Баффи медленно повернулась и поймала изумленный взгляд таких знакомых серо-синих глаз.
Сердце вдруг остановилось и пропустило удар. А потом забилось часто-часто, словно птица в клетке, пытающаяся вырваться на свободу. Баффи замерла, затаив дыхание и не в силах поверить в увиденное. Неужели чудо возможно?!
- Спайк! – она протянула руку, шагнув вперед.
- Прошу прощения?
Мужчина отшатнулся, насторожено взглянув на нее.
Баффи сникла, как будто ее ударили.
- Извините. Я, наверное, обозналась.
Пауза затягивалась, напряжение нарастало. Джайлз стоял, словно истукан, глупо уставившись на хозяина замка, подобно школьнику, таращащемуся в зоопарке на невиданного зверя.
Баффи выпрямила спину и гордо вскинула голову. Удары судьбы надо встречать стойко.
- Мне показалось, что мы знакомы.
Мужчина вдруг открыто улыбнулся, разряжая обстановку.
- Знаете, в какой-то момент мне тоже так показалось. Вы удивительно похожи на портрет моей прародительницы, леди Мэриан. Но это вы, наверное, уже заметили. Просто удивительное сходство! Мы с вами не дальние родственники?
- Не думаю, - с некоторой заторможенностью проговорил Джайлз. – Мисс Саммерс никогда раньше не была в Англии. Она приехала из Америки специально ради вашего замечательного открытия.
- О да! Я сам потрясен! Кто бы мог подумать?! Теперь сюда стекаются ученые и просто туристы со всего мира. А вы изучаете историю?
- В какой-то степени. Позвольте представиться, я Руперт Джайлз, в данный момент как раз собираю информацию о вашем предке, а это моя ассистентка, Баффи Саммерс.
Баффи молча кивнула, продолжая украдкой изучать далекого много раз «пра»-правнука Спайка. Сходство было поразительное. Те же глаза, скулы, такой же упрямый подбородок, грация движений. Светло-русые чуть вьющиеся волосы, наклон головы, улыбка. Вот только в отличие от ее вечно замкнутого, держащегося настороже любимого, постоянно ожидающего подвоха от окружающего мира, этот молодой человек был совершенно открыт и прямо излучал дружелюбие.
- Очень приятно. Если хотите, я могу показать вам весь замок и провести несколько расширенную экскурсию, выходящую за рамки обычной. Раз уж вас это интересует с научной точки зрения. Моя мать была американкой. Я сам много лет прожил в Америке и буду рад помочь бывшим соотечественникам.
- Мы с большим удовольствием воспользуемся вашим щедрым предложением, - церемонно поклонился Джайлз.
- Тогда идемте за мной. Начнем с башни.
Мужчина зашагал вперед легкой размашистой походкой Спайка, но вдруг остановился перед узким коридором, ведущим наверх, и, обернувшись, внимательно посмотрел на Баффи.
– Кстати, меня зовут Рэнди. Рэнди Уильям Пратт.
Девушка вздрогнула.

Жить в двенадцатом веке оказалось трудней, чем он предполагал. Пришлось заново учиться ездить верхом, изучать особенности местной речи, привыкать к отсутствию таких замечательных удобств, как водопровод и канализация. Никакого радио, телевидения, никаких благ цивилизации. Но самое сложное было не это. Трудней всего оказалось найти общий язык с лесными жителями. Запуганными, недоверчивыми, всего опасающимися.
Спайк подкинул в костер еще немного дров и прислонился спиной к стволу старого дуба. Шершавая кора дерева щедро делилась с ним собранным за день теплом. Пахло ранней осенью и опавшими листьями. Спайк подобрал крохотный желудь, валяющийся на земле, и машинально перекатывал его в ладонях. Иногда он и сам себе казался таким вот желудем в лесу вселенной. Одиноким и оторвавшимся от ветки.
Сейчас, полгода спустя, все стало налаживаться. У него была своя команда. Его уважали. Конечно, изначально это уважение было основано не на доверии, а на страхе, но постепенно лесной народ оттаивал и привыкал к нему. А главное, теперь, когда они готовы были идти за ним в огонь и воду, можно было уже не бояться предательства. Спайк усмехнулся. Ему пришлось приложить немало усилий для этого. После того, как шериф Ноттингемский назначил награду за его голову, наивные люди неоднократно пытались отравить его, связать спящим или заманить в ловушку. Но очень скоро поняли, что расплата за подобные поступки страшна. Порой приходилось поступать жестоко, чтоб выжить в этом мире. Как, впрочем, и в любом другом.
Иллирию здесь считали могущественной колдуньей, Ганна – великим волшебником. Но больше всего страха, к великому изумлению Спайка, внушал людям он сам. Возможно, потому что был так похож на них внешне и так отличался своей сутью. Отчасти, из-за особенностей организма. Слишком много в нем осталось вампирского. Да, он больше не боялся солнца, но ему до сих пор иногда приходилось пить кровь. На нем стремительно заживали все раны, царапины и порезы. Он мог обходиться почти без сна и обладал силой и скоростью, явно превышающими возможности обычного человека. К тому же, прошедший Саннидейл и Лос-Анджелес, проживший не одну сотню лет, Спайк совершенно не боялся смерти и был способен на безумства, неведомые запуганным шерифом жителям.
Он искренне пытался построить здесь, среди лесов, новый, более совершенный мир. Он учил деревенских мужиков грамоте, стрельбе, борьбе, болевым приемам. Пытался открыть им глаза и дать надежду. И в то же время сурово пресекал подлые поступки, внушая веру в такие понятия, как дружба, благородство, верность долгу. Долгих полгода, которые показались ему вечностью, понадобилось ему для того, чтоб превратиться в легенду. Ту самую, о которой в далеком детстве он читал в книжках.
- Твой напиток, - Иллирия приблизилась неслышно, как всегда, когда хотела этого.
- Спасибо! – в один глоток Спайк осушил чашу, полную оленьей крови и улыбнулся Синей.
Ему повезло, что они были рядом и поддержали его. Знания и умения Ганна, власть и сверхспособности Иллирии стали одним из тех факторов, которые помогли им добиться цели. С целью маскировки Илли сменила облик, снова перевоплотившись в Фрэд, и они с Ганном, поначалу недолюбливавшем богиню, очень сблизились в последнее время.
- Ты еще не заманила Ганна в свой шалаш? – с теплой усмешкой спросил Спайк.
Она повела рукой по распущенным волосам.
- Только после свадьбы, Спайк. Порядочные девушки в этом мире должны блюсти свою девичью честь.
- Ого! – поразился вампир. – Да ты осваиваешься!
- Я стараюсь. Мне нравится здесь. Дикая природа, много возможностей, вкусных человеческих эмоций. Мы с Ганном сыграем лесную свадьбу в следующем месяце. Никто не удивится союзу двух таких людей, как мы. Да и тебе надо найти себе девушку.
Спайк печально покачал головой.
- Нет.
- Почему? Почему все еще нет? Ты не сможешь вернуть ее, никогда. И мы не сумеем попасть обратно. Надо жить здесь и сейчас.
- Все равно нет. Никто другой мне не нужен.
Иллирия равнодушно пожала плечами.
- Как знаешь. Но если вдруг тебе понадобится любовное зелье, только скажи. Для тебя я сделаю все быстро и без оплошностей.

Они шли вслед за Рэнди по слабо освещенным лабиринтам замка, и порой Баффи казалось, что она спит и видит сон.
- Джайлз! – девушка дернула наблюдателя за рукав. – Но ведь это же он!
Тот покачал головой:
- Нет!
- Почему? Я почти уверена. Это Спайк. Его лицо, его фигура. У него даже шрам на брови есть, если приглядеться.
- Баффи, не строй иллюзий, это не Спайк. Шрам Рэнди получил в аварии.
Джайлз остановился прямо на дороге, загородив проход, и встряхнул девушку за плечи.
- Про Рэнди Пратта я знаю почти все. Думаешь, изучая материалы о Робин Гуде, я не уточнил биографию его наследника, нашедшего тайник?
- И?
- Это обычный человек. В возрасте двух лет потерял отца и переехал с матерью в Техас. В школе не отличался особыми талантами и популярностью. Вскоре после выпускного поехал с друзьями на пикник и попал в страшную аварию на тринадцатом шоссе. В тот год об этом много писали. Я поднял газетные вырезки: жуткая была мясорубка. Рэнди один из немногих, кому удалось уцелеть. И шрам у него остался после аварии.
Тот, о ком они говорили, внезапно обернулся:
- Не отставайте, пожалуйста. В этой части замка очень много разных ловушек и секретных ходов. Даже я еще не изучил их все.
Баффи обожгла мужчину взглядом:
- Почему? Разве вы не должны знать все о своей собственности?
- Как-то вечером, проводя исследования, как вы выразились «своей собственности», я провалился в неизвестный мне ранее подвал и просидел там до самого утра, голодный и замерзший. С тех пор я не расхаживаю по замку без карты, фонаря и спутников, если не уверен целиком и полностью в целостности стен и пола, - с комичной серьезностью пояснил Рэнди.
- Мы идем за вами, - кратко сказал Джайлз и сжал руку Баффи в своей.
- Что еще ты про него читал? – зашептала истребительница, стараясь попадать в такт широким шагам мужчин. – И почему не предупредил о таком потрясающем сходстве?
- Представь себе, я сам не знал, - огрызнулся наблюдатель.- Нигде не было его фотографий. Да у меня и мысли не возникало, что тут может быть что-то неладно!
- Так что еще ты выяснил?
- Вернувшись из больницы, Рэнди из покорного подростка превратился в настоящую оторву. Родные планировали, что он поступит в сельскохозяйственный колледж и унаследует огромные ранчо деда и отчима - он же единственный наследник империи. Но Рэнди всем показал кукиш, купил себе мотоцикл и отправился путешествовать по стране. Мать была в ужасе, отчим в ярости, дед метал молнии. Но, в конце концов, парню все простили. Через полгода он прислал весточку из Европы, а еще через год каким-то чудом поступил в Гарвард. С блеском его окончил. Считается великолепным историком и литературоведом, много сотрудничает с археологами. После сердечного приступа у отчима вернулся в Америку к матери, а после смерти матери в прошлом году решил вплотную заняться благоустройством этого поместья. Что из этого вышло – ты видишь.
- Угу, – кивнула Баффи. – И все же я хочу проверить.
- Проверить что? Баффи, не сходи с ума!
Девушка лишь отмахнулась.
Они поднялись в башню. Узкие окна с витражами, гобелены на стенах.
- Это единственное помещение, которое не претерпело изменений на протяжении вот уже третьего столетия, - с гордостью сказал Рэнди. – Здесь мы можем увидеть…
- А откуда вы это знаете? – внезапно перебила его Баффи.
- Что? – не понял Рэнди.
- Что тут все осталось таким же, как триста лет назад.
- Ну, - мужчина замешкался. - Это всем известно. Об этом упоминается в документах. Моя мать и наш дворецкий следили за этим, а до них моя прабабка.
- Значит, сами вы наверняка утверждать этого не можете?
- Наверное, нет, - совсем растерялся Рэнди и обескуражено улыбнулся. – Но даже если тут что-то и поменялось, то совсем незначительно.
- А вы давно здесь живете? – Баффи продолжила свой тщательный допрос Баффи, не обращая внимания на энергично пихающего ее в бок Джайлза.
- Нет, я половину сознательной жизни провел в Америке.
- А детские фотографии у вас есть?
- Баффи! – воскликнул шокированный наблюдатель.
Рэнди же совсем не обиделся, а наоборот, широко заулыбался.
- Конечно!
- Но они, наверное, остались в Америке?
- Почему же. Некоторые из них я привез сюда. Хотите посмотреть?
