Мэгги Уолш досадливо поморщилась, когда пот, скопившийся над бровью, начал стекать к уголку глаза. Ее ассистент, Мейсон, будто завороженный, пялился на операционное поле, совершенно забыв о своих прямых обязанностях. Вообще-то Мэгги с удовольствием препоручила бы довольно нетривиальную процедуру отделения руки демона Вахралла кому-нибудь другому, но, увы, кроме нее, никто не был достаточно компетентен. Да и любопытствующих последнее время развелось – не дай боже.
– Профессор! – чей-то возглас вырвал ее из размышлений – и из расширяющейся на глазах раны – и заставил вздернуть голову.
Доктор Энглмен не был из тех, кто по любому пустяку начинают носиться кругами, точно курица с отрубленной головой, поэтому его взволнованный вид внезапно взвинтил до того мерное сердцебиение Мэгги до двухсот ударов в минуту.
– Что случилось? – тем не менее, спокойно спросила она
– Финн… Пострадал во время вылазки, – коротко пояснил Энглмен.
Надо отдать должное Мэгги – она все же не сбежала, пока не завершила отделение мышечной ткани.
– Заканчивайте, – кивнула она ассистенту и вылетела из операционной.
При виде Райли, лежащего на каталке и опутанного проводами, будто Лаокоон, бледного до синевы, с закрытыми, запавшими глазами, Мэгги почувствовала, что ее сердце словно бы остановилось на полном скаку, наткнувшись на невидимую преграду.
– Что с ним? – тихо, до невозможного тихо спросила она.
– Шип демона Полгара, – так же тихо пояснил Энглмен. – Мы ввели противоядие, но, боюсь, поздновато. Печень…
Мэгги уже не дослушивала его – все ее внимание было приковано к показаниям приборов: ЧСС – ровное, в норме, ЧД – пока норма, давление – низковато, да и черт с ним.
– Готовьте операционную, – тоном, не подразумевающим возражений, велела она. – Держите под рукой водитель сердечного ритма и запасы крови. Энглмен – отзови Мэйсона, пусть бросает эту ерунду. Сегодня он увидит что-то по-настоящему интересное.
– Кого привезти? – в дверях операционной возник ассистент – он уже успел переодеться в свежую пижаму и готовился жадно внимать откровениям профессора.
– Привези… – Мэгги ненадолго задумалась, заканчивая мыться и задвигая локтем кран. – А привези мне номер семнадцать – у него хорошие показатели…

Райли медленно выплывал из душных и жарких объятий наркоза. Все тело ломило, но самый ад – острый, пронзающий и доводящий до исступления – сосредоточился в правом боку. Он чуть шевельнулся и замер, пережидая воткнувшуюся в область печени раскаленную спицу.
– Тише, чшш, расслабься, – тихо и мягко проговорил знакомый голос.
Райли приоткрыл свинцовые веки и увидел над собой озабоченное лицо Мэгги Уолш.
– Меня зацепили? – хрипло прошептал он.
– Задели, – с готовностью согласилась та. – Но сейчас все в порядке. Месяц реабилитации – и станешь как новенький.
– Хорошо, – пробормотал Райли, ощущая, как вновь наваливается усталость.
Он уже не слышал, как Мэгги сверяет показания приборов и восхищенно цокает языком.

– Ну как? – вопрос встретил Мэгги сразу же, как только она вошла в комнату отдыха.
– Все прекрасно. Никакой побочки, и иммунитет молчит, – просто ответила она.
– Отлично. – Доктор Энглмен как-то по-хищному поднялся с дивана ей навстречу. – Я как раз хотел это обсудить. Вернее, ваш проект 314… Вам не кажется, что стоит перепрофилировать наши исследования? – Он подошел совсем близко и опекающим жестом положил руки ей на плечи. – Скажем, направить их в коммерческое русло. Раз есть прецедент…
– Рано об этом говорить, – оборвала его Уолш. – Сначала понаблюдаем.
– Конечно, – с готовностью согласился Энглмен. – И на всякий случай подготовим еще парочку подопытных, да?
Он будто бы спрашивал, но Мэгги заранее знала, что дело уже решенное, и если Райли справится – господи, пускай у него все будет хорошо, и черт с ней, с этой назойливой девчонкой, – то совсем скоро они совершат прорыв. И да, это будет совсем не то, о чем она мечтала. Но это сулит выгоду, и нельзя отыграть назад – Энглмен уже нащупал в этом деле золотую жилу, значит, все это лишь вопрос времени.
Мэгги еще хотела напомнить про лекарства, но, в конце концов, кому из толстосумов, сидящих на инсулине или прочей белиберде, интересны побочные эффекты?

Через неделю тестов Райли превзошел самые смелые ее ожидания. Безо всяких «витаминов» он выдавал такие результаты, что Истребительнице можно было смело уходить на пенсию – ну, если считать первое впечатление о ней достоверной информацией.

В спортзале сегодня было довольно людно – впрочем, обычно он никогда и не пустовал.
– Райли, – негромко окликнула Мэгги от порога.
– Да, профессор? – Райли прервал пробежку и затормозил подле нее – огромный, вспотевший от бега, пышущий силой и здоровьем.
– Как ты?
– Лучше всех!
В подтверждение своих слов Райли пару десятков раз подтянулся на турнике и вновь сорвался в бег, безжалостно обгоняя сослуживцев. Мэгги невольно залюбовалась его размеренными, четкими движениями и поспешила напомнить себе про е-мейл, полученный от сенатора Джонсона. Судя по тексту, стоило на всякий случай подготовить операционную. А потом они придумают что-нибудь еще.
В конце концов, это все работает на благо человечества.

Заднее крыльцо щедро заливали лучи заходящего солнца. Баффи потянулась и снова улеглась на мягкий плед, который подложила на подвешенные на цепях широкие качели. Мир вокруг был ленивым, и ей самой было лениво, и какой сегодня красивый закат…
Райли обещал вернуться пораньше – хотя за последние три года Баффи усвоила, что это одно из тех обещаний, которые он не может выполнить при всем желании. Каждое его задание длилось не меньше двух недель. Как будто Уолш изо всех сил стремилась свести их встречи к минимуму, разлучить их. Или, может, она надеялся, что в одной из командировок Райли найдет себе… «подходящую партию». Но это вряд ли – в его чувствах Баффи была уверена. В отличие от своих.
Грех жаловаться, конечно. Ребята из «Инициативы» здорово помогали – чего стоила хотя бы та заварушка с адской богиней. Баффи не вполне поняла тогда, что именно произошло, но после жуткой перестрелки перед ее домом Глори исчезла. Жаль, что пострадал невинный – Баффи симпатизировала этому вежливому и добродушному молодому врачу, – но он стал последней жертвой. Дальше погибали только миньоны богини: лишившись предмета своего обожания, они почти не сопротивлялись…
Баффи подозревала, что если бы не Уолш, снарядившая ей в помощь целый отряд, дело могло бы кончиться куда хуже. Да и с мамой…
Мама…
До сих пор трудно было поверить, что опухоль не пришлось удалять. Достаточно оказалось курса лекарств – которые тоже пришли из «Инициативы». От Уолш. Временами Баффи не могла понять, как же на самом деле та к ней относится. Возможно, из-за Райли Уолш заняла позицию свекрови, для которой любая невестка будет слишком плоха?
А это уж было и вовсе смешно, учитывая, что они с Райли никогда даже не говорили толком о свадьбе. Ну, разве что в контексте «вот закончишь колледж, и мы вместе начнем строить планы на будущее». Вот только Баффи не знала, какие у нее планы. И не знала: думает она о замужестве, потому что хочет этого или потому что так надо. Ну как же – школа, колледж, свадьба, работа, дети… Все настолько приторное, что сводит зубы.
Баффи резко села – потревоженные качели недовольно скрипнули. Что за мысли ее обуревают? Это все оттого, что она одна в доме. Может, сходить куда-нибудь? В «Бронзу», например. Или в кино.
С другой стороны… Так ли уж она хочет избавиться от одиночества? Учитывая, что за последние несколько лет подобная роскошь выпадала нечасто.
Баффи передернулась, накинула плед на плечи и ретировалась в гостиную, к недосмотренным фоткам со свадьбы Ксандера и Ани. Кажется, часть явившихся на нее демонов не имела ни малейшего понятия о человеческих обрядах. На секунду Баффи даже позволила себе позавидовать Ксандеру, которому явно было плевать на состав гостей – самое главное, он получил любовь своей жизни, да и к тому же неплохо заработал на строительстве нового лабораторного комплекса «Инициативы» взамен подземного.
Баффи отложила стопку и потянулась. Ксандер укатил на медовый месяц, Джайлз увез Уиллоу в Англию, чтобы местные ведьмы помогли ей совладать со своей силой, – и взял с собой Тару в качестве группы поддержки, Райли умотал в командировку, а мама поехала в ЛА подобрать себе экспонаты для галереи, для полного счастья захватив с собой Дон. Весь дом в полном ее распоряжении – можно устроить себе вечер маленьких радостей: сначала понежиться в ванной, потом накрасить ногти и посмотреть любимый фильм в обнимку с мороженым. А еще можно ходить в одном белье и танцевать, не боясь выглядеть смешной. И до полудня проваляться в постели, и не мыть посуду…
Но прежде всего – дело.
Баффи оставила плед на диване и поднялась к себе переодеться для патрулирования. Не то чтобы в последние три года в этом была острая необходимость, но старые привычки так легко не умирают.
На кладбище было тихо. Только легкий ветерок блуждал между памятников, ероша траву и шелестя засохшими букетами. Баффи остановилась возле свежей могилы. Она понятия не имела, вылезет оттуда кто-нибудь или нет, но раз делать все равно нечего…
Рыхлый дерн зашевелился, расходясь, показались бледные пальцы… Рука Баффи привычно метнулась назад, за пояс, к колу – чтобы в который раз нащупать осточертевшие наручники. Да, теперь кровососов нельзя убивать. Нужно обездвижить и сдать «Инициативе», в распределитель. На самом деле не такая уж плохая идея, чтобы вампиры перед смертью послужили на благо людей. Но старые привычки…
И Баффи было трудно признаться в этом даже самой себе, но иногда ей казалось, что эта политика «не убий» словно бы кастрирует ее, лишает ее сути, обесценивает само ее призвание. Хотя это еще ничего. Куда хуже полночи гоняться за демоном, чтобы в конце тебе в лицо ткнули медным жетоном, говорящим, что его владелец – демон честный и законопослушный, сам сдает вампиров и защищен государством.
Просто какая-то Красная книга, мать вашу.
Баффи ухватила новообращенного за запястье, намереваясь выдернуть его из земли.
– Мэм, – раздалось из темноты, и секунду спустя могилу окружили знакомые ребята в камуфляже.
– Позвольте, – вежливо попросил молодой сержант, перехватил у Баффи оное запястье и весьма профессионально рванул вверх, тут же заламывая ошеломленному, дезориентированному и непонимающе хлопающему глазами вампиру руку.
– Да, разумеется. Работайте, Грэм, – Баффи отошла, давая солдатам возможность скрутить жертву.
– Благодарю за сотрудничество, – Грэм козырнул ей, но в его глазах сверкали веселые искорки.
Баффи ничего не ответила – нет, Грэм был ей даже симпатичен, но сейчас она была совсем не в настроении поддерживать его веселье. Да еще и хоть какое-то подобие настоящей охоты так по-дурацки сорвалось. Но не станешь же просить: «Ребята, почему бы вам было не явиться минут этак на десять позже, чтобы я смогла потешить свое Истребительское Я»? Она хмуро кивнула и развернулась, решив пойти наконец домой. Все равно ей вряд ли что еще светит этой ночью.
Так что – спать.
Самое разумное, что остается.
Утром Баффи долго лежала в постели, пялясь в потолок, потом вздохнула и откинула одеяло. Распахнула окно, нежась под солнцем и дыша полной грудью, подошла к зеркалу.
Когда-то поверхности почти не было видно под фотографиями. Они менялись, убавлялись, прибавлялись, но были всегда. Пока Баффи не подумала, что перестала видеть за ними свое отражение. Когда это случилось? Наверное, тогда же, когда она сняла со стен все плакаты, потому что уже выросла, и увешивать комнату кумирами стало казаться глупым. Теперь плакаты сгинули на помойке, а фотографии хранились в шкатулке – и с тех пор Баффи ни разу их не доставала.
Она провела рукой по лицу и вгляделась в зеркало. Последнее время ей совсем не нравилось то, что она там видит: усталая бесцветная не девушка даже, а женщина, у которой не осталось ни одной радостной мысли.
– Питер Пэн был бы тобой очень недоволен, – горько усмехнулась Баффи и отвернулась, решив, что прохладный душ и умелый макияж исправят дело.
Сегодня занятий не было, нужно было только заскочить в библиотеку вернуть пару книг – и взять еще с пяток, так что Баффи не торопилась. Душ с любимым гелем, неспешный завтрак под телевизор с очередным топ-листом МТВ.
Осмотрев себя перед выходом в зеркало, висящее в коридоре, Баффи сочла результат приемлемым и даже хорошим, подхватила с тумбочки сумочку и ключи…
…И в этот момент кто-то позвонил в дверь.
Странно. Для молочника или почтальона слишком поздно, для мамы с Дон, Райли или друзей – слишком рано.
Полная дурных предчувствий, Баффи рванула дверь на себя.
И в испуге отпрыгнула, когда через порог в дом ввалилось нечто, довольно смутно напоминающее человеческое тело.
Ну, если можно счесть человеком лысого однорукого субъекта, испещренного довольно жуткого вида шрамами и в больничной рубашке.

Он до последнего не верил, что дойдет.
Что хватит сил, что его не поймают солдаты, не остановит полиция, не пристанет какая-нибудь сердобольная бабушка…
И вот он лежит на полу в коридоре у ног Саммерс.
В выдержке ей не откажешь – даже не вскрикнула, только с шумом втянула воздух и отскочила подальше.
– Господи! Что с вами? Кто вы? Я сейчас вызову неотложку, – зачастила она, видимо, опомнившись, и рядом с ним на пол упала сумка.
Нет! Не смей! – хотел крикнуть он, хотя и знал, что все равно не получится. Вместо этого он собрал последние силы и резко оттолкнулся ногами. Пальцы уцелевшей руки сомкнулись на лодыжке Саммерс.
И вот тут-то она завизжала так, что у него заложило уши. Хорошо, не пнула, как взбесившуюся кошку. Он мигом отпустил ее и отдернулся.
– Вы не хотите, чтобы я звонила? – запинаясь, спросила она.
Под грудью стало горячо и мокро – должно быть, швы разошлись. Стараясь не обращать внимания на такую же жаркую боль, он окунул в кровь указательный палец и намазюкал на паркете слово «Нет».
– Но почему? Вы же… вы ранены. У вас кровь идет!
Он снова сунул руку под грудь и медленно, то и дело переводя дух, вывел следующее слово.
«Инициатива».
Саммерс тихонько охнула и опустилась на колени, пытливо заглядывая ему в лицо:
– Вы… демон?
Он медленно покачал головой.
– Тогда кто? Ну не вампир же, – нервно хохотнула она. Он так же медленно кивнул несколько раз, чтобы у нее не осталось сомнений в его ответе. Глаза Саммерс расширились. – Не-ет, не может быть. Нет-нет-нет! Сейчас же день! И… и…
Она вдруг ухватила его за плечо и осторожно перевернула – но все равно перед глазами на миг почернело, а из горла вырвался рваный сип. Но на спине лежать оказалось не так больно – ну, хотя бы дышать стало легче. Саммерс опустила ладонь ему на грудь, легко, почти невесомо, и, по счастью, не попав на разошедшийся шов.
– У вас сердце бьется, – прошептала она.
Он ничего не мог с собой поделать – его начал душить смех, превращаясь на выходе в бульканье и присвист трубки, торчащей из его трахеи. От спазмов вновь прошило болью – напомнили о себе разрезанные мышцы живота, – и он затих.
Только бы она поверила, только бы она выслушала, только бы она помогла.
Только бы…
– Ладно. Но вам все же нужна медицинская помощь, – вздохнула Саммерс. – А у меня маловато опыта. – Она еще раз вздохнула. – Я что-нибудь придумаю.
И именно в этот момент его организм, видимо, решил, что с него хватит этих издевательств. Голос Саммерс, бубнящей что-то о том, что его надо обмыть и перевязать, начал отдаляться…
И он благополучно отрубился.

Сознание возвращалось урывками, смутными эпизодами.
Вот он лежит на чем-то мягком, а кожу на груди жжет так, будто на нее вылили целый кувшин со святой водой. Должно быть, от боли он и очнулся. Ладонь инстинктивно тянется прикрыть рану, но ее отводят ласковые, но настойчивые и сильные руки.
– Шшш, потерпите немного, я сейчас закончу. – И воспаленную кожу обдувает прохладой, а плечо щекочет прядь волос.
Почему-то в голове вспыхивает отвлеченный вопрос: а действует ли на него теперь святая вода?
И он снова проваливается в темноту.
Второй раз он приходит в себя в чьих-то объятиях – в объятиях Саммерс, в чьих же еще? – резко выпадая из кошмара, где он никак не мог вырваться, а над ним нависали смутные тени, и слепящий свет отражался от скальпелей…
– Это всего лишь сон, – шепчут ему на ухо, – вы запутались в простыне… А я уже точно не попаду сегодня в библиотеку.
Он знает, что бредит, что это лихорадка, но сон настолько реален, что его еще долго трясет, и тело привычно напрягается в ожидании боли – или наркоза, если повезет.
В конце концов он успокаивается.
Засыпает.
Спит.

Когда он проснулся, то долго не мог понять, где находится. На ужасный бесконечный миг показалось, что он все еще там, что этот побег ему приснился, и он рывком сел… чтобы тут же с беззвучным стоном повалиться обратно. Боль прострелила, казалось, от макушки до пят, воспламенив по дороге все нервные окончания.
– Я не знала, можно ли дать вам обезболивающее. Да и не знаю как… – В поле зрения появилась Саммерс: держа в руках стакан с водой, она присела на краешек дивана. Да, оказывается, он лежал на диване в гостиной. И, судя по темноте за окнами, уже наступила ночь. – Хотите пить? Вам можно?
Он прислушался к себе. Все ощущения были притупленными, доходя до разума словно сквозь толстый слой ваты, но во рту определенно было сухо. Сколько он не пил? А сколько не ел? Вместо ответа, на который он по-прежнему был неспособен, он протянул руку и неловко взялся за стакан. Саммерс не рискнула позволить ему держать стакан самому и придерживала донышко, пока он наслаждался прохладной влагой, струящейся по многострадальному горлу.
Даже такое простое действие утомило его, и он прикрыл глаза. Но нужно было сделать кое-что еще – и как можно скорее. Поэтому он похлопал Саммерс по колену, привлекая внимание, а затем указал на торчащую из горла трубку и жестом показал, что ее надо вытащить.
Глаза Саммерс испуганно расширились:
– Нет! Вы что? Я не могу! Я не умею.
Он чуть пожал плечами, взялся за короткий кусочек трубки, выступающий над кожей, и попытался потянуть за него. Сразу же накатило удушье, и хотя он понимал, что это только иллюзия, но все же опустил руку и раздраженно стукнулся затылком о подушку.
Раздался тихий вздох.
– Хорошо, я поняла, это важно. Что я должна делать? – Он выразительно посмотрел на Саммерс. – Просто вытащить ее? Это не опасно? Ладно, будем считать, что неопасно. Я постараюсь быстро.
Он кивнул и прикрыл глаза.
Саммерс положила руку ему на лоб, видимо, боясь, что он поднимется или дернется, и, решительно ухватившись за трубку, вытянула ее одним плавным движением. На миг показалось, что вдохнуть не получится, он запаниковал, хватая ртом воздух и силясь приподняться, точно здесь, в помещении, этого воздуха слишком мало, и надо доползти до двери, на улицу, и там…
Паника схлынула так же быстро, как и возникла. Он расслабился и задышал ровнее, взгляд сфокусировался. Саммерс, прижимающая к груди трубку, с глазами, как у испуганной лани, представляла собой комичное зрелище – но он не стал смеяться, памятуя о прошлом опыте.
– Я… я принесу бинты, – пробормотала Саммерс, и ее как ветром сдуло.
Посмеиваясь про себя, он устроился на диване поудобнее. После перевязки он сперва хотел сразу же попросить бумагу и ручку, чтобы побыстрее рассказать Саммерс про «Инициативу», но потом понял, что не сможет даже удержать ручку, тем более писать ею. И потому позволил себе снова заснуть.

Он проснулся под утро – от того, что кто-то нерешительно тряс его за плечо. Саммерс, напомнил он себе, я в ее доме, кто еще это может быть?
– Мне обязательно надо быть сегодня на занятиях, – голос Саммерс звучал виновато, – если тебе что-то нужно, скажи сейчас. Я уйду на полдня и постараюсь не задерживаться…
Он осторожно сел – Саммерс тут же подложила ему под спину еще одну подушку, – поморщился, когда швы задергало от усилия, но это было терпимо, так что он решил, что может немного посидеть. Подумав, он изобразил, будто что-то пишет. Саммерс звонко хлопнула себя по лбу.
– Ну конечно! Как же я не сообразила! – Быстро сбегав куда-то за блокнотом, она пристроила его ему на согнутые колени и вложила ручку в единственную руку. – Вот.
Мда, писать так определенно было непривычно: буквы получались кривые и слишком крупные, но, может, оно и к лучшему.
«Вода», «бульон», – написал он, потом подумал и добавил: «Обезболивающее не помешает».
– Бульон… – Саммерс возвела глаза в потолок, явно вспоминая. – Да, кажется, мама готовила что-то такое. Я посмотрю.
Когда, накормив его, Саммерс упорхнула, он попытался сосредоточиться на блокноте. Следовало описать все кратко, но доходчиво. Рука слушалась неважно, ручка то и дело норовила сорваться в середине буквы, оставляя на бумаге толстый извилистый след, но он справился. Время от времени он аккуратно пристраивал ручку на колени, чтоб не укатилась, и отпивал воды из стакана, благоразумно оставленного Саммерс на придвинутом поближе низеньком столике.
Несмотря на то, что он все еще слишком быстро уставал и то и дело прерывался, дело продвигалось. Бульон его подкрепил, а лекарство позволило задвинуть боль подальше, и теперь о повреждениях напоминало лишь раздражающе-щекочуще-подергивающее ощущение на горле, швах и в культе левой руки.
Он надеялся, что и в этот раз рука отрастет – хотя он так далеко зашел по дороге изменений… Иногда он спрашивал себя: я уже человек или все еще нечто иное? Пока ему было на руку оставаться в промежуточном состоянии.
Он усмехнулся грустному каламбуру и вернулся к записям.
Ему удалось закончить как раз к приходу Саммерс, и когда та подошла к дивану, он просто протянул ей блокнот. И потом долго сидел, пока она вчитывалась в неразборчивый почерк. Она молчала, и лишь по выражению ее лица он догадывался, на каком она этапе.
– Что ж… – начала Саммерс, отложив записи. Ее лицо было замкнутым и отрешенным, но глаза выдавали царившие в ее сердце ужас и смятение. – Значит, у тебя есть душа? – Он кивнул: горло заживало, но он до сих пор не рисковал говорить. – И ты думаешь, что у других… вампиров то же самое? И что вы все теперь люди? – Он снова кивнул. Саммерс издала странный звук – нечто среднее между вздохом и всхлипом. – Это бесчеловечно. Это… как они могут? И все, кому пересадили органы, и лекарства… господи, моя мама их пила! – Она зажала рот ладонью и, отвернувшись, некоторое время сидела так. Украдкой смахнув слезинки, она вновь повернулась к нему и принужденно-легким тоном спросила: – Как мне тебя называть?
Он потянулся было к блокноту, но затем передумал и на пробу напряг связки. Изо рта вырвался слабый сип, но, кажется, все работало. Он криво улыбнулся, стараясь не думать, как это может выглядеть на лице, где часть кожи отсутствует и прикрыта искусственной, и прошептал:
– Билли.

Спайк долго пытался обвинить во всем Истребительницу. Долго хотел обвинить. Ведь это из-за нее он вернулся в чертов Саннихелл – в надежде, что ее голова на серебряном блюде станет отличным подарком для Дру и поводом начать все сначала.
Если бы не это, его бы не сцапали коммандос – трусливые ублюдки напали со спины, шарахнув какой-то электрической штуковиной, – и не упекли в омерзительно-белую камеру размером семь на семь футов.
И как будто позабыли о нем.
Делать было особо нечего, и Спайк сходил с ума от скуки. Только и развлечения было, что смотреть, как приводят новых демонов, как уводят кого-то из них – и возвращаются далеко не все.
Позже он не раз с тоской вспоминал об этом периоде затишья.
Первые «тесты» были на самом деле тестами – какие-то анализы, пробы… его даже заставляли дышать в уродливый прибор, а когда он, естественно, тут же перестал дышать, снова шибанули током, и на третий раз он решил не искушать судьбу.
Он не прожил бы больше сотни лет, если бы не слушался инстинктов.
Иные испытания были вовсе не так безобидны. Реакция на солнце, на огонь, на святую воду и кресты, на пули. На кол в любую другую часть тела, кроме сердца. И яйцеголовые всякий раз проверяли, как заживают раны после кормления – и после голодания.
Суки.
Конечно, Спайк пытался выбраться, сбежать. Но после того как он свернул шеи паре-тройке охранников, его намертво приковали стальными захватами к специально укрепленной каталке да так и оставили. И даже кормили через трубочку.
А потом произошло Событие.
И вся жизнь снова разделилась надвое: до и после.
Когда Спайк очнулся от разрывающей внутренности боли и вспомнил, как та женщина, Уолш, взмахнула скальпелем, и следом мышцы живота будто подожгло, и он заорал и забился в оковах… как она раздраженно дернула головой и велела дать наркоз, «чтобы оно уже угомонилось», и дальше он перестал быть, – сперва он подумал, что это очередной тест на выживаемость. А потом Уолш лично пришла к его клетке, велела дать побольше крови и пробормотала что-то про «печень отлично прижилась».
Вот после этого Спайк и попал в ад.
Вместе со всеми остальными пойманными коммандос вампирами.
Их перевели в другое помещение и кормили как на убой.
Хаха, чертовски меткое определение.
Спайка тогда долго не трогали, видимо, ждали, когда все заживет. Так что он вдосталь насмотрелся на товарищей по несчастью. И вскоре сообразил, что люди используют их как доноров. Если бы дела не были так плохи, он бы даже усмотрел в этом некую иронию и вселенскую справедливость.
Через некоторое время их всех рассовали по каким-то «гробам», доверху начиненным электроникой. Туда поступали кровь и наркоз, и, лежа в темноте и изоляции, оставалось лишь чутко прислушиваться к шагам и надеяться, что они остановятся не перед тобой.
Еще с момента обращения Спайк не жаловал тесные пространства – Дру, любительница традиций, заставила его выкапываться из могилы, и он навсегда запомнил жуткое ощущение, когда в дюймах от твоего носа нависает потолок, и давит, давит на тебя, и в пробитую щель сыплется сырая земля, забиваясь в нос и рот, а ты еще не привык, что не нужно дышать, и пытаешься закричать, и глотаешь, рвешься вверх…
Нет, Спайк определенно не жаловал свой новый «гроб».
А хуже всего было отчаяние. Потому что он не мог придумать никакого выхода. Отсюда нельзя было сбежать. Это был билет в одну сторону.
Все изменилось, когда однажды после очередной операции Спайк обнаружил, что его сердце бьется. И легкие работают – помимо его воли. Должно быть, эти умники что-то в него засунули, какие-то технические примочки. Видимо, чтобы органы были лучше. А вскоре еще и вставили трубку в горло. Сначала Спайк не понял, в чем смысл… пока не очнулся как-то без языка и части кожи на щеке.
Потом он долго будто бы плавал в тумане между реальностью и чернотой забвения. Время потеряло свое значение. Он ничего не видел, мало что слышал, и его собственное тело ему не принадлежало.
А потом были ослепляющий свет и дикая боль, по сравнению с которой физическая меркла. Вина за все унесенные им жизни, раскаяние и вина. Она терзала и выворачивала наизнанку, и, поглощенный этой непрекращающейся мукой, Спайк лишь отстраненно заметил, что его перенесли в новый «гроб», теперь с прозрачной крышкой, и звуки словно приблизились. Как-то он услышал разговор двух ученых, остановившихся перед его тюрьмой – все эти новшества были связаны с «изменившимся состоянием» доноров, которые после фокуса с сердцебиением постепенно заимели человеческую температуру, стали нуждаться в глюкозе вместо крови, начали испражняться и мочиться…
Становились людьми.
Вот как это называется.
И все терзания и муки – это душа, которая зародилась в ожившем теле.
И которая радовалась обрушившейся на него каре.

