Одними губами: «Ненавижу все это!». Но ненавижу ли?.. Кружится голова, пересыхает в горле, дождь отбарабанивает случайную мелодию по крышке. Хочется плакать, а слез нет - просто смеешься, а кто-то ожидал другого? Зря, очень даже зря. Научилась быть сильной, потому что не было выбора. Пришлось ненавидеть, когда в сердце жила любовь. То, кем мы стали – всего лишь то, кем мы стали. Убийца и спасительница в одном флаконе – душа Истребительницы. Так было всегда, и будет всегда, до самого конца этого маленького мира. Мы их, или они нас. Счастливые живут в неведении. Баффи привычно распылила очередного вампира и устало присела на надгробие. «Да уж, такие «изыскания» точно не понравятся преподавателю». И кто придумал сочинение по философии?!






Однажды ему приснился сон: он умер и попал в рай. Мужчина в белом (халате?) приветливо помахал ему нимбом и посулил счастье и поистине неземное благоденствие.
- Теперь ты будешь жить вечно, - пообещали ему.
- Вечно? – он искренне удивился.
И тут чьи-то жестокие руки подхватили его под мышки и силком выпихнули из Эдема. Он больно ударился о закрытые ворота, поймав смеющийся взгляд Петра.
- Нет, не надо, пожалуйста! - Спайк почти плакал во сне, отбиваясь от чего-то непонятного и грубого, пытавшегося отобрать обещанную ему вечность.
Часы отмерили полночь. «С доброй ночью, красавчик!» - он сладко потянулся в постели, вспоминая недавний сон.
- Зачем мне еще одна вечность? Ведь вот он, рай, - вампир вслушивался в тишину, различая чьи-то быстрые приближающиеся шаги.[/b]