- Очень! – с чувством подтвердила Баффи.
- Хорошо, - согласился Рэнди. – Но с условием. За это вы со мной завтра пообедаете.
Джайлз нарочито кашлянул, привлекая к себе внимание. В глазах Рэнди мелькнула едва заметная досада.
- Разумеется, я приглашаю вас обоих.
Баффи широко заулыбалась.
- Так где же ваши фотографии?

Они сидели на поляне, пытаясь отмерить нужную дозу пороха.
- Шериф снова повысил вознаграждение за твою голову, - как бы невзначай сказал Ганн.- Боюсь, ему придется распродать половину имущества, чтоб расплатиться с тем, кто захочет тебя ему сдать.
- Если так пойдет и дальше, он по миру пойдет, - Спайк склонил голову набок. - Мы перекрыли ему все источники поступлений. И теперь золото, минуя его карманы, стекается в наш большой кошель. Да и храбрецов, желающих поймать меня все меньше.
- Но и через лес почти никто из богачей теперь не проезжает.
- Ганн, согласись, без них забот хватает. Пусть наши разбойнички занимаются потихоньку грабежами, им достаточно, а мы будем инвестировать наши знания в более долгосрочные проекты.
Мужчины понимающе переглянулись.
Тут сзади раздался треск веток, и на поляну вылетел подросток с торчащими во все стороны вихрами.
- Робин! Там беда!
- Что случилось? – тревожно вскинул голову Спайк.
- Меня прислал Кривой Нос. Маленького Джона взяли в заложники. Ты им нужен, срочно!
Спайк кинул быстрый взгляд на Ганна.
- Справишься? Я поеду, разберусь.
Чернокожий юрист широко улыбнулся.
- Ты уж разберешься! Я даже и не сомневаюсь.
Спайк легко вскочил на лошадь, помог мальчишке устроиться позади него и пустил коня рысью.
Тропинка, мелкий ручей, небольшая просека...
- Здесь, совсем рядом, - выдохнул мальчик.
Конь, ломая кусты, выбрался на дорогу, к одному из мест, где разбойники обычно устраивали засады, и Спайк нахмурился. Сцена, развернувшаяся перед ним, впечатляла. Нет, его ребята все сделали правильно, и стояли теперь полукругом, наставив луки на пленников: сердитого старика с аккуратной бородкой и юную девушку, лицо которой скрывала копна мелко вьющихся длинных волос. Проблема заключалась в том, что девушка каким-то образом поймала Маленького Джона, и ее тонкая рука, сжимающая острый кривой кинжал, была приставлена к его горлу.
- В последний раз повторяю, отпусти его! – злобно рявкнул Кривой Нос. – Или я сейчас же выпущу в тебя стрелу.
- Попробуй! И тебе придется хоронить своего друга рядом со мной.
В звонком девичьем голосе слышалась отчаянная решимость. Спайк спешился.
- Что тут происходит?
- Робин! – обрадовался Кривой нос. – Это леди Мэриэн. У нее куча фамильных драгоценностей.
- И я не собираюсь с ними расставаться!
Девушка дерзко вскинула голову, откидывая волосы назад, и Спайк увидел ее лицо.
Мир закружился перед глазами. Сходство было просто невероятным!
- Баффи, – прошептал он, опуская лук, и шагнул вперед.
Зеленые глаза встретились с его глазами, и длинные ресницы затрепетали. Зрачки расширились от страха, рука, державшая кинжал, стала выбивать мелкую дрожь. Даже на расстоянии нескольких шагов Спайк чувствовал запах паники. Да что с ним такое? Неужели он внушает ужас людям одним своим видом?
- Не бойся, - глубоким, властным голосом приказал вампир, медленно приближаясь.
Ее рука задрожала еще сильней, острие кинжала впилось в кожу, и тонкая струйка крови потекла по шее застывшего Маленького Джона.
- Не приближайся ко мне, иначе я его зарежу, - неуверенно проговорила леди Мэриан.
Спайк видел, как посерело лицо пленника, но не обратил на это никакого внимания. Гипнотизируя девушку взглядом, он шагнул еще ближе и перехватил тонкое запястье, отводя опасное лезвие от шеи своего человека. Нежная ладонь разжалась, нож выпал, и девушка, прижавшись к Спайку всем телом, почти неслышно всхлипнула, страшась своей участи.
Маленький Джон отпрыгнул в сторону, и ярость перекосила его худое остроносое лицо.
- Давайте повесим ее!
Едва ли осознавая, что делает, Спайк обхватил хрупкие плечи леди Мэриан, прижимая ее к себе и защищая тем самым от прочего мира, и резко обернулся к своей команде. Что-то случилось с его лицом, и только пару секунд спустя, когда разбойники, кто с криком ужаса, а кто и осеняя себя крестными знаменем, начали пятиться назад, Спайк понял, что неумышленно скользнул в вампирскую личину. Надбровные дуги свело от резкой боли. Клыки, удлиняясь, прорезали десна, и солоноватый привкус крови во рту вызвал резкий выброс адреналина. Невероятным усилием воли Спайк вернул себе человеческий облик. Как давно он не вампиризировался? В последний раз это было, когда он лично порвал горло тому маленькому ублюдочному вельможе, который сначала изнасиловал, а потом запорол насмерть старшую дочь Кривого Носа. Больше года назад. Неудивительно, что мышцы атрофировались. Но что же такое с ним случилось, отчего он вдруг потерял над собой контроль и чуть не бросился на своих же друзей?
Вампир перевел взгляд на девушку в его объятьях. Он знал, что случилось. Эта маленькая крошка, так похожая на Баффи, доверчиво смотрящая на него снизу вверх. Удивительно, но так испугавшись вначале, сейчас она полностью успокоилась, хотя не могла не заметить происходящих с ним перемен.
- С тобой все в порядке? – задал он глупейший из всех возможных вопросов.
Леди Мэриан кивнула.
Спайк снова повернулся к разбойникам. Они все еще отступали. На их лицах отражались страх, тревога, непонимание. Маленький Джон, стоявший ближе всех, так торопился отскочить, что, споткнувшись, упал и теперь в панике пытался прикрыться руками. Доверие, заработанное огромным трудом, рушилось на глазах. Плевать! Вампир усмехнулся. Немного обидно, что незнакомая девушка опасается его меньше, чем его же товарищи, с которыми он жил и разбойничал плечом к плечу уже больше года. Но это не имеет никакого значения перед лицом более важной проблемы. Спайк понимал, что если его люди будут настаивать на казни леди Мэриан, ему придется перерезать их всех до единого. Независимо от их заслуг, забыв про симпатии, которые он раньше к ним испытывал, невзирая ни на что. Он просто обязан был защитить эту девушку.
- Никто ее не тронет! – с нажимом сказал он, всем своим видом бросая команде вызов.
Разбойники быстро и послушно закивали, соглашаясь со своим предводителем, и Спайк уверенно продолжил:
- Леди Мэриан под моей личной защитой, и тот, кто посмеет хотя бы косо посмотреть в ее сторону, будет иметь дело лично со мной!
Кривой Нос, а за ним и остальные, кажется, расслабились.
- Как скажешь, Робин. Мы не собирались обижать девочку. Просто, ты же понимаешь, мы не знали, что она твоя гостья.
Все еще бледный Маленький Джон скорчил злобную физиономию и что-то недовольно пробурчал.
- Джон! – повысил голос Спайк.
- Она меня поранила.
- Еще одно слово и я лично довершу начатое ею.
Джон ссутулился и кивнул. Люди подошли ближе.
- Скажи, чтоб не трогали Дункана, - тихо попросила Мэриан.
- Ее слуга тоже под моей защитой, - добавил Спайк, с вызовом оглядывая людей.
Никто не посмел протестовать. Слово Робина было законом.

Рэнди оказался интересным и весьма эрудированным собеседником. Но, хотя он был мил и любезен с Баффи, именно Джайлз получил настоящее удовольствие от обеда и от беседы. Девушке все эти узкоспециализированные разговоры показались скучными.
После десерта, пока мужчины дегустировали вина из личных запасов старого лорда Пратта, Бафии устроилась в кресле с обещанным ей альбомом, предвкушая сенсацию. Но ее постигло жестокое разочарование. На снимках, совершенно определенно, был Рэнди. Вот тут он еще кудрявый пухлощекий малыш, здесь тощий подросток. Вот Рэнди с группой школьных друзей. Приятное, но невыразительное лицо, никакого следа внутренней энергетики. Дальше был Рэнди на лошади, Рэнди на кукурузном поле, Рэнди на широкой веранде в обнимку с матерью. Баффи позевывая, листала страницы и вдруг замерла. В одночасье Рэнди превратился в Спайка. Девушка внимательно вгляделась в любительское фото очень плохого качества. Спайк сидел на мотоцикле и смеялся прямо в объектив. Язык на зубах, короткие высветленные пряди, кожаная куртка-косуха, выкрашенные четным лаком ногти, серьга в ухе. На заднем плане тощая брюнетка, по типажу удивительно напоминающая Друсциллу.
- Когда сделан этот снимок? – внезапно севшим голосом спросила девушка.
Рэнди поднял голову и взглянул без особого интереса.
- Кажется, вскоре после аварии. Я тогда ударился в панк-рок, много путешествовал по стране.
- И красил волосы?
- Ну да, был такой период в моей жизни. Я тогда еще и на гитаре играл. Потом все прошло.
Баффи чуть не застонала. Почему? Почему прошло?
Она принялась с повышенным интересом всматриваться в следующие снимки. Рэнди на них словно подменили. Вот колледж. На фоне общей массы прочих студентов лицо парня выделяется каким-то непокорным, упрямым выражением, глаза вдохновенно блестят. Вот отпуск где-то у моря. Великолепная фигура, грация леопарда, и все тот же неукротимый чуть нахальный взгляд Спайка. А вот совсем другая фотография: здесь Рэнди на фоне загородного дома. Густая зелень кустов, ухоженная клумба, рядом с парнем стоят молодой смуглый мужчина и красивая женщина с младенцем на руках. Лицо у Рэнди такое открытое, сентиментальное и счастливое, какие Баффи видела лишь на больших семейных праздниках.
- А это кто?
- Мои друзья из Аризоны.
- Вы часто общаетесь?
- Более чем.
Почему-то Баффи показалось, что Рэнди не хочет разговаривать на эту тему, и она решила вернуться к вопросу о фотографиях и друзьях чуть позже. Тем более, что Джайлз уже красноречиво поглядывал на часы.
- Не желаете посетить вечером оперу? – вдруг поинтересовался Рэнди, жестом фокусника доставая из кармана билеты.
- Можно? – Джайлз потянулся за билетами, посмотреть программу, и по его загоревшемуся взгляду Баффи поняла, что они задерживаются в Англии как минимум на сутки.
- Надеюсь, Баффи любит «Травиату»?
- Конечно! – подтвердил Джайлз, прекрасно осведомленный о том, как истребительница на самом деле относится к опере. – Просто обожает!
Девушка поймала на себе заинтересованный взгляд Рэнди и, поправив юбку, скромно сказала:
- С удовольствием составлю вам компанию.
Они с Джайлзом вышли из замка, сели в поджидающее их такси, и только тогда Баффи задала вопрос, мучающий ее уже достаточно долгое время:
- Джайлз, а почему лорд Пратт не женат? Богатый наследник, вполне интересный мужчина.
Наблюдатель вздохнул.
- Да, это так. Удивительно приятный в общении молодой человек, так что мне даже странно…
- Странно что?
- Что у него такая скверная репутация в обществе.
- Погоди, ты же сам говорил, что он историк, литературовед и все такое. Что он натворил?
- Ничего. Но про него ходят слухи, что он бабник, дебошир и пьяница.
Баффи расхохоталась.
- Что-то не похоже.
