Интересно знать, чего боятся люди. Боятся по-настоящему, до боли, до слез, до дрожи в коленках. Какие мысли заставляют их вздрагивать в своих маленьких домишках, наполняя сердца беспредельным ужасом? Чего боятся люди, которые ежедневно ходят рядом со мной по залитым солнцем улицам Саннидейла?
Смерти? Я сотни раз смотрела в ее лицо, видела ее звериный оскал и нежную улыбку богини. Меня убивали, и чуть было не убивали, я погибала за кого-то и просто так, без повода, от усталости и навалившихся проблем. Нет, я не боюсь смерти. Ее несвежее, могильное дыхание, которое постоянно чувствую позади себя, просто не дает мне расслабиться. Спасибо тебе, костлявая, за то, что заставляешь меня все время быть в тонусе.
Может, люди боятся предательства, спросите вы? Только не я. Я столько раз предавала сама, и меня предавали самые близкие люди. Могу с уверенностью сказать: это не смертельно. Обидно, больно, приносит в дар сотни бессонных ночей и новую глубокую зарубку на сердце. Рождает предубеждение и подозрительность, начисто стирает доверие. Но это не страшно.
Может людям страшно потерять близкого человека? Наверное, да. Другим неизвестным и обезличенным людям. Но только не мне: прежде чем кого-то потерять, его надо заиметь в своей жизни. Близкого тебе человека, без которого не представляешь своей жизни, без которого небо слишком низкое, а звезды слишком тусклые. Без которого патрулирование – нудная работа, а вампиры – просто злобные и слишком навязчивые существа, которые вынуждают меня каждую ночь покидать свою уютную постель и надирать им зад.
Могут ли друзья быть близкими людьми? Может быть. В моей жизни есть такие прекрасные и милые люди. Люди, которые периодически забывают обо мне, которые часто решают все за меня, которые думают, что я могу все на свете. Люди, которые забывают, что я – всего лишь обычная девушка. Иногда до чертиков уставшая выслушивать всякую дребедень из их уст. Иногда мне хочется громко хлопнуть дверью, прервав их восторженное кудахтанье, и затеряться на просторах нашей необъятной Вселенной. Просто накрыться с головой одеялом забвения и поплакать о потерянном времени, о своих несбывшихся мечтах, о маме, которая умерла в такую трудную для меня минуту.
Но нет. Я – сильная, уверенная в себе, а главное, нужна им. Я нужна своим друзьям, знакомым, знакомым знакомых, всему этому странному городку. Нужна и должна делать свою работу даже через не могу, через не хочу, через очень устала, и отвалите от меня.
Я мало знаю людей, и мне плевать, чего боятся благовоспитанные мальчики и девочки, которые исправно посещают занятия в колледже, не носят кол в сумочке, а бутылочку со святой водой в кармане куртки или модного пиджака. Но прекрасно знаю, чего до огромных мурашек, снующих туда-сюда по спине, боится легендарная Истребительница. Мне стыдно говорить об этом вслух даже перед зеркалом в запертой на все замки комнате. Я. Боюсь. Любить.
Да, я страшно боюсь влюбиться. Любовь приносит мне слишком много неприятностей и нелепых надежд. Она делает меня романтичной и ужасно уязвимой. Любить – самая большая глупость, которую могут позволить себе люди. Любовь – чувство, о котором никто ничего не знает. С самого сотворения мира любовь приносит людям лишь проблемы. Не знаю ни одного человека в своей жизни, кроме мамы, который любил бы меня по-настоящему, честно, не пуская пыль в глаза. Не исчезая на военном вертолете, чтобы гоняться за нечистью в джунглях, не падая с мечом в сердце в пасть каменного демона. Просто любил за то, что я есть на этой земле, за то, что дышу с ним одним воздухом, за то, что могу всплакнуть лишь на его плече. Просто вывернуть себя перед ним наизнанку, зная, что он не рассмеется мне в лицо и не растреплет о моих страхах всему Саннидейлу.