Саммерс прошествовала на кухню, держа в охапке пакет с китайской едой.
– Надеюсь, ты не возражаешь, Билли? – чуть извиняющимся тоном спросила она. – Готовить уже поздно, да я особо и не дружу с плитой…
– Нормально, – отмахнулся он. – С удовольствием съем что-нибудь острое. Пожалуй, я даже соскучился по острому.
Саммерс хмыкнула:
– Любил восточную кухню при жизни?
– При жизни я про нее толком и не знал, – пожал плечами он.
– То есть… ты ел человеческую еду уже после обращения?
– А что такого? – он снова пожал плечами.
Саммерс покачала головой.
– Ты очень странный вампир.
– Мне это говорили.
Саммерс лишь закатила глаза и, едва сдерживая улыбку, подтолкнула к нему коробочку и палочки.
За прошедшие несколько дней он почти пришел в себя. Голос по-прежнему был хриплым, а культя, хоть и удлинилась, но пока не спешила превращаться в полноценную руку. Но зато все внутренние органы практически полностью восстановились, а на лице начала нарастать новая, пока еще тонкая и похожая на пергамент кожа, так что теперь в зеркале отражалось не страхолюдное нечто, а очень худой и угрюмый мужчина с испещренным шрамами лицом и ультракоротким ежиком волос. Пожалуй, его можно было принять за какого-нибудь каторжника.
Как только речь относительно наладилась, он по мере сил дополнил свой рассказ на бумаге, стараясь как можно подробнее отвечать на вопросы Саммерс и втайне радуясь, что ему верят, не требуя доказательств. С другой стороны, самое главное доказательство – он сам. Хотя… кого теперь убедишь, что когда-то он был вампиром? Если бы не повышенная регенерация…
Но все это неважно. Важно было то, что время шло, времени почти не осталось. И если он опоздал, если это уже не остановить – тогда впереди их всех ждет кое-что пострашнее любого Апокалипсиса.
А Саммерс вела себя поразительно беспечно: ходила в свой колледж, вечерами патрулировала – правда, возвращалась довольно скоро, и по отсутствию блеска в глазах он догадывался, что охота была не слишком удачной.
– Ну что я сейчас могу сделать? – спросила Саммерс, когда он в очередной раз завел разговор о нависшей угрозе. – Ты пока не в форме, да и от здорового… – она смущенно запнулась и, извиняясь, коснулась его руки. – Ты ведь теперь человек. – Он раздраженно поморщился, но промолчал. – Моих друзей нет в городе, а в одиночку я не справлюсь… Чтобы действовать, нужно больше информации. Через неделю вернется Райли, думаю, он сможет нам помочь.
– Райли? – переспросил он слабым голосом, и по спине его впервые за все время пребывания в доме Истребительницы пробежал холодок.
– Ну да, мой парень, он работает в «Инициативе» и близко знаком с Уолш, он наверняка сможет узнать больше – какие-то данные, имена…
– А ты не боишься, что, возможно, твой парень в курсе всего происходящего, Саммерс? – резко перебил он.
– Я уверена в Райли, как в самой себе, – твердо ответила та.
Он вздохнул и ссутулился, разом растеряв весь свой пыл:
– Как скажешь.
Саммерс помолчала.
– И, пожалуйста, Билли, не зови меня больше Саммерс – этого мне хватает в колледже, – вдруг сказала она.
– И как тебя звать? Истребительница? – усмехнулся он.
– Просто Баффи.
– Просто Баффи… – он покатал слоги на языке. – Мне нравится, как звучит.
Просто Баффи… когда-то имя показалось ему глупым. А теперь оно ассоциировалось у него с надеждой. На то, что все еще можно исправить. На то, что мир не полетит в тартарары. На искупление.
– Билли, ты что, флиртуешь? – на щеках Баффи проступил легкий румянец.
– Поверь, если бы я флиртовал, это было бы далеко не так топорно. Почему я не могу просто сказать, что мне нравится, если мне действительно нравится? – он улыбнулся, наблюдая, как румянец приобретает оттенок кармина и расползается на шею и уши.
– Ну… тогда спасибо, – Баффи вернула ему улыбку. – Обычно люди смеются или сочувствуют. Спрашивают, о чем думали родители, когда давали ребенку такое глупое имя.
– На все можно смотреть по-разному, – резонно возразил он. – Можно считать имя глупым, а можно – уникальным. Необычным. Запоминающимся.
– Нет, ты все-таки флиртуешь! – фыркнула Баффи и шутливо размахнулась диванной подушкой. Он рефлекторно вскинул левую руку, отбивая удар культей, и Баффи, резко втянув воздух, тут же уронила подушку обратно. – Ой, прости, Билли, я не хотела.
– Я не хрустальный, – заметил он, стараясь не морщиться от слабой дергающей боли в нарастающих мышцах.
– Ладно, хорошо. В следующий раз я возьму вазу вместо подушки, – примирительно согласилась Баффи. – Кстати о следующем разе. Послезавтра приезжают мама и Дон, и я хочу купить тебе приличную одежду. Билли, ты не знаешь свои размеры?
– Сейчас они все равно не подойдут, на диете для лабораторных крыс я здорово постройнел, – он не смог удержаться от сарказма – вдобавок к неприятному напоминанию о собственной неполноценности, он только что сообразил, что те штаны и футболка на три размера больше, которые ему дала Баффи, скорее всего, принадлежали Райли. И это не добавило ему настроения.
– Это точно, – вздохнув, Баффи обвела взглядом его тощую фигуру. – Ничего, мама тебя откормит.
И почему ему показалось, что это прозвучало как угроза?

За оставшиеся два дня – даже, скорее, полтора – они успели несколько раз почти поругаться из-за каких-то пустяков, и ему не помогало ни внутреннее одергивание, ни постоянное напоминание, что Баффи – воин света, и не ему повышать на нее голос. Как будто попросив называть себя по имени, она и впрямь превратилась для него в обычную девушку. Очень добрую девушку на самом деле, потому что отнеслась к нему с теплом и пониманием, которых он был недостоин.
Если бы он мог быть хотя бы полезен!
И, глотая бессмысленную гордость, он первым шел мириться.
Ночью накануне возвращения родственников он не спал, по привычке дожидаясь Баффи с патрулирования. Чтобы занять время, он навел порядок на кухне и даже немного разгреб бардак в гостиной. Конечно, без левой руки это все происходило долго и муторно, но… он ведь никуда не торопился. Наконец он вышел из дома, спустился с крыльца и направился к знакомому дереву: отсюда открывался отличный вид на улицу, так что Истребительницу он не пропустит.
Привалившись к нагревшейся за день коре, он пожалел, что не курит – тоже вполне себе занятие, когда ждешь кого-то, – потом представил, как пытается справиться одной рукой с пачкой и зажигалкой, и как это будет выглядеть со стороны – и жалеть перестал.
Вдалеке показалось светлое пятно, вскоре превратившееся в невысокую фигурку.
Баффи.
Он сощурился, стараясь разглядеть получше и угадать ее настроение.
Лицо раскраснелось, глаза сияли, волосы разметались по плечам пышными золотистыми волнами, походка пружинящая и уверенная. Кажется, патруль все-таки удался.
Он невольно залюбовался. Истребительница с самой первой их встречи заинтриговала его – своей красотой и грацией, поразительным сочетанием хрупкости и силы, воли и ранимости. Она возбуждала его – как и всякая опасность. Тогда возбуждала, а теперь… теперь он просто любовался. Восхищался.
И, кажется, начинал боготворить.
В чем он никогда не отказывал себе – так это в честности. И в том, что всегда идет на поводу у своей крови, своего сердца…
И посмотрите, куда это его завело?
Вздохнув, он пригнулся и проскользнул обратно в дом, не желая, чтобы Баффи думала, будто он за ней шпионит.

Мама и сестра Баффи должны были приехать под вечер. Весь субботний день Баффи потратила на уборку дома. Он предложил помощь, но Баффи посмотрела на него как на идиота и велела отдыхать и набираться сил, как и положено выздоравливающему. Само собой, он не стерпел подобного покровительственного тона – и они в очередной раз поругались. В итоге сошлись на том, что он будет пылесосить – шланг можно держать и одной рукой, а кнопку нажимать и вовсе пяткой, – а Баффи разберется с остальным.
В районе пяти часов раздался звонок в дверь. Баффи радостно выскочила на крыльцо, и следующие несколько минут прошли в объятиях, приветствиях, восхищенных возгласах и перетаскивании в коридор пакетов с покупками.
Он все это время скромно топтался на пороге гостиной, чувствуя себя чужим – и невероятно одиноким.
– Здравствуйте… – неуверенно и с легким удивлением произнесла миссис Саммерс, войдя в дом и увидев его.
Баффи наконец-то спохватилась:
– Ох, Билли, извини, я совсем про тебя забыла. Билли, это моя мама, Джойс. Мама, это Билли, он… ну, это долгая история, я тебе потом расскажу. Он поживет у нас, – это не было вопросом.
– Здравствуйте, – повторила Джойс и протянула руку – и слабо покраснела, когда, вместо того чтобы пожать руку, он с легким поклоном поцеловал ее. – Вы из «Инициативы»? – спросила она, стараясь не смотреть на культю.
– Ты удивительно проницательна, мама, он именно оттуда, – с наигранной веселостью ответила Баффи. – Правда, совсем не в том смысле, в каком ты можешь подумать.
– А меня ты не собираешься представлять? – угрюмо поинтересовалась ее сестра и надула губы.
Баффи недовольно нахмурилась.
– Эта мелочь – Дон, моя младшая сестра и личная немезида. Но это ты, наверное, и сам понял.
– Приветствую… – Он сделал вид, что и девчонке собирается целовать руку, а когда та едва не отдернулась, заалев, как маков цвет, улыбнулся и быстро перешел к энергичному рукопожатию. – Привет, мелочь.
Дон вздрогнула и как-то странно уставилась на него.
– Ну что, сначала разберем покупки или сначала поедим? Я заказала пиццу, ее вот-вот должны привезти. – Пока он развлекался с младшей Саммерс, Баффи уже успела перенести часть пакетов в гостиную.
– Мы умираем с голоду, – призналась Джойс. – Дон, милая, не хочешь пока выпить горячего шоколаду?
– С удовольствием, мама, – отозвалась Дон, по-прежнему не сводя с него глаз. – Думаю, Билли тоже не откажется от твоего фирменного шоколада. Особенно если ты добавишь зефиринок.

Райли скучал.
Задание было вполне обыденное, привычное, и каждый шаг был знаком ему до мелочей. Приехать в очередной пункт, забрать очередную партию вампиров, поставить галочки в ведомости для «постоянных клиентов», выдать жетоны новичкам.
Скука.
Райли пощелкал ручкой, передвинул с места на место пару папок, подбросил несколько раз мячик… Думал пожевать жвачку, но было лень.
– Кто там следующий? – спросил он у Форреста, заполнявшего форму «доноров». – Зови.
Полог штаб-палатки откинулся, и в импровизированный «кабинет» просочился толстенький лысый демон с отливающей голубым кожей. Одет демон был в джинсовый комбинезон и пронзительно-оранжевую ковбойку.
Райли потер переносицу – у него заломило глаза.
– Имя, вид, цель визита? – буднично задал он традиционные вопросы.
– Н’Хаг, из рода Ворвичей, хочу встать на учет, – глядя строго в пол, ответил демон. – В доказательство своей лояльности привез пять вампиров.
– Ну пойдем посмотрим, что ты там привез, – ухватился Райли за возможность размять ноги.
Вампиры стояли посреди лагеря, прикованные к железной трубе – трое с одной стороны и двое с другой. Во рту каждого из них торчал кляп.
– Чтобы не орали, – заискивающим тоном пояснил Н’Хаг.
Райли для порядка обошел группку. Вампиры корчили рожи и пучили глаза. Райли удовлетворенно кивнул.
– Сойдет, – вынес он вердикт. – Форрест, готовь бумаги.
Они вернулись в палатку.
Открыв сейф, Райли вытащил номерной жетон и передал Форресту, чтобы тот вписал его во вновь открытое досье на «лояльного демона». Обычная мера предосторожности – чтобы тот не вздумал передать «иммунитет» какому-нибудь родственнику или знакомому. Впрочем, на его месте Райли не стал бы рисковать. Если агенты «Инициативы» узнают – а они обязательно узнают, – смерть будет грозить не только нарушителю, но и всем его близким.
– Ну что, объявим перерыв? – спросил Форрест, когда Н’Хаг, пятясь, выкатился из палатки.
– Можно, – согласился Райли.
В столовой было пусто – весь отряд, кроме водителей, занимался размещением «доноров». Они взяли себе по бургеру и коле и сели за дальний столик.
– Странных каких-то вампиров приволок этот голубенький, – заметил Форрест. – Скрутил, будто они дракулы какие-нибудь, а на вид – обычные новообращенные. Еще и испуганные: видел, как они дрожали? Может, с ними что-то не так?
– Обычные вампиры. Он просто перестраховался, – ответил Райли, жадно откусывая кусок бургера и ловя выпавшее колечко лука почти у самой поверхности стола. Если бы его спросили, он бы отнекивался, но на самом деле ему чертовски нравились эти поразительные скорость и ловкость, которые появились после той памятной операции. Другим приходилось принимать препараты, и все равно они до него не дотягивали.
– А если от них будет вред? – не унимался Форрест. – Давай разберемся.
– Ученые на месте разберутся, – отрезал Райли. – Не забывайтесь, сержант.
– Но…
Неповиновение. Изнутри мгновенно поднялась волна острой, обжигающей ярости. На секунду все перед глазами заволокло красным, и лишь тихий сдвоенный возглас откуда-то со стороны заставил кровавый туман рассеяться.
Райли вздрогнул, неверяще уставившись на собственную руку – которой он вцепился Форресту в горло, приподнимая его над землей. Стулья и стол были опрокинуты, содержимое тарелок разлетелось по столовой. Райли медленно выдохнул и расцепил пальцы. Драка в публичном месте. Нарушение Устава. Неприемлемо. Он поймал взгляд Форреста и буквально пригвоздил того к месту.
Несколько секунд они смотрели друг на друга в упор.
Форрест первым отвел глаза.
– Так точно, лейтенант Финн, – тихо сказал он.
– Вот и хорошо, – еще тише ответил Райли.
Уходя, он искоса глянул на дежурных по кухне. Те вообще не поднимали глаз. Райли усмехнулся: все правильно – пока сильные разбираются между собой, слабым лучше стоять в сторонке и не отсвечивать. И тут же удивился подобной мысли. Когда он стал так относиться к своему положению в отряде? Он же никогда не был карьеристом. Однако удивление пропало столь же быстро, как и возникло, оставив после себя лишь смутную тревогу, которая затаилась где-то в области сердца.
Вернувшись в «кабинет», Райли приготовился снова скучать. Можно было поболтать с Форрестом, но после недавней стычки тот вряд ли был способен на что-то большее, нежели «да, нет, не знаю, сэр». С другой стороны – здесь они почти закончили, скоро предстоит сворачивать лагерь, и, может быть, это немного развлечет его.
Райли вздохнул и откинулся на спинку стула. Здесь закончили, да, но они в середине рейда, так что впереди еще неделя набившей оскомину рутины. Иногда он удивлялся, почему Мэгги раз за разом поручает эту миссию ему? С подобным пустяком вполне справился бы и Форрест, а он мог бы заняться чем-то посложнее. При мысли о Форресте в груди начало зарождаться глухое рычание. Ну уж нет, соперники ему не нужны. Довольно уже того, что Грэм замещает его в Саннидейле.
Саннидейл. Слово потянуло за собой ассоциации, и, конечно, самой первой – и главной – была мысль о Баффи. Потрясающая девушка. Истребительница, сражавшаяся с нечистью еще до того, как сам Райли вообще узнал про существование сверхъестественного. Но теперь это в прошлом, теперь их очередь защищать невинных, а Баффи пора отдохнуть и зажить наконец нормальной жизнью, о которой она мечтала. Разумеется, она в этом никогда не признается, а он никогда не заведет разговор об этом напрямую, но Райли рассчитывал, что, когда Баффи закончит колледж, они действительно смогут пожениться, и она устроится на обычную работу, а истребление вампиров превратится в экзотическое хобби. А если он постарается, то и вовсе станет историей – потому что некого будет истреблять.
И так оно и будет. Райли хотел этого, больше всего на свете хотел, чтобы Баффи перестала наконец рисковать жизнью. Да, тогда она не будет Истребительницей, но ведь не это делает ее особенной. Единственной. И полюбил он ее не за это.
Полюбил обычную студентку из родного колледжа – потому что она была Баффи. Даже сейчас часть его мечтала вернуться, горела от желания коснуться ее, обнять, ощутить на губах ее губы с легким привкусом малиновой помады. Защитить ее. Такую хрупкую и такую сильную девушку.
Равную.
Вернуться, на руках отнести в спальню и заняться с ней любовью – и, может быть, он больше не будет сомневаться, любит ли она его с той же страстью.
Райли вздохнул и потряс головой, стараясь сосредоточиться на деле.
– Там еще кто-нибудь остался? – он повернулся к притихшему Форресту.
– Никак нет, сэр! – сержант вытянулся в струнку и всем видом изображал преданность. Хорошо, это хорошо.
– Тогда сворачиваемся, – решил Райли. – Объяви парням, чтобы начинали разбирать палатки. Я пока пройдусь, все проверю.
– Есть, сэр.
Однако вместо проверки Райли отошел подальше от разгоревшейся суеты и встал на пригорке, откуда открывался вид на реку и ближний городок. Он знал, что почти половина местного населения – демоны, и что большая их часть безобидна. А остальных они всех вырежут – со временем.
И все эти создания, многие из которых способны были без усилий разорвать его на части, пресмыкались перед ним. При одном воспоминании об этом в крови забурлили, смешиваясь, гордость и удовольствие, плечи расправились будто сами собой, а губы растянула усмешка.
Да и «урожай» они собрали неплохой. И совсем скоро кровососы искупят свои грехи и послужат людям, спасут жизни вместо того, чтобы отнимать. Мэгги будет довольна.
«Инициатива» по-прежнему стоит на страже мира.

Чем меньше времени оставалось до возвращения Райли, тем сильнее нервничала Баффи. И не только потому, что не могла предугадать его реакцию – как бы она ни хорохорилась перед Билли, но в глубине души знала: Райли слишком доверяет Уолш, чтобы вот так просто поверить в ее двуличность, во весь тот ужас, что творится в лабораториях… Да, это было поводом для беспокойства. Но самое главное – после этого все завертится, и уже нельзя будет оттягивать, придется что-то делать, принимать сложные и неприятные решения, сражаться и спасать. А Баффи успела отвыкнуть от всего этого за неполных три года. И как бы ее сущность ни тосковала по хорошей драке, но как же здорово было расслабиться, зная, что даже если ты не выйдешь сегодня ночью, город все равно будет защищен.
И еще Билли… Как Райли на него отреагирует? На невесть откуда взявшегося калеку, который рассказывает страшные сказки про «Инициативу» да еще и утверждает, что он – вампир. Честно говоря, если бы Баффи своими глазами не видела, с какой скоростью он из едва дышащего полутрупа превратился в почти здорового человека, и как культя, всего неделю назад заканчивавшаяся выше локтя, теперь доросла до кисти, она и сама бы не поверила.
Спасибо, хоть мама его приняла нормально. Баффи невольно улыбнулась. Мама приняла не просто нормально – похоже, она нашла себе новую мишень для потчевания блинчиками и прочими домашними вкусностями, да и вообще, кажется, перенесла на него часть материнской заботы. И на самом деле это было не так уж плохо: Дон, конечно, еще нуждается в опеке, но саму Баффи иногда раздражали мамины взгляды и едва не сорвавшиеся вопросы. Куда ты идешь? Когда вернешься? Почему бы тебе не сделать перерыв, ведь «Инициатива» прекрасно справляется без тебя… Как будто с появлением в Саннидейле секретной организации по борьбе с нечистью Истребительница может уйти на пенсию и перестать быть… собой?
Баффи зябко передернула плечами и поплотнее запахнула кофту. Она сидела на крыльце, ожидая, когда Дон вернется из школы. Сегодня у той был первый день – ремонт в новом здании затянулся, поэтому и занятия начались позже на целую неделю, – и мама обещала устроить по этому поводу «подбодряющий вечер». Хотя чего там подбадривать? Это же не экзамен какой-нибудь. Просто первый день последнего школьного года. Но если маме так хочется, чтобы Дон еще немного побыла ребенком, то почему нет?
Позади хлопнула дверь, скрипнули доски, и на ступеньки рядом с Баффи опустился Билли.
– Ждешь? – спросил он, явно не слишком интересуясь ответом – скорее, просто пытаясь завязать разговор.
– Угу, – отозвалась Баффи, не глядя на него. Она в очередной раз подумала было спросить, не в курсе ли он, почему ее младшая сестра бросает на него весьма странные взгляды с таким видом, словно знает все тайны мира, – и в очередной раз не стала. Вместо этого Баффи почему-то пробормотала: – Завтра приезжает Райли.
– Я помню, – Билли вздохнул, неловко повозился, задев ногой ее ногу, и опер подбородок на левую руку. Пальцев на ней еще не было, но в целом она уже практически сравнялась с правой. – Ты уже придумала, как преподнести ему… ну, все это?
– Пока нет, – Баффи искоса взглянула на него. – А у тебя есть идеи?
Билли пожал плечами:
– Возможно, будет лучше, если ты поговоришь с ним наедине. И где-нибудь в другом месте.
– То есть без тебя, – догадалась Баффи. – Нет уж. Пусть все узнает из первых рук, а не в пересказе. Или ты боишься, что он сразу накинется на тебя и прикончит?
– Скорее боюсь, что не станет слушать, – ровно ответил Билли. – А услышав, что я – сбежавший «объект», тут же и повяжет как нежелательного элемента. И вернет в проклятую лабораторию. – Свободно лежавшая до того на колене правая рука сжалась в кулак. – Он ведь у тебя такой правильный… настоящий герой с плаката, – его голос так и сочился сарказмом, причины которого Баффи не понимала.
– Райли ни за что так не поступит! – запротестовала она. – Да, он правильный, но он не автомат с инструкцией в мозгах. У Райли есть сердце, и я говорю так не потому, что он мой парень. И если в «Инициативе» творится такое, он пойдет против «Инициативы», я уверена. – Баффи помолчала. – И я тоже там буду, – напомнила она, – ему придется слушать. Райли хороший человек, Билли, и он, как и мы, захочет защитить невинных.
Билли хрипловато хохотнул:
– Считаешь меня хорошим человеком? Ты же ни черта обо мне не знаешь. Ты не знаешь, что я делал, кем я был…
– Это все в прошлом, – нетерпеливо перебила его Баффи. – Ты был вампиром, демоном – это все было его рук дело. А сейчас ты…
– Чушь! – отрезал Билли. Баффи вздрогнула: прежде он никогда не поднимал голос. – То, что я раскаиваюсь в содеянном, не делает меня хорошим человеком. Душа не делает меня хорошим человеком. Как ты можешь быть в этом уверена, если я сам о себе ничего не знаю? – Билли напрягся, будто хотел вскочить на ноги, но все же остался сидеть. Вместо этого он повернулся и посмотрел на Баффи в упор. – Я стал человеком, это правда. Но каким я стал человеком? Может, я на самом деле чудовище, которому и мой демон позавидовал бы. Маньяк-убийца, например. У них ведь тоже есть душа… наверное.
Баффи нахмурилась и отвела взгляд. Разговор внезапно свернул куда-то не туда, и прямо сейчас она была совсем не готова обсуждать подобное. Философских дискуссий ей хватало и в колледже.
Билли правильно истолковал ее молчание.
– Эх, Истребительница, все так же делишь мир на черное и белое? А ведь должна была уже повзрослеть.
– Я не… – возмутилась было Баффи и осеклась. – А откуда ты это знаешь? Мы были знакомы? – она подозрительно сощурилась.
Билли замялся:
– Тебя многие из нас знают. Истребительница – не самая незаметная фигура в демоническом сообществе.
Баффи нутром чуяла, что он не договаривает, но давить не стала. В конце концов, даже если они и были знакомы – разве она мало вампиров встречала в своей жизни? И далеко не всех из них она убила. Вдруг ее пронзила ужасная догадка.
– Это я сдала тебя «Инициативе»? – несчастным голосом спросила она, почему-то сразу почувствовав себя виноватой, хотя с чего бы? Он ведь был тогда вампиром… и она ничего не знала.
– Нет, – тихо ответил Билли, – не ты. Они меня сами поймали. Не переживай, милая. – Он успокаивающе похлопал ее по плечу.
И Баффи не сумела сдержать вздох облегчения.

И все же, когда Райли появился на пороге, Баффи обрадовалась. Она успела невыразимо соскучиться по нему за эти две недели. По его глазам, по голосу, по сильным и ласковым рукам, по удивительному чувству защищенности, которое совершенно иррационально просыпалось в ней присутствии Райли. И чего греха таить – по умопомрачительному сексу тоже. Все-таки три недели – большой срок, особенно когда некуда выплеснуть нерастраченный пыл: за все это время ей лишь пару раз удалось поучаствовать в хорошей драке с демонами.
И, конечно, в какой-то степени она скучала по общению. По разговорам о ее учебе, о психологии, об истории… Про работу они по обоюдному молчаливому соглашению никогда не говорили. Была бы тут Уиллоу, было бы проще, но что уж теперь.
Хотя нельзя было не признать, что присутствие в доме Билли весьма сгладило тяготы ожидания. Значительную часть времени он молчал, днем по привычке часто забивался в самый темный угол или спал – но зато когда на него находил общительный стих, это с лихвой окупало его обычную угрюмость и лаконичность. Баффи была рада, что терзающая его совесть хотя бы временами берет тайм-аут, выпуская из-под своего гнета парня забавного, болтливого и острого на язык. И, как оказалось, довольно симпатичного – насколько Баффи сумела разглядеть под постепенно бледнеющими шрамами (как-то она удивилась, что шрамы не сошли в первую очередь, на что Билли со смехом ответил, что у вампиров очень умный организм и практично исцеляется изнутри наружу, от более важных органов – к менее важным). Временами, замечая на себе его взгляды, она гадала, каков он был до лаборатории. Наверняка из тех «крутых и сексуальных», на которых девушки вешаются гроздьями. Угу, а потом эти крутые их сжирают, тут же напоминала себе Баффи и отгоняла непрошенные мысли. Хватит с нее и одного вампира – пусть даже этот уже и не вампир.
А потом снова ловила себя на том, что пытается рассмотреть под, увы, не слишком обтягивающей футболкой ладную фигуру – на маминых обедах Билли неплохо набирал вес. Это ведь нормально для девушки – оценивать парней? Представлять себе, как они выглядят под одеждой? Особенно, когда у нее три недели не было секса?
Укорив себя за распущенность и быстренько выбросив из головы мысли о постороннем мужчине, Баффи счастливо кинулась Райли на шею. Тот уронил чемодан и подхватил ее на руки, прижимаясь губами к ее губам. Поцелуй был жарким и жадным, и Райли так стиснул ее, что, кажется, затрещали ребра.
– Кхм, – раздалось ехидно сзади, и Баффи резко отодвинулась. – Ничего, вы продолжайте. Все равно моя подростковая психика уже порушена. – Дон отлепилась от дверного косяка и прошествовала мимо них на кухню.
Баффи виновато посмотрела на Райли и пожала плечами. Почему-то Дон с самого начала его недолюбливала, и за три года ее отношение ни на йоту не изменилось.
– Приятно знать, что кое-что все же не меняется, – будто прочитав ее мысли, улыбнулся Райли.
– Да… – Баффи быстро попыталась собрать мозги в кучу. Она рассчитывала, что Райли появится только вечером, и судорожно придумывала, с чего начать непростой разговор об «Инициативе» – почему-то те несколько заранее сочиненных заготовок начисто выветрились из головы. И стоит ли начинать прямо сейчас, вот так, с порога? Может, стоит подождать и хоть немного насладиться простой радостью от встречи, сходить куда-нибудь? Или утащить Райли к себе в спальню и не выходить оттуда до завтрашнего вечера – благо как раз выходной. – Ты так рано, – сказала Баффи в итоге.
– Угу, – Райли улыбнулся еще шире, – заскочил в кампус, только чтобы сбросить сумку. Так мечтал тебя увидеть, что не мог ждать… А ты так и собираешься держать меня на пороге? Или нарочно тянешь время, пока некто перебирается из твоего окна на дерево? – вдруг спросил он с шутливой подозрительностью.
И, конечно, Билли выбрал именно этот момент, чтобы спуститься со второго этажа.
– Ну почему же? Некто может и лестницей воспользоваться.
Его тон никак нельзя было назвать дружелюбным, и Баффи поняла – разговор предстоит не непростой, а очень непростой. Возможно, с членовредительством.
– Баффи, кто это? – негромко поинтересовался Райли, вырвав ее из теоретических рассуждений о том, сумеет ли она растащить двух сцепившихся мужчин, особенно если один из них – спецназовец, который вполне заставляет ее потеть на спарринге, а другой – вампир, пускай и бывший.
Баффи развернулась, посылая Билли убийственный взгляд из серии «я тебе это припомню». Тот ответил насмешливой улыбкой.
– Э… это Билли, он… – Баффи замялась, не соображая, как получше представить их «постояльца».
– Одна из жертв вашей программы «Донор», – закончил за нее Билли, с вызовом глядя на Райли.
– Вампир?! – Райли сделал шаг, будто намереваясь пройти сквозь Баффи и прямо тут истребить потенциального врага, но стукнулся грудью о ее спину и остановился.
– Он не вампир! – горячо возразила Баффи, – Уже не вампир, – чуть потише поправилась она. – Я как раз хотела с тобой это обсудить. Давай пройдем в гостиную.
– Полный бред, – вынес свой вердикт Райли полчаса спустя. – Даже если предположить, что вампиров не убивают сразу, что разумно, поскольку вряд ли так часто возникает необходимость во всех их органах одновременно, но за три года мы поймали тысячи вампиров. И что, они все до сих пор не мертвы и даже постоянно восстанавливаются? Кому нужно столько органов? Это я уже молчу про «превращение в людей», душу и прочую метафизику.
– Метафизика – это теперь новая замена слову «чушь»? – ухмыльнулся Билли. – Что, не веришь в то, что нельзя пощупать?
– Не твоего ума дело, во что я верю, а во что нет! – неожиданно рявкнул Райли. – Баффи, ты что, не видишь, что он псих? Я допускаю, что он кое-что знает про «Инициативу», я даже допускаю, что он имел к ней какое-то отношение, но все остальное – сказки. Либо он двинулся после… не знаю, где уж он получил свои увечья, – Райли повел рукой, видимо, призывая Баффи оценить еще не пропавшие шрамы и культю Билли, будто она их прежде не заметила. Билли скорчил рожу и показал непристойный жест, – либо дурит тебе голову.
– Райли… – начала Баффи, но Билли ее перебил.
– Спрашиваешь, кому нужны наши органы? – вкрадчиво спросил он. – А ты в курсе, сколько людей стоит в очередях на пересадку? И нет, не все из нас выжили – тем, у кого забирали сердце, не повезло… или повезло – смотря с какой стороны посмотреть. – Билли сделал шаг вперед и рванул ворот рубашки – так, что пуговицы застучали по полу. – Посмотри с этой стороны, Капитан Америка: тут вся моя «медицинская карта». – Он пробежался пальцами по сетке шрамов. – Почки, печень, желудок, селезенка, легкое… ну и разное по мелочи – кожа, сосуды, мышцы, конечности… – Билли демонстративно покачал беспалой кистью. – Кое-что не по разу. И не забывай про препараты на основе нашей крови. Я слышал, их дают вашему брату вместо витаминов.
– И используют как лекарство от рака, – добавила мама, входя в гостиную.
Баффи вздрогнула – она не слышала, когда та вернулась с работы. И сразу вернулся тщательно подавляемый страх: мама принимала препараты. Что, если…
– Джойс, ну хоть вы-то… – Райли сокрушенно потряс головой. – Неужели вы тоже верите этому проходимцу?
– Райли, я попросила бы тебя не оскорблять моих гостей в моем доме, – спокойно ответила мама, вставая рядом с Билли, словно показывая таким образом, что она на его стороне.
– Иначе что? – вдруг спросил Райли, и у Баффи мурашки побежали по хребту от его голоса. Все чувства разом закричали: «Опасность!» – Как вы сможете помешать мне выкинуть его из вашего дома – для вашего же блага?
Нет, ей определенно мерещится все, что сейчас происходит! Только что был обычный разговор – ну ладно, они спорили и даже ругались, но это… Райли что, угрожает ее матери?
– Попрошу покинуть мой дом. – Мама прямо встретила потемневший взгляд Райли.
– Ну попробуй…те, – Райли резко качнулся вперед, как будто и впрямь собрался отшвырнуть маму и вплотную заняться Билли…
И Билли так же резко шагнул ему навстречу.
– Отвали, оловянный солдатик, – прошипел он и, кажется, даже принял боевую стойку, и в этот момент Баффи поняла, что диалог вот-вот перейдет в рукопашную.
Райли повел плечами, будто разминаясь.
– Обычно я не бью калек…
– Я тебе покажу калеку! – едва ли не зарычал Билли. – Я тебя и одной правой урою!
– Эй-эй, парни, остыньте, – Баффи скользнула между застывшими мужчинами, сверлящими друг друга глазами. – Райли, да что с тобой?
Райли моргнул несколько раз – и разом расслабился. Вид у него был растерянный и виноватый.
– Простите, – пробормотал он, – сам не знаю, что на меня нашло… Простите.
– Давайте сядем и спокойно поговорим, – предложила мама, кладя руку на плечо Билли.
Тот выглядел по-прежнему взъерошенным и настороженным – точь-в-точь побитый жизнью дворовый кот, всегда готовый к драке. Баффи невольно восхитилась его смелостью – или глупостью: Райли был дюйма на четыре его выше и фунтов на сорок тяжелее. Даже если забыть, что Билли еще не до конца выздоровел.
– Ладно, – прервал затянувшееся неловкое молчание Райли, когда они расселись, – кто-нибудь может подтвердить твой рассказ… Билли?
Билли задумался.
– Я слышал пару имен, – наконец ответил он. – Например, Джонатан Левинсон…
Баффи вскинулась. Она знала это имя!
– Это тот гик! – воскликнула она и повернулась к Райли. – Помнишь Злодейское Трио, которое вы помогли мне накрыть в прошлом году? Профессора Уолш эти ребята тогда здорово заинтересовали. Это может быть он… и я знаю, где он живет.
– Отлично, вот и наведаемся. Прямо завтра – все втроем, – предложил Райли. – А до тех пор продолжать разговор считаю бессмысленным.
Прощание вышло скомканным. Райли снова извинился перед мамой, и та вроде бы эти извинения приняла, но ее холодность морозила даже со стороны. Коротко кивнув Билли, Райли вышел на крыльцо. Баффи выскочила следом.
– Пойдешь сегодня патрулировать? – ни с того ни с сего спросил Райли.
– Вряд ли, – Баффи обхватила себя руками – после теплого дома вечерняя прохлада казалась пронизывающей, – твои ребята отлично справляются со всем без меня.
– Ты говоришь так, будто это плохо, – Райли смотрел на пустую темную улицу, не поворачиваясь к Баффи лицом.
– Я не знаю, – призналась Баффи. – Наверное, не плохо, просто…
– Ты Истребительница. – Райли наконец встретился с ней глазами. – Я понимаю. И в свете всего этого… ты им не доверяешь.
Вместо «им» явственно угадывалось «мне».
– Я бы тоже хотела, чтобы эта история была неправдой. Райли…
– Не надо. – Он поймал ее за руку и притянул к себе. – До завтра.
Короткий поцелуй – и Райли растворился в сумерках.
Баффи вернулась в дом, захлопнула дверь и, прижавшись к ней спиной, закрыла глаза. Ей нестерпимо хотелось побыть одной.
– Нелегкий денек, – раздался совсем рядом голос Билли, и она распахнула глаза. Тот стоял возле лестницы и смотрел на нее… с сочувствием?
Баффи вздохнула:
– Бывало и хуже.
– Чаю? – Билли кивнул в сторону кухни.
– Можно. – Баффи выпрямилась и постаралась принять беззаботный вид. – Жалко, мороженого нет – оно пришлось бы кстати.
– Зато есть шоколадное печенье – я спрятал от Дон несколько штук, – заговорщицки улыбнулся Билли.
Уже зайдя на кухню и подставив чайник под струю воды, Баффи услышала сзади тихое:
– Как бы я хотел, чтобы эта история была неправдой…