- Вот и я об этом. Но лет пять-шесть назад благовоспитанный Рэнди мог ни с того ни с сего вдруг все бросить и, присоединившись к банде байкеров, неделю колесить по дорогам. Или в одиночку отправиться путешествовать по пустыне. Как-то напился и избил шерифа в Аризоне.
- Что-что?
- Да, представь себе. Баффи, я вчера не просто так сидел в библиотеке весь вечер. Я долго думал о твоем заблуждении и решил все проверить. И проверил. Рэнди Уильям Пратт реальное лицо, так что оставь свои надежды. И не пытайся кокетничать с ним.
Девушка лукаво улыбнулась:
- Не ты ли совсем недавно велел мне открыть свое сердце и продолжить жить? Вот я и пытаюсь.
- Ты пытаешься увидеть искорку надежды там, где ее нет.
- Джайлз, не приписывай мне свои мысли. Я знаю, что делаю. И не ты ли буквально настоял на посещении оперы?
- Но это же «Травиата»!
В голосе Джайлза слышалось столько благоговения, что Баффи все ему простила. Тем более, что провести вечер с Рэнди, пусть даже и в опере, было не самой плохой идеей.

Постепенно лесная деревня превращалась в маленький городок. Многие перевезли сюда свои семьи, какие-то пары встретились и поженились уже в лесу. С тех пор, как к разбойникам присоединился отец Тук, активно проповедующий все, что ему заблагорассудится и трактующий заповеди господни удобным ему способом, жизнь стала значительно веселей. Ганн и Иллирия жили в маленьком домике на опушке и выглядели счастливой молодой парой, да и у Спайка все чаще бывало хорошее настроение. Хотя отношения с Мэриан были более чем сложными, у него появилась надежда. Кто знает, возможно, легенды не врут, и сказка обернется былью?
Его размышления прервал знакомый звонкий голос:
- А где Робин?
Леди Мэриан, собственной персоной, стояла на краю поляны, допрашивая Волчонка.
Спайк помахал рукой:
- Я здесь!
Сегодня девушка была на редкость взволнована. И приехала без верного Дункана, чего не случалось еще ни разу за те два месяца, что они встречались.
- Робин! - подбежав, она бросилась ему на грудь и вцепилась побелевшими пальцами в его куртку из мягкой оленьей кожи. – Меня собираются выдать замуж!
У Спайка гневно дрогнули ноздри. Но он сдержался и, прикрыв глаза, ровным голосом поинтересовался:
- Разве для тебя это новость? Ты помолвлена с Гарольдом с рождения. Вы выросли вместе и как-то раньше это событие не вызывало у тебя столь бурных эмоций.
- Да, Гарольд был отличным другом, и мы должны были пожениться в следующем году, но Робин! Гарольд разбился насмерть вчера на охоте. И сегодня опекуны сказали, что я должна буду выйти замуж за Гая Гизборна!
- Что?
У Спайка вытянулось лицо. Из всей округи невозможно было подобрать менее подходящего Мэриан жениха, чем толстый, подлый, жестокий вдовец Гай Гизборн. Но это вполне могло быть правдой. Старый распутник был богат едва ли не больше шерифа Ноттингемского и слыл любителем очень юных девушек.
- Этого нельзя допустить, - уверенно сказал Спайк.
- О! Робин, я знала, что ты поможешь мне! Я сбежала из дома и…Что это?!
Вдалеке послышались резкие звуки рога. Вампир прислушался, обернулся и хлопнул в ладоши.
- Тревога!
Его сильный голос перекрыл обычный шум лагеря. Мужчины стали быстро и без суеты собираться, готовясь к бою.
- Это из-за меня? – испугалась Мэриан.
- Да! – в центре поляны вдруг материализовалась Иллирия.
Давно, очень давно она не показывалась в своем истинном виде, и люди ахнули. Богиня полностью сбросила оболочку Фред. На ней больше не было лесного костюма, волосы не были заплетены в две косы. Синие пряди ниспадали водопадом вниз, на чешуйчатый облегающий комбинезон, а вертикальные сапфировые зрачки метали молнии.
- На нас идет целая армия. Спастись невозможно.
- Кровавый ад, Илли, не в первый же раз! – выругался Спайк.
- Не те условия, - кратко доложила Иллирия. – Надо бежать и быстро.
- Но как? У нас здесь дома, дети, имущество, - выступила вперед жена Кривого носа, отчего-то ничуть не обеспокоенная столь разительными переменами во внешности своей недавней подруги.
- Правильно! – поддержал ее муж. – Хватит уже прятаться. Робин учил нас смотреть в лицо опасности и уметь принимать бой.
- Не в этом случае, - заметила богиня. – Их очень много и они хорошо подготовлены.
- Иллирия, - мягко попросил Спайк. – Постарайся придумать хоть что-то.
Синяя женщина замерла, словно прислушиваясь к внутреннему голосу и, по-птичьи дернув головой, сказала:
- Они пытали Дункана. Выкололи ему глаза. Старик знал дорогу. У нас совсем мало времени.
В глазах Мэриан блеснули слезы, у Спайка от едва сдерживаемого гнева окаменели и еще четче обозначились скулы.
- Этого нельзя так оставить! Если они знают, что Мэриан посещает нашу деревню…
- Я могу их запутать, - голос Иллирии был тверд. – Встаньте все в центр поляны. И не бойтесь.
Железная дисциплина лагеря и авторитет Робин Гуда сделали свое дело. Не задавая лишних вопросов, крепко держа за руки детей, люди сгрудились посредине их городка. Спайк не выпускал ладонь Мэриан. Иллирия сплела пальцы, вывернула ладони, вскинула руки вверх и начала шептать какие-то слова. Постепенно голос ее все повышался, становился все громче, и вот он уже заполнил собой все пространство вокруг, неведомым образом отражаясь от стволов деревьев, вибрируя и звеня на весь лес. И лес, повинуясь древним, мистическим словам, зашевелился, словно живой. Вековые дубы дернулись, потянулись ветками ввысь, словно пробуждаясь после долгого сна, заскрипели стволами. Их корни, столетиями врастающие в землю, ожили, прорываясь наружу, и вырываясь из земной плоти подобно страшным чудовищам. Кто-то из женщин вскрикнул, заплакал младенец. Казалось, народ вот-вот запаникует и разбежится.
- Не бойтесь, о паства моя! – послышался умиротворяющий бас отца Тука из середины толпы. – Это не черное колдовство и тут нет богохульства! Как человеческое тело затекает, долгое время находясь без движения, так и лес застывает в одном состоянии. Но иногда и ему надо размять свои члены, ибо лес такой же живой организм, как и все мы, дети божьи!
Люди заинтересованно прислушались, успокаиваясь, так как верили отцу Туку, и это было не первое из странных откровений, которые он нес в народ. Деревья между тем стали совершать какой-то своеобразный ритуал, перемещаясь по кругу, подобно дьявольскому неописуемому хороводу.
- Вся природа вокруг, как и мы, часть ее, ходим под Богом. И Господь все делает для того, чтоб спасти нас. Вот и сейчас эти великие деревья действуют нам во благо. Они закроют путь нехорошим людям, дабы те не сумели отыскать нас в чаще лесной. Так возблагодарим же великую деву, что явила нам это чудо посредством богоугодной беседы с природой!
Мэриан, прижимающаяся к Спайку хихикнула, и он, не удержавшись от искушения, коснулся губами ее макушки. Волосы девушки пахли осенним дождем.
- Что творится? – прошептал Спайк. – Легенды оживают, классика жанра рождается на глазах. Шагающий лес, кто бы мог подумать?!
Очень близко послышался шум воды. Последний из дубов дернулся и замер. Корни упруго и стремительно скользнули назад в разрыхленную почву.
- Все кончено! – раздался возглас Иллирии.
Спайк посмотрел в ту сторону и вновь увидел молодую лесную колдунью с двумя косами и лицом Фред.
- Теперь мы будем жить у водопада. Робин, вели людям разведать окрестности, чтоб нарисовать новую карту. К сожалению, не все дома уцелели, но починить их не составит труда.
Спайк посмотрел на Мэриан. Она широко улыбалась.
- Можно я останусь? – тихо спросила девушка…
Ночью, глядя на узкий серп месяца сквозь щель в поврежденном потолке и держа в объятьях обнаженное тело леди Мэриан, Спайк думал, что заслуживает всех мук ада. Ей было всего пятнадцать лет, она была невинна, как младенец и очень доверчива. А он не только лишил ее этой невинности, но и полностью перевернул жизнь девушки. Такие вещи, как порох Ганна, перемещающиеся деревья, преображения Иллирии и вампирскую маску Спайка она стала воспринимать, как обыденность. Но какое право он имел так вмешиваться в жизнь богатой наследницы из родовитой семьи, будучи нищим самозванцем? Как он мог внушать ей надежды на то, что, скорей всего, никогда не осуществится?!
Мэриан закинула на бедро Спайка длинную стройную ногу, еще плотнее прижимаясь к нему во сне, и он выбросил из головы все свои мрачные мысли. Она была рядом, она сама захотела быть с ним - и это главное!

К походу в оперу Баффи подготовилась основательно. Сходила в салон красоты, купила шикарное платье и открытые туфли с кокетливыми бантиками по бокам.
Пусть даже Рэнди - не Спайк, но в нем текла кровь ее любимого, в нем проскальзывали его черты, и вообще, у мужчин было столько общего, что Баффи впервые за последние годы почувствовала искренний глубокий интерес к представителю противоположного пола. Джайлз уже не в первый раз пытался читать ей нотации о том, что она цепляется за иллюзии и живет прошлым, но истребительница только отмахивалась от докучливого зануды. Она не жила прошлым. Она просто искала в каждом из встречных молодых людей то, что привлекло ее когда-то в Спайке. И Рэнди был первым, в ком она углядела эту искру. Незначительную, едва пробивающуюся, но так остро ею ощущаемую.
Конечно, девушка понимала, что отношения между английским аристократом и пусть красивой, но ничем не выдающейся американкой, скорее всего, обречены на провал. И все же, зная о природе происхождения Рэнди, не могла не попытаться заинтересовать молодого привлекательного лорда.
- Не делай глупостей! – в который раз предупредил ее Джайлз. – Ты достаточно настрадалась из-за своего невыносимого блондина, не хватало еще, чтоб его далекий потомок разбил тебе сердце.
- Это невозможно, Джайлз. Мое сердце погребено в Саннидейле, - отшутилась Баффи, и тут же, поймав тревожное выражение лица наблюдателя, пожалела о своих словах. - Ну перестань хмурится. Ты же первый будешь счастлив, если я стану замужней дамой по фамилии Пратт.
- Не забывай о том, что я тебе говорил про его репутацию, - назидательно произнес наблюдатель.
Баффи едва не рассмеялась.
- Нашел о чем беспокоиться! Я истребительница, ты не забыл? Вот если бы у Рэнди в прошлом обнаружилась тайная любовь или внебрачный ребенок, тогда стоило бы озадачиться. А мифическое увлечение спиртным и мотоциклами меня ничуть не пугает. Ты лучше расскажи мне, что еще ты вычитал вчера в бумагах?
Оседлавший любимого конька Джайлз с готовностью принялся делиться информацией.
- На самом деле, это великолепно. Больше всего записей осталось от отца Тука. Это оказался реальный и очень удивительный персонаж. Он все описывает с таким чувством юмора, что зачитаешься. Но тебе, скорее, будут интересны отрывки из дневников друга Робина, чье имя обычно не упоминается. Так вот, в одном из свитков я все же нашел его подпись. И представляешь, что расшифровал? – обычно очень уравновешенный Джайлз даже раскраснелся от возбуждения. – В росчерке четко читается Большой Ганн Блэк. Ты понимаешь, что это значит? Все подтверждается! Это они!