Я боюсь этого чувства. Я боюсь разрушить сказку, которую сама же и создала. Волшебную историю, в которой он любит меня, а я люблю его. Искренне, нежно, безраздельно. Именно, люблю, а не пользуюсь им, его маленькими слабостями, его чувствами ко мне. Пользуюсь тем, что он действительно любит меня и никогда не требует даже сотой доли своих чувств взамен.
Ему все-равно? Нет, ему далеко не безразличны мои чувства к нему. Просто он боится потерять те крохи наслаждения, которые я дарю ему безумными ночами. А, может, до сих пор надеется приручить меня со временем или сделать наши ночные фантазии – сладкой привычкой, без которой, словно без чашки теплого молока с медом в детстве, невозможно заснуть.
Мне не дано прочитать его мысли, поэтому неизвестно, что задумал этот коварный обольститель. Почему я таю в его руках, теряя самообладание и ощущая, как подгибаются мои колени? Почему я плачу по ночам, кусая подушку, когда он не влезает в мое окно, хотя прекрасно знает, что Истребительница пропустила патрулирование из-за него? Почему я начинаю беспокоиться, когда его слишком долго нет рядом? И так часто прихожу в его логово не ради безудержного секса, а просто так, чтобы взглянуть в его глаза и в сотый раз удивиться их безмятежности и чистоте. Эти глаза придают мне уверенности в завтрашнем дне, в том, что мне хватит сил просто жить на земле. Просто, потому что есть кто-то, кто поможет, спасет, закроет собой от пули и ножа. Есть кто-то, перед кем мне не страшно плакать и признаваться, что не вижу выхода из сложившийся ситуации. Есть кто-то, перед кем мне не надо заискивать или притворяться, можно, высказать ему в лицо все, что я о нем думаю. Он всегда простит, поймет и не осудит: еще один тяжелый день…
Возможно, его можно было бы назвать святым, если бы он не был вампиром. Возможно, все могло бы быть иначе, если бы я не совершила один безрассудный поступок, поддавшись своим чувствам и страсти, которая грозилась испепелить меня. Возможно, я могла бы разорвать этот порочный круг вчера, позавчера, на прошлой неделе, но только не сегодня, когда я подсела на него, как на дурманящий наркотик, который делает мою жизнь ярче, насыщенней, опаснее. Который изо дня в день доказывает мне, что я жива, я любима, я желанна.
Но больше всего на свете я боюсь лишь одного: признаться даже самой себе, что он дорог мне. Что я не могу без него. Боюсь потерять его и не знаю, как буду жить дальше. Мне страшно, что он разлюбит меня, увлечется какой-нибудь очередной вампиршей и укатит из нашего городка искать приключений на свою пятую точку.
Страшно, что почти каждую ночь мне сниться, что я признаюсь в своих чувствах.
Страшно, что когда-нибудь эти слова слетят с моих губ, когда мы будем вместе, когда его рык сольется с моим удовлетворенным стоном, когда я не буду властна над своими словами и эмоциями.
Страшно, что, возможно, я скажу ему эти слова перед тем, как убью его в угоду человечеству. В конце концов, мне не привыкать убивать своих парней.
Мне становится страшно от того, что он нуждается во мне. А я нуждаюсь в нем. Он принадлежит мне, а я всем своим телом жажду принадлежать ему.
Мне страшно от того, что мне все труднее и труднее гнать из своей головы мысли о нем. Мысли, которые при свете дня заставляют меня краснеть от стыда. Мысли о том, как сильны мои чувства к нему. Но это лишь привязанность, не любовь.
Мне страшно, что он не поймет. Мне страшно, что от меня откажутся мои друзья. Мне страшно, что он, заливаясь готическим смехом, покинет меня, как только с моих уст слетит долгожданное признание. А я останусь одна в его склепе, всхлипывая и собирая мельчайшие осколки моего разбитого сердца.
Мне страшно, поэтому я никогда не скажу ему, о своих чувствах. Никогда не произнесу заветные четыре слова: «Я люблю тебя, Спайк!»
И, видимо, никогда не буду счастлива рядом с ним.
Хотя, нет ничего невозможного в этом изменчивом и безумном мире, пока надежда теплится в моем и его измученных сердцах.