Стук в дверь.
– Билли, ты готов? Райли вот-вот подъедет.
– Сейчас, минутку.
Он сидел на кровати, уставившись на собственные ладони. Ехать к этому Джонатану чертовски не хотелось – тем более в компании с воякой. Он мало чего боялся в этом мире, но почему-то сама мысль о том, чтобы встретиться лицом к лицу с одним из своих мучителей, заставляла его сердце сжиматься. Умом он понимал, что ничего ему не грозит, но воображение с готовностью подсовывало яркие картины того, как Финн привозит его прямиком в засаду, и ребята в камуфляже засовывают его в мешок под брезгливым взглядом Истребительницы. Но другого выхода нет. Джонатан мог пролить свет на многие подробности об этих пересадках, о которых сам он не знал.
Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, он встал, медленно подошел к двери и вышел в коридор.
– Билли.
Едва не подскочив на метр, он обернулся. Перед ним стояла Джойс. Вид у нее был потерянный и нервный.
– Ох, извини, что напугала.
– Ничего, – сердце колотилось, как бешеное, но голос, кажется, не подвел. – Что-то случилось?
– Нет. Просто… – Джойс замялась. – Билли, этот ученый, он ведь все знает про препараты? Он вам расскажет. И я хочу знать. Все, – с нажимом произнесла она. – Баффи может захотеть уберечь меня от правды…
Он понимающе кивнул. Эта женщина поражала его своей отвагой, которую, видимо, передала и Баффи. Когда он вкратце поведал ей про «Инициативу», Джойс сразу поняла, откуда взялись те лекарства, что передала ей Уолш. И ни истерик, ни паники – холодное рассудительное спокойствие. Но и у нее был предел, поэтому сейчас Джойс смотрела на него с обреченной решимостью, странно сочетающейся с надеждой.
Он положил руки ей на плечи и заглянул прямо в глаза.
– Вы были добры ко мне, Джойс. Я задолжал вам правду хотя бы за это. И не волнуйтесь, все будет хорошо.
Это были общие, ни к чему не обязывающие слова, но как еще он мог ее утешить?
– Билли, шевелись! – донеслось из холла, и он, на прощание ободряюще сжав плечо Джойс, спустился вниз.
Ехать до Левинсона было недалеко, но все же дорога заняла некоторое время.
Сперва он глазел в окна, потом ему это прискучило, и он стал наблюдать за Баффи. Вот она смотрит вперед, а вот она уже поворачивается к Райли и что-то говорит. На слова Билли не обращал внимания, любуясь ее профилем в обрамлении подсвеченных закатным солнцем локонов. В Баффи было столько жизни, столько энергии, что ее сияние ослепляло.
Забавно. Будучи вампиром, он считал, что любовь делает его живым – и куда более живым, чем многие из людей. А сейчас при каждом взгляде на Баффи он медленно умирал.
С трудом отведя глаза, он вздрогнул, поймав свое отражение в зеркале заднего вида. До сих пор не привык. Хотя… все равно это не он.

Спайк тонул в вязком ужасе собственного прошлого. Он не пытался всплыть. Он это заслужил. Свет был так далеко, что его почти не было видно, а тьма жалила его мириадами образов. Тысячи жертв словно бы вцепились в его новообретенную душу и тянули вниз, вниз, на самое дно отчаяния. Спайк едва мог дышать, раздавленный грузом вины. И поскольку движение извне позволяло хоть на миг отвлечься от бесконечного отчаяния, измученный разум с готовностью цеплялся за эту возможность.
Как сейчас, например. Перед его «саркофагом» остановились двое ученых. Один из них, невысокий брюнет… Спайк часто его видел, кажется, его звали Джонатан, громко кричал и размахивал какими-то бумажками.
– Уоррен, ты видел отчеты?
– Разумеется, – небрежно отозвался второй ученый. – И не понимаю, с чего ты так кипешишься.
– Как с чего? – Джонатан аж задохнулся. – Наши реципиенты… они меняются. Так же, как и доноры. И начали примерно в то же время. Нужно остановить проект и разобраться во всем.
– Да ну? – усмехнулся тот, кого он назвал Уорреном. – И как ты себе это представляешь? Прийти к нашим большим боссам и сказать им: «Извините, но мы тут хотим остановить поток долларов в ваши карманы, потому что некоторые реципиенты проявляют склонность к агрессии»? Так, что ли?
– Склонность? По-твоему, нападения, грабежи, убийства – это склонность? Мы должны хотя бы сообщить профессору Уолш.
– А что она сделает? – Уоррен бездумно постучал костяшками по крышке «саркофага» Спайка.
– Ну… не знаю, возможно, мы разработаем какие-нибудь препараты против побочных эффектов…
– И скажем всем больным, которых мы с таким энтузиазмом уверяли, что пересадка не потребует вообще никаких лекарств, что, извините, но вам все-таки придется сидеть на таблетках до конца жизни?
Джонатан в сердцах шарахнул папкой по бедру:
– А как насчет того, что среди наших клиентов полно сенаторов, всяких денежных мешков… короче, тех, кто стоит у руля? Что, если они тоже проявят склонность к агрессии и развяжут Третью Мировую?
Уоррен расхохотался – так, что даже согнулся пополам.
– Ну и фантазия! Джонатан, братец, ты явно перечитал комиксов. Не волнуйся, если что, нас всех спасут Мстители. – Он обнял Джонатана за плечи и повел прочь, приговаривая: – Настраивайся лучше на переезд. Представь только – новое, светлое и чистое помещение, в два раза больше этого. Правда, завтра придется вытаскивать всех этих ребят и рассовывать по грузовикам и отключать и опустошать контейнеры… и не дай бог что-то сломается или кого-то недосчитаются – Уолш нам головы поотрывает.
Спайк зажмурился и принялся считать со ста в обратную сторону, пытаясь успокоить разогнавшееся сердцебиение. Если то, что он услышал, правда – а в этом Спайк почему-то ни капли не сомневался, – то всему миру грозит опасность.
Ему жизненно необходимо было найти Истребительницу. Если кто и способен остановить надвигающуюся беду, так это она.
Но сначала нужно выбраться.
Спайк открыл глаза. Душа по-прежнему стонала под гнетом преступлений, но теперь он увидел возможность искупления. Настоящего. Спасти столько жизней… И, может быть, тогда его перестанет тошнить от самого себя.
Что там эти яйцеголовые говорили про переезд? Завтра будет страшная суматоха, а у него целы обе ноги – и это единственный шанс на побег.

– Никого нет дома, – сдавленно пискнул Джонатан, узрев на крыльце их разношерстное трио, и попытался захлопнуть дверь.
Не тут-то было: Райли ловко подставил ногу, а когда Джонатан полувозмущенно-полуиспуганно завопил, попросту небрежно отодвинул его плечом и прошел в дом.
– Джонатан, мы не собираемся навредить тебе, нам всего лишь нужна информация, – примирительно сказала Баффи, переступая порог вслед за воякой.
– Не собираетесь, да? Что-то не верится, – проворчал Джонатан, потирая ушибленное плечо, но все же посторонился, пропуская их.
– Билли, не стой столбом, заходи, – Баффи оглянулась.
Он поколебался – кажется, засады таки нет – и сделал шаг, прикрывая за собой дверь и стараясь не думать о том, что только что сам себя загнал в ловушку. Это глупо и совершенно необоснованно. Впрочем, после всего, что он пережил, неудивительно, что он стал параноиком. А удивительно, что не стал невротиком, готовым запрыгнуть на люстру при любом мало-мальски резком звуке.
В гостиной Баффи первым делом пихнула Джонатана на диван и умудрилась нависнуть над ним, несмотря на невысокий рост.
Ее ручной солдатик тоже был тут как тут – грудь колесом, вид угрожающий и довольно глуповатый. И этим видом он точно говорил: Билли-или-как-тебя-там, не мешай работать профессионалам. Конечно, стерпеть такое пренебрежения было невозможно. Даже голос паранойи умолк под натиском мгновенно поднявшегося возмущения. В конце концов, кто из них сумел вырваться из лаборатории? Кто лучше всех понимает, о чем следует спрашивать?
Он был уже на полпути к выстраиванию стройной схемы наводящих вопросов, призванных исподволь заставить ученого разговориться, и только успел подозрительно глянуть на Райли – не занимается ли тот тем же самым, как вдруг Баффи одной фразой порушила всю его блестящую стратегию.
– Итак, – она придвинулась так близко к Джонатану, что практически встала между коленей последнего, и надавила руками ему на плечи – бедолагу аж согнуло, – выкладывай все, что тебе известно о проекте «Донор». И предупреждаю: не пробуй нас обдурить – мы многое знаем и выведем тебя на чистую воду.
– Эээ… – последовал глубокомысленный ответ. Джонатан съежился еще сильнее, хотя куда уж дальше, – и затараторил: – Я так и знал, что этим кончится, я предупреждал Уоррена, мы не контролируем ситуацию, они меняются, и их уже тысячи, нет, десятки, сотни тысяч, этого не остановить, даже если мы начнем лечить, кто согласится, потому что возможен откат, а они ведь выздоровели… – Он застонал и спрятал лицо в ладонях. – Мы все умрем, – невнятно прошептал он сквозь растопыренные пальцы.
Баффи посмотрела на него озадаченно:
– Кто-нибудь что-нибудь понял? Я – нет. Билли?
Вообще-то он тоже несколько утратил нить разговора, но, услышав, что Баффи обращается к нему, а не к Райли, воодушевился и постарался собраться. Что там было про десятки тысяч? Видимо, речь о тех, кому пересаживали органы. Или те, кому давали препараты, тоже считаются?
– Ну, – начал он, прокручивая в уме бессвязное лопотание Джонатана, – кажется, наш ученый друг пытается повторить то, что я уже говорил: люди с пересаженными от вампиров органами как-то изменяются, их много, и «Инициатива» понятия не имеет – или не желает – как-то это исправлять. Я прав?
Джонатан закивал, как китайский болванчик.
– Абсолютно верно! Это ужасно! Мы получаем сотни отчетов со всех концов страны и даже со всех концов света. Это как чума!
– Так… Билли… – Баффи оглянулась на него, как бы приглашая подойти поближе, и уселась рядом с Джонатаном. – Можно с момента про чуму поподробнее?
Он искоса глянул на недовольную физиономию Райли, подавил улыбку и присоединился к компании на диване. Джонатан шарахнулся от него, впилился спиной в Баффи, дернулся… и наконец успокоился. Глубоко вдохнул и стал рассказывать «поподробнее»:
– Это началось недавно. Сперва единичные случаи, потом по нарастающей, как лавина. Реципиенты стали проявлять беспричинную агрессию. Кто-то устраивал драки, кто-то грабил магазины – и не какая-нибудь там шпана, нет, вполне достойные члены общества. Один такой грабитель мог при желании купить весь магазин вместе с директором… Потом пришел отчет с убийством, – Джонатан сглотнул и вытер пот со лба. – Проповедник зверски убил свою жену и дочь. Его обследовали на предмет психического здоровья – он был абсолютно вменяем, когда убивал. И… и он не раскаивается в содеянном. – Голос Джонатана становился все тише, и последние слова были едва различимы.
– Господи… – прошептала Баффи и зажала рот рукой. Она была белой, как простыня. Райли подошел и ободряюще погладил ее по спине. Почему-то видеть это было неприятно, хотя вояка вроде бы и имел на это право. Через несколько секунд Баффи, очевидно, взяла себя в руки и выпрямилась. – А что насчет препаратов? Лекарства на основе тканей вампиров – от них люди тоже… меняются?
Джонатан замотал головой так сильно, что даже позвонки хрустнули.
– Нет, нет, конечно нет. Препараты действуют, пока их принимаешь, они правда лечат, но до изменений дело не доходит.
Значит, Джойс вне опасности. Баффи шумно выдохнула. Во всей ее позе явственно проступило облегчение.
– А если принимать постоянно? – вдруг подал голос Райли.
Джонатан пожал плечами:
– Не знаю. Наверное, какие-то изменения будут, но концентрация слишком низкая… У меня нет данных на этот счет, а без них я не могу сказать конкретно. Пока нам известен лишь эффект пересадки.
Райли обвел их взглядом:
– Мои парни пьют эту дрянь каждый день, – тихо проговорил он. – И, насколько я знаю, в других отрядах то же самое.
– Билли, ты был прав… – прошептала Баффи.
– Нам пиздец, – согласился он. – Ты сама слышала про этих… агрессивных. Представь, скольким толстосумам и большим шишкам сделали пересадку за два с лишним года. Черт, да им самым первым пересадили! – Он набрал в грудь побольше воздуха и озвучил тот самый первый страх, который привел его на порог Истребительницы: – А теперь представь, что подобные люди управляют нашей страной. Что в их руках сосредоточены деньги, власть… оружие. Что всю армию пичкают этим… озверином. Если ничего не предпринять, нас ждет конец света!
– Простите, – вмешался Джонатан, до того сосредоточенно его разглядывавший, – мы не знакомы? Я вас откуда-то знаю.
Он коротко хохотнул.
– Не сомневаюсь. Мы с вами часто виделись… в лабораториях.
Глаза ученого комично расширились:
– Вы – сбежавший донор? Но… я же... вы стояли на крыльце под солнцем. Заходящим, но все-таки…
– Разумеется, я стоял под солнцем, – еще сильнее развеселился он. От его злого смеха Джонатан снова съежился. – Это вы сделали меня таким. И, кстати, донор – неверное слово, ведь моего разрешения никто не спрашивал. Теперь я человек. – Он издевательски протянул левую, покалеченную, руку. – Убедитесь сами: пощупайте пульс, оцените температуру.
Джонатан отпрянул от руки, будто та была ядовитой змеей.
– И у Билли есть душа, – невпопад добавила Баффи. – У них у всех теперь есть душа. Ты понимаешь? Вы не только плодите безумцев, вы мучаете живых людей. Пытаете их, как какие-нибудь… нацисты. – Ее пылкие слова странным образом согревали эту самую душу Билли.
– Святой Йода… – казалось, Джонатан вот-вот расплачется. – Что же мы наделали… Что же мы наделали…
– Теперь твой прямой долг – помочь нам, – заявила Баффи. – Чтобы мы смогли освободить людей и спасти мир. Ты нам нужен, Джонатан! – Она смотрела на него, как Дядя Сэм с плаката – на новобранца.
Джонатан невольно выпятил грудь:
– Да, мэм… Я… я постараюсь разузнать побольше, добуду документы. Может, с другом поговорю, он наверняка меня поддержит…
– Левинсон, – перебил его Райли, – ты с другом поосторожнее. Лучше не болтай, пока не будешь уверен, что можешь ему доверять.
– Само собой, само собой, – рассеянно отозвался Джонатан. Мыслями он уже был где-то далеко. Наверное, воображал себя разведчиком в тылу врага. Или шпионом на службе Ее Величества.
Или спасителем человечества.

Райли стоял под деревом и дожидался Баффи. В общем-то, ему необязательно было делать это на улице, но заходить в ее дом совершенно не хотелось. Во-первых, после отвратительной сцены с этим придурком Билли отношения с Джойс, раньше бывшие просто ровными, охладились градусов на сто, и никакие извинения дела исправить не могли. Впрочем, если бы речь шла не о матери Баффи, то Райли бы вообще выбросил дурацкий эпизод из головы. Мало ли кто мнит себя авторитетом, способным ему указывать? Он что, всех замечать должен?
Во-вторых, дело было и в самом Билли. Он бы наверняка крутился вокруг и одним своим присутствием действовал на нервы. Хотя… что за печаль? Райли нахмурился: почему он должен торчать вечером на улице только из-за того, что не нравится каким-то гражданским? Пускай Джойс хоть обдемонстрируется ему свое осуждение, а недомерок хоть обвыступается. В конце концов, будет слишком усердствовать – получит в лоб. Какая разница, Джойс все равно уже можно использовать вместо морозилки, хуже явно не станет.
Райли уже сделал шаг по направлению к дому, когда заметил в конце улицы Баффи, и резко изменил направление. Сейчас он перехватит ее на полпути, они сходят в ресторан или кино – или и туда, и туда… а потом вернутся в его комнату в кампусе, и наконец-то он получит ее всю. Черт, он так надеялся, что секс перепадет сразу после возвращения, но вся эта катавасия с донорами не оставила ни единого шанса.
Ничего, сегодня он все наверстает.
– Эй, – позвал он, пройдя вперед, но остановился, почуяв неладное. Баффи шла медленно, скукожившись, обхватив себя руками, и, кажется, даже дрожала. Райли приблизился к ней в несколько прыжков и без лишних рассусоливаний притянул в объятия. – Что случилось? – прошептал он ей на ухо, одновременно поглаживая по спине. – Тебя кто-то обидел?
Сказал – и сам поразился глупости вопроса. Кто может обидеть Истребительницу? Разве что самоубийца. Но если все же… По телу прокатилась волна ярости, и он стиснул Баффи чуть крепче, чем следовало, но та, похоже, и не заметила.
– Я убила человека, – еле слышно сказала Баффи, так что Райли сперва даже подумал, что ослышался.
– Ты что?
– Убила человека, – так же тихо и невыразительно.
Райли едва не расхохотался от облегчения. Он-то уже навоображал… Хотя это тоже не слишком хорошо, но ситуация вполне решаемая.
– Тебя кто-нибудь видел? – деловито спросил он, прикидывая, как лучше всего поступить с трупом. Наверное, сжечь. Останки будет трудно идентифицировать. Но для верности лучше закопать их в пещере. Или все же лучше использовать известь? Тогда вообще ничего не останется. – Где это произошло?
– В лесу. – Баффи, всхлипывая, ткнулась носом ему в плечо, размазывая косметику. – Это был Джонатан.
Так. Вот это уже скверно. Парень обещал им информацию, доказательства, а теперь придется изыскивать другие возможности.
Райли отстранил Баффи от себя и посмотрел ей в глаза:
– Ты уверена? Ну, что это был Джонатан?
– Да-а… И я его убила, Райли, понимаешь? Я убийца… Я так этого боялась после Фейт…
– Ну-ну, – он выудил из кармана пачку бумажных платков, один протянул Баффи, а другим аккуратно вытер со своего джемпера слезы и сопли. – Давай пройдем в дом, ты все расскажешь, мы все обсудим и решим, что делать.
На звук хлопнувшей двери из кухни высунулась Джойс.
– Здр… Боже, Баффи, что случилось? Тебе больно? Ты ранена? Аптечка…
– Не надо аптечки, – дрожащим голосом ответила Баффи, сморкаясь в платок.
– Он тебя ударил? – как чертик из табакерки выскочил из гостиной только-его-тут-не-хватало-Билли и едва ли не кинулся оттаскивать Баффи. Райли тихо зарычал, готовясь схватить наглеца за шкирку и потрепать.
– Что? Нет, господи, как ты мог подумать! – кажется, от возмущения у Баффи аж слезы высохли. – Я… я…
– Она убила Джонатана, – пояснил Райли проблему.
Повисла изумленная тишина.
– Ой, – Джойс вцепилась в перила и сползла на ступеньки.
– Но как? – Билли в упор смотрел на Баффи, словно бы никого вокруг не замечая.
Райли вздохнул. От этих явно не будет толку.
– Главный вопрос не в этом. Главный вопрос – что нам с этим делать?
– Я пойду и сдамся полиции, – заявила Баффи.
На сей раз тишина была такая, словно Баффи выразила намерение улететь на Марс.
Райли поймал на себе взгляд Билли. В этом взгляде читалось… много чего читалось, но основной посыл полностью совпадал с его собственным: «Да ни за что!»
– Эээ… Давайте сядем в гостиной, – сориентировалась Джойс. – Я приготовлю чай.

– Не нужно меня отговаривать, я все решила, – твердо сказала Баффи, зажатая с одной стороны самим Райли, с другой – своей мамой. Билли застыл в проходе, будто отрезая выход.
– Милая, может, сначала ты расскажешь, что именно произошло? – Джойс погладила Баффи по руке и ободряюще пожала ее.
– Да… ладно. – Баффи вздохнула. – Это было в лесу. На меня напали какие-то демоны, они все время исчезали, перемещались, и Джонатан был там… В драке я толкнула его, и он упал в овраг… Я спустилась, а он… – Баффи прерывисто всхлипнула, – а у него сломана шея.
– Это же несчастный случай! – Черт, они с Билли что, и правда только что воскликнули в унисон? Плохо дело. Хотя, если они думают одинаково, может, вместе они сумеют отговорить Баффи? Как ни странно, этого своего чудика она слушает.
– Какая разница?! – Баффи вскочила, едва не опрокинув столик и раскидав их с Джойс по дивану. – Я его убила – вот что главное! Ой, мама, извини, – она кинулась поднимать Джойс.
– Баффи, очнись! – Райли тщетно пытался воззвать к ее здравому смыслу. – Такое случается, да, это печально, но ты в этом не виновата. И сейчас далеко не лучшее время, чтобы отдаваться на милость правосудия. У нас тут вообще-то очередной апокалипсис на носу, помнишь?
– То есть смерть Джонатана для тебя ничего не значит? – зашипела Баффи, как рассерженная кошка, и Райли невольно отодвинулся – вдруг еще вцепится?
– А для тебя ничего не значат жизни, которые ты уже спасла и которые еще предстоит спасти? – спросил он в свою очередь. – Неужели эти тысячи жизней стоят меньше жизни одного идиота? Зачем подставляться под нож? Этим ты все равно его не воскресишь.
Баффи разинула рот, будто услышанное ее потрясло.
– Ты правда не понимаешь? – прошептала она.
– Погодите. – Билли, всю дорогу молчавший, оттолкнулся от косяка и проскользнул на середину гостиной. – Баффи, не хочу показаться параноиком, но тебе не видится тут некая странность?
Райли нахмурился. Если этот говнюк за попытку отговорить Баффи от полнейшей глупости сейчас объявит его «склонным к агрессии», он ему шею свернет. Безо всякого несчастного случая.
– В чем странность? – Баффи выглядела усталой и измученной. Видно было, что она держится из последних сил.
– В том, что три дня назад Джонатан пообещал нам доказательства, а теперь он мертв. И что он делал ночью в лесу? И тебе не кажется, что он как-то слишком удачно попался тебе под руку как раз тогда, когда мы начали копать под «Инициативу»?
– Я… я не знаю. – Баффи растерянно опустилась на диван.
– Кажется, ты говорила, что он собирался встретиться с другом. – Джойс вновь погладила ее по руке. – Билли прав, это очень подозрительно.
– Нам лучше разобраться самим, пока полиция не затерла все улики, – решил Райли взять быка за рога.
Зря он упомянул полицию.
– Может, Билли и прав, – сказала Баффи. – Если меня подставили, если Джонатана убил кто-то другой – или хотя бы подсунул мне во время драки, полиция сможет это установить.
Райли раздраженно провел рукой по лицу. Эта сказка про белого бычка начала его утомлять. Ну почему Баффи уродилась такой упрямой?
– И что ты им расскажешь? – поинтересовался он. – Про исчезающих демонов?
– Не знаю… – повторила Баффи, снова принимаясь реветь.
И тут опять вмешался Билли, да так, что желание свернуть ему шею стало просто нестерпимым.
– Окей, пусть полиция сделает свою работу, – заявил этот придурок. Вот прямо так и сказал! – Джойс, вы не поможете Баффи… ммм… собрать вещи?
– Да… да, конечно, – подхватила та, вызывая искреннее недоумение. Зачем еще и она потакает этому безумию? Заразное оно, что ли? – И с Дон тебе стоило бы попрощаться. Идем, дорогая, давай посмотрим, что лучше взять.
– Баффи, не ведись на этот бред! – Райли вскочил – и в этот миг Билли с силой наступил ему на ногу, заставив вскрикнуть от неожиданности. Момент был упущен, оставалось лишь наблюдать, как Джойс с Баффи поднимаются на второй этаж.
– Ты рехнулся?! – рявкнул Райли, хватая Билли за грудки и едва не утыкаясь тому носом в глаз. – Какого хрена ты ей потакаешь?
– Ты дурак или притворяешься? – спокойно ответил Билли, точно это не он болтался в железной хватке, чуть касаясь ногами пола. – Мы ее не переубедим, значит… – Он сделал многозначительную паузу, словно надеясь, что Райли продолжит фразу. Райли не понял намека, и Билли закатил глаза: – …значит, надо ее отвлечь. А потом мы запрем ее в подвале и поедем в лес, да поскорее, пока труп кто-нибудь не нашел. Кстати, подвальная дверь довольно крепкая. Но я бы еще на всякий случай припас веревку… – Билли подумал немного и сокрушенно покачал головой. – Нет, не получится. Не справимся. Жаль, я сразу не сообразил попросить Джойс добавить ей снотворное в чай. Но кто ж знал…
– Заткнись, – шепотом прорычал Райли, не вынеся этого словесного потока. – Как мы заманим ее в подвал?
Билли фыркнул:
– Смотри и учись, оловянный солдатик.
И, пока Райли раздумывал, не отвесить ли нахалу подзатыльник, Билли вывернулся из его рук и заловил спускавшуюся Баффи в самом низу лестницы.
– Баффи, дорогуша, раз уж тебе предстоит провести некоторое время в камере, предлагаю немного подкрепиться.
– Я не голодна, – безжизненным голосом произнесла та.
– Ну хотя бы горячего шоколада с печеньем выпей, – хитрец обнял Баффи за талию и плавно повлек в сторону кухни. Райли подавил порыв отшвырнуть его подальше от своей девушки. Это для дела, это нужно для дела… если только Билли не использует дело как повод, чтобы полапать Баффи. Желание вмешаться захлестывало с головой. Райли тихонько выдохнул и постарался взять себя в руки. Билли тем временем продолжал ворковать: – Ты не притронулась к чаю и вся дрожишь. Немного эндорфинов тебе определенно не повредит.
– Ладно, – покорно согласилась Баффи, – пусть будет шоколад.
Билли усадил ее за кухонный островок, а сам зашарил на полках в поисках ингредиентов. Райли незаметно передислоцировался поближе к месту действия.
– Вот зараза! – Билли потряс жестяной банкой. – Баффи, ты не сходишь в подвал за печеньем? Я бы и сам, да боюсь, молоко убежит.
– Да, конечно.
Баффи, как сомнамбула, двинулась к двери. Билли весь подобрался, будто кот перед прыжком, и Райли, глядя на него, невольно сделал то же самое.
– Ты не помнишь, где оно стоит? – спросила Баффи с середины подвальной лестницы.
– На стеллаже слева, третья полка сверху, – легкомысленным тоном, никак не вяжущимся с заострившимся, хищным лицом, отозвался Билли и бесшумно приблизился к двери.
Райли проник в кухню. Билли кивнул на холодильник. Ну да, одной дверью Истребительницу не удержишь. Райли аккуратно выдернул шнур из розетки и всем весом навалился на агрегат – тот заскрипел и неохотно поехал по полу.
В ту секунду, когда звонкий перестук по ступенькам сменился гулким бумком по бетонному полу, свидетельствующим, что Баффи спустилась в подвал, Билли захлопнул дверь и запер ее, на миг прижался к ней спиной, затем оттолкнулся и бросился на помощь.
– Быстрее! – торопил он.
Они едва успели – задняя стенка холодильника коснулась двери одновременно с громким ударом из подвала.
– Эй, вы там с ума сошли? – донесся до них приглушенный голос Баффи, и дверь затряслась под целой серией ударов. Дерево трещало, но не сдавалось, а холодильник стоял, как скала.
– Ну что, может, еще чего привалим? – почему-то шепотом спросил Билли и сделал рукой странный жест – будто хотел залезть в карман джинсов и передумал.
– Достаточно, – Райли похлопал по стенке холодильника. – Теперь надо успеть вернуться, пока у миссис Саммерс все продукты не попортились.
– Лучше подумай, как можем испортиться мы, когда выпустим Баффи. А ведь ее придется выпустить, – рука Билли вновь дернулась к карману.
– Э, да ты курильщик, – догадался Райли.
– Бывший, – вздохнул Билли. – Поехали.
– Не командуй, – осадил его Райли и вымелся в холл. – Мы все уладим, – пообещал он Джойс, нервно комкающей в руках платок.
– Не беспокойтесь, Джойс, мы обо всем позаботимся, – добавил Билли. – Я уверен, Баффи невиновна.
– Спасибо, мальчики.
Джойс вышла вслед за ними на крыльцо и долго провожала полным надежды взглядом.