- Джайлз, увидев картину Рэнди, я в этом и не сомневалась. Расскажи, что ты прочитал про Спайка. То есть, про Робина.
- Судя по всему, у них был легкий передвижной лагерь, а не стационарная деревня. Отец Тук в одном месте пишет о том, что они живут у водопада, потом деревня оказывается на берегу лесного озера, Ганн упоминает ручей. Но там вообще какая-то путаница в картах. На одной из карт река протекает через лес, разделяя его пополам, а на другой едва проходит по краю. Конечно, Гай Гизборн мог вырубить чащу, разозленный тем, что Робин украл его невесту, но все равно слишком много нестыковок!
- Украсть невесту, как романтично!- с горькой иронией сказала Баффи. – И так похоже на Спайка!
- Прости, - извинился Джайлз. – Я не подумал, что ты воспринимаешь все так остро. Но факты говорят сами за себя. Робин Гуд не только увел у Гая Гизборна невесту, но и убил его на дуэли. За это его чуть не повесили, но, как оказалось, леди Мэриан втайне написала королю Ричарду, и тот очень вовремя вмешался. Мэриан подтвердила личность Робина, король дал свое благословение и все, кроме шерифа Ноттингемского, остались довольны. А еще я вычитал чудесные подробности, - Джайлз облизнулся, как кот, проглотивший мышку. – Ричард Третий оказался парнем предприимчивым. Судя по записям нашего Ганна, «благородство» и «справедливость» гордого Ричарда обошлись лесным разбойникам в копеечку. В обмен на свое помилование король потребовал три мешка золота. И, конечно же, получил его!
- Как прозаично! – протянула девушка.
- Ганн хороший юрист, он составил весьма грамотный договор, копия которого сохранилась среди документов, - сказал наблюдатель. – Но и молодожены не остались без средств. У них были земли, фамильные драгоценности, да и свадебный подарок короля в виде арабских жеребцов пришелся весьма кстати. Конюшни Локсли через десять лет были известны на всю страну.
- И когда наш Спайк женился на своей леди? – с показным равнодушием поинтересовалась Баффи.
- Сразу же после того, как ей исполнилось шестнадцать лет.
- Я всегда знала, что он извращенец! – пробормотала девушка. – Как не стыдно совращать малолетних!
- У них было четверо детей, - подлил масла в огонь наблюдатель. – Старшую дочь назвали Элизабет. Младшего сына Уильямом. Спайк настоял, чтоб все мальчики их рода звались Уильямами. Должно быть, стал сентиментальным. С мужчинами в возрасте это бывает.
- И в каком возрасте он умер?
- О! Уильям дожил до восьмидесяти. Отец Тук занимался его воспитанием и подробно описывает его детство и молодость, но вот дальше идут только хроники.
- Джайлз! Я спрашиваю про Спайка!
- Никто не знает, сколько ему тогда было. Считается, что Робин Гуд не дожил до сорока пяти.
- Почему? – побледнела Баффи.
Джайлз замялся, но все же с некоторой неохотой признал:
- Отец Тук в своих мемуарах излагает версию, что он не сумел оправиться после смерти жены. Очень переживал.
Бафии вздохнула. Ее правая рука нервно стиснула край платья и очень медленно разжалась. Все верно. У нее не было эксклюзивного права на его любовь. Но, черт возьми, почему же так больно?!

Десять лет пролетели как один день. Он должен был быть счастлив. Для этого у него было все: богатство, положение в обществе, очаровательная молодая жена, три чудесные дочки. Люди любили и почитали его, его пашни плодоносили, а таких конюшен не было у самого короля. Но Спайка не оставляла внутренняя тревога. Год от года вампирская суть бродяги, упорно загоняемая внутрь, прорывалась в самые неподходящие моменты. Леди Мэриан мрачнела, когда ее супруг, угрюмо буркнув что-то, садился на коня и на сутки, а то и двое-трое уезжал в лес. Туда, где в небольшой избушке у водопада по-прежнему жила потерявшая былую амбициозность Иллирия, где ловил сетями рыбу некогда блестящий юрист Ганн и где он мог спокойно побыть самим собой.
Маленький кусочек свободы от всего, дикая охота, выброс адреналина. Свежая, теплая кровь дичи на языке, самодельная сигарета, партия в карты с Ганном, очередные перепалки с Синей. Это успокаивало его. На время. А потом тоска возвращалась с новой силой! Ему было слишком сложно играть роль добродетельного вельможи, быть любезным с соседями, разбираться в бытовых проблемах подданных, которые шли к нему со своей бедой, по старой памяти наивно надеясь, что Робин Гуду подвластно все.
Краткие вылазки вампира становились все длинней, и так тщательно продуманная маска спадала с его лица все чаще. Лес превратился для вампира в острую насущную необходимость. Спайк знал здесь каждый уголок, каждый кустик, каждый камешек в ручье. И, когда в лесу появились браконьеры, он узнал об этом первым. С отвращением он обнаружил зайчонка, попавшего в капкан и, разглядывая изувеченное тельце зверька, сурово нахмурился. Все знали, что Робин запрещает подобные вещи. Но кто-то все же посмел ослушаться приказа, считая себя слишком хитрым или удачливым. И не голод был тому причиной, ибо окрестные деревни процветали, а извечное стремление захапать чужое, получить выгоду, обмануть лорда.
Спайк принюхался и острым вампирским чутьем уловил человеческий запах. Да и след ноги у капкана был совсем свежий, прошло не больше часа с тех пор, как его оставили. Демон внутри благородного разбойника ухмыльнулся. Кто-то должен поплатиться за дерзость! Удивительная скорость, нечеловеческая сила, зрение и обоняние вырвались наружу, и с низким рыком вампир помчался в том направлении, куда ушли злополучные охотники. О том, что они близко, он узнал задолго до того, как увидел двоих мужчин, остановившихся передохнуть под большим кленом. А потом он услышал их голоса и замер, пораженный, потому что тонкий писклявый тенор был ему слишком хорошо знаком.
- С него не убудет, - возмущенно доказывал человек. – Совсем зажрался. Как будто он и впрямь лорд. Помню я этого лорда еще с тех пор, как он с нами в лесу купцов грабил. Обычный выскочка. И на лошади-то как следует сидеть не умел! И черной магией баловался. Он потому и запрещает нам охотится в лесу, что отдал его своей ведьме, чтоб она творила тут всяческие бесчинства.
- Какие? – заинтересованно прогундосил второй.
- Колдовские! И распутные. Они с ее черным Ганном вообще ничего не боятся. И Робина нашего крепко за горло держат, потому как знают про него то, что никто больше не знает. Кроме меня, - в последней фразе слышалось нескрываемое самодовольство.
- А что ты знаешь?
- А все. Про Робирна нашего. Да-да, я много чего порассказать могу про его делишки. И про жену его, Марианку. Это сейчас она типа важная леди, милостыню у церкви подает, бедных привечает, а на самом деле просто девка распутная, каждую ночь к нашему Робину в шалаш бегала, как распоследняя шлюшка!
Ослепляющая ярость швырнула Спайка вперед гигантским прыжком. Миг – и он уже стоял под кленом, сжимая сильной рукой тощее горло хрипящего Маленького Джона.
- Не стоило меня злить, - выдохнул вампир перед тем, как переломить бывшему товарищу шейные позвонки.
Второй браконьер, огромный прыщавый детина, схватился за острый кривой кинжал. Незнакомый молодой парень, вдвое тяжелей Спайка и выше его головы на полторы, он злорадно скалился, не собираясь так просто отдавать свою жизнь. Должно быть, когда-то он изучал воинское дело, потому что держался довольно хорошо и повернулся так, чтоб ствол дерева прикрывал его спину.
Вдруг чуть левее раздался треск сломанной ветки, и краем глаза Спайк увидел еще одну фигуру. Кривой Нос, выбираясь из кустов, наставил на них лук. Спайк хорошо помнил его толстые мощные стрелы. Такая, угодив в сердце, вполне сойдет за кол. Черт, ну как же все некстати! Просила его Мэриан посидеть сегодня дома или съездить навестить епископа, так нет же, потянуло проветриться!
Но, на удивление, Кривой Нос целился не в вампира, а в его противника. Это меняло дело. Глаза у толстого парня округлились, и он, выронив нож, испуганно облизнул губы и показал безоружные руки.
Спайк ухмыльнулся. Для него это ничего не значило.
- Робин, не стоит, - сдержанно сказал Кривой Нос. – Не марайся. Пусть его судят по справедливости, за браконьерство.
Но вампира такой исход не устраивал. Он покачал головой и одним стремительным движением впился в шею браконьера, порвав ее внезапно удлинившимися клаками. Человеческая кровь потекла в горло, вызывая ни с чем не сравнимое чувство насыщения. Глоток, потом другой. После третьего Спайк оторвался, вспомнив, кто он есть. Парень все еще был жив, но безумие в его взгляде не оставляло сомнений в том, что смерть будет для него лучшим даром. Подхватив с земли нож, Спайк вонзил его прямо в сердце своей жертвы и обернулся к кустам, блеснув желтыми горящими глазами.
Кривой Нос все еще был там, не воспользовавшись возможностью сбежать. По нему было видно, что мужчина отдает себе отчет в том, что и его, как случайного свидетеля, может постигнуть та же участь, что и браконьеров, но он остался. Когда-то перебитый в драке нос побелел, как бывало в минуты волнения, но голос был спокоен:
- Что будем делать с трупами?
- Сожжем.
Молча и деловито они принялись собирать хворост и разводить костер. Потом, действуя слажено, как когда-то в лесном лагере, затащили в огонь два тела, большое и маленькое. Когда языки пламени принялись лизать одежду трупов, Спайк спросил:
- Ты был с ними?
- Нет. Мне Дженни сказала, что Маленький Джон в последнее время ведет себя беспокойно, сеет смуту, а когда к нему приехал племянник, я решил за ними проследить.
- Ты вовремя.
От костра вверх поднимались густые черные клубы дыма. Поколебавшись, Кривой Нос тихо произнес:
- Я не знаю, откуда ты пришел, Робин. Но вам троим: тебе, колдунье и Черному Ганну не место здесь. Вы всегда будете чужими. Ты можешь думать, что народ не заметил или забыл, но люди подмечают все детали и когда-нибудь выставят тебе счет. И тебе придется ответить за все. Тебе, леди Мэриан и вашим детям, коль скоро они твоя семья. Будь очень, очень осторожен, Робин. А еще лучше уезжай туда, откуда пришел.
Спайк кивнул. Кривой нос был во всем целиком и полностью прав. Они были чужими, и их непохожесть слишком явно проявлялась. Но возвращаться было некуда. И горящая внутри беспокойная жажда не собиралась затухать, пересиливая чувство осторожности.
Через два дня, когда в лесу нашли обгоревшие до неузнаваемости тела, Робин Гуд издал указ, запрещающий кому-либо под страхом смертной казни даже приближаться к границе лесной чащи. Он не уточнил, что нарушитель может получить свой приговор прямо среди деревьев.

Баффи не разделяла всеобщих восторгов. Ну опера, ну поют. Ничего не понятно и совсем не интересно. Поэтому, когда зал в очередной раз взорвался бурей аплодисментов, а Джайлз даже вскочил со своего места, хлопая в ладоши, девушка незаметно выскользнула из ложи и подошла к закрытому тяжелой бархатной шторой окну.
- Что, все настолько скверно? – поинтересовался Рэнди, заметивший ее бегство и последовавший за ней.
Баффи, не оглядываясь, неопределенно мотнула головой, не желая обижать мужчину. Тот приблизился сзади и, прижавшись почти вплотную, положил сухие теплые ладони на обнаженные плечи девушки. Его губы вскользь, словно невзначай коснулись ее уха и, вздрогнув от внезапно накатившего воспоминания, Баффи услышала тихий шепот:
- Мы можем продолжить вечер в другом месте.