Притормозив у самой кромки леса, они вышли из машины.
– Здесь лишь один овраг и он не особо длинный, так что долго искать труп не придется, – сказал Райли, вглядываясь в темноту. Он ощущал слабый знакомый запах, который рисовал перед глазами стройную девичью фигуру. Баффи. Она выбежала тут. Потянув воздух носом для верности, он углубился в лес.
Ему не было нужды оглядываться – Райли будто спиной чуял, что Билли точно так же застыл, раздувая ноздри, а потом последовал за ним по тонкой тропке запаха.
Райли рысцой бежал по ночному лесу и размышлял. Что делать, если окажется, что Баффи действительно ненароком укокошила этого бедолагу? Проще всего уничтожить тело и сказать ей, что Джонатана убили демоны. Конечно, Билли может начать корчить из себя праведника, но уж его-то заткнуть не проблема. Если что – Райли его тут в лесу и прикопает. Все равно никто не хватится. И опять же свалить на демонов. Райли усмехнулся про себя. Универсальная отмазка, надо бы запомнить.
Они подошли к оврагу с более пологой стороны и спустились без проблем. Труп лежал навзничь, пялясь в сетчатый полог ветвей пустыми, тусклыми, словно затянутыми пленкой глазами. Билли первым кинулся к нему, наклонился, внимательно изучая, потом ткнул пальцем в щеку Джонатана и нахмурился.
– Он умер больше четырех часов назад, – сообщил Билли, выпрямляясь. – А четыре часа назад Баффи еще даже не вышла в патруль.
– Значит, его точно убил кто-то другой, – Райли облегченно вздохнул – одной проблемой меньше – и посмотрел наверх, туда, где примятая трава и сломанные кусты показывали, откуда катилось тело.
Тут склон был куда круче, так что пришлось карабкаться. С легкостью цепляясь за ветки и подтягивая тело вверх, Райли искоса поглядывал на Билли. Тот поднимался чуть медленнее – видимо, из-за руки. Насколько можно было судить, пальцы на ней уже выросли, но мышцы пока еще были слабоваты. Однако это не мешало Билли взбираться: там, где Райли использовал силу, он брал ловкостью. Если себе Райли казался крупным хищником, пумой, то бывший вампир был норкой, гибкой и юркой.
– Неслабая была драка, – констатировал Райли, обозревая полянку.
– Чертовы демоны, все затоптали, – посетовал Билли.
Трупов демонов нигде видно не было, наверное, растворились или что-то в этом роде, зато следов их пребывания было просто море – на полянке живого места не осталось. Райли обошел ее кругом… и вдруг ему в нос шибанул еще один знакомый запах. Он замер, принюхиваясь. Определенно запах был ему знаком. Кто-то из отряда? Из колледжа?
– Эй, ты чего застыл? Приморозило? – Билли шевелил носком ботинка листву неподалеку.
– Я… что-то чувствую, – Райли двинулся вперед, отчаянно пытаясь вспомнить.
– Носом? – ему кажется, или он услышал в голосе Билли подозрение.
– Задницей! – рыкнул Райли. – Ты меня сбиваешь.
Билли что-то невразумительно проворчал и приблизился.
– Погоди-ка… я тоже чувствую. Это… – Билли тормознул рядом с ним, будто налетев на стену. – Это кто-то из лаборатории, я уверен.
– Точно? – Райли перебирал в уме ученых, продолжая принюхиваться. Внезапно его озарило. – Черт, это же Эндрю! Да, Эндрю. И он приятель Джонатана. Что он тут делал?
– Пикник нахрен среди ночи устраивал! Подбрасывал Баффи труп, что ж еще? – Билли пожал плечами. – Идем посмотрим, откуда он пришел.
– Эндрю – слизняк. Я не верю, что он мог кого-то убить. Устроить мелкую пакость – вполне, но что-то большее… – Райли размашисто шагал через лес, ненароком обогнав Билли, чтобы у того не возникало иллюзий, кто тут главный.
– Ты удивишься, сколько убийц среди таких вот слизняков, – тихо проговорил Билли сзади. – Но ладно. Допустим, он не убивал. Ну а подставить кого-то – это подходит под пакость? Подброшенный труп вполне может быть его рук делом. Мог он покрывать настоящего убийцу?
Неожиданно лес кончился: только что вокруг густо поднимались деревья, и вот уже впереди открылось шоссе. На обочине, на мокрой после вчерашнего дождя почве были заметны отпечатки протектора, а на асфальте – черный резиновый след.
– Кто-то очень торопился, – хмыкнул Райли, поворачиваясь к «напарнику». – А знаешь, ты прав: у Эндрю мозгов бы не хватило на такую комбинацию. Но я знаю, кому хватило бы. В прошлом году Баффи досаждало некое Злодейское Трио. Друзья-задроты, которые пользовались в своих делишках одновременно магией и всякими техническими примочками. Потом мы их поймали, и ими заинтересовалась Мэгги Уолш. Более того, она взяла их к себе на работу. Их звали Эндрю, Джонатан и…
– Уоррен, – перебил его Билли. Райли уставился на него с подозрением, и тот поспешно пояснил: – Я видел его в лаборатории вместе с Джонатаном. О, и Джонатан упоминал про него, когда начал тараторить, как из пулемета.
Райли кивнул, принимая ответ, и продолжил:
– Так вот, Уоррен как раз из тех людей, что могут пойти на убийство, особенно, если сочтут это разумным выходом. – Удовлетворение от успешной работы настроило его на шутливый лад, и Райли хмыкнул: – Ну что, мой дорогой Уотсон, дело закрыто. Осталось только спрятать труп и вернуться к Баффи с добрыми вестями. Пожалуй, я даже возьму на себя риск лично освободить ее из подвала.
– Да пошел ты, Холмс, – беззлобно огрызнулся Билли и вдруг запнулся. – Постой. Зачем прятать труп? Пусть полиция расследует себе. Возможно, они в кои-то веки сделают свое дело правильно и арестуют Уоррена, а не запишут, как обычно, очередной висяк.
– Нет! – от избытка чувств Райли рубанул рукой воздух. – Они могут выйти на Баффи. Там наверняка где-нибудь остались отпечатки ее пальцев, ботинок, а вместе со следами борьбы картинка выходит не в ее пользу. Я не хочу, чтобы завтра на ее пороге нарисовался какой-нибудь потный детектив, у которого горит план по раскрытию. Один раз на Баффи уже вешали убийство, хватит с нее.
– Я в курсе, – Билли на секунду отвел взгляд, – и меньше всего хочу, чтобы Баффи обвиняли в таком ужасном преступлении. Но сейчас все по-другому! У полиции не будет прямых улик против нее, зато шансы на то, что они схватят настоящего преступника, велики. И потом, Баффи точно не одобрит, если ты спрячешь труп.
Райли зарычал. Предыдущая тирада про добро и справедливость его не впечатлила, но приплетать сюда реакцию Баффи – это был удар ниже пояса!
– Зато будет в безопасности! Поэтому ты сейчас заткнешься и будешь делать, как я говорю! Ясно? – Он навис над Билли, сверля его взглядом.
Однако тот, вместо того чтобы подчиниться, вытянулся, явно стараясь казаться повыше ростом, и тоже вперил в Райли полный ярости взгляд. Так они и стояли, едва не касаясь друг друга – Райли, само собой, отступать не собирался, но и Билли, похоже, закусил удила.
– Если бы не ты, этого бы вообще не случилось! – вдруг заявил Билли, тыкая его пальцем в грудь. – Если бы ты сразу поверил мне, нам бы не пришлось тащиться к этому Джонатану, а тот бы не поперся к Эндрю или куда там и не погиб!
Райли аж задохнулся:
– Вот только не надо валить все на меня! Если бы ты не появился, мы бы спокойно себе жили дальше!
– Угу, до самого апокалипсиса, который грозит нам, между прочим, из-за твоей драгоценной «Инициативы»!
– Который грозит нам из-за вашего брата вампира! Если бы не вы, «Инициатива» бы спокойно занималась охотой на демонов!
– Уверен, вы бы и им нашли применение! – Билли с неожиданной силой отпихнул его от себя, и довольно далеко – Райли ударился спиной о ствол дерева. – И нечего надо мной нависать! Тоже мне альфа-самец!
В этот момент он почему-то удивительно напоминал Баффи: такой же мелкий – и такой же опасный. Даже как-то забылось, что Билли больше не вампир. Хотя… спина ощутимо побаливала. Может, что-то еще осталось? Ярость утихла, сменившись любопытством. Губы Райли растянула улыбка.
– А ты дерзкий. Мне нравится, – вырвалось у него помимо воли, и он со стуком захлопнул рот, опасаясь, что скажет еще что-нибудь столь же неуместное. Билли же, наоборот, открыв рот, ошарашено уставился на него.
– Э… ну да, я такой… – наконец выдавил он. – Только сразу предупреждаю: я предпочитаю женщин.
Райли потряс головой. Разговор явно свернул куда-то не туда. Пока он мучительно соображал, что ответить, на дорогу выскочил лохматый пес, остановился, заметив их, и неуверенно завилял хвостом.
– Скуби! Скуби, мальчик, куда ты убежал? Вернись сейчас же! – донесся из леса женский голос.
А секунду спустя раздался пронзительный визг.
Мужчины переглянулись.
– Ну, видимо вопрос с телом разрешился сам собой, – сокрушенно вздохнул Райли. – Возвращаемся.

К подвальной двери они приближались с опаской. С той стороны не доносилось ни звука.
– Баффи, милая, мы вернулись с хорошими новостями, – стыдясь заискивающих ноток в собственном голосе, проворковал Райли.
– Ты не убийца, – добавил Билли, который отказался переждать неминуемую бурю где-нибудь на втором этаже.
– И мы можем это отпраздновать, – вставила свои пару центов Джойс, которой они наскоро все объяснили.
За дверью по-прежнему царила тишина.
– Сейчас мы тебя выпустим, – пообещал Райли.
Совместными усилиями они с Билли вернули холодильник на законное место. Райли повернул защелку – кажется, его рука при этом не дрожала.
Дверь медленно отворилась. В проеме показалась Баффи – бледная, но спокойная.
– А кто убийца? – ровно спросила она.
– Мы думаем, что это Уоррен и Эндрю, – поспешил ответить Билли. – Мы нашли доказательства.
– Понятно. – Баффи прошла мимо них к кухонному островку и развернулась. – Значит, вы все сделали правильно.
– Здорово, что ты так это воспринимаешь, – с фальшивым энтузиазмом отозвался Райли.
– Угу.
Внезапно Баффи сделала широкий шаг и с размаху влепила Билли пощечину.
– Это за то, что ты меня обманул.
Райли понял, что следующая пощечина светит ему.
Он ошибся.
За возгласом: «Это за то, что ты меня запер!» последовал удар кулаком в нос и безмолвный совет забыть о сексе на ближайшую пару недель.
Впрочем, учитывая обстоятельства, Райли считал, что легко отделался.
Баффи вполне могла в качестве искупления заставить его ходить с ней по магазинам.

Баффи очень бы хотела подольше злиться на Райли и Билли. Показать этим придуркам, насколько сильно они ее обидели, предали ее доверие… Но когда ярость утихла, и появилась возможность спокойно все обдумать – в одиночестве спальни, – Баффи вдруг осознала, что они в сложившейся ситуации выбрали единственно возможный вариант. Честно, тогда она почти ничего не соображала от ужаса и горя, вела себя неадекватно и сгоряча могла нарубить таких дров…
А еще… а еще, дуясь на Райли, она наказывала сама себя. Очень сложно изображать оскорбленную гордость, когда больше всего на свете хочется сорвать с парня футболку, стянуть брюки, запрыгнуть на него, обвив ногами за талию, и чтобы он притиснул к стене, и держал на весу, и медленно, мучительно медленно опуститься на горячий…
– Баффи, дорогая, за мной приехал Брайан, не забудь, что вам с Билли нужно присмотреть за Дон – она должна вернуться от подруги в семь. – Голос мамы заставил ее вздрогнуть. Гадая, насколько ярко пылают ее щеки и можно ли от них зажигать ароматические палочки, Баффи вытерла руки полотенцем и отвернулась от раковины. – Цыпленок и салат в холодильнике, поешьте без меня.
– Мама, ты потрясающе выглядишь! – вырвалось у Баффи.
– Спасибо. Любовь мужчины творит с женщиной чудеса, – чуть застенчиво улыбнулась мама, и даже банальность в ее устах прозвучала откровением.
Она и в самом деле выглядела великолепно в строгом черном платье и с простым жемчужным ожерельем в качестве единственного украшения. Смешно, но раньше Баффи смущала одна мысль, что мама – ее мама – с кем-то встречается, с каким-то мужчиной, что они могут целоваться и даже заниматься сексом. Нет, она понимала, что и саму ее не аист принес, но все же… Наверное, это и называется взрослением: когда ты признаешь собственных родителей… родителя таким же живым человеком, как и ты сама. Который может влюбляться, ошибаться, притворяться и делать глупости. И его слова оказываются не истиной в последней инстанции, но просто мнением, с которым можно согласиться – или оспорить.
– Вы прекрасны, Джойс, – сказал, заходя в кухню, Билли. – Я завидую Брайану. О, если бы я выглядел чуть старше – только чтобы не скомпрометировать вас, ибо в действительности вы, конечно же, просто неприлично юны для меня, – я бы и сам с удовольствием пригласил вас на свидание.
Мама рассмеялась – звонким, молодым смехом:
– Билли, ты меня искушаешь! Еще чуточку лести – и я захочу быть скомпрометированной. – Она посерьезнела. – Ну ладно, мне пора бежать, не хочу заставлять Брайана ждать.
Баффи проводила маму взглядом и обменялась улыбкой с Билли. Это было странно – его она простила так быстро, хотя именно Билли обманул ее, а Райли всего лишь ему помогал… наверное, она еще злилась на Райли за то, как он вел себя с мамой, в этом все дело.
– Я тебе доверяю, Билли, – вдруг сказала она, сама не понимая зачем.
И это была правда: за какие-то три недели он умудрился занять в ее душе место, которое прежде было отведено лишь для самых близких людей вроде мамы, Дон, Уиллоу, Ксандера, Джайлза, Райли… И ведь, казалось бы, ничего особенного Билли для этого не делал. Просто слушал ее, просто сидел иногда молча рядом. Просто никогда не оценивал и не судил ее поступки и никогда не говорил, как надо, как правильно было поступить. Наверное, ей не хватало такого вот молчаливого конфидента. Нет, Билли, конечно, любил иногда поболтать, да так, что не заткнешь, но это все был поверхностный треп для развлечения. О серьезных вещах он говорил скупо и сдержанно, лишь изредка позволяя себе длинные рассуждения – о душе, о людях, об обществе. И лишь в такие минуты Баффи начинала видеть, сколько ему на самом деле лет. Лишь в такие минуты из-под личины молодого парня проглядывало существо, родившееся в разгар Промышленной революции и лично видевшее многое из того, о чем она читала только в книжках.
Единственное, о чем Билли никогда не говорил с ней – это любовь. Создавалось впечатление, что в его словаре такого понятия попросту не существует. Или же оно слишком личное, чтобы пустословно рассуждать о нем.
– Я тебе доверяю, – повторила Баффи. – Мы можем поговорить?
С лица Билли медленно сползла застывшая было улыбка, которую он удерживал во время столь неожиданного признания.
– О чем? – осторожно спросил он.
Баффи пожала плечами:
– О любви.
– Не уверен, что я подходящая кандидатура для этого, – запротестовал было Билли, но Баффи уже нетерпеливо махнула рукой в сторону заднего крыльца.
И там, на крыльце, она в очередной раз вывалила на своего нового друга все сомнения и страхи, что исподволь накапливались в ней последние два года. Что, однажды обжегшись, она решила, будто никогда и никого не сможет полюбить. Что, встретив Райли, поверила: он – это то, что ей нужно. Надежный, спокойный, нормальный парень. Что до сих пор не была до конца уверена, любит ли его на самом деле или встречается с ним, потому что так надо, потому что этого от нее ждут. Обычных отношений. И возможно ли такое, что сейчас Райли нравится ей сильнее, потому что стал таким вспыльчивым, властным… хищным? Потому что ее привлекает в мужчинах опасность?
Обычно Баффи делилась подобными размышлениями только с Уиллоу, но теперь, с Билли, она ощущала ту же свободу. Словно он понимает ее как никто. А может, просто потому, что он, по сути, был незнакомцем, новым человеком, который не знал о ее прошлом, не был с ней тогда и мог взглянуть на вещи беспристрастно. Откровенничать с такими всегда проще.
Билли молча выслушал ее сбивчивый монолог до конца, не перебивая и не меняясь в лице, точно нацепил бесстрастную ацтекскую маску. Ставшим уже привычным жестом провел рукой по карману джинсов, так же привычно отдернулся…
– Я всегда следовал за своим сердцем. – Его голос был таким хриплым, что казался совершенно незнакомым. Билли отвернулся от нее, глядя куда-то вдаль, и Баффи был виден лишь его профиль. – Я и вляпался во все это из-за любви. – Он невесело усмехнулся. – В смысле и в вампирство, и в «Инициативу» – хотя о первом нисколько не жалею, а о втором… ну, здесь тоже можно найти преимущества…
– А ты оптимист, – не сдержалась Баффи.
– Я тебя слушал, – заметил Билли. – Так вот. Я – последний человек на Земле, у которого стоит просить совета на эту тему. Но в одном я абсолютно уверен: если ты начинаешь задавать вопросы – это нормально, это бывает в любых отношениях, но если ты задаешь эти вопросы не себе и не своему любимому – то есть не тем людям, которым они адресованы, – а постороннему, то это тревожный знак.
– Да я уже сотни раз себе их задавала! – Баффи чувствовала себя ужасно глупо: она сама затеяла этот разговор, а теперь сама же и злилась. – И что прикажешь сказать Райли? Милый, знаешь, я что-то не уверена, что люблю тебя по-настоящему, и подозреваю, что это все чистая физиология, потому что ты весь такой опасный, и это меня возбуждает. Так, что ли?
На этот вопрос Билли ответил совсем уж неожиданно.
– Я тоже довольно опасен, а был еще опаснее, – сказал он, разворачиваясь к ней. – И как, я тебя возбуждаю? – поинтересовался он, приподнимая бровь.
Баффи замерла, захваченная врасплох, как кролик перед удавом, вспоминая все свои мысли, ощущения… как она подглядывала за Билли, когда думала, что он не видит, и сваливала это все на длительное воздержание. К щекам прилила кровь, и Баффи была уверена, что ее румянец заметен даже в сумерках. Билли подлил масла в огонь, проведя рукой по линии ее подбородка, едва касаясь кожи кончиками пальцев, приподнимая ее лицо и внимательно его разглядывая. Баффи отчаянно пыталась дышать ровно и не отпрянуть – и не податься вперед, не прильнуть к чуть шершавой ладони, не потянуться за этой лаской. Не смотреть на приоткрытые губы. Она с трудом подняла взгляд выше, надеясь сосредоточиться на уродующих его лицо шрамах… и утонула в потемневших голубых глазах, радужка которых казалась почти черной из-за расширившихся зрачков.
– Я… мне нужно патрулировать, – выдохнула Баффи, резко вскакивая. – Встретишь за меня Дон, ладно? Если она будет опаздывать, позвони ее подруге Дженнис – телефон записан на стикере, на тумбочке.
И позорно сбежала, не смея оглянуться.

Медленно шагая по Рестфилду, Баффи не особо рассчитывала, что ей кто-то попадется. Нечисть давно уже предпочитала отсиживаться по норам, а те, кто не отсиживался, либо щеголяли жетонами-«индульгенциями» и ничего плохого не делали, либо попадали прямиком в радушные объятия коммандос.
И потому, когда вокруг ее шеи обвилась чья-то волосатая рука, а хриплый голос расхохотался: «Ну-ну, кто у нас тут?», Баффи это застало врасплох. Давненько никто не нападал на нее с такой наглостью. Или глупостью.
С легкостью вывернувшись из захвата, она оказалась лицом к лицу с четверкой вампиров в байкерских прикидах. Все как один здоровенные и бородатые, явно обращенные недавно и пока еще свято уверенные в собственной неуязвимости.
– Эй, блондиночка, покричи-ка для нас! – подпустив в конце фразы «петуха», заорал один из них, чуть поменьше прочих и явно не на первых ролях в этой компашке.
– Вы не знаете, кто я? – с легким удивлением спросила Баффи. Надо же, она думала, что в демоническом мире каждая собака в курсе, что Адскую Пасть охраняет Истребительница. На худой конец и «Инициатива» сойдет в качестве страшилки.
Но эти, видимо, были совсем незамутненными.
– Свежее мясо! – заревели они хором, и Баффи закатила глаза.
– А гонору-то сколько, – фыркнула она несколько минут спустя, отряхивая с жакета прах последнего вампобайкера.
Сбоку раздались хлопки. Баффи повернулась – там, облокотившись на памятник, стоял Райли и аплодировал ей с несколько преувеличенным энтузиазмом.
– Ты была великолепна! – начал он с грубой лести.
– Даже не старайся, я тебя пока не простила, – проворчала Баффи и тут же подумала: а почему, собственно? Сама же буквально недавно размышляла на эту тему. Опять же, после хорошей драки она только разогрелась… Самое время помириться.
– Баффи, не сердись, прошу… – Райли приблизился и протянул руку.
– Идем, – перебила она, хватая его за запястье.
Баффи точно помнила, что один из склепов вполне недурен.
И в тот момент, ощущая под обнаженной спиной шершавый камень, ощущая Райли в себе, его руки на своем теле, и позже, лежа на прохладной крышке саркофага, укрытая его курткой, Баффи вдруг подумала: это всего лишь физическая реакция, как говорила Фейт и как она сама не раз убедилась, или она бежит? Бежит от того, что на краткий миг почувствовала сегодня на крыльце? Что, если она попросту использует близость с Райли, чтобы забыть? Но нет, она в самом деле этого хотела, она хотела Райли – едва ли не с того дня, когда он укатил на задание. Но с тех пор столь многое изменилось…
Баффи резко открыла глаза и села.
– Куда ты? – полусонно спросил Райли, наблюдая, как она собирает разбросанные по склепу вещи.
– Дон… я должна присмотреть за Дон, – неловко почти-не-соврала Баффи. – Дома только Билли, а я не хочу мучить его, оставляя наедине с этой гормональной бомбой. Встретимся завтра, да? – неуверенно улыбнулась она.
– Конечно. – Райли тоже со вздохом уселся, потом спрыгнул с саркофага и вытянулся во весь рост, ничуть не стесняясь своей наготы. Баффи отвела взгляд – чтобы не растерять всю решимость и не остаться… и не встретить утро в его комнате. Хотя перспектива была соблазнительной. На секунду Баффи даже почти поддалась.
Но только почти.
– Я отправил Дон спать, – сообщил ей прямо с порога Билли – и вдруг замер. Его ноздри затрепетали, и Баффи запоздало вспомнила, что говорил ей Ангел насчет вампирского обоняния. Должно быть, очеловечивание все же не лишило Билли некоторых преимуществ. Ей немедленно захотелось под душ – под долгий горячий душ, чтобы смыть с себя запах Райли, – но она подавила порыв. Чего уж теперь, все равно уже поздно, эксперимент провалился.
– Спасибо, – прошептала Баффи, не зная, куда себя деть. Тоже отправиться в постель? Выпить ледяной колы? Отвлечься каким-нибудь дурацким фильмом?
– Я проследил, чтобы она сделала уроки и поужинала, а потом мы смотрели «Дневник Бриджет Джонс», – как ни в чем не бывало продолжил Билли, точно это не на его лице секунду назад мелькнуло странное выражение, в котором Баффи с некоторым удивлением признала ревность. Нет, она подозревала, что более чем ему нравится, но Билли же в курсе, что она встречается с Райли, разве нет? Хотя… даже самому жесткому самоконтролю не все подвластно, а Билли не производил впечатления человека, стремящегося держать эмоции в узде.
– Хорошо.
И Баффи внезапно плюнула на последствия. Она наверняка сразу же пожалеет о случившемся, как только это сделает, но ей жизненно необходимо знать…
Она шагнула к Билли, шагнула еще раз, вынуждая его отступить, но дальше была стена, и деваться ему было некуда. Баффи встала вплотную, так что сквозь одежду ощущала жар его дела, вздохнула, собираясь с духом, привстала на цыпочки…
И поцеловала Билли.
И ей понравилось.
Он, конечно, опешил и поначалу никак не реагировал, но его губы все равно были мягкими и податливыми. Приглашающими. Потом Баффи ощутила на своей спине его ладони, и губы стали требовательными, жесткими, ищущими… И она забылась. Забыла, зачем все это затеяла. Неутоленная жажда, лишь чуть притушенная быстрым, почти первобытным сексом с Райли, напомнила о себе с новой силой. Баффи определенно хотела этого мужчину. Во всяком случае, ее тело реагировало на него с той же страстью, что и на Райли.
И этот эксперимент ничерта не доказывал.
А Билли… Билли с такой готовностью отвечал на ее поцелуй, что стало страшно. Что же она делает? Зачем она так с ним? С собой?
– Нет, – выдохнула Баффи, отстраняясь. – Прости. – И тут же снова потянулась к нему, не в силах противиться зову тела, но ее остановили сжавшиеся на предплечьях сильные руки.
Билли посмотрел на нее – из-за ее каблуков они практически сравнялись в росте, но он все равно смотрел на нее снизу вверх, как и всегда, – и отвернулся.
– Я не секс-игрушка, – глухо сказал он. – Не надо. Ничего не было.
Это было подобно ледяному душу за шиворот. Баффи мгновенно протрезвела.
– Ничего не было, – с готовностью согласилась она.
И сбежала.
Второй раз за вечер.
Или уже третий?

Наутро Баффи долго не хотела спускаться к завтраку, трусливо надеясь переждать, пока Билли уйдет в свою комнату или в гостиную, и избежать встречи с ним, но в конце концов собрала остатки воли в кулак. Все же это была ее вина – ее свихнувшегося тела и, кажется, совсем запутавшегося сердца. Весь остаток ночи она проворочалась, пытаясь понять, не обратила ли она внимание на Билли только потому, что он поселился в ее доме. И что бы было, если бы на его месте оказался кто-то другой. Баффи честно пыталась представить кого-нибудь из приятелей Райли – и потерпела неудачу, и сдалась. Видимо, дело все же было в самом Билли, а не в том, что она подсознательно искала замену Райли.
Но, наверное, эту догадку стоило держать при себе, если она не хочет усложнить себе жизнь. Пройдет время, они разберутся с «Инициативой»… а дальше что? Возможно, Билли попробует начать все заново, съедет от них, устроится куда-нибудь на работу – она даже попросит Джайлза помочь с документами, наверняка у Совета Наблюдателей есть нужные связи, – и они будут видеться время от времени как добрые знакомые. И у нее с Райли тоже все будет хорошо. Так зачем все портить?
Поэтому Баффи все же появилась на кухне прежде, чем Билли ушел. Неуверенно улыбнувшись в ответ на стандартное «с добрым утром», сказанное нейтральным тоном, она залезла в холодильник за апельсиновым соком и, пользуясь тем, что стоит к Билли спиной, спросила:
– Мама и Дон уже ушли?
– Да, минут пятнадцать как.
Больше Билли ничего не сказал, и Баффи пришлось вынырнуть из холодильника. Она не знала, с чего начать. Конечно, вчера они весьма поспешно согласились, что «ничего не было», но это же не так! Какое счастье, что дома никого больше нет, а ей нужно быть в колледже только через два часа. Есть время поговорить.
В ее жизни и без того слишком много неопределенности, не стоит ее умножать.
Баффи налила сока в стакан и повернулась к Билли. Тот застыл истуканом возле приснопамятной двери в подвал и выжидающе смотрел на нее. Нет, не только выжидающе – что это в его глазах, испуг?
Неожиданно ободренная тем, что страшно не ей одной, Баффи откашлялась и начала:
– Билли, слушай, насчет вчерашнего…
– Так вроде бы ничего не было, – довольно резко перебил ее он.
– Ты сам знаешь, что это не так, – Баффи отпила ледяного сока, чтобы освежиться и собраться с мыслями, и так и застыла, разглядывая оранжевую жидкость и запотевшие стенки стакана, на которых проступили отпечатки ее пальцев. – И мой ответ: да. Ты меня возбуждаешь, и это не потому, что ты сейчас – единственный парень в радиусе двадцати ярдов. Я что-то испытываю именно к тебе, не знаю почему. Но… Вчера… это была ошибка. Моя ошибка.– Баффи решительно вскинула голову. – Я хочу быть с Райли. Я люблю его.
– Я знаю, – просто ответил Билли. – Но все может измениться.
– Я не из тех, кто прыгает из постели в постель!
– И это я тоже знаю. – Билли примирительно выставил руки вперед. – Я все понял. Ты любишь Райли. Вчерашний эпизод был случайностью, и не скажу, что был бы против его повторения, но и не собираюсь как-то давить на тебя, если тебя это волнует. И никогда не собирался.
Это ведь ты первая начала, – невысказанно повисло в воздухе.
– Ладно, хорошо. – То, что Билли так легко с ней согласился, сбивало с толку. И, признаться, огорчало. – Значит, мы по-прежнему друзья?
– Друзья, – кивнул Билли.