Истребительница прикусила губу, неосознанно проводя параллель между прошлым и настоящим. Фейрверк воспоминаний взорвался в голове, рассыпаясь множеством картинок. Ночь, «Бронза», балкон. Дыхание Спайка в затылок, его руки, обнимающие ее, его тело, прижимающееся сзади, его отчетливо ощущаемое возбуждение, собственное внезапно накатывающее желание, с которым невозможно бороться. Его губы на ее шее, его язык, вскользь пробегающий по ее уху, лаская и дразня, его щека у ее виска, легкий запах кожи и сигарет…
- Да, - услышала Баффи свой собственный ответ и удивилась, обнаружив вокруг помпезную обстановку Лондонской оперы.
- Тогда идем! – Рэнди потянул ее за руку в сторону выхода. В его глазах блестели незаметные раньше веселые огоньки.
- Но как же Джайлз?
- Ты отчитываешься перед ним за каждый свой шаг?!
Насмешка в вопросе была слишком очевидна. И девушка, рассмеявшись, последовала за лордом Праттом, уже не беспокоясь о том, что подумает наблюдатель. В конце-то концов, Джайлз развлекался, получая эстетическое удовольствие от оперы, неужели она не заслуживала того же?
Они ехали по городу слишком быстро, не обращая внимания на цвета светофоров и напрочь игнорируя все правила дорожного движения. Баффи узнала Гринвичский парк, затем Парк Скетбери и вообще перестала ориентироваться в пространстве после того, как они проехали Крей-авеню.
- Далеко еще?
- Ну, скажем так, далековато от респектабельной части города.
Рэнди был прав. Когда они приехали, девушка поразилась тому, что в этих трущобах вообще мог располагаться ночной клуб. Но музыка и огни явно свидетельствовали о бушующем веселье в подвале полуразрушенного здания. Новенький БМВ Рэнди на стоянке среди прочего транспорта выглядел диковинной розой среди сорняков.
- Это здесь? – поразилась истребительница.
- Тебя что-то не устраивает? Могу вызвать такси и отправить обратно. Но, мне казалось, что тому, кто настолько не любит «Травиату», такой клуб должен прийтись по душе. Или ты боишься?
Он, определенно, издевался. Становилось понятно, как он заслужил ту самую дурную репутацию, о которой так настойчиво предупреждал ее Джайлз. Что ж, сделав шаг, иди до конца.
Баффи ослепительно улыбнулась.
- С чего ты взял, что я боюсь? Просто мне кажется, что наши наряды для этого места выглядят несколько неуместно.
- Это да!
Рэнди вдруг скинул пиджак и принялся расстегивать золотые запонки на шелковой рубашке нежно кремового цвета.
- Что ты делаешь?
- Привожу себя в более подходящий вид. В соответствии с местными колоритами. Или мне пойти внутрь в смокинге?
- Наверное, не стоит.
Как завороженная, Баффи наблюдала за импровизированным стриптизом. Раздеваясь, мужчина двигался так, что при необходимости мог бы зарабатывать на этом деньги. Плавные танцующие движения, легкие подергивания плеча, играющие бицепсы. У девушки даже сердце застучало чуть чаще. А Рэнди, оставшись в плотной белоснежной майке, облегающей его великолепное мускулистое тело, с сомнением посмотрел на Баффи.
- Мне не нравится твое платье!
- Что?! – шокированная девушка в возмущении уперла руки в бока. – Да ты знаешь, сколько оно стоит?
- Я не в том смысле.
Но она уже понимала, что Рэнди прав. Платье глубокого пурпурного цвета с ниспадающим в три яруса подолом отлично смотрелось в опере, но совершенно не подходило для похода в развлекательное заведение, находящееся в подвале.
- И что теперь делать?
Он нагнулся, разглядывая затейливый подол, затем присел перед ней на корточки.
- Обещай, что не убьешь меня?
- Что? – не поняла Баффи.
И тут Рэнди одним резким движением рванул на себя тонкую ткань. Подол затрещал и два нижних волана остались в руках у мужчины. Баффи взвизгнула, прижимая к себе остальное, но Рэнди уже отступил на шаг, разглядывая плоды своих трудов.
Платье укоротилось почти вдвое и теперь едва прикрывало аппетитную попку, оставляя ноги открытыми до самых ягодиц.
- Ты с ума сошел! У меня, наверное, все трусы видны!
- Тебя это смущает? Можешь снять.
Баффи едва не задохнулась от возмущения, а Рэнди тем временем с сомнением повертел в руках лишний кусок ткани.
- Можно сделать из этого бантик и пришпилить сзади, если это тебя хоть как-то утешит.
- Ты испортил мой наряд!
- Куплю тебе новый. Потом. А сейчас держи.
Он снял с мизинца печатку и надел на средний палец девушки. Кольцо немного болталось.
- Зачем это?
Он приподнял одну бровь. Ту самую, со шрамом Спайка.
- Ну, здесь довольно опасное место. А с этим кольцом тебя не тронут. Оно знак того, что ты принадлежишь мне, а со мной здесь предпочитают не связываться.
Губы Рэнди раздвинулись в ослепительной белозубой улыбке, какой Баффи никогда раньше не видела. Как будто откуда-то изнутри благовоспитанного аристократа проглядывал совсем другой человек. Жестокий, смертельно опасный и ни перед чем не останавливающийся. По телу девушки прошла крупная дрожь. Вот она, та самая искра, которую так искала Баффи. И она разгоралась все сильней. И непонятно было лишь одно, радует ее это или пугает.
- Только не потеряй! – чуть нахмурившись, попросил Рэнди. – Это старинное кольцо, оно передается из поколения в поколение, как семейная реликвия. По слухам, его носил еще тот самый легендарный Робин Гуд.
Баффи сжала ладонь. Мысль о том, что это могло быть кольцо Сайка, будоражила кровь.
- Не волнуйся, - сказала она. – Не потеряю.
Глупо было предупреждать беднягу Рэнди, что мало кто может причинить вред истребительнице. И уж точно, не обычные люди. Гораздо приятнее притвориться, что она тронута его заботой. Тем более, что это почти соответствовало истине. И Баффи даже не знала, что приятнее: то, что Рэнди надел ей на палец свое кольцо или то, что эта вещь когда-то принадлежала Спайку.

Взмыленный конь галопом ворвался во внутренний дворик, и Спайк, соскочив с его спины, бросил поводья выскочившему конюху. Навстречу, из дверей замка, уже выбегал взволнованный отец Тук.
- Ах, Робин, ты как раз вовремя. Ей совсем плохо.
- Давно началось?
- Уже три часа мучается. Повитуха говорит, что плод слишком крупный в этот раз, а у Мэриан такие узкие бедра!
- За Иллирией послали?
- Волчонок вернулся ни с чем. Колдуньи нет в избушке. Они с Черным Ганном собирались нынче на ярмарку.
- Так пошли за ними на ярмарку!
- Кривой Нос уже поехал. А его Дженни сидит с Мэриан. Леди сама ее позвала.
Спайк взлетел вверх по лестнице, в маленькую башенку, подобно вихрю. Отец Тук еще сопел и громко топал внизу, преодолевая первые ступеньки, а Спайк уже преклонил колени у ложа жены.
Да, в этот раз все было гораздо хуже. Он помнил, как она рожала дочерей. Не было ни этой мертвенной бледности, ни черных кругов под газами, ни заострившегося подбородка.
- Ты пришел, - тонкие пальцы слабо сжали его руку.
Спайк аккуратно вытер капельки пота над верхней губой Мэриан и пригладил влажные завитки над ее лбом.
- Все будет хорошо, любимая.
- Я боялась, что ты не успеешь вернуться.
- Когда я оставлял тебя в трудные минуты?
Она слабо улыбнулась, но тут же содрогнулась от острого приступа новой боли, разрывающей ее изнутри. Не обращая внимания на жалобно причитающую повитуху, Спайк поднял глаза на Дженни. Едва слышно попросил:
- Я хочу знать правду.
Женщина печально покачала головой. Ее круглое и такое доброжелательное лицо выражало искреннее сочувствие.
- Почти без шансов.
Дженни родила семерых детей и троих из них похоронила. Она умела встречать удары судьбы и не признавала лжи во спасение. Но она также умела бороться до конца. И за ее «почти» Спайк ухватился, как за спасательный круг.
- Что я могу сделать?
- Просто быть с ней.
- И все?
- Остальное сделает природа. Мы не в силах повлиять на процесс.
Вампир мог бы с этим поспорить. Он мог сказать, что в двадцатом веке научились спасать даже очень безнадежных по их меркам больных. И кесарево сечение под общим наркозом стало обыденным явлением. Но в данном случае, Дженни была права. Он был бессилен.
Мэриан снова застонала, выгибаясь дугой и ее огромный живот, словно живя собственной жизнью, заходил ходуном.
- Папа, нам страшно! – заглянула в двери белокурая головка Элизабет. – Мама так ужасно кричит, а отец Тук велит нам молиться.
Спайк растеряно посмотрел на девочку.
- Я уведу детей вниз, - поднялась с места Дженни, обходя Спайка.- Пусть лучше священник побудет с вами.
Это был приговор. И вампир это понял. Он нагнулся над женой, прижавшись губами к ее лбу.
- Зачем, ну зачем?
Она прижала горячую ладошку к его щеке.
- Я хотела подарить тебе наследника. Чтоб ты успокоился и был счастлив.
- Я и так был счастлив с тобой, Мэриан! Ты дала мне все, о чем можно мечтать!
- Нет, - она едва покачала головой. – Мужчина должен продолжить свой род. И я сделаю это для тебя. У тебя будет сын. Наследник. Ты больше не будешь убегать в леса.
- О, дьявол! Да не поэтому я уезжал!!!
Но в ее глазах горел фанатичный огонь. Лихорадка затмевала ее разум, и она не воспринимала его слова.
- Лорд Робин, вам следует отойти, - сказал неслышно подошедший отец Тук.
Тело женщины снова дернулось, и простыня под ней окрасилась обильно льющейся кровью. Повитуха суетилась и хлопотала возле роженицы, пытаясь облегчить ее страдания.
Скупая слеза пробежала по щеке Спайка. Леди Мэриан умирала. Он не сумел ее уберечь.
- На все воля божья, - скорбно сказал отец Тук, и Спайк едва подавил в себе желание ударить его.
Леди Мэриан снова закричала, напрягаясь, повитуха ахнула, заторопилась, и вскоре все услышали новый звук. Громко, требовательно, отчаянно заплакал ребенок.
- Сын, - сказала женщина, показывая мужчинам маленькое, перемазанное кровью и смазкой тельце.
- Уильям младший, - гордо произнес отец Тик.
- Закутайте его во что-нибудь и унесите, - глухо попросил Спайк. - Мне надо побыть с женой.
Священник понимающе кивнул. А Спайк, присев рядом с хрупким, истекающим кровью телом, увидел счастливую улыбку на измученном бледном лице Мэриан.
- Я так рада, – прошептала она. – Спасибо тебе за все. За то, что был со мной и подарил мне это чудо.
- Мэриан, не уходи, прошу тебя.
- Я люблю тебя, Робин Уильям. Я всегда любила тебя, с самого первого дня.
Жизнь стремительно покидала тело женщины, и Спайк видел это лучше, чем кто бы то ни было. Запах крови заполонил всю башню. Повитуха еще кружилась вокруг, прикладывая свежие, пропитанные целительным средством повязки, пытаясь напоить молодую мать укрепляющим и останавливающим кровь отваром, но было уже понятно, что надежды нет. Спайк мог только облегчить страдания Мэриан, но не вернуть ее к жизни.
- Я тоже люблю тебя, малышка. Ты была лучшей женой, о которой только можно мечтать. Всегда.
Они сплели пальцы. Как вечность назад, в прошлой жизни, в пещере рушащегося Саннидейла. Но на этот раз уходила в небытие, сгорая в адском пламени, любимая им женщина. А он оставался жить дальше. И не важно, что огня не было, неотвратимый яд смерти пожирал ее изнутри. И виной тому был он. Только он!
Мэриан в последний раз слабо улыбнулась, с бесконечной любовью глядя в его лицо.
- Не оставляй меня… - выдохнул он в тщетной надежде.
Но ее глаза уже гасли, взгляд уходил куда-то внутрь, туда, откуда не было возврата.
- Не снимай моего кольца, – еле слышно попросила она, слегка сжав его ладонь.
Это усилие стало последним. Пальцы ослабли, высвобождаясь, и токая рука безвольно упала на залитую кровью постель. Повитуха перекрестилась.
И тогда Спайк закричал. Закричал так страшно, что это было слышно далеко за пределами замка. Треснуло стекло в окне. Отшатнулась к стене бедная, ни в чем не повинная женщина. В диком, животном, нечеловеческом крике было столько ярости и боли, столько муки, что невозможно было поверить, что голос принадлежал живому существу.
Спайк упал на колени, прижимая к себе уже мертвое тело. У него больше ничего не осталось. Ничего, ради чего стоило бы бороться. Он снова был одинок.
- Проклятое семя! – прорычал он. – Проклятое дьявольское семя! Это я убил ее!
В башню ворвался отец Тук, примиряющее вскидывая ладони. Он понимал обуревающие вампира чувства и боялся, что лорд Робин может обезумить. Повинуясь жесту священника, повитуха, дрожа от страха, выскочила за дверь.
- Робин, успокойся. Робин!
- Это мое проклятое семя убило ее. Если б не ребенок, она бы все еще была жива. Никогда, никогда больше ни одна дорогая мне женщина не сумеет заставить меня причинить ей такое зло!
Отец Тук пытался оттащить Спайка от постели мертвой жены, но руки вампира упорно вцеплялись в простыню.
- Робин! Очнись. Здесь Иллирия.
Приходя в себя, Спайк оглянулся и вздрогнул.
- Мне надо с ней поговорить.

Они практически не расставались.
Их рандеву началось от барной стойки, где Рэнди пил виски, словно воду. Баффи раньше никогда не видела, чтоб кто-то, практически не пьянея, пил в таких количествах спиртное. Знакомые ей мужчины вообще не увлеклись алкоголем, разве что за одним исключением. Мысли вновь вернулись к Спайку, и Баффи, заказав еще коньяка, одним глотком осушила рюмку.
- Потанцуем? – перекрикивая шум музыки, предложил Рэнди, и они переместились на танцпол.
Вокруг ритмично двигались и изгибались чьи-то тела, но Баффи видела только мужчину напротив. Они танцевали, не отрывая друг от друга взгляда. Пол под ногами вибрировал, вся атмосфера клуба была пропитана каким-то немыслимо возбуждающим напряжением, нарастающим с каждой минутой. Музыка проникала насквозь, ударные стучали в такт стуку сердца, прожектор выхватывал из сумеречного зала чьи-то вскинутые руки, изящные запястья, распахнутые глаза, слившиеся в поцелуе губы. Баффи то и дело несильно толкали, заставляя неумышленно касаться партнера. Мускулы Рэнди рельефно очерчивались, майка слегка намокла от пота. Волосы мужчины растрепались и, чуть завиваясь, встали привлекательным ежиком, в который так и хотелось залезть ладонями. Баффи тяжело дышала, физически ощущая какое-то животное притяжение, ей хотелось скользнуть в объятья Рэнди, почувствовать на себе его руки, испробовать вкус его губ. Это было похоже на любовную магию. Голова пьянела и кружилась от завораживающей близости, когда она случайно касалась его грудью или бедром. А когда его ладонь так же ненароком скользнула вдоль ее тела, снизу вверх, чуть задержавшись на пояснице, Баффи поняла, что уже не может себя контролировать. Еще минута и она бесстыже прильнет к Рэнди, выпрашивая ласку, которую еще неизвестно, готов ли он ей дать?
Резко развернувшись, истребительница метнулась сквозь толпу, прочь, к служебному выходу, по пути отмечая, что зал полон влюбленных пар. Без всякого стеснения люди страстно целовались прямо в танце, лаская друг друга совершенно недвусмысленным образом. Протискиваясь вперед, она видела лица, искаженные желанием или томлением, жажду, похоть, страсть в глазах. Вот мужчина искусительно целует женщину в шею, вот девушка плотно прижимается к своему парню, пока его руки скользят по ее ягодицам. Вот влюбленная пара, едва касается друг друга, но сколько между ними сексуального напряжения! И почему от вида чужой любви так хочется рыдать?!
Баффи нырнула в узкий коридор и с облегчением распахнула дверь, ведущую в женский туалет. Умыть лицо ледяной водой, поймать в зеркале собственный взгляд. Неужели эта раскрасневшаяся, привлекательная девушка с глубоким декольте и такими пухлыми соблазнительными губками - ее собственное отражение? Баффи выскочила обратно и натолкнулась на высокого смуглого парня в красной распахнутой рубашке. У парня были тонкие усики жиголо и плотоядный похотливый взгляд.
- Ух, какая аппетитная крошка! – воскликнул он, протягивая к Баффи жадные руки.
- Отойди с дороги, а то пожалеешь, - пытаясь быть строгой, предупредила девушка.
Вышло, судя по всему, совсем не внушительно. Парень расхохотался ей в лицо и стремительным движением ущипнул за грудь. Баффи встала в стойку. Быть изнасилованной у туалета она не собиралась.
- Оставь ее, - послышался сзади холодный голос.
Баффи оглянулась. В начале коридора стоял Рэнди и равнодушно рассматривал свои ногти.
- Я ее первый увидел, - с какими-то заискивающими интонациями сказал смуглый парень.
- Ты ослеп? Не видишь на ней моего кольца?
Наслаждаясь произведенным впечатлением, Баффи продемонстрировала руку с печаткой Рэнди на пальце и увидела такой откровенный ужас в лице усатого жигало, какого не видела, наверное, никогда в жизни.
- Прости! Я… Я не знал! Я не заметил!!!
- Мы обсудим это потом, - лед в голосе Рэнди мог сравниться лишь с арктическим. – А теперь ступай.
Злополучный поклонник истребительницы метнулся к выходу и пропал.
- Давай уедем отсюда, - просто предложил Рэнди и коснулся губ девушки нежным, почти невинным поцелуем.
Внутри Баффи словно взорвался вулкан. Да, больше всего на свете она хотела сейчас уехать отсюда. Куда-нибудь туда, где они будут совсем одни.
Они торопливо вышли через черный ход, неизвестно куда спеша. Спайк наверняка притиснул бы ее к стене тут же, на заднем дворе, и взял бы ее именно так, как ей этого хотелось. И почему у нее в голове все время проскальзывают эти мысли?! Спайк, всюду один только Спайк! Что бы он сделал, как бы посмотрел, как бы поступил. Спайк умер много веков назад, прожив пусть не очень долгую, но счастливую жизнь со своей леди, и вряд ли он мучался подобными сравнениями и воспоминаниями. Так что пора было это прекращать.
Баффи ослепительно улыбнулась обернувшемуся к ней Рэнди и только теперь заметила, что они вышли к стоянке.
- С ума сошел? – возмутилась она. – Как мы поедем, ты же пьян?!
- Действительно, – подмигнув, согласился мужчина. - Тогда просто оставим машину здесь.
Баффи рассмеялась.
- Не боишься, что к утру ее разберут на запчасти?
- Никто не посмеет.
В голосе Рэнди было столько уверенности, что Баффи, вспомнив недавний инцидент, безоговорочно ему поверила.
- Но остается проблема ее транспортировки.
- Это решаемо.
Рэнди вытащил из заднего кармана джинсов мобильный телефон и набрал какой-то номер. Девушка едва не прыснула со смеху, услышав, как серьезно он жалуется полицейским в трубку, что у него украли машину.
- Да, я сейчас в опере, а тут мне звонят и сообщают, что моя машина где-то на задворках.
Нет, я никому не давал ключи. Нет, не шутка, я смотрю в окно и не вижу автомобиля в том месте, где его оставил. Да, конечно, диктую адрес, который мне сообщили.
- Бог мой, как хорошо быть лордом! – с искорками в глазах подытожила Баффи, когда Рэнди закончил свое феноменальное вранье по телефону. – Теперь тебе доставят машину на дом. Но это не отменяет вопроса о нашем перемещении. Найдем такси?
- Еще чего?! – искренне веселясь, возмутился Рэнди и потянул девушку за руку чуть дальше.
Когда Баффи увидела мотоциклы, ей показалось, что время повернуло вспять. Это было слишком невероятно! Рэнди все больше и больше походил на Спайка. Она даже притормозила, не уверенная, стоит ли ей продолжать это безумное приключение, но в ее спутнике уже проснулся игривый чертенок.
- Надеюсь, ты не скажешь, что боишься? – с издевкой спросил он, почувствовав ее легкую заминку.
- Нет, но…
- Тогда иди за мной!
Они шли между рядами байков, пока Рэнди, заметив что-то, вдруг не дернул ее в сторону. Через миг у него в руках были ключи, а сам он седлал железного коня.
- Ты едешь?
- Это угон? – опешила Баффи.
- Считай, что мы просто временно позаимствовали данный вид транспорта, - засмеялся мужчина. – Я знаю этих ребят. Они переживут потерю, а я потом возмещу им сторицей. Может быть. Если будут прилично себя вести.
Слегка поколебавшись, истребительница села сзади, прислонившись грудью к теплой спине своего неожиданно приобретенного друга. Сутки назад она бы ни за что не поверила в то, что Рэнди способен на подобные безумства, и что она сама настолько охотно согласится в них участвовать. Но мир для нее изменился, и вот они уже мчались по узким улочкам в неизвестность, которая так манила, но в тоже время и страшила девушку.
Ее лицо касалось его плеча, от его волос шел странно знакомый запах, его спина была такой родной и притягательной, что Баффи наслаждалась каждой секундой этого безумства. Она прижималась к нему все ближе, уже не терзая себя мыслями по поводу того, что это может быть неприлично. Ее бедра сжимали вибрирующий от высокой скорости корпус мотоцикла, а руки смело обнимали Рэнди за талию. В жизнь вплеталась новая мелодия, и это была не классическая опера Джайлза, а бешенный панк-рок давно погибшего белокурого вампира, вихрем ворвавшийся в ее размеренный мир.

В маленькой избушке сильно пахло травами. Стоящая у печи Иллирия что-то помешивала в бурлящем котелке, время от времени закидывая внутрь все новые порции высушенных или еще зеленых растений. Иногда она отвлекалась от своего занятия и, озабочено хмурясь, поглядывала на спящего в углу Спайка. Пряди его волос, недавно выбеленных с помощью созданной ею краски, переплетались с руном белоснежной овечьей шкуры, которой была застелена лавка, и со стороны казалось, что он спит так долго, что уже врос в свое ложе.
В дверь тихо постучали, и через порог с почтительным поклоном шагнул Кривой Нос. Он знал о возможностях лесной ведьмы гораздо больше остальных жителей деревни и, не без оснований, побаивался странную женщину. Иллирия бросила на вошедшего мимолетный взгляд и вернулась к своему занятию.
Кривой Нос кашлянул:
- Люди интересуются, куда пропал хозяин. Отец Тук сказал, что Робин Гуд не смог смириться со смертью жены и отправился по стране совершать добрые дела в память о ней. Все поверили.