После занятий ее отловил Райли – прямо в аудитории, она даже не успела собрать вещи.
– Что мы предпримем дальше? – спросил он после обмена поцелуями. – По поводу проекта «Донор».
– Я думала дождаться Джайлза и ребят, – пробормотала Баффи. – Ксандер возвращается через три дня, остальные – через десять. Тогда и решим.
Райли покачал головой:
– Этого недостаточно. Если мы объявим «Инициативе», а главное – тем, кто стоит за программой по пересадке, войну, нам потребуется куда больше людей. И желательно из тех, кто в курсе. В идеале это могла быть Мэгги.
– Ни за что! – Баффи вытаращила глаза. – Профессор Уолш как раз на другой стороне, забыл?
– Не уверен. – Райли оттащил ее в сторонку, подальше от любопытных глаз и ушей. – Я наблюдал за ней, разговаривал, делал намеки… либо она гениальная актриса, либо и правда знает далеко не все, что творится в ее лаборатории. И можно попробовать ее убедить… Но в любом случае, кто бы это ни был, он обязательно потребует доказательств. Как я.
– Джонатан мертв, – устало напомнила Баффи.
– А Билли практически здоров. Скоро по нему вообще не скажешь, что от него что-то отрезали. Значит, следует найти другой источник информации. Желательно не голословной.
– Но где? И разве не надо сперва найти этих гипотетических союзников? – честно говоря, Баффи не представляла, кого еще может иметь в виду Райли.
Райли таинственно улыбнулся:
– Уж об этом я позабочусь. А ты спроси у своего дерзкого дружка, нет ли у него запасного варианта, как убедить человека со стороны в нашей проблеме.
Вооруженная этой «напутственной речью», Баффи вернулась домой.
– А Билли нет дома! – встретила ее ехидным возгласом Дон.
– Как нет? – опешила Баффи.
– А вот так. Мама решила, что ему нужно обновить гардероб, и вручила кредитку. Спорим, тебе бы она ее с такой легкостью не дала бы?
Вообще-то в этом был смысл: когда мама только вернулась, она вызвалась купить Билли новые вещи, чтобы он не ходил в одежде Райли. Билли, конечно, отнекивался, и в итоге мама взяла с него слово, что сразу же после выздоровления – и под этим явно подразумевалось обретение полного комплекта конечностей – он сам сходит и что-нибудь себе купит. «Деньги вернешь, как сможешь», – сказала мама в ответ на вялые возражения.
– И спорим, он купит себе все черное! – продолжила тем временем Дон.
– С чего ты взяла? – Баффи нахмурилась, пытаясь представить себе Билли в черном, но не слишком преуспела.
– Увидишь. – И снова этот таинственный вид…
Баффи дала себе зарок как-нибудь при случае зажать Дон в угол и все же выпытать причину столь странного поведения. Но сейчас на это не было времени.
Хлопнула входная дверь.
– Меня уже потеряли? – спросил насмешливый голос.
Баффи обернулась.
Дон была права, – пронеслось в ее голове. Билли не только купил новые вещи, но и успел в них переодеться. Все черное: черные джинсы обтягивают стройные ноги и крепкую задницу, черная футболка смотрится как вторая кожа, подчеркивая грудные мышцы и поджарый живот.
У Баффи пересохло во рту.
– Привет, – выдавила она. – Надо поговорить. Это важно.
И что-то промелькнуло в голове, какая-то мысль, как будто она уже встречала похожего парня… в черном – и тоже думала, что он чертовски сексапильный. Сурово запретив себе развивать эту мысль и велев считать это дежавю и совпадением – мало ли, может, в «Бронзе» видела кого-то, – Баффи сосредоточилась на насущной проблеме.
– Даже и не знаю, что сказать, – задумался Билли, когда она изложила идею Райли. – Можно поискать информацию в демоническом сообществе, они наверняка в курсе происходящего… но я давненько не вращался в тех кругах, за три года многое могло измениться.
– Можно навестить бар Вилли, он всегда все про всех знает, – предложила Баффи.
Билли медленно кивнул:
– Согласен. Только пусть твой солдатик ведет себя тихо и не делает глупостей.
– Райли не мой солдатик! – возмутилась Баффи. – Э… в смысле, он не идиот, он прекрасно справится. Никто даже не заметит, что мы приходили.
– Угу… – голос Билли прямо-таки истекал сарказмом. – Ты тоже… забудь на полчасика про истребительство, иначе мы ничего не узнаем.
Баффи только презрительно фыркнула.
Демонический бар мало изменился с тех пор, как она была там последний раз: все те же сомнительные личности, тот же покерный стол, виднеющийся за приоткрытой задней дверью… Все тот же Вилли с его бегающими глазками и привычкой нервно протирать заляпанную стойку ветхой тряпицей, от которой оная стойка не становилась хоть сколько-нибудь чище.
– Привет, – дружелюбно улыбнулась Баффи. Вилли мигом признал ее и инстинктивно шарахнулся назад, едва не сбив локтем бутылку бурбона.
– Я ничего не знаю… – пролепетал он. – У меня ж-жетон, вот. – И он плюхнул на стойку медный кругляш.
– Спокойно, приятель, нам просто нужны кое-какие сведения. – Райли перегнулся через стойку и подтащил бармена поближе. – Веди себя хорошо, и твое заведение не пострадает.
Баффи услышала позади тяжкий вздох.
– Вилли, плесни-ка мне на два пальца «Джека Дэниэлса» и расскажи, что ты знаешь об «Инициативе» и ее игрищах с вампирами-донорами. – Билли забрался на барный стул и приглашающе улыбнулся.
– Ну… кое-что знаю, – Вилли обмахнул стакан полотенцем и щедро налил «Джека» – вровень с краями. – Но вон тот парень в серой хламиде может рассказать куда больше. Суньте ему двадцатку – и он откроет, кто убил Кеннеди.
– Спасибо, приятель, ты очень помог, – Билли разом махнул полстакана.
– З-за счет заведения, – выдавил Вилли – и вдруг подозрительно сощурился. – Парень, я тебя знаю?
– Определенно нет, – быстро ответил Билли и легко соскочил со стула. – Ну что, идем к «серой хламиде»? – поинтересовался он, поспешно отворачиваясь от стойки. – Заодно я добью это отвратное пойло – его надо не просто наливать бесплатно, а еще и приплачивать. И давать луковые розочки в подарок.
Бармен с шумом втянул воздух. Баффи с некоторым удивлением наблюдала, как на его лице проступает непритворное потрясение.
– Спайк?! – выдохнул Вилли. – Глазам не верю!
И одно короткое имя вдруг все объяснило, все встало на свои места: черная одежда, ее собственные фантазии о том, как он выглядел, когда был вампиром, ощущение, что они уже встречались… черт, даже показавшаяся странно знакомой сцена, когда мама угощала его горячим шоколадом!
И все перекрыло, передавило накатившее чувство, будто ее предали.
Баффи развернулась на негнущихся ногах и посмотрела в черт-их-возьми-ну-конечно-я-их-уже-видела виноватые голубые глаза.
– Спайк?

– Спайк?
Это изумление, густо смешанное с обидой и болью до сих пор звучало в его ушах.
Спайк покосился на размеренно вышагивающую рядом Истребительницу и подавил сокрушенный вздох.
Черт, ну как она не понимает?!
Да если бы он сразу раскрылся, она бы мигом отправила его в ближайшую больничку – в лучшем случае, – не пожелав иметь с давним недругом никакого дела. А ему было жизненно важно, чтобы Баффи оставила его у себя. Чтобы выслушала. Поверила. Поверила бы она тому, кто угрожал ей, ее друзьям и ее драгоценному Ангелу?
Ха-ха.
Но все-таки было больно. Спайк и не ожидал, что это будет так больно.
Да, он тоже способен страдать, как бы Баффи ни стремилась все выдать за злую шутку бессердечной скотины. О, она не пожелала ни на миг выслушать его объяснения, предпочтя укрыться за широкой грудью недоумевающего Райли. Поплакаться на ней. Ох уж эти альфа-самцы… И этот еще не самый худший вариант – это Спайк знал точно. С худшим ему посчастливилось пообщаться еще на заре своего обращения. Райли и рядом не стоял.
Так. Не думать об Ангеле.
И о Райли тоже.
И больше всего не думать о том, что для Баффи эта маленькая ложь оказалась сильнее всего, что он сделал. Перечеркнула и так восхваляемую ею душу, и его стремление предотвратить очередной апокалипсис… все. Как будто имя – кличка – определила и его характер, и его судьбу раз и навсегда.
За что же она все-таки зла? За то, что он соврал? Да и не совсем соврал, Билли ведь производная от Уильяма… ааа, черт, снова мысль теряется. Или за то, кем он был? Но как же тогда быть с ее заверением, что во всех преступлениях виновен его демон – а сам он чист, аки агнец?
Спайк поморщился.
Слишком болезненная тема. Даже недавнее открытие – и то казалось менее ужасным. Хотя там было, чему ужасаться.
Баффи довольно быстро взяла себя в руки, вспомнив, зачем они пришли в бар в первую очередь, наскоро объяснила Райли, кто такой Спайк – не дав самому Спайку и слова вставить, – и твердой походкой направилась к указанному Вилли дальнему столику.
«Серая хламида» честно отработал свою двадцатку.
Действительность оказалась еще хуже, чем Спайк предполагал. Он, конечно, подозревал, что с таким топорным условием, как «вы нам вампиров – мы вам крышу» коррупция неизбежна, но чтобы демоны поставили это на поток…
Он до сих пор не мог поверить в услышанное. Люди, насильственно обращаемые в вампиров? От Спайка не укрылось, как побледнел при этих словах Райли. Значит, это могло быть правдой – Дон говорила, что Райли время от времени ездит по округе и собирает «дань». И этих вампиров даже самый косный суд не смог бы признать заслуживающими кары: ничего не понимающие, проданные за волшебную медную бляшку, сразу же попавшие под нож и вновь превращающиеся в людей… Да их за муки должны в рай пропускать без очереди!
На этом фоне искушающий шепот – обращенный почему-то в первую голову к Райли, – предлагающий за умеренную плату поставить тому «водителей дыхания и сердцебиения» звучал даже комично.
– Куда катится мир?.. – невесело усмехнулась Баффи, услышав это предложение. – Людей обращают в вампиров, а вампиры притворяются людьми. Кажется, апокалипсис уже наступил, а мы проморгали.
Спайк видел, как сильно ее задело все это – еще бы, Истребительницу считали заодно с деловыми ребятами из «Инициативы» и словно бы окунули в самую черную грязь этим смелым предположением. Вот как обо мне думают, – читалось на лице Баффи, явно едва сдерживающейся, чтобы не разнести этот бар к чертям собачьим.
– Мы справимся, – выдал очередную банальность Райли. – Я сагитирую своих ребят и еще парочку… Мы это прекратим, обещаю.
– Свежо предание… – насмешливо протянул Спайк, нарываясь на стычку. Это было ему жизненно необходимо – немного жестокости на ночь, чтобы лучше спалось.
– Заткни хлебало, – не особо вежливо огрызнулся Райли. – С тобой я еще разберусь.
– Я весь дрожу в предвкушении, – Спайк продемонстрировал свою фирменную усмешку с зажатым между зубами языком. Он не вполне осознавал, почему так ведет себя, но после «разоблачения» он словно бы окончательно вернулся к себе-прежнему – или то была всего лишь привычно нацепленная маска? Словно бы его держало на плаву доверие Баффи, а теперь, лишенный этой поддержки, он заново срывался в пропасть.
– Лучше сразу закопайся, – тихо, но с угрозой посоветовал ему Райли.
И в этот момент зазвонил мобильник Баффи.
– Алло? Да, мам? Когда вернусь? А что случилось? Хорошо. – Баффи сунула телефон в карман. – Мама задерживается на работе, просила забрать Дон из школы, – объяснила она. – Как не вовремя…
Да уж… «Серая хламида» как раз пообещал за дополнительную плату свести их с парочкой торговцев живым – вернее, не-живым, – товаром.
– Я могу это сделать, – тут же вызвался Райли. – Моя машина неподалеку. Давай я съезжу за Дон, а вы с… со Спайком, – он с неудовольствием покосился на Спайка, который не преминул приложить два пальца ко лбу в шутливом салюте, – сходите к торговцам.
Баффи кивнула.
– Да, пожалуй, так и сделаем.
Она встала и, не глядя на Спайка, велела «хламиде»:
– Веди.

До самого дома Баффи не проронила ни слова, и Спайк так и не решился первым нарушить молчание. Уже в доме, стоя на нижней ступеньке лестницы на второй этаж, Баффи обернулась к нему.
– Когда все закончится… чем раньше ты съедешь, тем лучше, – глухо проговорила она. – Не знаю, согласится ли Джайлз тебе помочь… учитывая обстоятельства. Но у тебя же много знакомых в демоническом мире, кто-нибудь наверняка сумеет сделать тебе документы.
– Баффи… – наполовину простонал, наполовину взмолился Спайк.
– Не надо, – повторила она его недавние слова. – Позови, когда вернутся Дон и Райли, я спущусь.
И скрылась наверху.
Спайк тяжело привалился к стене. После всего, что было, после фактического признания Баффи, что он ей нравится, после того, как он осмелился поверить, будто у него есть шанс… это было невыносимо.
– Я человек, – прошептал он. – Человек, а не грязь под ногами. Ты простила Ангелу куда худшее. Черт бы тебя побрал, Баффи Саммерс. – Он с силой ударил в стену кулаком – и зашипел от боли. Потряс рукой, морщась, разжал пальцы. На сбитых костяшках проступила кровь. – Вот сука.
То ли руку обругал, то ли Баффи – Спайк и сам не понял.
Минуты тянулись медленно, и он не знал, чем себя занять. В конце концов он пристроился на диване в гостиной и принялся бездумно щелкать пультом, не вникая в происходящее на экране и не задерживаясь ни на одном канале дольше пары секунд.
Входная дверь сотряслась от быстрых дробных ударов.
– Откройте! Кто-нибудь! Откройте скорее! Ну пожалуйста…
Голос Дон. Спайк не заметил, как очутился возле двери, рывком распахнул ее – и в него вдруг влетел всхлипывающий трясущийся комок, в котором едва угадывалась всегдашняя ехидная девчонка. Она обвила его руками и стиснула так, что стало трудно дышать. Дон будто пыталась слиться с ним, влезть к нему под кожу и спрятаться там от чего-то страшного.
– Эй… Эй, Дон! Что с тобой? – спросил Спайк, не без усилия отрывая девушку от себя и одновременно зорко оглядывая темную улицу. – И где Райли?
При упоминании солдатика всхлипывания стали громче.
– О-он… он меня… – Дон снова зарылась лицом Спайку в футболку.
– Что он? – Спайк похолодел. Он в жизни бы не заподозрил Райли ни в чем таком, но… заплаканная испуганная растрепанная Дон, которая дрожит, как осиновый лист. И ее одежда в беспорядке…
– Он меня укусил! – Дон выпрямилась и оттянула ворот когда-то светлого, а теперь покрытого темными пятнами джемпера, демонстрируя отчетливые характерные следы на шее. И пятна… черт, это же кровь!
Спайк мысленно дал себе пинка: и как он сразу не почуял? А ведь вроде бы вампирские чувства ему пока не совсем отказали.
– Райли тебя укусил? – уточнил он. Вслух это прозвучало таким же бредом, как и у него в мозгу.
– Да!
– Что тут происходит? – раздался сзади заспанный голос Баффи. – Боже, Дон! Спайк, немедленно отпусти ее!
В плечо Спайка будто клещи впились, и в следующий миг мощный удар впечатал его в стену.
– Нет, Баффи, это не он! – пронзительно завопила Дон.
– А, вот ты где! Я уже волновался, что ты потерялась. Разве ты не знаешь, что нельзя бегать по улицам после заката?
В голове у Спайка шумело, и, кажется, Баффи выбила ему плечо, но при звуках этого голоса он забыл обо всем, кроме одного: Райли опасен. А Баффи ни о чем не подозревает. Он резко развернулся, готовый броситься защищать…
– Райли? – Баффи удивленно смотрела на последнего, обнимая сестру. – Ты ведь должен был встретить Дон из школы. Почему она шла домой одна? – Баффи не видела, как побелело лицо Дон, как ее рот округлился в беззвучном «о», но наружу вырывалось лишь хриплое, прерывистое дыхание, словно она забыла, как разговаривать.
Спайк незаметно скользнул вперед, чтобы, если понадобится, встать между своими девочками и Райли.
– Это все какое-то недоразумение, – вкрадчиво проговорил Райли, делая шаг.
И вдруг резко остановился, будто наткнувшись… наткнувшись…
На невидимую преграду.
Спайку даже не нужно было гадать, что это – сколько раз он сам оказывался в подобной ситуации, когда добыча оказывалась вне досягаемости, укрывшись под надежной защитой дома, и приходилось прибегать к хитрости, чтобы заполучить ее.
На лице Райли промелькнуло искреннее недоумение, видимо, он и сам еще не догадался. А потом ему на смену пришло понимание. Спайк с тревогой смотрел, как Райли медленно кладет ладонь на невидимую стену – и в его глазах проскакивает тень улыбки.
О, эту улыбку Спайк тоже отлично знал. Видел во взгляде Ангела, Дру, Дарлы… и если бы тогда отражался в зеркалах, то увидел бы и в собственных глазах.
Улыбка вышедшего на охоту хищника.
– Райли, что ты застыл, вх…
На голых инстинктах Спайк кинулся к Баффи, едва не сшибив с ног, и зажал ей рот.
– Не впускай его, Истребительница! И ты тоже, Дон, – на всякий случай добавил он.
Зажатая между ним и Баффи Дон сдавленно пискнула.
– Какого черта, Спайк? – возмутилась Баффи, отпихивая его от себя.
– Это уже не Райли, – как можно спокойнее постарался объяснить Спайк. – Не совсем Райли. И это он укусил Дон.
Баффи нервно расхохоталась:
– Ты рехнулся.
И от порога ей вторил смех Райли – грубый, с издевательскими нотками, слышными только Спайку.
– Он точно поехал крышей. Мы с Дон разминулись, я бросился ее догонять. Видимо, по дороге на нее напали. Давай я позвоню от тебя Грэму, пусть его парни прошерстят улицы.
– Баффи, да ты погляди на него – он же не может войти без приглашения! – теряя терпение, заорал Спайк. – А если не веришь мне, спроси свою сестру! Спроси, кто ее укусил!
– Баффи, не слушай его, Дон не в себе, она сейчас скажет, что угодно, хоть что ее инопланетяне похитили, если увидит плакат с летающей тарелкой. Я вызову Грэма, и мы все уладим. Так я зайду?
Баффи смотрела то на Райли, то на него, и Спайк словно воочию видел, как у нее в голове крутятся шестеренки. Райли стоял, небрежно опираясь на косяк, и глядел на Баффи призывным, гипнотизирующим взглядом. Не выпуская из рук Дон, Баффи медленно подалась вперед, и Спайк уже приготовился вступить с ней в драку, чтобы сорвать чары, и пусть это дорого ему обойдется, но он не позволит ей впустить зверя в облике бравого солдатика…
– Райли, а почему ты не заходишь? – вопрос прозвучал, как гром среди ясного неба.
Спайк незаметно выдохнул с облегчением и глянул Баффи в глаза – они смотрели ясно и строго. Испытующе.
– Не хочу показаться невежливым, – с кажущейся легкостью улыбнулся Райли. – Ну, так я зайду? – настойчиво повторил он, улыбаясь еще шире, раздвигая алые губы, такие яркие на слишком бледном для загорелого парня из Айовы лице, – и обнажая ровные белые зубы.
Со слишком длинными для человеческого существа клыками.
Баффи отшатнулась.
– О господи.
С ее лица отхлынули все краски, и Спайк, наверное, даже счел бы забавным, что они все четверо будто стараются перещеголять друг друга в мертвенной белизне кожи, если бы не внезапно щелкнувшая в мозгу связка: доноры-вампиры – чрезмерная агрессия реципиентов – укус и невозможность войти без приглашения. Но ведь Райли же не…
– Тебе делали пересадку какого-то органа? – ровно спросил Спайк.
– Печени, – автоматически ответил Райли – и словно бы очнулся.
И в ужасе качнулся назад, потеряв равновесие на ступеньке и едва не загремев с крыльца.
– Я… – прошептал он. – Твою мать.
Райли продолжал пятиться, спиной вперед спустившись на дорожку. Казалось, он постарел лет на двадцать.
– Райли! – встревожено позвала Баффи, но тот не ответил, развернулся – и бросился бежать, быстро сгинув в ночи.
– Он меня укусил, – тихо проговорила Дон, выворачиваясь из объятий сестры. – Мы ехали в машине, и он сказал мне про Спайка, а я сказала, что знала с самого начала, и он стал спрашивать откуда, да почему никому не рассказала, а потом… потом… – она снова начала всхлипывать, – я вырвалась, выскочила из машины, хорошо, что он остановился… и побежала сюда. Баффи, что с ним? Он… Райли теперь вампир?
– Не знаю, – так же тихо ответила Баффи, потянулась было, чтобы погладить Дон по голове, но замерла на середине движения и безвольно уронила руку. – Не знаю.
Она посмотрела на Спайка, точно искала ответа у него.
Но у него не было ответов.
Поколебавшись, Спайк приблизился к сестрам Саммерс и сделал единственное, что сейчас было в его силах, – обнял их. Баффи на краткий миг прильнула к его плечу и закрыла глаза, прижимая к себе Дон.
– Идемте на кухню, нужно обработать рану, – сказал Спайк, увлекая их за собой.
Проходя мимо, Баффи с силой захлопнула входную дверь.

Все было как в тумане. Его то лихорадило, то отпускало.
Пошатываясь, Райли брел по Рестфилдскому кладбищу, не глядя по сторонам и едва не натыкаясь на торчащие то тут, то там могильные камни. Сегодня его отряд остался в кампусе – обсуждать в буквальном смысле свалившийся им на головы пласт информации, и на кладбище было тихо, все будто попрятались.
Райли с содроганием вспоминал прошлую ночь, когда он едва не… Нет, нельзя думать об этом. Слишком страшно. И как он вернулся к своим ребятам, и, конечно, они ему не поверили сразу. Черт, он едва не оторвал Форресту голову. На самом деле. Но тот сам нарвался – видимо, заподозрил слабину. Райли горделиво выпрямился. А все же здорово он отделал нахала… и, может быть, именно тогда они и поверили. Потому что обычный человек не способен вот так запросто располосовать другому человеку грудь практически до ребер – даже если он тренированный солдат. И уж точно не способен впиться поверженному сопернику в горло.
Райли до сих пор ощущал на губах вкус крови Форреста.
Кажется, он его убил.
Кажется…
В памяти прояснилось.
Нет, не кажется.
Господи, если ты есть, не дай мне упасть, – пронеслось в голове.
Под ноги попалась незаметная в траве кочка, и Райли едва не ухнул в свежевырытую могилу, мимо которой проходил. Будто пьяный – хотя именно пьяным или, скорее, страдающим от тяжкого похмелья он себя и ощущал.
Поначалу, до кладбища, ноги сами принесли его на Ревелло-драйв, и Райли долго стоял под деревом, глядя на ярко освещенные окна и гадая, что там происходит. Наверное, все сидят в гостиной или собрались на ужин в столовой, и Джойс подкладывает Дон лучшие куски, а Баффи старается не глядеть на пластырь на шее сестры. И Спайк сидит с ними, делит трапезу, как заправский член семьи.
Как сам Райли совсем недавно.
Удивительно, как быстро все поменялось.
Райли прикрыл глаза, вспоминая, как Спайк загораживал собой девушек. О да, теперь у Баффи новый защитник – с душой, настоящий человек. А что бывший вампир и так долго водил ее за нос… ну так кто не без греха.
А Райли теперь для нее никто. Как там Баффи говорила про вампиров? Они могут выглядеть, как мы, говорить и делать все, как люди, но на самом деле они злобные бездушные твари.
Чудовища, которые не имеют права ходить по земле.
Нет, он не никто. Он один из них.
Монстр.
Один раз Баффи уже любила монстра, и где он теперь? А второй раз она и пробовать не станет.
Где-то внутри, там, где положено быть душе, что-то тяжко заныло и оборвалось. Райли остановился, прижимая ладонь к ребрам. Отныне он может сколько угодно говорить Баффи о любви – она не поверит. И от этого в груди стиснуло так, что не вздохнуть.
– Воздухом дышишь?
Райли поднял глаза – перед ним стояла Баффи и многозначительно поигрывала колом.
– Баффи, я…– на краткий миг он поверил, что вот сейчас он все объяснит, извинится – и все станет, как прежде. – Я был не в себе…
– Любопытно, что произойдет, – будто не слушая его, продолжила та, – если я проткну тебя этой штукой?
Нет, не станет.
Райли устало пожал плечами:
– Я умру?
Он не хотел, не мог сейчас притворяться и вести светскую беседу. Он даже виноватым сейчас быть не мог. Не хватало душевных сил… если у него еще осталась душа. А он еще смеялся над Спайком с его рассуждениями, над Баффи с ее святой уверенностью.
Над Баффи, которая сейчас разговаривает с ним, совсем как с вампирами, которых убивала. Райли столько раз слышал эти упражнения в остроумии… И вот теперь испытывает их на себе.
– Это само собой. Но как? – Баффи вздохнула и вдруг опустила кол. – Теперь хотя бы понятно, что это за «вспышки агрессии». Вы, ребята открыли такой ящик Пандары.
– Пандоры, – автоматически поправил Райли. Его смущала столь резкая перемена в настроении Истребительницы… Баффи. Если он еще и начнет думать о ней как об Истребительнице, то лучше сразу самому себя проткнуть – и неважно, истечет он кровью или рассыплется в прах. Ему-то уж точно будет уже все равно.
– Ну да. Оговорилась. Райли, что ты будешь делать? Кто ты вообще? – Баффи замерла футах в четырех от него, не подходя ближе. Точно опасалась нападения.
Точно говорила с опасным, чуждым существом.
И от этого было больно.
– Понятия не имею, – честно признался Райли. Да, он честно все расскажет, он докажет, что ничего не знал, что все это – нелепая случайность, и он не нарочно, он не притворялся. Просто… так получилось. – Я даже не понимал, что со мной происходит, до… до вчерашнего вечера. Да и не было ничего такого.
– А что было?
– Ну, злость, ярость… ничего сверхподозрительного.
– Совсем ничего? – Баффи недоверчиво склонила голову. – А рассказ Джонатана о вспышках агрессии тебя ни на какие мысли не навел?
– Я не хотел об этом думать. – Райли нахмурился. Как-то Баффи все же странно себя вела. Как будто… как будто уже все для себя решила. Нет! Ничего еще не кончено. Райли взял себя в руки и осмелился задать вопрос напрямую: – А почему ты так спокойно со мной говоришь? Разве ты не должна орать, ну, за то, что я сделал с Дон?
Баффи отвернулась.
– Я очень хочу орать. Но еще больше хочу знать, на чьей ты стороне. Потому что второй раз я этого не вынесу.
Райли не стал переспрашивать – он и так прекрасно понимал, что она имеет в виду. Кого.
– Я убил Форреста, – признался он.
– Что? – Баффи отступила на шаг, явно неосознанно принимая боевую стойку. Райли выставил руки перед собой. Ну как до нее такой достучаться?
– Это не то, что ты думаешь… хотя и это тоже. Я рассказал в отряде про все, что творится в проекте «Донор». Форрест полез на рожон. Мы сцепились и, ну… в общем… Зато ребята мне поверили. – Он взглядом умолял и Баффи поверить ему. – Теперь на твоей стороне целый отряд профессиональных военных.
Баффи скептически усмехнулась:
– Это, конечно, мне очень поможет, учитывая масштабы намечающегося апокалипсиса.
Райли помолчал, собираясь с духом.
– А потом я пошел к Мэгги. Она тоже мне поверила.
– На ее глазах ты тоже кого-нибудь убил? – сарказм в голосе Баффи можно было черпать ложкой.
Но Райли уже было наплевать.
– Нет. Я попросил ее провести тесты. Надо мной. Результаты ее впечатлили. Баффи, я… я уже не вполне человек.
Вот. Он это сказал. И ждал приговора.
Или удара молнии с небес.
Ноги отказались служить ему, и Райли медленно опустился на траву, подтянув к себе колени и откинув голову на удачно оказавшийся поблизости памятник.
– Баффи, я не знаю, что мне делать, – прошептал он. – Что с нами будет?
И вся бравада, весь напускной сарказм Баффи куда-то улетучились, словно из шарика выпустили воздух. Она опустилась перед ним на колени и заглянула ему в лицо.
– Добро пожаловать в клуб.
И следующий вопрос сорвался с губ Райли будто сам собой:
– Баффи… ты еще любишь меня? Хоть немного?
Баффи протянула руку и бережно провела по его щеке.
– Немного. Но пока я слишком зла, чтобы отвечать на такие вопросы. Давай подождем.
– Чего? Чего нам ждать?! – не выдержал Райли.
Баффи прикусила губу и будто бы приняла важное решение.
– Я не могу так сразу перечеркнуть все, что было, Райли. И эти два… почти три года – они ведь были, я их не выдумала. Но ты… То, что произошло вчера, сильно меня ударило. Прежде страдали я и мои друзья. Семья – совсем другое. И я не знаю, правда не знаю, как скоро смогу простить тебя. И смогу ли вообще.
– Я понимаю, – прошептал Райли. – Только… не ставь на мне крест, ладно?
Баффи вдруг остро взглянула на него.
– Кстати, а как ты реагируешь на крест?
– Отрицательно, – глухо ответил он. – Мэгги уже проверила.
– Извини. Глупая шутка. – Баффи перекатилась с коленей в сидячее положение и устроилась рядом с ним, плечом к плечу.
Так они и сидели некоторое время. Наконец Райли осторожно спросил:
– Как там Дон?
Баффи вздохнула:
– Нормально, только очень испугалась. Мама разрешила ей не ходить в школу – кстати, она так зла на тебя, что хотела лично проткнуть ручкой от швабры… и я не уверена, что под «проткнуть» она подразумевала сердце, – и Спайк за Дон присматривает… – Баффи застонала и спрятала лицо в ладонях. – Господи, да что ж мне так не везет-то! Может, мне просто не положено иметь дело с нормальными парнями? Может, у меня карма встречаться с вампирами?
Райли напрягся. Упоминание Спайка и «встречаться» в одной фразе ему как-то не слишком понравилось. Хотя сейчас он был не в лучшем положении, чтобы ревновать. И вообще в его состоянии лучше не заводиться.
– А знаешь, что мы еще узнали? – вдруг сказала Баффи. – Эти торговцы не только людьми приторговывают. Они за бешеные деньги продают жетоны, полученные от «Инициативы». – Она выудила из кармана пригоршню медных кругляшков и пересыпала их с ладони на ладонь. – Вот эти я забрала у одного из таких торговцев.
– Но как? – невольно изумился Райли. – Жетоны же все с индивидуальными номерами?
– Очень просто. Он – хамелеон. Когда мы со Спайком к нему пришли, он был в облике голубого демона в вырвиглазной ковбойке, а когда я попыталась открутить ему башку, превратился в какую-то амебу-переростка. Мы еле с ним справились.
– И Спайк тоже? – не удержался Райли, мысленно скривившись при знакомом описании демона.
Баффи фыркнула:
– Ты тоже не был суперсолдатом, когда только начал драться со сверхъестественным злом. Иногда сила – еще не все. Так о чем ты договорился с Уолш? – внезапно сменила она тему.
– Мэгги будет ждать нас в старой лаборатории завтра в десять утра, – Райли захотелось смеяться от облегчения. Кажется, Баффи если и не готова простить его и доверять, как прежде, то хотя бы согласна сотрудничать. – Я приведу туда свой отряд – на случай, если это ловушка. Мы все будем держать под контролем.
– Лишь бы ты сам не оказался частью этой ловушки, – вздохнула Баффи и поднялась. Отряхнув джинсы, она обернулась. – И надеюсь, профессор найдет способ вернуть все на свои места.
– А если нет? Тогда убьешь меня? – Райли затаил дыхание.
Лицо Баффи стало жестким.
– Тогда тебе придется с этим жить.

Утро разливалось за стенами корпуса, где разместился отряд, напоминая о себе звонкими голосами студентов и гудками автомобилей. Райли стоял перед входом, один. Часть ребят уже спустились, чтобы занять позиции, остальных он попросил ждать возле лифта. После гибели Форреста они повиновались беспрекословно, но сейчас это совершенно не радовало.
– Баффи не видно? – спросил незаметно подошедший Грэм.
– До назначенного времени еще полчаса, вряд ли она придет сильно заранее, – отозвался Райли, неосознанно отступая от приближающегося ко входу утреннего солнца. Свою восприимчивость к светилу он еще не проверял и не горел желанием делать это прямо сейчас. Лучше перестраховаться.
Вдалеке на дорожке показались две фигуры – мужская и женская. Судя по всему, Баффи прихватила на встречу Спайка. Райли не был уверен, что ему это нравится. С другой стороны, Баффи теперь ему не доверяет – логично, что она не рискнула прийти одна.
Хотя, приглядевшись, Райли заметил, что бывший вампир выглядит далеко не так уверенно, как мог бы в подобной ситуации. Не как победитель. Возможно, его Баффи тоже пока не простила. Райли воспрянул духом.
Если сегодня звезды сойдутся удачно, Спайку придется вернуться на прежнюю позицию.
А в том, что этот нахал жаждет занять его место, Райли даже не сомневался: то, что Спайк сделал на Баффи стойку, было видно невооруженным глазом. Ну, со стороны-то уж точно. На миг Райли пожалел, что Ксандера нет в городе – вот уж кто бы не стеснялся в выражениях и в пять минут раскатал бы любого, осмелившегося покуситься на мы-с-ней-просто-друзья Баффи. Правда, его Ксандер тоже недолюбливал, и неизвестно, кому бы больше досталось. Так что нет. Хорошо, что Ксандера нет в городе.
– Привет. – Баффи остановилась на пороге, щурясь после ярко освещенной улицы и поправляя висевшую за спиной секиру. – Уолш тоже придет сюда?
Райли покачал головой:
– Мэгги сказала, что будет ждать нас в лаборатории. Там есть еще входы. – В ответ на скептический взгляд он быстро пояснил: – Я послал туда солдат, не волнуйся. Если бы там была засада, мы бы уже узнали.
– Телепатически, что ли? – явно не сдержался Спайк.
– Нет. С помощью достижений научно-технического прогресса. – Райли со значением постучал пальцами по рации. – Хотя для тебя это, наверное, звучит как телепатия.
– Еще слово – и я устрою тут сеанс пирокинеза! – предсказуемо вспылил Спайк, и Райли с трудом подавил желание поддаться исходящим от него волнам агрессии.
– Хватит! Не устраивайте тут возню в песочнице! – резко оборвала их Баффи и повернулась к нему. – Веди.
Пока они спускались в лифте, Райли пристально наблюдал за парочкой. Баффи – сама собранность и деловитость, нужно быть слепым, чтобы не прочитать ее послание: «Я здесь по делу, а эмоции и прочую шелуху оставлю снаружи. Чего и вам советую». Спайк же за ее спиной буквально просверливал взглядом дырку в ее затылке. Райли не удержался.
И пристально уставился в затылок Спайку.
Тот неуютно поеживался, переминался с ноги на ногу – и наконец обернулся.
– Что? – требовательно спросил он.
Райли только ухмыльнулся:
– Ничего. Симпатичный затылок.
Спайк неожиданно покраснел и отвернулся еще быстрее, чем поворачивался.
Мда. Похоже, Баффи преувеличивала, когда рассказывала ему о сумасбродном и бесстыжем «родственнике» Ангела.
Лифт вздрогнул и остановился. Двери с шипением разъехались, открывая обширное многоярусное пространство. Холл подземной лаборатории.
– Нам сюда, – показал рукой Грэм.
Застывшие в боевой готовности по обе стороны коридора солдаты при виде них выпрямлялись и показывали, что они бдят, и мимо даже муха не проскочит.
– Профессор уже на месте, – отрапортовал один из них, стоявший рядом с дверью в личный кабинет Мэгги. – Только…
– Что? – разом вскинулись все. Райли про себя успел мельком подивиться подобной синхронности – и замер, услышав ответ:
– Только она не одна.
На секунду воцарилась тишина.
– Почему не доложил, боец? – рявкнул Райли, стараясь не обращать внимания на выражение лица Спайка «нуяжеговорил».
– Профессор пришла с ассистентами. Они собирают какие-то документы, – пролепетал солдат.
Райли вздохнул с облегчением. Должно быть, Мэгги решила таким образом оправдать свое присутствие в закрытой и почти запечатанной лаборатории. Понятно, откуда ассистенты – помощь и скрытая слежка.
– Проблем быть не должно, – тихо проговорил он – в основном для Баффи.
– А что за ассистенты? – спросила вдруг та. Райли кивнул солдату, разрешая говорить.
– Мистер Уоррен Мирс и мистер Эндрю Уэллс, – бодро отрапортовал солдат.
На лице Баффи проступило хищное выражение.
– Отлично. Заодно спросим этих ассистентов об их друге Джонатане.
– И принесем искренние соболезнования, – хмыкнул Спайк.
Райли едва удержался, чтобы не рассмеяться. Тема была скользкой, и Баффи бы точно этого не одобрила – судя по тому, как она пихнула Спайка локтем в бок. Спайк зашипел и отодвинулся, толкнул Райли плечом, едва не отпрыгнул от него, но наконец успокоился и прекратил метаться.
– Ну что, идем? – Райли достал карточку.
– Идем. Не будем терять время. – Баффи сделала рукой нетерпеливый жест.
Ни Мэгги, ни Уоррен с Эндрю не выглядели сколько-нибудь удивленными внезапным вторжением, и если с Мэгги это было объяснимо, то спокойствие последних настораживало. Хотя Эндрю все же казался более нервным: он то и дело косился в сторону выхода и пару раз выронил бумаги.
– Вы ничего не докажете, – заявил Уоррен, когда Баффи упомянула убийство его приятеля. – Бедный Джонатан… такой нелепый несчастный случай – так, кажется, постановила наша доблестная полиция?
– Уоррен, ты… – Мэгги, все еще под впечатлением от вываленных перед ней жетонов-«индульгенций», смотрела на своего помощника с ужасом. – Он ведь был твоим другом!
Уоррен пожал плечами:
– Ключевое слово «был». Уж вам-то, профессор, лучше всех должно быть известно, что, когда речь идет о больших деньгах, дружба имеет свойство заканчиваться. Как и христианское милосердие. Или это не вы построили на вырученные от проекта доходы особняк в Майами? Не вы отправили племянника в Гарвард? Или все дело в том, что написано над графой «донор»? Над людьми опыты ставить нельзя, а над вампирами вроде как можно? Ах, как удобно! Так что не надо читать мне мораль.
– Это ты во всем виноват! – неожиданно для всех сорвался Эндрю. – Джонатан подходил и к тебе, и ко мне с этими отчетами! А ты его послал! И когда он потом пришел к нам… Зачем тебе деньги? Надеешься смыться, когда тут начнут людей на фермы загонять? Так не надейся: сейчас везде то же самое. Отчеты приходили и из Европы, и из Азии. И что теперь? Спонсируешь постройку космолета? Или рассчитываешь, что лично тебя поднимут на «Энтерпрайз»?
– Тихо! – рявкнул Райли. – Доспорите позже, когда мы закроем вас в камеру. Мэгги, – обратился он к белой, как простыня, Уолш, – ты можешь это исправить? Можешь сделать лекарство?
– Я…
Слабый голос профессора потонул в вое сирены.
Уоррен оскалился:
– Ну вот и кавалерия подоспела. Вы окружены, ребята. – Он издевательски захихикал. – Посмотрим теперь, кого из нас закроют в камере. – В его руке будто по мановению волшебной палочки материализовался пистолет. – Лучше сдавайтесь по-хорошему. Если вы откажетесь, вместо нас будут говорить наши ружья, – выплюнул он явно взятую из какого-то боевика фразу.
– Райли, ты вроде как гарантировал, что все под контролем, – яростно прошипел Спайк, выуживая откуда-то из-под плаща короткий меч.
– У меня все под контролем, – парировал Райли. – А ты собрался выступить с этим ножиком против автоматов? У тебя под футболкой бронежилет или лишние легкие?
Спайк несколько стушевался, но не отступил.
– Он прав, ты обещал, – вклинилась Баффи. Секира уже успела перекочевать из-за спины к ней в руки. – И как мы теперь выберемся?
– Спокойно, я все улажу, – пообещал Райли. – Перегруппироваться! Защищать подступы! – приказал он в захлебывающуюся разными голосами рацию. – Зря твои друзья надеются заполучить нас, – сказал он Уоррену и двинулся вперед. – И потом, они там, ты тут… в одном помещении с Истребительницей, бывшим вампиром… – Райли запнулся, – будущим вампиром и парочкой суперсолдат.
Судя по тому, как вытянулось лицо Уоррена, об этом он не подумал. Его глаза судорожно метались по кабинету. Наконец, они остановились на растерянной Уолш. Время начало растягиваться, Райли дернулся в сторону Мэгги, рассчитывая перехватить Уоррена раньше, чем он возьмет заложника…
…Баффи разгадала намерение Уоррена на долю секунды раньше, чем Райли, – и тоже метнулась наперерез. Короткая борьба, а затем прогремел выстрел.
И время остановилось.
Райли оцепенело смотрел, как Баффи медленно заваливается назад, как Спайк бросается к ней, чтобы поймать, – и не успевает, как ее затылок с глухим стуком соприкасается с полом…
А тело действовало само по себе, словно им управлял кто-то другой.
Оцепенение схлынуло, когда под рукой что-то хлюпнуло.
Райли растерянно уронил труп Уоррена и сглотнул, когда в нос шибанул острый, густой запах крови. С его руки стекали темные капли. Нет, не с руки.
С зажатого в ней куска плоти.
Он вырвал Уоррену горло.
И его собственное горло передавила невидимая рука.
Райли не мог поверить в случившееся. Он, конечно, предполагал, что просто так они не уйдут, и уже просчитал потери. Но даже в самом жутком кошмаре он не думал, что это будет Баффи.
Эту потерю Райли попросту не мог вообразить.
– Баффи… – едва проговорил он. – Она… мертва? – и сам испугался своих слов, точно они обладали властью превращаться в реальность.
– Нет, – ответила Мэгги, успевшая опуститься на колени возле Баффи и изучить рану. – Но умирает. Кажется, задето сердце.
– Вы можете сделать пересадку? – Спайк бережно обнимал Баффи, точно убаюкивая. И прижимал ладонь к ее груди… зажимал дыру в ее груди. Между пальцев толчками хлестала кровь.
Это он, Райли, должен был быть там – вместо того, чтобы следовать слепой ярости.
– Да… Да, операционные еще не все вывезли. Оборудование, инструменты – все есть.
– Тогда начинайте. Мое сердце ей подойдет, – твердо сказал Спайк.
– Лучше мое, – Райли шагнул вперед. – Если я стал… тем, чем стал, то с ним у Баффи больше шансов… Только найдите потом лекарство.
Мэгги поднялась на ноги.
– Разберемся по ситуации. Эндрю! – прикрикнула она на забившегося в угол ассистента. – Готовь операционную! В-12, она в полной комплектации.

Где-то далеко, в тумане, ритмично грохотал гром. Хотелось зажать уши, но тела словно бы не было. Баффи силилась понять, сон это или явь, но мысли, подобно телу, совершенно не желали слушаться, то и дело ускользая.
Внезапно пришло ощущение чего-то постороннего в горле. Чего-то, мешающего дышать. С каждой секундой вдохи и выдохи превращались в пытку: отчаянное усилие, на пределе, до боли в ребрах, чтобы вдохнуть, – и такое же усилие, чтобы выдохнуть. Собственные судорожные хрипы оглушали, перебивая даже гром.
– Тшш, тшш, – донеслось снаружи, оттуда, из мира по ту сторону закрытых век, – и постороннее исчезло.
Баффи затопила безудержная радость. Она дышит. Дышит! Такой эйфории она не испытывала с тех пор, как выздоровела мама. Сведенная от напряжения грудь чуть побаливала, но это были такие пустяки…
В голове чуть прояснилось, туман будто рассеялся, и гром превратился в равномерный писк. Какой-то прибор. Да, что-то похожее она слышала, когда навещала маму в больнице.
Больница?
Что она делает в больнице?
Воспоминания замелькали перед мысленным взором подобно вспышкам из кабинки моментального фото. Лаборатория. Уолш. Уоррен. Пистолет.
Вот оно.
Да, точно, она слышала выстрел, а потом в груди стало очень горячо, а потом затылок обожгло болью. И над ней разговаривали, точно ее нет.
Баффи крепко зажмурилась, пытаясь удержать ускользающий образ.
Уолш сказала, что задето сердце, что она умирает. И Спайк – да, там был Спайк, он, кажется, держал ее, – предложил пересадить ей свое.
И теперь она в больнице.
Живая.
Пресловутое сердце пропустило удар, и приборы заполошно запищали наперебой, а Баффи снова не могла вдохнуть.
Она резко распахнула глаза – и тут же закрыла снова, ослепленная стерильной белизной потолка.
Если она жива, значит, ей пересадили сердце. И это единственная операция, которую не может пережить донор-вампир.
Значит…
Приборы свихнулись окончательно и принялись верещать без перерыва. Послышался стук двери – как будто кто-то ворвался в помещение, где находится Баффи, впечатав дверь в стенку, – и внезапно возникло ощущение толпы, словно в комнату набилась куча народу.
– Все нормально, она очнулась, это просто небольшой шок. Эндрю, пять кубиков димедрола! Быстро!
И на смену темноте вновь пришла пустота.

Второй раз Баффи пришла в себя резко, сразу – будто вынырнула на поверхность из омута. Белый потолок все так же слепил глаза, но теперь с этим можно было мириться. Баффи сощурилась и отвернулась. Она в самом деле была в палате: стандартная безликая комнатка с выкрашенными бежевым стенами. Единственное отличие – отсутствие окон. Должно быть, она все еще в подземной лаборатории.
Снова полезли жуткие мысли, что в ее груди бьется сердце Спайка, и прибор запищал чуточку чаще. Баффи и не подозревала, что ее так ударит эта потеря.
Да кого она обманывает?
Она ведь простила Спайка. Простила в тот самый момент, когда он встал между Дон и Райли – так же, как до этого перед ее мамой. Не задумываясь, не взвешивая ситуацию. Как будто просто не умел по-другому. Наверное, тогда она и поняла, что от того, что она узнала, кто он в действительности, ничего не поменялось. Спайк остался таким же импульсивным, временами саркастичным, но всегда готовым защищать тех, кто стал ему дорог.
Каким и был всегда.
Даже когда защищал не ее семью, а свою.
И сейчас без него мир показался ущербным. Точно лишился какой-то маленькой, но почему-то важной детали.
Баффи сморгнула набежавшие слезы – и не пыталась уверить себя, что глаза просто слезятся от слишком яркого света.
Дверь тихонько скрипнула, и в палату просунулась коротко остриженная голова.
– Ой, ты уже очнулась, – удивился Спайк, встретившись с ней взглядом, и виновато пригладил начавшие закручиваться в мелкие кудри волосы. – Привет.
– Привет, – почти беззвучно выдавила Баффи, даже не успев осознать, что выстроенный в ее воображении мир без Спайка только что со звоном разбился на осколки, – и тут же падая в невероятное чувство облегчения. Жив. – Привет.
Спайк просочился в палату и неуверенно опустился на стул возле койки.
– Ты нас чуть до смерти не напугала, – сообщил он, нервно расправляя край простыни. – На посту замигала лампочка, и Уолш рванула, будто собиралась побить мировой рекорд на стометровке. Следом еще этот Эндрю громыхает дефибриллятором… Видела бы ты их! – Спайк тихонько рассмеялся. – А потом Уолш так спокойненько объявляет, что у тебя «просто» шок, и Эндрю вкалывает в капельницу какую-то дрянь. И тишина. Я думал, у меня сердце выскочит, – вдруг закончил Спайк.
Сердце.
Снова это слово, будь оно проклято!
Словно бы в обыкновенном органе, всего лишь качающем кровь по венам, сосредоточились все ее несчастья.
Потому что Баффи вспомнила кое-что еще из разговора над ней.
Райли… он тоже предлагал себя донором. И спорил, что его сердце лучше подойдет. И вот Спайк тут, живой и здоровый, а Райли нет.
Райли нет, повторила про себя она. Не просто нет, не «где-то там у себя в Айдахо» или «умотал на очередное задание от Уолш».
Совсем нет.
Все.
Как Ангел, которого она тоже убила когда-то.
Пусть сейчас она не сделала этого собственными руками, но какая, в сущности, разница? Важно, что он больше не обнимет ее, не скажет, что все уладит, и ей не стоит волноваться.
А Баффи даже не могла вспомнить его запах.
И уже терялись за этим чувством обнаженности, уязвимости, пониманием, что больше никто не подарит ей хотя бы иллюзию того, что можно быть слабой, злость, страх и неверие. Да, Райли стал опасен для многих. Но раньше она справлялась. Они бы справились и с этим. Они бы вместе что-нибудь придумали.
Дверь в палату резко распахнулась, с хрустом впечатавшись в стену, и на пороге воздвигся Райли.
– Аааа! Вот ты где! – без прелюдий завопил он. – Просочился-таки, подлец! Мы же договаривались пойти вместе… – Тут Райли поймал взгляд Баффи – и, наверное, она смотрела на него, как на привидение, потому что он продолжил уже гораздо мягче… и тише: – Привет, Баффи. Как ты себя чувствуешь?
– Она прекрасно себя чувствовала, пока ты не решил штурмовать палату, – ответил за нее Спайк. – Что, проверяешь новое сердце на устойчивость к инфаркту?
– Да ты!..
Райли шагнул вперед, будто намереваясь прямо тут схватиться врукопашную, Спайк подскочил ему навстречу, они застыли друг напротив друга, точно петухи… Баффи хихикнула. Потом еще раз. И, не в силах сдержаться, расхохоталась, хотя от каждого движения под ребрами начинала ворочаться раскаленная спица.
Она смеялась, пока обрывки мира без Райли медленно ложились на осколки мира без Спайка.
Они оба жили, никто не пожертвовал собой. Но… откуда же тогда сердце?
Будто в ответ на ее недоумение дверь снова открылась, и в палату вошла Уолш.
– Вас слышно с другого конца коридора, – укоризненно заявила она. – Баффи только что перенесла серьезную операцию, а вы тут устраиваете конкурс «кто кого переорет».
Оба мужчины насупились и разошлись по разным углам палаты.
Баффи хмыкнула последний раз и утомленно прижала руку к потревоженной груди.
– О-ох, не надо было так смеяться…
– Это уж точно, – заметила Уолш, склоняясь над ней. Профессор проверила показания приборов, затем высунулась в коридор: – Эндрю, закатывай.
После появления Эндрю, толкавшего перед собой столик, на котором едва ли не с горкой были навалены бинты, медицинские инструменты и какие-то склянки, в палате стало совсем тесно. Баффи почувствовала, что начинает задыхаться. Ситуацию усугубляло отсутствие окон и боль, которая после смеха, кажется, отрастила новые когти, впившиеся в ребра, легкие и сердце. Должно быть, она побледнела, потому что Уолш, бросив на нее озабоченный взгляд, велела Спайку и Райли очистить помещение. Те виновато попрощались и вышли – с небольшой заминкой на пороге, где они столкнулись плечами и не желали пропускать один другого. Только новый окрик Уолш вернул их в реальность.
– Ффух, – выдохнула Уолш, когда дверь закрылась. – Ну, теперь можно приступить к делу в спокойной обстановке. Эндрю, поставь капельницу с обезболивающим.
– Зачем? – внезапно испугалась Баффи. – Вы что-то будете делать?
– Конечно буду, – Уолш невозмутимо пощелкала ножницами и нажала на кнопку, приподнимая спинку койки, так что Баффи оказалась в полусидячем положении. – Сделаю тебе перевязку и напичкаю лекарствами. – Она приспустила с торса Баффи больничную рубаху, аккуратно разрезала открывшиеся бинты и приподняла марлевый компресс на ране. – Тебе вообще-то пока не стоило шевелиться, швы могут разойтись. Признаю, твоя регенерация меня просто поражает, всего неделя после операции, а они выглядят практически зажившими. И дренаж я вытащила буквально на следующий день…
– Постойте! – перебила ее Баффи, – вы сказали неделя?
– Да, я сочла необходимым продержать тебя все это время на снотворном: опасалась, что твоя жажда деятельности перевесит любое указание соблюдать постельный режим. – Уолш позвала Эндрю, и вместе они тщательно обмотали грудь Баффи новыми бинтами. Баффи про себя удивилась, что последний никак не реагировал на ее практически обнаженное тело: насколько она помнила, троица гиков была зациклена на сиськах, но потом решила, что в лаборатории Эндрю и не такого насмотрелся. Привык, должно быть. – Ну вот и все. Теперь будь хорошей девочкой и выпей таблетки, а потом отдыхай. Если не случится изменений к худшему, уже завтра получишь чашку бульона: будем постепенно переводить тебя на нормальный режим питания.
– Что это? – спросила Баффи, с подозрением глядя на знакомую банку, из которой Уолш вытряхнула ей на ладонь две продолговатые таблетки. – Это ведь не?..
– Да, это ВРП-26, «вампирское» лекарство вроде того, что я выписала твоей матери. Оно поможет тебе быстрее восстановиться. Обычный человек после пересадки сердца еще несколько недель провел бы в постели, ты как Истребительница, скорее всего, выздоровела бы куда раньше. Но этот препарат поднимет тебя на ноги за десять дней.
Баффи едва сдержалась, чтобы не откинуть злосчастные таблетки подальше от себя, словно раскаленные угольки. Ей даже на миг почудилось, что те и впрямь прожигают кожу.
– Нет, я не стану это пить! – воскликнула она с неведомо откуда взявшейся силой и приподнялась на койке, стараясь не обращать внимания на боль.
– Чшш, тихо, успокойся. – Сухая, но сильная ладонь мягко уперлась ей в плечо, откидывая обратно. – Они тебе не навредят.
– А… а как же побочный эффект? – вяло спросила Баффи – эта вспышка лишила ее остатков энергии.
Уолш улыбнулась:
– Тебе не придется пить этот препарат настолько долго, чтобы он проявился в полной мере. И потом, вспомни свою мать: разве она превратилась в чудовище, когда пила его? Так и ты разве что станешь чуть более раздражительной.
– Чудовище, говорите? – хмыкнула Баффи. – Вы просто не видели ее, когда я без разрешения взяла ее золотые сережки. Ну ладно, выпью я ваше лекарство, – и она быстро, чтобы не передумать, закинула таблетки в рот.
– Вот и молодец, – Уолш протянула ей стаканчик с водой. – А теперь отдыхай.
– Да я вроде и не хочу спать, – пробормотала Баффи – и отрубилась.

Проснувшись, она первым делом вспомнила, что за всеми волнениями и процедурами совсем забыла спросить, чье же сердце ей пересадили. И как там мама и Дон: рассказали ли им о том, что случилось? Или Спайк сочинил для них какую-нибудь правдоподобную историю? Он мог, вполне. Правда, этого бы хватило дня на два, максимум на три… но на неделю? Да и Дон вряд ли бы поверила… Баффи почувствовала, как вопросы буквально переполняют ее черепную коробку, грозя взорвать стенки и вырваться на свободу.
Поэтому когда к ней бочком зашел Эндрю с утренней – Баффи на самом деле понятия не имела, какое сейчас время суток, но про себя назначила момент, когда проснулась, за утро – порцией лекарств и чашкой бульона, она дождалась, пока он поставит поднос на столик, и вцепилась ему в запястье. Эндрю взвизгнул от неожиданности и попытался выдраться, но Баффи была твердо намерена не выпускать его, пока не получит ответы хотя бы на часть вопросов.
– Чье сердце мне пересадили? – без обиняков начала она.
Эндрю побледнел.
– У-Уоррена, – наконец выдавил он. – Финн все равно его прикончил, и профессор Уолш решила, что, раз ему сердце все равно больше не понадобится, его вполне можно использовать. Конечно, это было рискованно, потому что у нас не было времени проводить анализы на совместимость, но…
– Что «но»? – Баффи прищурилась, рассчитывая, что это сойдет за знаменитый инквизиторский взгляд женщин Саммерс.
– Но профессор накачала тебя ВРП перед операцией, и потом вводила его внутривенно, и сердце прижилось, как родное. – Эндрю оглянулся на дверь, словно в надежде, что кто-нибудь сейчас войдет и спасет его.
Увы, фортуна явно была не на его стороне.
– Так, ладно, – Баффи решила не заморачиваться проблемой того, что ее, оказывается, уже неделю пичкают этой вампирской дрянью. Ну, хотя бы этим можно воспользоваться: Эндрю, безусловно, в курсе насчет побочного эффекта. – А что сказали моей семье? Кто-нибудь ходил к ним?
– Э… а они здесь, – промямлил Эндрю настолько невнятно, что Баффи с трудом его поняла.
На секунду ей показалось, что она все-таки ослышалась.
– Как это – здесь? Здесь, в лаборатории?
– Угу, – Эндрю закивал с несчастным видом, наверное, вспомнив, как поступают с гонцами, принесшими дурные вести.
Впрочем, зря он волновался: в действительности все, что испытывала сейчас Баффи – это огромное облегчение. Памятуя о нападении солдат «Инициативы», она всерьез опасалась, что маму и Дон могут взять в заложники. Единственное на что Баффи надеялась, так это на Райли и Спайка, которые не позволили бы этому случиться и как минимум поставили бы охрану. Ну а максимум… про максимум ей только что сообщили. Баффи медленно выдохнула, только сейчас осознав, почему до сих пор не могла дышать полной грудью. Вовсе не из-за раны. Тревога – вот что давило на нее, вот что билось в голове, путая и перемешивая кишащие там вопросы.
Успокоившись, Баффи выпустила многострадальное запястье Эндрю, которое тот сразу же принялся растирать, бормоча что-то о живых тисках и о том, что едва выкарабкавшимся с того света не полагается быть такими сильными, потому что это нечестно, будь они хоть сто раз Истребительницами. Но Баффи уже не обращала внимания на этот шум: повеселев, она в два глотка осушила чашку с бульоном и выразительно посмотрела на Эндрю, как бы намекая, что не откажется от добавки.
– Но тебе нельзя… профессор Уолш дала четкие указания насчет твоей дие… ты, – закончил тот упавшим голосом. – Хорошо, – сдался он, – я спрошу в столовой. Но если что – ты меня заставила!
И он выскочил из палаты с такой скоростью, точно за ним гналось все немертвое население Саннидейла.
«Даже не проследил, приму ли я лекарства», – усмехнулась про себя Баффи, разглядывая стаканчик с разноцветными таблетками. Велик был соблазн выкинуть «вампирскую» составляющую, благо продолговатых таблеток было всего две, но… если Уолш так уверена, что от них не будет вреда, а польза несомненна… И если благодаря им удастся пораньше покинуть эту палату… Баффи прислушалась к ощущениям: да, сегодня она чувствовала себя куда лучше – отдохнувшей и посвежевшей, и швы почти не болели.
Она решительно высыпала в рот содержимое стаканчика и тут же запила – едва не подавившись, когда в палату ввалились Райли и Спайк.
У каждого в руках был уставленный тарелками и стаканами поднос.
Губы Баффи растянула улыбка:
– Вы собираетесь устроить тут филиал столовой?
Мужчины переглянулись.
– Я принес твой любимый йогурт, – разом потеряв всю уверенность, сказал Спайк. – И омлет. И пирог с вишней. И горячий шоколад.
– Ей нельзя пока горячий шоколад, – самодовольно возразил Райли. – И все остальное – слишком тяжелая пища. Ну, кроме йогурта. Баффи, – он оттеснил Спайка локтем и выступил вперед, – у меня тут салат из айсберга, рукколы и редиса, сбрызнутый оливковым маслом и уксусом… – Спайк за его спиной изобразил тошноту. Баффи не сдержалась и хохотнула, в последний момент скрыв смех за кашлем, – …куриная грудка в обсыпке из кунжута, слабый чай и фруктовый десерт.
– Ставьте все, я разберусь, – милостиво махнула Баффи рукой, со странным удовольствием наблюдая, как вытягиваются их лица. Наверное, они думали, что она выберет какой-то один поднос. – И позовите маму и Дон, я умираю как хочу их увидеть.
Теперь и Спайк, и Райли казались ожившим воплощением отчаяния. Баффи поймала себя на том, что ей нравится, как они ухаживают за ней. Оба. И раз уж она не погибла, и с ними все в порядке – ну, относительно, – то пора уже разобраться, что делать с этой ситуацией. Не может же она встречаться одновременно с двумя? Или может? Или сначала стоит поставить их в известность насчет того, как она к ним относится? Когда она решила, что кто-то из них пожертвовал собой ради нее, разве ей не было одинаково больно, о ком бы она ни подумала?
Оох, вот еще проблема, откуда не ждали…
Глядя, как Райли и Спайк, оставив подносы, синхронно разворачиваются к выходу, Баффи невольно прыснула и спросила:
– И как вы умудрились до сих пор не поубивать друг друга с таким яростным соперничеством?
Вопрос был по существу риторическим, но Спайк притормозил и обернулся:
– Мы заключили пакт о ненападении. Ну, пока ты не выздоровеешь.
– О боже… – простонала Баффи, стукаясь затылком о подушку.
Кажется, они это всерьез. Осталось только дождаться, кому из них первому хватит ума начать с ней разговор о выборе. Утешало лишь то, что им ни за что не придет в голову объединиться. Потому что мама этого точно не поймет. Да и какой пример для Дон…
Кстати, о маме и Дон. Не успела за Спайком захлопнуться дверь, как в нее просунулась темноволосая голова.
– Мама, я же говорила, что она не спит! – восторженный вопль эхом заметался между стенами.
Дон подлетела к койке и плюхнулась на нее, едва не сшибив столик.
– Ой, мы так переволновались! Никогда больше так не делай! – Она сделала несколько попыток обнять Баффи, но никак не могла подлезть. В конце концов Дон пристроила голову ей на плечо и осторожно протянула руку над скрытыми под рубахой бинтами. – Мама не спала всю эту неделю.
– Ты преувеличиваешь, Дон, – мама с улыбкой опустилась на стоявший возле койки стул. – Я спала… несколько раз.
– Ну да, когда профессор Уолш давала тебе снотворное, – ехидно возразила Дон.
– Как ты, милая? – мама ласково погладила Баффи по щеке.
– Уже гораздо лучше, – почти не кривя душой ответила та. В глазах защипало. – Кстати, меня можно обнимать, швы не болят.
На самом деле швы все же побаливали, но какие это пустяки по сравнению с возможностью окунуться в родное тепло, прижаться к маме, сделав вид, что не замечаешь слез в уголках ее глаз, и ощутить легкое поглаживание по спине, когда сестра обнимет вас обеих.
– Итак, – спросила Дон, когда они немного успокоились, и бесцеремонно придвинула к себе столик с подносами, – профессор уже говорила тебе, когда выпишет?
– Дон! – прикрикнула на нее мама, – Баффи перенесла тяжелую операцию. Не думаешь же ты, что она уже завтра вскочит и побежит.
– Ну, завтра – это вряд ли, – задумчиво пробормотала Баффи, отнимая у сестры вишневый пирог и так же задумчиво откусывая приличный кусок, – но дня через три… Что? – она заметила удивленно-возмущенный взгляд мамы. – С моей способностью к регенерации этими волшебными таблетками я мигом встану на ноги, – практически дословно повторила Баффи слова Уолш.
Они еще немного поболтали, за разговором полностью опустошив оба подноса – разве что на салат никто не позарился, – когда Баффи вспомнила еще один мучивший ее вопрос, позабытый за суматохой последних дней.
– Дон, почему ты не сказала мне про Спайка? И как ты его узнала?
Дон опустила взгляд и покраснела.
– Ну…
– Без ну.
– Он мне нравился с самого начала. То есть, я знала, что он плохой и все такое, но он же был таким… классным. Крутым. И я за ним наблюдала, разглядывала, когда он к нам приходил. И, увидев Билли, я сразу что-то заподозрила. Он как-то так двигался… А потом, когда Билли сделал вид, что хочет поцеловать мне руку, я разглядела шрам на брови…
– Да он весь был в шрамах! – не сдержалась Баффи. На самом деле она злилась на себя, потому что сталкивалась со Спайком куда чаще и уж точно чаще имела возможность, так сказать, наблюдать его в движении. Но еще и шрам…
– Этот был особенный, – твердо сказала Дон. – И я подумала, что раз Спайк не признается, то у него должны быть причины. И решила пока молчать. Он не выглядел опасным, и был человеком, и мне нравилось, что у меня есть такая тайна… – Дон всхлипнула. – Это было глупо, прости.
– Глупо, – согласилась Баффи, – но не смертельно. Ладно, проехали. Просто в следующий раз постарайся не скрывать от меня ничего важного.
– Угу, – отозвалась Дон, по-прежнему не поднимая глаз.
– Иди сюда, – Баффи привлекла сестру к себе.
Наверное, они бы просидели так целый день, но пришла Уолш и выставила маму и Дон вон, поскольку пришло время процедур.
На этот раз, осмотрев рану и сняв показания приборов, Уолш удивленно вскинула брови.
– Что там? – спросила Баффи с некоторым волнением.
– Поразительно. – Уолш поцокала языком. – Пожалуй, я погорячилась, когда сказала «десять дней». – Она посмотрела на Баффи. – Думаю, я смогу выпустить тебя отсюда и того раньше.
– Правда? – обрадовалась Баффи – ей совсем не улыбалось торчать в четырех стенах, пока снаружи, вполне возможно, уже в разгаре конец света.
– Правда.