- Паломничество. Как удобно!
Из-за занавески, разделяющей избушку на две части, хромая вышел Ганн. Он сильно изменился за эти годы: постарел, потолстел, щетина на подбородке стала совсем седой, а лоб перерезали две глубокие морщины. От некогда блистательного молодого человека, покинувшего «Вольфрам и Харт», не осталось ровным счетом ничего. Бывший юрист потирал локоть – в последнее время у него здорово распухали практически все суставы.
- Привет, Черный Ганн, - вежливо поздоровался гость.
Ганн молча кивнул.
Кривой Нос потоптался еще немного. Делать ему здесь вроде бы было нечего, но он не спешил уходить, с сомнением поглядывая на спящего в углу человека. Потом повернулся к Иллирии:
- Ты варишь зелье, чтоб утолить его печаль?
- Нет. Я пытаюсь подобрать состав, который поможет нам всем вернуться домой.
Мужчины вздрогнули и с изумлением уставились на богиню.
- Илли, ты мне ничего не говорила! – возмутился Ганн.
- А пока ничего и не получается.
- Но почему ты все за нас решила?!
Иллирия отложила большую деревянную ложку в сторону и, подойдя вплотную к Ганну, ненадолго прижалась лбом к его черному плечу. Помолчала, а потом подняла глаза.
- Твое тело умирает. Тебе недолго осталось. И мы тоже умрем, потому что люди поймут, что мы со Спайком совсем не меняемся с годами, и не пожелают смириться с соседством бессмертных колдунов. Это уже заметно, так что пора что-то менять. Единственный разумный выход – вернуться обратно. Так будет лучше для всех.
Она повернулась к котлу, закинув следующую порцию трав. От кипящего зелья вверх повалил зеленый пар.
- А у тебя получится? – с благоговением в голосе поинтересовался Кривой Нос. – Вы же пришли из страшного далека!
- Я постараюсь. Пожив здесь, я стала понимать понятие дружбы. Некоторые создания стали… - Иллирия запнулась, - стали очень дороги мне.
Ганн подошел к своей девушке и ласково обнял за плечи.
- Я раньше не понимала, - тихо призналась она. – Люди были как пешки. Ради моих капризов гибли целые армии, а мне было все равно. Теперь все изменилось. Уэсли научил меня человечности. Должно быть, он очень любил ее, ту женщину, чье место я заняла. Он даже смог меня простить. Я не уберегла Уэса, и теперь он иногда снится мне. В том мире у меня не было снов, а здесь есть. И некоторые из них очень печальные. Я не хочу терять еще и вас, Ганн. Вы со Спайком стали для меня семьей.
Она так забавно произнесла последнее слово, словно пробуя его на вкус, что Кривой Нос не удержался.
- Детишек бы вам надо. Хотя бы парочку.
Ганн грозно зыркнул на наглеца, но Иллирия даже не улыбнулась.
- Если у меня все получится, то у нас с Ганном будут дети. Там, куда мы попадем.
- Так ты попытаешься вернуть нас в «Вольфрам и Харт»?
- Нет. Это невозможно, наши тела там мертвы, ты забыл? Да и не нравилась мне ни эта контора, ни ваш правильный Ангел. Но я хочу перенести нас хотя бы приблизительно в то время. Так будет проще во многих отношениях. Цивилизация это хорошо. Проблема в том, что нам придется занять чужие тела, а это всегда риск.
- Риск? – не понял юрист.
- Сливаясь с чужим телом, можно потерять себя. Свою сущность. Даже если прежний дух покинет оболочку, физическая память останется, а она очень сильна. Посмотри, как изменило меня тело Фред! А ведь я была богиней!
Иллирия с Ганном переглянулись.
- Я лучше пойду, - услышав про «богиню» вдруг заторопился Кривой Нос. – Если надумаете переноситься куда-то, предупредите. Я придумаю, как объяснить людям ваш отъезд. Только отец Тук должен знать правду.
Ганн кивнул, не поворачивая головы. Стукнула закрывшаяся дверь.
- Ты боишься за меня? – спросил мужчина.
- Я боюсь за нас всех. И за тех, чьи тела мы займем. Я нашла способ вселиться в тела умирающих людей, так, чтоб никто не пострадал. Но надо открыть правильный портал, в нужное время и в нужное место, а это очень трудно.
Он принялся перебирать пальцами ее пушистые рассыпавшиеся по плечам пряди волос.
- У тебя все получится.
- Я знаю. Надо лишь немного времени. И я не забуду ничего из своего прошлого. Но твой дух не так силен, хотя я и постараюсь помочь тебе. А сложней всего со Спайком.
- Почему? Он прожил гораздо дольше меня, не одно столетие. Его сущность уж точно такая стойкая, что ее ничто не сумеет сокрушить.
- Только если он сам этого захочет. А он как раз хочет забыть. Слишком много боли во всех мирах. Девушка, отвергшая поэта, вампиресса, бросившая его после стольких лет любви и преданности, истребительница, пожертвовавшая им ради спасения мира, Мэрион, которая умерла у него на руках. Спайк романтик, несмотря на всю свою жажду крови, и ему трудно жить без любви.
- Всем трудно жить без любви, - он прижался губами к ее лбу. – И хорошо, что мы есть друг у друга. Ты знаешь, как я тебя люблю?
Губы Иллирии тронула слабая улыбка.
- Да! И мне это нравится. Поэтому-то я и стараюсь все предусмотреть. В том мире я хочу настоящую семью, Ганн. И у нас может получиться…

Казалось, что все преграды рухнули в ту же секунду, как за ними захлопнулась дверь. Нахлынувшие чувства напрочь затмили слабый голос разума. Губы к губами, бурный вальс языков, его руки, требовательно исследующие все изгибы ее тела, ее пальцы в его чуть вьющихся, окончательно растрепанных волосах. Глаза в глаза, собственное отражение в чужих зрачках, затягивающий водоворот желания.
- Хочу тебя!
- Я здесь!
Слова невпопад, бешенный стук сердца и редкие глубокие вдохи между поцелуями. Несколько шагов до кровати, опрокинутая по пути напольная ваза. Какой дурак додумался поставить ее сюда? Неужели не ясно, что людям иногда нужен простор для действий, а не роскошная атрибутика изысканного интерьера?
Гладкий шелк покрывала, нежный бархат девичьей кожи, твердый атлас его сильных плеч и рук. Что-то теплое и пульсирующее внизу живота, желание, доводящее до исступления.
- Спаааааайк!
Он отстранился на миг.
- Рэнди. Меня зовут Рэнди.
Легкий испуг, виновато закушенная губа, отчаяние во взгляде.
- Прости, прости меня!
И снова едва ощутимый вкус виски на его губах, неповторимый запах его волос и кожи. Как она могла так оговориться?! Может, она сходит с ума? Но как просто поверить, что это руки Спайка, обнимая, заваливают ее на подушки и стягивают с нее остатки одежды, что это его губы исследуют ямочку у ее ключицы, дорожкой поцелуев сбегая вниз. Что это язык ее вампира влажно обводит сейчас розовый возбужденный сосок, а зубы слегка покусывают кожу, дразня и играя.
Баффи простонала и обхватила ногами его бедра, притягивая мужчину к себе еще ближе. Крепкий, теплый, пульсирующий его желанием член сам лег в руку, и девушка направила его туда, где давно уже разгоралось ее собственное не менее острое неутоленное желание. Он вошел так просто и естественно, словно был создан именно для ее лона, наполняя ее целиком именно настолько, насколько ей хотелось. Капелька боли, тут же сменившаяся фантастическим наслаждением. Удивительное чувство целостности и заполненности, какой-то наивный возвышенный восторг оттого, что это происходит наяву.
- О да! Не останавливайся!
Но он и не думал останавливаться, он только начал.
Он двигался именно так, как она любила, безошибочно подхватив ритм ее ответных движений. Их бедра, плотно соприкасаясь, терлись друг о друга, их языки то сплетались, продолжая свой сладкий танец, то расставались, отправляясь на изучение новых горизонтов. Он покусывал ее шею, пощипывал губами мочку уха, с бесконечной нежностью мягко целовал ее виски скулы и подбородок. И, не переставал наполнять ее собой, входя в нее с каждым движением все глубже, резче и быстрее. И вот она уже едва не кричала от нескончаемого удовольствия, подходя к оргазму и зажимая его своими внутренними мышцами. И тут он из нее внезапно вышел.
Баффи широко распахнула глаза. Она была похожа на ребенка, у которого в последнюю минуту отобрали желанную конфету. За что? Почему? Она хотела вспылить, потребовать ответа, возмутиться. Но лицо у Рэнди стало настолько удивленное и растерянное, словно он только что совершил мировое открытие, поразившее его, что девушка вместо обиды почувствовала беспокойство.
- Что? Что случилось?
Она вцепилась пальцами в его плечи, вновь пытаясь привлечь его к себе. Но, как ни странно, даже ее истребительской силы было в данной ситуации недостаточно.
- Рэнди, что такое?
- Ничего, - голос мужчины прозвучал глухо, в глазах появился странный блеск. – Просто… Нет, ничего!
Он резко развернул ее к себе спиной, поставив на колени, и тут же вошел в нее снова, уже в другой позиции. По коже девушки пробежали мурашки удовольствия. Она выгнула спину, подставляясь так, чтоб он достиг самых сокровенных глубин ее влагалища, наслаждаясь процессом и в то же время отчаянно и страстно желая снова видеть его лицо. Рэнди был так похож на ее Спайка в тот памятный момент, когда они наконец-то соединились в разрушенном доме! У него было то же совершенное тело, почти то же лицо с таким же шрамом на брови, и иногда ей казалось, что и бешенный характер предка, вкупе с его авантюризмом и романтичностью каким-то образом перетекли в современного лорда Пратта. Если бы ему по наследству еще достались благородство и любящее сердце Спайка! Потому что его сексуальность и темперамент он, определенно, унаследовал.
Рэнди задышал чуть более порывисто и нагнулся, навалившись сверху и поймав в ладони ее маленькие упругие груди. Его движения стали еще более отточены, как у чемпиона перед финишной прямой. Его член в ней напрягся и затвердел еще больше, и девушка, в какой-то миг бросив попытки сдержаться, содрогнулась от внезапно нахлынувшего и потрясшего ее оргазма. И тут же Рэнди снова выскользнул из нее, излившись на простыню.
- Никогда…ни одна… дорогая мне женщина… не пострадает… от этого!
Хриплые слова, сорвавшиеся с губ, были похожи на тщательно заученное правило - они словно всплыли из глубин его подсознания, подобно заложенному внутрь непререкаемому табу.
Непонятно отчего, Баффи обессилено упала лицом вниз и тихо заплакала.
- Почему?! Ну почему?
Она не могла объяснить, что с ней происходит. Плакала ли она оттого, что это был не Спайк, или оттого, что Рэнди не захотел остаться в ней до конца? Она не знала этого. Но грусть и ощущение горького одиночества вдруг затопили ее с головой. Безумно глупо было чувствовать себя одинокой в объятьях такого восхитительного мужчины и грустить после столь совершенного секса, но порой сердце поступает так, как считает нужным, не воспринимая доводов разума.
- Баффи!
Рэнди тронул ее за плечо, поворачивая к себе, и она уткнула ему в плечо заплаканное лицо. Он был совсем родным. Не случайным незнакомцем, которого она встретила у древней картины в английском замке, а близким другом, прошедшим с ней бок о бок огонь и воду. Он не просто утешал ее, поглаживая по волосам, что-то успокоительно шепча ей на ухо и ласково целуя в губы, он был ее героем, который неоднократно спасал ей жизнь, который молчал под пытками Глори, который добровольно принял у нее медальон, зная, что тот может привести его к смерти. Такие нежные, такие сильные руки окружили ее со всех сторон, сомкнув уютное кольцо. Сердце так равномерно стучало в груди, почти рядом с ее ухом, кожа так знакомо пахла близким человеком, что Баффи стала постепенно успокаиваться, прижимаясь к теплому мужскому телу все плотней.