Профессор сдержала свое обещание, и спустя пять дней, после серии заключительных тестов, Баффи было позволено покинуть палату со строгим наказом не переутомляться, побольше отдыхать, не поднимать тяжести и не особо усердствовать с истреблением. В тот же вечер – согласно развешанным в коридорах электронным часам – Уолш пригласила ее, Спайка и Райли на приватный разговор в ее кабинете. Баффи немного удивила подобная конспирация, но, возможно, это касалось таких дел «Инициативы», о которых Уолш предпочитала широко не распространяться.
Предположение Баффи оправдалось лишь отчасти. Об этом действительно не стоило сообщать, по крайней мере, ребятам из отряда Райли – точно. А то мало ли.
– Я собрала вас троих, потому что то, что я сейчас расскажу, касается вас непосредственно. Тебя, Баффи, – Уолш качнула головой в ее сторону, – в меньшей степени, но все же. Речь пойдет о том, что я узнала от Райли.
Баффи напряглась. Краем глаза она заметила, как Райли резко выпрямился, а Спайк привычно провел ладонью по карману в поисках зажигалки.
– И что же? – ровно спросил Спайк. – Объясните нам, почему вдруг обычный человек ни с того ни с сего пытается сожрать сестру своей… – он запнулся, – неважно. Или не может войти в дом без приглашения?
Уолш тяжело вздохнула.
– Полагаю, почему это происходит, вы и сами знаете. Но я провела дополнительные исследования – спасибо, Райли, что позволил мне взять образцы. – Райли едва заметно кивнул. – И, кроме того, что вампиры, которым были вживлены водители дыхания и сердцебиения, становятся людьми, а люди, которым были пересажены их органы и ткани, постепенно превращаются в вампиров… – Уолш сделала паузу. – Кстати, как оказалось, скорость превращения напрямую коррелирует с тем, какой орган был пересажен.
– В смысле? – не поняла Баффи.
– Ну… допустим, если кому-то пересадили палец или кусок кожи, или зубы… изменения могут занять долгое время. Я проверила отчеты – такие реципиенты на данный момент находятся на стадии слабых проявлений агрессии. С другой стороны, те, кому пересаживали такие жизненно важные органы, как легкие, селезенку, печень… – Уолш снова запнулась и бросила быстрый взгляд на Райли, – те проходят трансформацию за считанные недели.
– А почему только сейчас? – внезапно спросил Райли. – Мне ведь пересадили печень три года назад.
Уолш пожала плечами:
– Этого я пока не выяснила. Возможно, это как-то связано с так называемым обретением души. Вампиры тоже не сразу… ммм… ожили. Но как только это произошло, превращения стали нарастать лавинообразно, в геометрической прогрессии.
– Как будто мироздание стремилось сохранить равновесие, – медленно проговорил Спайк. – Ведь так?
– Очень похоже, – нехотя согласилась Уолш. – Но я собрала вас все же не за этим. Я провела дополнительные исследования, сделала запросы, собрала информацию… – она глубоко вздохнула, – Очень многое зависит от крови.
Баффи недоуменно нахмурила брови. Она не улавливала связи. То есть кроме очевидной связи между кровью и кровососами.
Видимо, заметив вопросительные взгляды, Уолш пояснила:
– Те из трансформирующихся людей, кто начинает пить кровь, превращаются в вампиров в несколько раз быстрее, даже если им пересадили всего лишь палец. Даже если они всего лишь принимают препараты. И есть точка невозвращения, после которой процесс необратим.
– Значит, пить кровь нельзя. Я понял. – Райли пожевал нижнюю губу. – Это все, Мэгги?
– Нет. – Уолш в упор посмотрела на Спайка. – Сказанное касается и доноров: на какой бы стадии они не находились, кровь возвращает их в изначальное состояние. Но! – Уолш подняла палец. – Многое зависит от количества и частоты употребления.
– Что, в малых дозах марихуана безвредна? – насмешливо спросил Спайк, изобразив кавычки на слове «марихуана».
– Что-то вроде того, – ничуть не смутилась Уолш. – Как сказал Эндрю, это напоминает зелья в компьютерной игре. Один пузырек адреналина увеличивает силу и выносливость, но от десятка персонаж превращается в неуправляемое чудовище. Надеюсь, аналогия понятна?
– Мэгги, ты предлагаешь моим ребятам таскать с собой пузырьки с точно отмеренной дозой крови, как какие-нибудь гребаные мишки Гамми?! – возмутился Райли, и его глаза блеснули желтым.
– Решать вам, – Уолш выглядела невозмутимой, но Баффи была уверена, что этот ровный фасад вот-вот пойдет трещинами. – Я лишь говорю о возможностях и крайних случаях. Например, при серьезных ранениях. Или вы предпочтете, чтобы ваш боец погиб, лейтенант Финн?
– Пока не знаю, – с вызовом бросил Райли. – Еще не решил, что хуже.
– А… – Баффи уцепилась за фразу, не дававшую ей покоя. – Вы сказали про препараты. Получается, мама и я в группе риска?
– Тебя тянет пить кровь? – вопросом на вопрос ответила Уолш. – Нет? Значит, беспокоиться не о чем. Но ты должна знать, что в самом крайнем случае это может спасти кому-то из вас жизнь, так что…
– А я вот думаю… – перебил ее Спайк. Он рассматривал свои руки, точно видел впервые. – Я вот думаю, как эта информация может быть связана с пропажей бездомных и введением платы за донорство крови.
В кабинете воцарилась тишина.
Наконец Райли поднялся:
– Полагаю, самое время объявить военное положение.

После памятного разговора в кабинете Уолш прошло две недели, и Спайк немного расслабился. Конечно, «военное положение», о котором с таким апломбом заявил Финн и которое выражалось в запрете покидать подземную лабораторию, за исключением особого распоряжения, было не самой приятной штукой. Особенно после того, как к компании Джойс и Дон, против которых Спайк не возражал, присоединился вернувшийся из медового месяца Ксандер со своей молодой женой. Спайк старался его не замечать, хотя это было сложновато, учитывая, что они сталкивались, по меньшей мере, три раза на дню, в столовой. Ксандер даже в эти короткие встречи умудрялся довести его до белого каления – и Спайка совсем не утешало, что Райли эта злобно-ехидная сволочь достает не меньше. От мордобоя его удерживало лишь то, что Баффи считала Ксандера лучшим другом и наверняка встала бы на сторону последнего.
И все же…
Во-первых, его лично это «военное положение» не касалось: Спайк с удовольствием посмотрел бы, как солдатик попытается запретить ему выходить. Тем более что тот и сам не гнушался вылазками. А во-вторых, с ними теперь была Баффи.
Нет. Баффи просто была.
Спайк изо всех сил старался забыть тот ужас, который охватил его, когда он прижимал к себе ее обмякшее тело, а между его пальцев расползалась горячая густая кровь, и его впервые за сто лет мутило от запаха. С тех пор этот момент преследовал его в кошмарах, не давая толком выспаться. Собственно, поэтому Спайк и выбирался из-под земли: он стремился вымотать себя настолько, чтобы потом в своей комнате просто рухнуть на кровать и провалиться в сон без сновидений.
Пару раз наверх поднимался довольно крупный отряд, которым верховодил Финн. Обычно это происходило после донесений о всплеске активности среди демонов: почуяв слабину и перестав опасаться нападений военных, те совсем распоясались и то и дело норовили распотрошить какого-нибудь мирного жителя. Обычно осторожные, за прошедшие три года покоя и защиты люди стали излишне беспечными и начали чаще гулять по ночам в не самых безопасных местах.
После долгих споров решено было сообщить солдатам об эффекте крови – Баффи настаивала, что они имеют право знать, – и теперь у каждого из этих парней в нагрудном кармане бултыхалась пластиковая пробирка с кровью. Мизер, который вроде как не должен был превратить их в безумцев, но мог заживить серьезную рану. У Спайка тоже такая была… не то чтобы он собирался ею когда-либо пользоваться. Впрочем, Уолш, сутками не вылезавшая из лаборатории и не выпускавшая несчастного Уэллса, утверждала, будто и эту проблему можно решить, дайте только срок.
И уж чего-чего, а времени у них стало навалом. «Инициатива» притихла и не предпринимала никаких действий – то ли махнула рукой на жалкую горстку людей, пытающихся им противостоять, то ли получила приказ свыше, и вот это уже настораживало. Что могут готовить им вампиры, имеющие в руках власть, силу и деньги одновременно? Но Спайк усердно старался не заглядывать в будущее, ему пока хватало и настоящего.
А в настоящем Райли, послушно принимающий экспериментальные препараты Уолш, призванные обратить вспять его становление вампиром, постепенно переставал быть такой агрессивной тварью, и, кажется, это вполне устраивало Баффи. Спайк снова ощущал себя временной заменой, выбранной лишь потому, что основная вожделенная цель была недоступна. Дьявол, он уже все это проходил с Дру! И почему личный опыт ничему его не учит?
А ведь сначала, пока Баффи лежала без сознания в палате, он почти уверился, что они с Финном могут сосуществовать мирно и, может быть, даже стать если не друзьями, то соратниками. В конце концов, помимо любви к Баффи у них было куда больше общего, чем им бы хотелось. Они оба словно бы застыли в равновесии между человеческой и вампирской ипостасью, и только от них зависело, куда склонится чаша весов.
Да, Спайк до сих пор не ощущал себя человеком в привычном смысле слова. Конечно, за сто лет практики его тело неплохо натренировалось, но никакой тренировкой не объяснить ни силу и ловкость, намного превосходящие человеческие, ни сохранившуюся способность к быстрой регенерации. Он снова был полукровкой. Полукровкой полукровки. Не самое приятное чувство.
Зато Райли, похоже, все устраивало. Конечно, если бы Баффи проводила с ним столько же времени, сколько с этим солдатиком, Спайка бы тоже устраивало абсолютно все.
Даже то, что Райли отчего-то норовил делать вылазки с ним на пару. Официально они дежурили у дома Баффи, рассчитывая перехватить там Джайлза, когда тот с Уиллоу и Тарой вернется из Англии: Баффи рассудила, что, скорее всего, они первым делом придут туда. И, хотя велик был шанс, что с ними удастся связаться заранее и попросту договориться о встрече, Баффи хотела подстраховаться.
– Возможно, будет даже лучше, если мы перехватим их без предупреждения. Телефоны могут прослушиваться, – говорила она.
Ну, «мы» было преувеличением: Уолш до сих пор не отменила своих рекомендаций, а Спайк если в чем и сходился с Райли, так это в том, что Баффи ни в коем случае нельзя пускать в дежурство до полного выздоровления. Поэтому в действительности Баффи сходила с ними всего пару раз – невыразимо скучных раз, поскольку они реально весь день и полночи дежурили у ее дома. Вернее, если бы Спайк был с ней только вдвоем, он был уверен, скучать ему бы не пришлось, но Райли все портил.
Так что приходилось им с Райли в основном куковать вдвоем, и половину времени они просто шатались по злачным местам Саннидейла и раздавали пиздюлей особо зарвавшимся демонами.
Само собой, по возвращению, глядя на Баффи честными глазами, они докладывали, что дежурство прошло без сучка без задоринки.
И, в общем-то, не кривили душой.
Кроме последнего случая.

Они уже шли на базу, когда Спайк заметил нечто оранжевое, мелькнувшее в подворотне.
– Не может быть! – ахнул он и без предупреждения свернул с улицы.
– Куда?! – рявкнул Райли и бросился его догонять.
– Я же тебя убил, – искренне изумился Спайк, приперев голубокожего демона к кирпичной стене тупика, в который тот по глупости влетел.
– Размечтался! – демон отпихнул его от себя, и Спайк едва успел краем глаза заметить какое-то движение – и в следующую секунду его повалил на грязный асфальт двойник голубой образины. У него даже ковбойка была такого же яркого цвета. – Вы с этой крошкой-Истребительницей меня размножили! – и демоны в унисон гортанно расхохотались.
Ой-ой, а вот это была засада. Как его убить, если из каждого куска вырастает новый? На ум приходило только дурацкое «посолить и сжечь», подслушанное давным-давно в каком-то баре, где Спайка угораздило сесть за стойку рядом с основательно нализавшимися охотниками за нечистью. Ну, он так думал, что охотниками. Хотя часть с «сжечь» в данном случае выглядела разумно.
Спайк привычно зашарил в кармане и чертыхнулся. Вот когда жалеешь, что не начал снова курить! Он поискал глазами Райли: тот, конечно, отстал, но давно уже должен был добежать. У него наверняка есть какая-нибудь сигнальная ракета или что-то типа того. А пока надо было отвлечь демона… демонов и не дать им свалить. Поэтому Спайк принялся наносить удары, метя в оранжевое и стараясь все время держаться в проходе, отделяющем демонов от свободы.
Когда из-за его спины выскочил Райли, палящий из автомата и размахивающий мачете, Спайк даже не успел среагировать.
– Стой, не… – он проглотил «руби их», потому что на его глазах один из демонов замер, удивленно рассматривая застрявшее на уровне таза лезвие мачете – и распался на две половинки, тут же растекшиеся грязно-голубыми лужами.
Оставшийся демон загоготал:
– Отлично, мне как раз не хватало подкрепления!
– Что он несет? – Райли растерянно обернулся на Спайка.
Тот закатил глаза. Времени объяснять все равно не было: в любой момент вместо двух противников перед ними могло оказаться трое, а если Райли не перестанет вести себя, как идиот, то и поболе. Так что Спайк молча подскочил к горе-напарнику и выдернул у того из кармана разгрузки ракетницу. Он никогда не был хорошим стрелком, нужды особой не было, но с пяти футов попасть несложно.
Первая ракета ушла в брюхо целого демона, уже вознамерившегося прыгнуть на застывшего с глупым видом Райли, вторая влетела в центр одной из половинок… так, а где вторая?
– Гхххр! – от ближайшей стены отделилась голубоватая студенистая масса и упала прямо на Спайка.
Липкая дрянь облепила его с ног до головы, не давая шевельнуться, забивая рот, нос, уши, залепляя глаза. Спайк судорожно пытался вздохнуть, вырваться из этого кокона… Над ним нависла темная тень. «Райли», подумал он, и в эту секунду его мир взорвали ослепительные молнии. Наверное, он отрубился, потому что следующим кадром над ним возник собственно Райли, и на сей раз Спайк видел его довольно четко.
– Дыши давай, – донеслось до него как сквозь вату.
– А… амеба, – прохрипел Спайк и сплюнул комок слизи. Он хотел – очень хотел выполнить именно эту команду солдатика, вот только почему-то совсем не дышалось. И в груди будто развели адское пламя.
– Я ее сжег. Спайк, мать твою, не смей подыхать, иначе Баффи мне голову оторвет! Нам обоим.
Вместо смеха из горла Спайка вырвалось бульканье. В глазах потемнело…
Он то проваливался, то рывком возвращался в реальность. Кажется, его куда-то несли: Спайк видел над собой затянутое тучами ночное небо и подбородок Райли. Было дико холодно, он казался себе пленником в собственном теле, не в силах двинуть и мизинцем, а огонь в груди разливался все шире, легкие горели, голова едва не взрывалась…
– Что с ним, Мэгги? – услышал Спайк в очередной миг просветления.
– Водители перегорели, – озабоченно ответил женский голос. Ну да, Мэгги. Мэгги Уолш. – А без них он пока почти не может самостоятельно дышать. И сердце едва бьется.
– Ты можешь ему помочь? Надо успеть, пока Баффи нет.
– Что, мальчики, прогуливали уроки? – насмешливое фырканье – и вновь серьезный тон: – У меня есть одна идея. Надо спросить у Спайка.
Щеки обожгло раз, другой… Веки никак не хотели подниматься, будто налитые свинцом. Наконец Спайк совладал с непослушным телом и открыл глаза.
– Спайк, слушай меня внимательно, – над ним возникло лицо Уолш – близко-близко, – у тебя есть выбор: я могу заменить водители в твоем организме, а могу… – она моргнула, – могу просто напоить тебя парой литров вампирской крови.
Рядом раздался звук, будто кто-то подавился.
Мысли текли медленно и неповоротливо, Спайк силился понять, что Уолш пытается ему втолковать. Кровь? Причем тут кровь?
И тут до него дошло.
Уолш предлагала ему возможность снова стать вампиром, получить обратно полную силу и скорость. И чем черт не шутит, может, и душа никуда не денется – вон, у Ангела она есть, и ничего. А Спайка даже не проклинали, она сама как-то прилепилась. Ведь с душой он уже не станет кровожадным чудовищем, как раньше, верно?
А потом он вспомнил сияющие под солнцем волосы Баффи, которых он никогда не сможет коснуться и даже не увидит, разве что из какой-нибудь темной щели, откуда будет лишь наблюдать. А рядом с ней будет идти Райли – вон как усердно глотает таблетки Уолш, не хуже лабораторной крысы, так хочет вылечиться.
Нет. Никакая сила в мире того не стоит. Если кто-то где-то решил, что для сохранения равновесия в мире он, Спайк, должен стать человеком, то так тому и быть. Тем более что он уже привык. В этом состоянии даже есть некоторые преимущества: лишившись части вампирских сил, он лишился и вампирских слабостей.
Спайку казалось, он размышляет целую вечность, но на деле, должно быть, прошла лишь пара секунд. Сердце зашлось острой болью, лишаясь последних крох энергии в старании гнать по жилам кровь, Спайк зажмурился и прикусил губу, рука будто сама по себе взлетела к груди, надеясь выцарапать источник мучений.
– Тихо, тихо, – его руки поймали и прижали к бокам. – Ну так что?
– Водители, – выдохнул Спайк. – Ставьте.
– Отлично!
Укол в руку, вверх, к плечу, покатилась волна жара, на лицо опустился респиратор.
И больше ничего не было.

– Все прошло просто отлично, так что давай, просыпайся. Мэгги сказала, ты уже должен был очнуться.
На глаза словно песку насыпали; Спайк боялся, что если хотя бы попробует двинуть веками, то песчинки вопьются в нежную плоть и процарапают ее до самого дна глазниц. Может, если продолжить лежать так, его оставят в покое? Но нет, его бесцеремонно потрясли за плечо, рассылая по телу уколы боли, как будто он его полностью отлежал, и только теперь постепенно возвращается чувствительность.
– Н-нгхе… не тряси, с-сука, – прошипел Спайк и приоткрыл глаза.
– О, больной ругается, значит, будет жить, – обрадовано сказал кто-то совсем близко. Спайк покосился вбок – и едва снова не зажмурился. Рядом сидел Райли и ухмылялся во все шестьдесят четыре зуба, а может, и того больше. – Мэгги пошла за кровью, даже Эндрю не доверила это опасное поручение, – сказал Райли.
Спайк нахмурился. Кровь? Зачем? Делать переливание?
Недоумение разрешилось само собой, когда в поле зрения возникла Уолш с пробиркой в руке.
– Вот, – она отвинтила крышку, и Спайк ощутил слабый знакомый запах: пусть его обоняние стало хуже, но это он узнает где угодно и в каком угодно состоянии. – Пятьдесят миллилитров – то, что нужно, чтобы все зажило.
В голове что-то щелкнуло: тогда, почти целую вечность назад Райли говорил, что надо успеть, пока Баффи нет. Значит, она не в курсе, что произошло. И солдатик прав – ни к чему ей знать, что они шляются по улицам и ищут неприятности себе на задницу, вместо того чтобы тихо-мирно дежурить возле ее дома. А раз так, видимо, придется пить.
Уолш сунула пробирку прямо ему под нос, Спайк вздохнул и осушил ее одним глотком. Густая жидкость потекла в глотку, и вкус был совсем не таким замечательным, как ему помнилось. Спайк поморщился.
– Что, не нравится? Это хорошо, это означает, что ты практически полностью человек, – Уолш закрыла пробирку и убрала в нагрудный карман. – Ну-ка, посмотрим.
Она что-то приподняла с груди Спайк, и он посмотрел туда, силясь сфокусировать взгляд. Пока что получалось не очень, но он старался. На груди, точно посередине, красовался длинный шов, и вот прямо сейчас, в этот момент, он начал зверски чесаться. Спайк дернулся было, но Уолш была начеку и перехватила его запястья.
– Ну-ну-ну, потерпи. – И резко бросила Райли: – Возьми ты, я его не удержу.
Райли не заставил себя упрашивать: навалился, как медведь, в секунде от того, чтобы переломать Спайку все кости. Спайк изобразил лицом страдание и застонал. Хватка чуть ослабла.
Постепенно щекочущее чувство ушло, и когда Спайк решился вновь посмотреть на шов, то ахнул. Вместо бугрящейся ярко-красной ткани осталась узкая белая полоска. Даже нити куда-то исчезли, будто рассосались.
– Внутри то же самое, – гордо заявила Уолш. – Ну что, Райли, больше не будешь возражать против «экстремальных пробирок»?
– Нет, не буду. – Райли отпустил его. – Спасибо, Мэгги.
Дальнейшие события прошли как в тумане, точно Спайк то и дело выпадал из реальности. Когда он окончательно пришел в себя, оказалось, что они с Райли сидят в комнате последнего и глушат виски из горла, причем Спайк понятия не имел, как тут очутился и как давно он так сидит. Но, судя по легкому головокружению и некоторой размытости восприятия, уже довольно долго. В руках у Спайка была бутылка, и он автоматически к ней приложился. А потом задал терзающий его вопрос:
– Почему ты меня спас, солдатик? Не проще ли было дать демону меня прикончить, а после списать все на несчастный случай? Можно было даже выставить меня героем, спасшим тебе жизнь, но все равно. Это была идеальная возможность от меня избавиться – и только не говори, что это было ради Баффи, ни за что не поверю.
Райли отобрал у него виски и сделал большой глоток, покачал бутылку, словно рассчитывая узреть там правильный ответ, но, очевидно, не нашел, потому что глотнул еще разок и пристроил бутылку на колене.
– Понимаешь, дело не только в Баффи, хотя и в ней тоже. Просто мы все в одной лодке – и ты, и я. И даже она. И, кроме того, я не хочу становиться еще большим чудовищем, чем уже есть. Пускай и в собственных глазах. Такой ответ тебя устроит? – Райли протянул бутылку, в которой уже оставалась примерно четверть янтарной жидкости, а это значило, что они находятся как раз на той стадии, с которой начинаются признания в вечной любви и выяснения, кто кого сильнее уважает. Если, конечно, это не вторая бутылка.
– И да, и нет, – Спайк поудобнее устроился на койке, закинув за спину подушку. Он не представлял, как Райли может так спокойно сидеть на казенном железном стуле, при одном взгляде на который лично у него начинал болеть зад. – То есть я понимаю нежелание становиться убийцей. Но ведь в том, что сделал демон, не было твоей вины, так что формально твоя совесть тоже была бы чиста.
Райли выглядел смущенным: ему понадобилось минуты три медитировать, чтобы ответить:
– Ну… еще… я готов признать, что ты неплохой парень. И мы неплохо сработались. Начиная с того расследования, ну, с телом Джонатана, и помнишь, как мы судорожно тягали холодильник?
Спайк фыркнул. О да, он помнил.
– Ну вот, – продолжал Райли, – и потом, если со мной что-то случится, если меня убьют или я стану… совсем другим, кто позаботится о Баффи и ее семье? Ксандер, что ли?
Спайк уже почти собрался возразить, что Баффи и сама о себе прекрасно позаботится, но передумал. Это было неуместно сейчас.
– Когда ее ранил Уоррен, именно ты кинулся ее спасать, а я… я поддался инстинктам. Это было бессмысленное убийство.
– На твоем месте я сделал бы то же самое, – серьезно сказал Спайк и глотнул виски, даже не замечая вкуса.
– Но ты был не на моем месте! – Райли явно начал заводиться. – В том-то и дело: ты сделал то, что должен был сделать я. Мы как будто поменялись местами. – Он опустил глаза. – И теперь, после всего этого, после Дон… я себе не доверяю. – И закончил шепотом: – Я доверяю тебе.
Вот это было совершенно неожиданно. Спайк аж подавился. Райли немедленно подскочил к нему и принялся хлопать по спине, затем снова отнял бутылку и надолго к ней присосался. Когда он наконец оторвался, взгляд у него был мутный, но решительный.
– А еще… – Райли приобнял Спайка за плечи и слегка навалился. – А еще ты очень напоминаешь ее: такой же компактный, но мускулистый. И волосы светлые. – Райли хихикнул. – И за словом в карман не лезешь. Хотя признаю, ты немного злее.
– Немного? – возмутился Спайк, отпихивая Райли, – только чтобы секунду спустя оказаться в свою очередь спихнутым с удобной подушки, на которой тот теперь развалился. – Эй, полегче, Рэмбо, я тут, между прочим, после операции. А тебе вообще можно уже и в гробу спать, по примеру этого придурка Дракулы.
– А он правда существует? – живо заинтересовался Райли.
– Правда, – Спайк вздохнул и одним махом прикончил остатки виски. – Засранец должен мне двадцать фунтов. А если еще посчитать проценты…
– Вот об этом я и говорю. Ты злее, и надоедливее, и настоящая заноза в заднице, и любого можешь вывести из себя, и выпендриваешься, и…
Спайк заткнул ему рот единственным способом, не подразумевающим насилие – поцелуем. И тут же отпрянул. Он и сам не понял, на кой хрен это сделал. Тем более что насчет насилия он явно погорячился – сейчас-то Райли ему и наваляет по пьяни.
– Ты зачем это сделал? – тихим и очень трезвым голосом спросил Райли, выпрямляясь.
– Н-не знаю, – Спайк беспомощно пожал плечами.
– Угу…
Райли надолго замолчал, а потом вдруг резко повернулся к нему.
– Предупреждаю, я хоть и после операции, но избивать себя не дам. – Спайк на всякий случай отодвинулся к изголовью. Там хоть спина будет прикрыта. – И у меня отличный левый хук.
– Я заме… ох, да заткнись ты!
Райли ринулся вперед, и Спайк уже приготовился защищаться, но вместо удара последовал новый поцелуй.
– И… и что это сейчас было? – спросил Спайк, отдышавшись. Приходилось признать: Райли неплохо целуется. Уж лучше Ангелуса. А еще ему впервые пришло на ум, что эти двое чем-то похожи. Особенно сейчас. Наверное, Баффи привлекает определенный типаж. Как, впрочем, и его. Он усмехнулся про себя – возможно, они станут друг для друга исключением. Впрочем, эта занятная мысль быстро испарилась, когда Райли положил руку ему на бедро. Спайк посмотрел на эту руку, так по-хозяйски расположившуюся на его ноге, совсем рядом с пахом, поднял взгляд…
– Что было в «Инициативе», останется в «Инициативе», – прошептал Райли, и глаза у него были шальные-шальные.
И Спайк в кои-то веки позволил себе расслабиться.

Проснуться с похмелья – не самое удачное начало дня.
Проснуться с похмелья в одной кровати со своим соперником – вдвойне неудачнее.
А уж проснуться с похмелья в одной кровати с соперником и тут же вспомнить, чем вы на этой самой кровати занимались, – и вовсе пиздец.
Впрочем, все оказалось не так уж плохо: в тумбочке у Райли нашелся аспирин, а сам Райли не прятал глаза и не делал вид, что ничего не произошло, как можно было бы предположить. Видимо, вампирская сущность несколько раскрепостила мальчика из Айовы.
– Зачем ты это сделал? – спросил Спайк, сидя на кровати, пока Райли слонялся по комнате в поисках носков.
– А зачем мы это сделали? – парировал Райли. – Брось, Спайк, ты вовсе не был похож вчера на застенчивую девицу. И потом, ты не хуже меня понимаешь ситуацию: мы оба любим Баффи, а она явно испытывает к нам если не одинаковые, то очень схожие чувства. Так что неплохо было бы, если бы и мы с тобой… поладили.
– Так вот как это называется – поладили, – насмешливо протянул Спайк. – Постой. С чего ты взял, что у Баффи ко мне какие-то чувства? Между нами ничего… – он запнулся, вспомнив поцелуй. И признание Баффи. Да, это определенно не подходило под понятие «ничего».
– Вот видишь, – Райли с умным видом поднял палец – что смотрелось довольно комично, учитывая, что он был только в одном носке, стоял на одной ноге и другой носок сжимал в кулаке. – Поверь, со стороны виднее. И это лишь вопрос времени, когда нам всем придется поговорить о наших отношениях.
– Угу. – Спайк поймал себя на несвойственном ему смущении. Конечно, он уже делил женщину с другим мужчиной, но тогда он был на вторых ролях, осознавал это – и ему постоянно об этом напоминали. Как-то все обернется теперь?
– Идем, а то опоздаем на завтрак, – Райли уже стоял перед ним, полностью одетый. И когда успел? – Я попросил Мэгги прикрыть нас, так что для всех мы были на дежурстве. Смотри не спались.
– Угу.
– А другие слова знаешь?
– Иди ты…
– Ну вот, теперь я тебя узнаю. А то я уже испугался.
В дверях они снова столкнулись плечами, но на этот раз Райли его пропустил. Спайк ждал пошлой шуточки, вроде «дамы вперед». Ангелус не преминул бы его унизить.
– С ранеными не соревнуюсь, – хмыкнул Райли.
Да, он определенно был не Ангелусом.

В столовой они подсели к столу, за которым расположились семейства Саммерс и Харрис. Кажется, Райли впервые завтракал не со своим отрядом, но если кого-то и удивило это, а также тот факт, что они со Спайком пришли вместе, то вида все равно никто не подал. Даже когда они, не сговариваясь, отдали Баффи свои десерты. Баффи лишь благодарно улыбнулась и поделилась пудингом с Дон.
– Я тут стану жирной коровой и не влезу ни в одно красивое платье, – пожаловалась та, выскребывая ложечкой креманку.
– А ты сходи в местный тренажерный зал, – посоветовала Аня, – и мигом сбросишь лишние килограммы. А еще там занимаются такие мужчины, у них такой пресс… – Она мечтательно закатила глаза.
– Аня! – возмутился Ксандер. – Между прочим, тут сидит твой законный муж.
– Тебе бы тоже не помешало подкачать пресс, а то у тебя там шарики вместо кубиков, – невозмутимо отозвалась Аня и невинно захлопала глазами.
Завтрак подходил к концу, когда раздался вой сирены.
– Это проникновение! – Райли вскочил, едва не опрокинув свой поднос. – Отряд! План 12-Б.
Солдаты слаженно покинули столовую – видимо, каждый знал, что делать.
Баффи поймала Райли за руку:
– А нам что делать? – спросила она, кивая на Спайка.
– Получите снаряжение на складе и идите в центр наблюдения. Сначала надо выяснить, кто к нам пожаловал. – Райли говорил сухо и отрывисто, и Спайк понял, что тот уже переключился в режим полевого командира. Он уже видел подобное несколько раз, и не мог не признать, что командир из Райли отменный. Кажется, Баффи была с ним согласна.
Сидевший перед мониторами оператор вывел на экран крупную картинку. Спайк вгляделся попристальнее. Если блондинка была ему незнакома, то мужчина и вторая девушка, волосы которой даже в тусклом свете люминесцентных ламп казались ожившим пламенем…
– Уиллоу! Это же Уиллоу! – радостно воскликнула Баффи, выглядывая из-за его плеча. – И Джайлз. И Тара!
– Отбой, – скомандовал Райли в нагрудную рацию. – Ну что, идем встречать гостей?
– Как вы нас нашли? – набросилась Баффи с расспросами на вновь прибывших, как только с приветствиями и объятиями было покончено.
Уиллоу потупилась:
– Обычное поисковое заклинание. Ну, не совсем обычное, мы с Тарой его усовершенствовали, взяв за основу обычное…
– Баффи, отвлекись на секундочку, – необычайно серьезным тоном сказал Джайлз. – Мне нужно кое-что тебе сообщить.
Спайк напрягся. Хорошие новости таким тоном не сообщают. Только сейчас он заметил, каким усталым выглядит Наблюдатель. Да он словно постарел на добрый десяток лет!
– Мы вернулись не просто так. – Джайлз оглядел собравшихся. – Совет Наблюдателей взорван. – Спайк услышал, как рядом тихо охнула Баффи. – Никто не уцелел. Более того – взорван архив и все фонды.
– И кто-то напал на Ковен, – добавила Уиллоу. – Им… нам пришлось скрываться. Спастись… – она умолкла, точно ей не хватало дыхания, и Тара успокаивающе положила руку ей на плечо, – спастись удалось не всем.
Джайлз шагнул вперед, и Спайк понял, что даже это не самое главное.
– По всему миру убивают потенциальных Истребительниц, – каждое слово падало веско, подобно капле свинца. – Везде, независимо от возраста. Это война, Баффи. Это война.
Открытая война.

Райли чувствовал себя загнанным в ловушку.
Они отсиживались под землей, как крысы, а наверху монстры в человеческом облике, уже не скрываясь, захватывали мир. Устраняя всех, кто хоть как-то мог им противостоять. Кто мог хотя бы предостеречь.
Но людей у него было слишком мало, и даже если удастся завербовать еще, это капля в море. Без Совета им заказана дорога в политику, а Ковен, по словам Джайлза и ведьм, слишком сильно потрепали, чтобы он представлял серьезную угрозу новоявленным вампирам.
Они остались одни. Помощи ждать неоткуда.
И это бесило его до белых глаз.
Они целыми днями строили бесплодные, утопические планы – все равно заняться больше было нечем: наверх теперь почти никто не поднимался, опасаясь, что и на них открыта охота. Счастье еще, что пока никто из врагов не додумался искать их здесь, в старой лаборатории. Сперва Райли думал, что это – часть какого-то коварного плана, но потом разведка донесла, что «кавалерия», которой так похвалялся Уоррен и которая полностью полегла в подземных тоннелях, была его личной инициативой. Никто так и не узнал, куда они сгинули. А умница Мэгги попросила старого друга полковника Макнамару – единственного в организации, кто с самого начала был против проекта «Донор», – пометить подземный комплекс как полностью законсервированный. В переводе на человеческий язык это означало залитый бетоном снизу доверху. Ну а поскольку прежде никто тщательно не интересовался этой стороной работы лаборатории, то и проверить достоверность сведений было некому – все, кто мог, были сейчас среди них. Хотя Райли все равно распорядился забетонировать лифт и все официальные выходы. Благо помимо них было несколько неофициальных…
Как-то он спросил у Мэгги, откуда они взялись, получил короткий ответ «из проекта 314» и больше вопрос не поднимал. Проект, насколько Райли помнил, предшествовал «Донору», и профессор Уолш возглавляла его лично. Вроде бы «Донор» даже вырос из него, но это уже было из области домыслов.
Как бы то ни было, Райли в любом случае не собирался отвлекать Мэгги по пустякам, тем более сейчас, когда ее исследования перешли в финальную стадию: лекарство, не просто снижающее, но устраняющее побочные эффекты пересадки и не требующее постоянного приема. Оставались сущие пустяки: каким-то образом убедить превратившихся в вампиров людей, что им нужно принять препарат, лишающий их силы и бессмертия.
Разумеется, сам Райли стал первым, кто опробовал на себе его действие.
И это, в свою очередь, приводило ко второй проблеме, делавшей пребывание в этих стенах невыносимым.
Баффи.
Все всегда сводилось к Баффи.
Теперь уже не было смысла оттягивать разговор, о котором Райли говорил Спайку. Который тоже не слишком горел желанием его начать, но другого выхода не было: напряжение между ними тремя выросло до такой степени, что они физически не могли долго находиться в одном помещении. Особенно наедине.
И, как оно обычно и бывало, Баффи же и сделала первый шаг.
На исходе третьей недели после прибытия Джайлза, сразу после завтрака она встала, чтобы отнести поднос, замерла – и вдруг поочередно ткнула пальцем в него и Спайка:
– Ты и ты – жду вас через полчаса в моей комнате.
Райли даже не нашелся, что ответить. И, конечно не стал возражать. Скосив взгляд на Спайка, он убедился, что тот тоже потерял дар речи, что само по себе было поразительно и доказывало, насколько они попали.
– Ну что, заходим? – спросил Спайк после того, как они встретились перед дверью и минут пять мялись, надеясь, что кто-то из них наконец возьмется за ручку, и это будет другой.
– Заходим, – обреченно согласился Райли.
Их руки столкнулись на ручке, и Спайк нервно хихикнул.
– Ну наконец-то! Я уже собиралась выйти и спросить, когда вы перестанете сопеть и возьмете яйца в кулак, – неожиданно грубовато встретила их Баффи. Она сидела верхом на стуле напротив застеленной кровати, опустив локти на его спинку и улегшись подбородком на кисти. – Садитесь! – она указала на кровать.
Чувствуя себя провинившимся школьником, которого вызвали к директору, Райли послушался. Они со Спайком сидели рядышком, соприкасаясь плечами и коленями, и смотрели куда угодно, только не на Баффи. Ну, Райли-то точно смотрел куда угодно.
– Зачем ты нас позвала? – и это карканье – голос Спайка?
– Ну… – с Баффи разом слетела напускная бравада. – Вообще-то я хотела кое-что сказать Райли… но ты, Спайк, тоже обязательно должен присутствовать, – быстро добавила она, видя, что Спайк начал привставать. – Это касается и тебя тоже.
– Не дури, – прошипел Райли, хватая Спайка за запястье и усаживая обратно. – И не надейся сбежать. Итак?.. – обратился он к Баффи, уже догадываясь, о чем пойдет речь.
– Итак… Райли, я… – Баффи посмотрела ему прямо в глаза, – мне очень нравится Спайк, он мне дорог… я поняла это, когда подумала, что мне пересадили его сердце.
– Я догадался об этом, – спокойно сказал Райли, но Баффи жестом остановила его.
– А потом, когда он вошел, я подумала, что это может быть твое сердце. И я не знала, как мне с этим жить, Райли. Я не сумела представить себе жизни без вас. Без вас обоих, – уточнила Баффи.
– Ладно, я понял. Мы тебе оба нравимся. Спайк, у тебя есть возражения? – обычно говорливый Спайк на сей раз лишь помотал головой. – Отлично, у меня тоже нет.
– Но… ты… вы не злитесь? – изумление Баффи можно было черпать ложкой. – Вы понимаете, что я имею в виду? Не то, что вы можете оба за мной ухаживать, а потом я выберу кого-то одного. А то, что я не смогу выбрать.
– Понимаем, – сказал Райли, и Спайк откликнулся эхом:
– Понимаем.
Баффи подозрительно сощурилась:
– Это какой-то розыгрыш? Вы сговорились?
– Это не розыгрыш, но мы сговорились, – коротко хохотнул Спайк, и Райли ощутил, как к щекам приливает кровь от той двусмысленности, которая прозвучала в последнем слове. – И мы не возражаем жить втроем, если ты об этом.
Кажется, Баффи тоже уловила двусмысленность, потому что на нее напал ступор.
– Н-но… как? – наконец выдавила она.
Райли пожал плечами:
– Совместные дежурства… сближают.
Баффи вскочила, с грохотом опрокинув стул.
– Вы! Вы! Я тут мучаюсь, места себе не нахожу, а они!.. Сговорились! Без меня!
– Не завидуй, солнышко, это само собой получилось. – Спайк неожиданно быстро выбросил руки вперед и, сцапав Баффи за бедра, притянул к кровати. – Но ты же понимаешь, без тебя это все не имеет смысла…
– И этого никогда бы не случилось, если бы не ты, – вторил ему Райли, одновременно усаживая Баффи себе на колени.
С его души… а он надеялся, что душа у него еще есть – или уже вернулась, – спал тяжкий груз. Все, они перешли Рубикон и даже не поубивали друг друга в процессе.
– Главное, – позже – гораздо позже – сказала Баффи, когда они шли к штабу, – чтобы мама не узнала. Пока. Надо ее как-то подготовить.
Райли со Спайком синхронно застонали.

Через неделю после этого знаменательного события – и половину времени Райли пытался строить планы действий, а половину – терзался жуткими предчувствиями насчет того, что с ними сделает миссис Саммерс, – коридоры вновь огласила сирена.
И на сей раз они точно никого больше не ждали.
Никого из своих.
А буквально через несколько секунд из системы вентиляции повалил густой дым, мгновенно заполнив помещение.
К счастью, у них были противогазы самой последней модели, да и за месяц вынужденного безделья даже гражданские успели поучаствовать в учениях и сейчас наравне с военными действовали быстро и уверенно.
– Ну что, похоже, пора прощаться с гостеприимной лабораторией, – заметил Спайк – его голос, искаженный переговорным устройством противогаза, казался каким-то механическим.
Они стояли в пункте слежения и с тревогой смотрели на россыпь красных точек, окруживших каждый выход. Их ждали. Ждали, что они выбегут, спасаясь от газа. А им придется это сделать, когда кончится запас кислорода.
Их просто-напросто выкуривают. Как… как крыс.
– Любопытно, почему именно сейчас? – спросила Баффи, ни к кому конкретно не обращаясь. – И что, они собираются всех нас перестрелять?
– Они пришли за мной. – Райли вздрогнул. Из-за этого противогаза он не услышал, как подошла Мэгги. – Без меня проект «Донор» наверняка забуксовал, спонсоры начали требовать результатов… Думаю, это Энглмен. Он работал со мной над проектом 314 на ранних этапах и наверняка догадался, где я могу скрываться. – Мэгги вздохнула. – Он знал про тайные выходы.
– Так что, нам придется прорываться с боем? Через них? – Спайк махнул рукой в сторону мониторов. – Я, конечно, не против хорошей драки, но с перевесом двадцать к одному я бы на нас не поставил. И потом, не все из нас бойцы.
– Я могу вывести всех, – твердо заявила Мэгги. – Энглмен знает про выходы, да. Но не про все выходы.
Отряд гуськом шел по коридору, хотя это был, скорее, тоннель. В отличие от основной части лаборатории, здесь стены никто не отделывал – видимо, Мэгги просто использовала сеть ходов и пещер, раскинувшуюся под горой вблизи Саннидейла. Кроме скромной таблички с надписью «Проект 314, посторонним вход воспрещен» ничто не указывало, что здесь когда-то была лаборатория. Газ сюда не добрался, поэтому они с огромным облегчением расстались с противогазами.
Вскоре коридор начал подниматься вверх, и они вышли в просторную пещеру с высоким потолком. В дальней ее стене начинался другой коридор.
– Выход там, буквально в сорока футах, – сказала Мэгги, но, вместо того чтобы идти туда, куда сама же и указала, свернула в сторону.
Там, у стены, стоял огромный резервуар толстого стекла, заполненный желтоватой жидкостью. Внутри кто-то был.
Райли не сдержал любопытства и пошел следом.
В резервуаре плавало тело мужчины, будто слепленное из разных кусков, этакая пародия на монстра доктора Франкенштейна. Присмотревшись, Райли с удивлением понял, что некоторые части, по-видимому, раньше принадлежали демону. Разным демонам. Даже лицо было частично зеленым, вдобавок с одной стороны его прикрывала металлическая пластинка.
– Кто это? – спросил Райли, хотя правильнее было бы спросить «что это».
Мэгги ласково провела рукой по стеклянной крышке – точно погладила монстра по щеке.
– Адам, – коротко ответила она и, не оглядываясь, устремилась к выходу.
А на выходе их ждал сюрприз – теперь, ради разнообразия, приятный. Хотя кому как.
На полянке перед пещерой стояло несколько автобусов и красный Вайпер, на капот которого с нарочитой небрежностью опирался ни кто иной, как…
– Ангел! О боже, что ты здесь делаешь? Как ты?.. – Баффи на миг остановилась и кинулась к нему. Ангел оттолкнулся бедром от крыла и приветственно раскинул руки.
Райли стиснул кулаки и переглянулся со Спайком – он готов был поклясться, что слышал, как тот скрипит зубами.
– Я слышала, ты связался с какой-то злобной юридической фирмой, – продолжала тем временем Баффи, уже облапанная Ангелом с ног до головы. – Ты сумел вырваться?
Ангел явно замялся:
– Не совсем.
Это что, очередная ловушка? Райли напрягся и на всякий случай сделал знак своим парням быть начеку.
– Собственно… собственно это Старшие Партнеры послали меня, чтобы помочь вам, – выдавил в конце концов Ангел.
– Старшие Партнеры? Едва ли не самые могущественные злые силы мироздания? – вперед выступил Джайлз. – С какой стати им помогать нам? Разве им не на руку, что Землю захватят вампиры?
– В этом все и дело… им не на руку. Но это долгий разговор, может, продолжим его на месте? – Ангел махнул в сторону автобусов, из которых вылезли трое мужчин и девушка. Причем один из мужчин был зеленокожим демоном с рожками и в фиолетовом костюме. Райли подумал, что, должно быть, страсть к умопомрачительным расцветкам – это у них какое-то общее место. Что-то вроде пароля. – Я отвезу вас в «Гиперион».
– Баффи, я не уверен, что мы можем ему доверять, – жестко сказал Спайк.
Райли никогда не слышал, чтобы он говорил таким тоном.
Похоже, Ангел только сейчас заметил Спайка. Выражение его лица сменилось с благожелательного на гневное.
– А что он тут делает? – Ангел повернулся к Баффи. – Разве ему не следует сейчас быть с Дру на другом конце земного шара?
– У тебя устаревшие сведения, Персик, – прошипел Спайк.
– Это тоже долгая история, но поверь, Спайк на нашей стороне, – поспешила вмешаться Баффи – и как раз вовремя, потому что если Райли был на взводе, то Спайк, судя по его виду, готов был вот-вот вцепиться своему «дедушке» в глотку. – Ладно. – Баффи обвела всех взглядом. – У нас все равно нет других вариантов: наши преследователи могут появиться с минуты на минуту. Едем.
Ангел буквально просиял, тут же забыв про Спайка.
– Прошу, – он галантно распахнул дверцу Вайпера.
– Спасибо, – улыбнулась Баффи, – но я поеду со своими. Ребята, грузитесь в первый автобус.
– Грузитесь, – скомандовал Райли отряду.
Пока обширная толпа, состоящая из друзей и родных Баффи и замыкаемая недоверчиво качающим головой Джайлзом, потянулась к автобусу, сама Баффи подошла к Спайку.
– Поедем на переднем сидении? – игриво сказала она и взяла его за локоть. Потом повернулась к Райли. – И ты тоже, мистер.
И если бы сейчас Райли спросили, какое зрелище было самым восхитительным в его жизни, он бы ответил, что, после Баффи в белом кружевном белье и заката, это был вид вытянувшейся физиономии Ангела, когда они трое гордо прошагали мимо его шикарной тачки в автобус.

Старый заброшенный отель был, может, и не самым прекрасным жильем, но уж точно лучшим, чем казармы лаборатории. Здесь хотя бы были окна.
После того, как все разместились и солдатам было велено отдыхать, Райли спустился в лобби.
Собрались почти все – кроме него не хватало только Харрисов. Но вот и они появились на противоположной лестнице, в довольно потрепанном виде. Похоже, кое-кто уже успел обновить кровать. Райли и сам бы не отказался, но дело прежде всего.
Дождавшись, когда все рассядутся, Ангел начал свой рассказ.
По его словам выходило, что Старшие Партнеры отнюдь не в восторге от новоявленных вампиров, которые наводнили этот мир. Все дело было в том, что никто толком не знал, ни откуда они взялись, ни что умеют, ни как ими управлять. Это была новая сила, неподвластная никому и стремительно набиравшая обороты. К тому же, помимо обычных демонических преимуществ вроде повышенной регенерации и прочего, в их руках была реальная власть. Как и говорил им Джонатан, многие из этих ребят занимали важные посты в правительстве и могли проталкивать выгодные для себя законы; другие были настолько богаты, что в состоянии были купить и подкупить что угодно и кого угодно. Понятно, что подобные конкуренты были Старшим Партнерам как газонокосилкой по самому дорогому.
И они придумали план.
– Вот, – Ангел покачал медальоном из прозрачного камня размером с кулак, свисающим на толстой цепочке. – С помощью этой штуки можно сделать всех потенциальных Истребительниц активными.
– И у нас как раз есть достаточно могущественная ведьма, которой это под силу, – понимающе кивнула Баффи и посмотрела на Уиллоу, залившуюся краской под перекрестьем заинтересованных взглядов. – Это же будет целая армия. Неужели Старшим Партнерам настолько хочется избавиться от конкурентов, что им наплевать, если равновесие качнется в другую сторону?
– А им не наплевать, – подал голос Спайк из глубокого кресла. Почему-то он предпочел сесть туда, а не возле Баффи, что удивило Райли. Правда, он и сам уселся между Аней и явно недовольной таким соседством Дон. – Но если они согласятся вступить в войну, то большая их часть не доживет до победы. Думаю, на это Старшие Партнеры и рассчитывают.
– На это – и на то, что Истребительницы им, по крайней мере, знакомы, – сказал Джайлз, задумчиво вертя в руках очки. – Неизвестность всегда пугает сильнее.
– Это надо хорошенько обдумать, – подытожила Баффи и поднялась со своего места. – Уиллоу, поскольку это касается тебя в первую очередь, то и решать в первую очередь тебе. Взвесь все за и против, прикинь, справишься ли. Ладно?
– Д-да, я попробую, – Уиллоу оглянулась на Тару, будто ища поддержки. – Только немного отдохну, если ты не возражаешь.
– Конечно, – спохватилась Баффи, – нам всем нужно отдохнуть. Ангел, твои боссы могут потерпеть пару дней?
Ангел растерянно кивнул. Райли мстительно подумал, что тот, наверное, ждал, что его забросают цветами и объявят всеобщим спасителем.
Постепенно все разошлись по номерам; помощники Ангела тоже разъехались. В лобби остались только сам Райли, Спайк и Баффи. А, да, ну и Ангел.
– Уже светает, – Баффи озабочено посмотрела на последнего. – Ты успеешь?
– Я припарковал машину у самого входа, а в ней стекла с некрозащитой, – ответил Ангел. Он явно хотел сказать что-то еще, но не решался. Возможно, пригласить Баффи в ресторан.
Райли ощутил, как у него закипает кровь. Неужели этот вампир вообразил, что стоит ему только поманить – и Баффи тотчас помчится следом, как послушная собачонка? Похоже, он так и не понял, что той наивной школьницы, которую он очаровал когда-то, давно нет.
– Ну и хорошо, – на лице Баффи читалось облегчение. Она задумчиво пожевала губу и вдруг повернулась к ним со Спайком. – Мальчики, как вы смотрите на то, чтобы выпить кофе? Кажется, по дороге я видела тут неподалеку «Старбакс».
– С удовольствием, – отозвался Спайк и метнул в Ангела острый взгляд.
Ну да, если уж самому Райли от присутствия Ангела хочется кого-нибудь убить, то что же говорить о Спайке? Райли смутно припоминал, как Спайк рассказывал ему про свои непростые отношения с Сиром и Грандсиром.
Проходя мимо, Баффи снова, как и на поляне, потянула Райли за собой.
– Но, Спайк… там же солнце! – раздался им вслед вскрик, полный запоздалого изумления. И, возможно, тревоги.
– Я знаю, Ангел. – Спайк усмехнулся. – Я знаю.

Три месяца спустя.

Баффи посматривала на часы и нетерпеливо постукивала ногой. Ну как можно так долго собираться? Что эти двое там делают, вручную шьют себе одежду, что ли? Если на то пошло, это ей положено опаздывать.
– Доченька, успокойся, не на пожар.
Баффи развернулась к маме – та сидела на стареньком кожаном диване и держала за руку Дон. Больше никто не пришел проводить их, да, собственно, никого почти и не осталось. Уолш с Эндрю снова днями и ночами пропадали в лаборатории – теперь уже работая над тем, чтобы перевести лекарство в форму спрея или газа, что позволит применять его на целях без необходимости подбрасывать в утренний кофе. Или, вернее, в вечернюю кружечку крови.
Остальные разъехались кто куда.
После того, как Уиллоу все же провела обряд с нежданным подарком от Старших Партнеров, и пробудила тысячи новых Истребительниц, остро встал вопрос, что с ними делать. Охота на них продолжалась, а они, пусть и получившие новые способности, оставались неопытными девчонками. Черт, да большая их часть даже не догадывалась, с чего это вдруг вентиль на кране теперь вместо откручивания остается в руке. Джайлз разумно предложил собрать их в отеле, который при денежной поддержке Ангела и физической помощи отряда Райли постепенно превращался в Тренировочный центр, и как следует подготовить. Если, конечно, они согласятся поучаствовать в развязавшейся войне, где никто не мог гарантировать им выживание. С другой стороны, в одиночку их перебьют еще быстрее. В итоге сошлись на том, что каждый из команды берет на себя определенный участок, на котором и будет работать – благо Уиллоу и Тара с их усовершенствованным поисковым заклятьем сумели перенести на карту все места, где следует искать Истребительниц.
И теперь Ксандер с Аней укатили в Африку (причем Аня явно рассчитывала, что это станет повторением медового месяца, только уже с примесью экзотики), Уиллоу с Тарой – в Южную Америку, пообещав не отвлекаться на тамошнюю своеобразную магию, а Джайлз вернулся в Европу, где надеялся помимо Истребительниц отыскать и уцелевших Наблюдателей – тех, кто по каким-то причинам отсутствовал в Лондоне в тот злополучный день. Когда начнутся тренировки, лишние люди, знающие про Истребительниц и обученные их наставлять, точно не помешают. С ним отправился Уэсли, который, к удивлению Баффи, совсем не был похож на трусливого мямлю, посланного ей когда-то Советом Наблюдателей.
Сама Баффи вместе с Райли и Спайком взяла на себя Штаты. Азию они оставили «на сладкое» – кто раньше закончит в своем регионе, тот туда и направится.
А потом – и оно случится нескоро, это потом, – обученные Истребительницы примутся за дело. Конечно, даже с ними армия получится слишком маленькой, нечего и думать об открытом столкновении.
Но если нельзя разрушить что-то с наскока, всегда можно подорвать изнутри.
И вот теперь они остались последними, а скоро и они уедут; в их отсутствие за делами в «Гиперионе» обещала следить мама. Она вполне тут освоилась и, кажется, была даже рада, что Баффи какое-то время не будет рядом: мама еще не вполне свыклась с мыслью, что у ее дочери роман сразу с двумя мужчинами.
– Ну наконец-то! – Баффи всплеснула руками, глядя, как по лестнице спускаются вышеупомянутые мужчины. – Вы там завещание составляли?
– Лично я был давно готов, – пробурчал Спайк, – а вот кое-кто добрых полчаса пытался запихнуть в сумку ракетную установку.
– И запихнул-таки! – Райли победно покачал сумкой, выглядевшей так, словно вот-вот треснет по швам.
Баффи провела по лицу рукой. Нет, они неисправимы.
– Ну что, будем прощаться? – Дон отпустила мамину руку, встала и неловко подошла. – Береги себя, сестренка. – Она обвила шею Баффи руками.
– Ты тоже. И присматривай за мамой. – Баффи притиснула Дон к себе, уткнулась в плечо, прикрыла на миг глаза…
– Пока! – Дон вывернулась из объятий и кинулась на шею Спайку. Баффи фыркнула: что бы та ни говорила насчет юношеского увлечения, которое давно кануло в Лету, к Спайку она до сих пор дышала весьма неровно. – До свидания, Райли, – и осторожное рукопожатие. Да, отношение к ее второму парню у Дон тоже особо не изменилось.
Баффи подошла к маме и опустилась перед ней на колени. Прижалась, положив голову ей на ноги, и обняла, ощутила на спине ласковые поглаживания, на затылок ей упало несколько горячих капель… Несколько секунд прошли в молчании.
– Ну все, тебе пора, – сказала мама, и Баффи нехотя встала.
– Джойс.
– Миссис Саммерс.
Оба протянули руки, но мама покачала головой и обняла каждого по очереди. А вот она, кажется, Райли простила. Ну или хотя бы постаралась – ради нее, Баффи.
Наконец с прощаниями было покончено, и они вышли на крыльцо отеля, где их ждал предоставленный Ангелом вместительный опель-универсал довольно раритетного вида. Баффи про себя подумала, что Ангел мог бы расщедриться и на автомобиль поновее, но, судя по тому, как загорелись глаза у мужчин, она где-то что-то упустила. Не разбирается она в машинах. Ну и ладно.
– Чур я первый поведу! – Спайк легко сбежал по ступенькам и устремился к водительской дверце, на ходу закидывая вещи в чудовищно огромный багажник, где уже лежали чемоданы Баффи, ее сумка с оружием и даже трехместная палатка – на случай, если они заедут в такую глушь, где и мотелей не будет. Баффи в это не особо верила: мотели, они ведь как тараканы – есть везде.
– А мы с Баффи отлично устроимся на заднем сидении, – усмехнулся Райли. – И чудесно проведем время, наслаждаясь поездкой с… личным шофером.
Взгляд Спайка метнул в его сторону молнию, но Райли только сильнее разулыбался.
– Эй, а меня не забыли спросить? – притворно возмутилась Баффи.
– А зачем? – воскликнули оба в один голос.
Баффи закатила глаза:
– Шовинисты.
Они почти выехали за пределы Лос-Анджелеса, когда у Райли зазвонил мобильный.
– Слушаю. Да. Нет, не слышал. Да, я понял.
Он захлопнул телефон и обвел спутников задумчивым взглядом.
– Харрис звонил, – сказал он наконец. – Говорит, услышал у местных легенду про какого-то не то шамана, не то демона, который может ответить на все вопросы и исполнить любое желание, если пройдешь его испытания.
Райли не было нужды объяснять, зачем Ксандер ему это рассказал, Баффи и так все поняла. Душа. Никто так и не сумел выяснить, лишился ли ее Райли, а если да – вернулась ли она после таблеток Уолш. Из-за всей этой чехарды с пересадкой и последующими превращениями ни одно заклинание, вроде как определяющее наличие души, не работало, а аура представляла собой такую дикую смесь, что Тара сдалась после третьей попытки ее прочесть. Баффи уже не была уверена, так ли ей важно наличие у Райли души. Но для самого Райли это явно было важно.
– Обязательно заглянем на обратном пути, – сказал Спайк, не отрывая глаз от дороги.
– Обязательно заглянем, – поддержала Баффи.
– А я всегда мечтал полюбоваться на пирамиды, – совершенно неожиданно закончил Райли, поймав удивленные взгляды. – Что?
Еще долго из летящего по трассе 15 красного опеля «Омега Караван» 89 года выпуска доносился жизнерадостный смех.
Все было хорошо.
Несмотря на апокалипсис.

Еще три месяца спустя.

Сенатор Джонсон аккуратно пригубил подогретую кровь из чашки тончайшего фарфора. Он не был эстетом, но любил окружать себя изысканной роскошью. Сенатор считал нелишним подчеркивать свой статус такими вот маленькими штрихами. Джонсон развернул вечернюю газету и углубился в биржевые сводки. Все остальное ему было не особенно интересно – в конце концов, половину новостей он оплачивал из своего кармана. Ровные столбцы цифр навевали дремоту на не до конца проснувшийся организм, поэтому вскоре Джонсон поднял голову и уставился в темноту за окном.
Все-таки было что-то унизительное в том, что он теперь мог появляться в собственном кабинете исключительно после заката. К его вящей радости не так давно одна маленькая птичка нашептала ему, что в Лос-Анджелесе есть некая фирма, которая занимается изготовлением и поставкой стекол, способных защитить таких, как он, от смертоносных солнечных лучей. Обычно их основным клиентом была компания «Вольфрам и Харт», но Джонсон не сомневался, что производители таких замечательных стекол будут только рады расширить свой рынок сбыта. А если и не будут – невелика беда. Он уж постарается, чтобы они обрадовались. И обязательно потребует переименовать стекла – что за дурацкое название «некрозащита»? Тем более что оно морально устарело.
«Особое стекло для хомо ноктюрнус» звучит гораздо современнее.
Джонсон нажал на кнопку интеркома – секретарша уже должна была подготовить документы на подпись. Он невольно улыбнулся. Хорошая девушка, умная и расторопная. Он правильно поступил, что переманил ее из Департамента Здравоохранения, там бы она никогда не сделала бы хорошую карьеру – так и кисла бы за перекладыванием бумажек. Здесь ей явно интереснее.
– Слушаю, босс, – судя по звукам, секретарша что-то усердно печатала. Трудолюбивая – он ни разу не видел, чтобы она отлынивала, даже пасьянсы не раскладывала в свободное время, а что-то читала. Как-то Джонсон ради интереса заглянул в книгу – это был самоучитель испанского. Молодец. Надо бы повысить ей зарплату или еще как-то поощрить.
– Кеннеди, бумаги готовы?
– Да, босс.
Черт, как же ему нравилось, когда Кеннеди называла его боссом. В ее устах это звучало особенно значительно.
– Тогда зайди ко мне и можешь на сегодня быть свободна. Разве что… принеси мне еще чашечку.
– Да, босс.
О, и то, что она не удивлялась его странным кулинарным предпочтениям, тоже было ценно.
Не секретарша – золото.