Она почувствовала его вновь нарастающее возбуждение едва ли не раньше него самого и незаметно улыбнулась ему в плечо. Он снова хотел ее. Она все же была для него желанна.
Девушка глянула на кольцо Робин Гуда, которое Рэнди забыл или не захотел потребовать назад, и потерлась всем телом о своего неожиданно обретенного любовника.
Тот быстро нашел ее губы своими и требовательно вторгся языком в ее рот. Она ответила, одновременно проведя ладонью по гладкому прессу вниз, минуя пупок и спускаясь по короткой дорожке волос, ведущей к восстающему мужскому естеству. Он оторвался от ее губ, чуть заметно усмехнулся, и ответил ей тем же. Широкая ладонь бессовестно пробежалась по лобку и, раздвинув мягкие половинки нижних губ, скользнула пальцем внутрь, безошибочно найдя самую эрогенную точку. Баффи вздрогнула от удовольствия и тихо простонала. А он продолжал колдовать, то массируя, то лаская крохотный комочек клитора, наслаждаясь зрелищем ее сладких мук. Баффи подалась ему навстречу, раздвигая ноги, раскрываясь и безмолвно требуя продолжения. Она была абсолютно готова к продолжению этой любовной игры и знала, что он хочет этого не меньше. Но он склонил голову на бок, каким-то чудом сдерживаясь и не торопясь давать ей желаемое.
- Ну же, - выдохнула она.
Он лукаво покачал головой, вводя внутрь, во влажную плоть, кончик пальца и нежно лаская ее там по окружности.
- Рэнди, - умоляюще сказала Баффи. И чуть более требовательно добавила: - Уильям Пратт!
Это имя, слетевшее с ее губ, словно сорвало какой-то сдерживающий его внутренний барьер. Он глубоко вдохнул и резко, без предупреждения, вновь вошел в нее, вбиваясь почти грубо, с нескрываемой страстью, наваливаясь сверху всей тяжестью тела и круговыми движениями проникая внутрь все глубже. Она закричала, впиваясь ногтями в его плечи, и через пару минут они кончили. Одновременно, сплетаясь телами и дрожа от пережитого обоюдного наслаждения.

Луна, поляна в лесу, высокий костер. Темные макушки сосен, раскачивающиеся где-то в черном звездном небе. Треск горящих сучьев, песня одинокого сверчка под ногами.
- Все должно получиться, - в который раз, как мантру, повторил Ганн.
Спайк поежился и обхватил себя руками. После жесткого похмелья, снятого одним из тошнотворных снадобий Иллирии, он был бледен больше обычного. Под глазами запали глубокие круги, скулы очертились резче, выбеленные волосы стояли коротким топорщащимся ежиком.
- Да мне без разницы, получится или нет! – сердито буркнул он. – В любом м6есте нам будет одинаково паршиво.
- Конечно, тебе без разницы, где напиваться, топя тоску в бутылке! – скептически заметил Ганн. - А я еще пожить хочу!
- Перестаньте спорить!
Мужчины вздрогнули от властного немного потустороннего голоса Иллирии. Синяя, скинув ненужный образ, предстала перед ними в своем истинном виде, и выглядело это несколько пугающе, особенно если учесть манипуляции, которые она проделывала в преддверии перемещения.
- И долго еще ты будешь рвать пространство руками? – нервно поинтересовался Ганн, когда богиня в очередной раз ребром ладони сотворила прямо в воздухе трещину, из которой бил ослепительный свет.
- Оставь ее, она, может, тоже нервничает! – посоветовал Спайк и незаметно потянулся к припрятанной фляге.
- Убери руки! – скомандовала Иллирия, сверкнув сапфировыми зрачками глаз.
- Слушай, прекрати меня воспитывать. Вон, люди перед посадкой в самолет напиваются, а я через миры сейчас полечу! И может еще рассыплюсь на молекулы по пути, так что дай утолить жажду перед дорогой!
- Нельзя!
Спайк горько вздохнул.
- Илли, уже скоро? – жалобным тоном поинтересовался Ганн.
- Нет.
Спайк подошел к самому огню и, выбрав место посуше, уселся прямо на землю, по-турецки сложив ноги.
- Может, повторим пока азы? – в пустоту поинтересовался он.
Как ни странно, все послушались. Ганн, опираясь на палку, подковылял ближе, Иллирия тоже подошла, встав по ту сторону огня.
- Держимся за руки, глаза не открываем, на странности не реагируем. Что еще? – спросил Спайк.
- Мы переместимся туда в момент аварии, точнее сразу после. Поэтому внедрение в новые тела будет несколько болезненным. Как только начнете ощущать боль и дискомфорт, старайтесь дышать как можно глубже и попытайтесь получить контроль над телом. В первые дни мы вряд ли встретимся, полагаю, нас перевезут в госпиталь и распределят по разным палатам, так что каждому придется решать проблемы самостоятельно. Мы с Ганном молодожены из Аризоны. Ты, Спайк, молодой лорд Пратт, тебе придется трудней всех, у тебя еще мать есть. Будешь симулировать потерю памяти.
- Илли, а что ты говорила о потере сущности? – робко уточнил Ганн.
- Тело будет навязывать нам свои эмоции, свой темперамент, свой образ жизни. Это в чем-то облегчает ситуацию, мы вспомним, где находится в нашем доме уборная, даже не зная этого. Но тут есть и другая сторона, возможная полная потеря своей личности. Поэтому старайтесь вести привычный именно вам образ жизни. Спайк, когда поправишься, приезжай к нам. Надо будет многое обсудить.
- Конечно! А ты уверена, что вспомнишь меня?
- Не сомневайся! – в тоне Иллирии проскользнули человеческие нотки.
- После того, как она столько раз спасала твою шкуру и столько дней возилась с тобой, выводя из запоев и приводя в сознание, ты еще надеешься, что она забудет? Ну, ты, братец, нахал! Так просто не отделаешься! В новом мире за тобой должок, - засмеялся Ганн.
Спайк ухмыльнулся и показал язык. В этот момент тучи закрыли луну, и Иллирия нахмурилась.
- Что? – сразу растерял все веселье юрист. – Откладываем?
- Надо успеть сегодня, в пик новолуния. Иначе все придется начинать сначала.
- Сколько у нас времени? – неожиданно поинтересовался Спайк, разглядывая пасмурное небо.
- Три-четыре часа, не больше.
- Я успею! – он вскочил на ноги с видом заправского хулигана, затеявшего новую проказу.
- Ты куда? – опешил Ганн.
- Навещу напоследок шерифа Ноттингемского. Говорят, в последние годы он разбогател. Вот и нанесу так называемый «родственный визит», сделаю исторический подарок своему новому телу.
- Ты решил его ограбить? – равнодушно не то спросила, не то констатировала Иллирия.
- С ума сошел! А если тебя поймают?! – возмутился Ганн. – И как ты собрался перетащить награбленное с собой?
Вампир откинул голову назад и громко расхохотался.
- Как же мы любим дорогого шерифа! Никому и в голову не пришло упрекать меня в отсутствии морали! Да, ладно вам, ребята, не переживайте. Если меня кто и заметит, я скажу, что решил найти утешение в спальне леди Ровены. Дочь шерифа давно на меня заглядывается. А ценности я припрячу где-нибудь на территории его замка и, если все сложится удачно, то в далеком будущем радостно и непринужденно найду клад!
- Спайк, ты неисправим, - протянул Ганн вслед уже мелькающей между деревьями спине.
- Вот поэтому я верю в то, что его дух все же возьмет верх над телом. Невзирая на все, им пережитое, - сказала Иллирия. – Сила его личности поразительна. Если он только захочет, он в любое время и в любом месте будет собой.

Баффи проснулась от странного зудящего стрекотания где-то прямо над ухом. Повернула голову, с улыбкой вглядевшись в лицо спящего рядом мужчины, осторожно сняла его ладонь со своего бедра и потянулась к источнику назойливого звука. На прикроватной тумбочке гудел и подпрыгивал, мелко вибрируя, мобильный телефон Рэнди. Мысль о том, что это может разыскивать ее сходящий с ума от беспокойства Джайлз, медленно проникла в сознание. Спустив ноги с кровати, Баффи села на простыне и протянула руку к мобильнику. Она ошиблась, это звонил не наблюдатель. На дисплее вместо номера высветилось женское имя – Аризона. Пока Баффи раздумывала, стоит ли ответить незнакомке или же проигнорировать звонок, гудение прекратилось, и пискнуло всплывающее сообщение. Палец девушки машинально нажал на кнопку «прочитать». Это было не совсем прилично, читать смс-ки подружек Рэнди, но, проведя с ним ночь, Баффи решила бороться за их зарождающиеся отношения с любой соперницей. Рэнди стоил того и даже много большего! Однако, когда текст всплыл на экране, истребительнице показалось, что она заглянула в какую-то совершенно запретную зону, коснувшись личного. Возможно, того, что мужчина хотел бы от нее скрыть. «Время уходит. Борись. Будь собой». Очень странные слова.
Вчера, после бесподобного двухчасового секса, они еще долго лежали в обнимку, просто лаская друг друга и разговаривая о жизни, и Баффи показалось, что за обликом аристократа с необычными увлечениями скрыто куда больше, чем он хочет показать миру. Она даже осмелела настолько, что спросила, любил ли он когда-нибудь? И честный ответ поразил ее даже больше, чем она ожидала.
- Да, - сказал Рэнди, накручивая на палец ее длинный локон. – И не однажды. Но все они покидали меня, так или иначе. А я хотел бы быть с кем-то вместе навсегда, не взирая ни на какие обстоятельства.
- Что ты подразумеваешь под обстоятельствами? – грустно засмеялась Баффи. - Твоя подружка была замужем или ей не подходил твой социальный статус?
- Я говорю о том, что непреодолимо, как смерть, - серьезно ответил Рэнди.
И Баффи осеклась, вспомнив сразу все, что было с ней. Ангела, покинувшего ее из моральных принципов, Спайка, сгоревшего в пещере ради спасения мира. Кто знает, быть может, и в жизни Рэнди было что-то подобное? Возможно даже, что когда-нибудь они поделятся и этими воспоминаниями.
Отложив телефон обратно на тумбочку, Баффи бесшумно прошла в ванную и долго стояла под душем, наслаждаясь теплыми струями, бегущими по телу, и вспоминая все, что происходило этой ночью. Невзирая всего на пару часов сна, она чувствовала себя отдохнувшей и полной жизни. И была готова к грядущим переменам. В том, что они последуют, она была абсолютно уверена.
Закутавшись в огромное полотенце и поправляя еще влажные волосы рукой, девушка вернулась в полумрак комнаты и краем глаза отметила, что Рэнди уже проснулся. Он еще нежился под одеялом, сладко потягиваясь, едва приоткрыв глаза, и Баффи решила не форсировать события, забираясь обратно в постель. Она взглянула на часы: половина восьмого, город уже проснулся. Тяжелые портьеры были плотно зашторены, и истребительница, подойдя к окну, одним резким движением отдернула темно-синий с золотыми узорами бархат. Ослепительные лучи солнца ударили в лицо, заливая все пространство спальни ярким солнечным светом.
- Кровавый ад, pet, что ты творишь?
Ошарашено моргнув, Баффи быстро обернулась.
Ее вампир сидел на постели с разозленным видом, щурясь и прикрывая рукой глаза от солнечного света.
- Спайк?! – выдохнула Баффи. – О, господи, Спайк!!! Я всегда знала, что это ты!