Дым сигарет взвивается к черному небу. Под ногами шуршит гравий ночного города. С крыш капает вода, капли прошедшего дождя неприятно попадают за воротник, в лужах отражаются фонари и вывески ночных магазинов.
Не их — другой, чужой город.
В том, родном городе осталась улица, полуразрушенная, на этой улице строили новый бизнес центр, а рядом доживал последние дни двухэтажный дом. Двадцать лет назад этот дом с красивыми резными балясинами на лестнице, паркетным полами и большим камином в центре гостиной стал свидетелем их падения.
Или наоборот, вознесения?
Но совершенно точно, та ночь в ноябре все изменила.

Закрытая тема по сей день.
Потому что слишком сильно они были на грани. Слишком больно столкнулись душами, телами. Хотя, на тот момент души у одного из них точно не было.
Табу. Потому что каждый раз закрывая глаза, он видел ее обнаженное тело, извивающиеся под ним, слышал каждый стон, всхлип и звук его настоящего имени.
Никто никогда больше так не произносил его.

Не смотря на то, что сейчас их отношения вышли на новый уровень, планку поднятую той ночью они не смели перешагнуть.

Вампир свернул в парк и миновал освещённую фонарями часть. Он часть этой тьмы. Они оба.

Теперь он ее тень. Ее крылья, глаза, верный страж и раз уж так угодно — воин при королеве.
Присев на скамейку в темном парке Спайк выдохнул дым и швырнул окурок куда-то в сторону.
Прошло гребанных двадцать лет, а он все также готов возвращаться к ней по первому зову. Вот как сейчас.

Ждёт свою девочку.
Ей уже сорок пять, и морщинки у глаз и взгляд потухший, было заметно по модной нынче видеосвязи. Возможно, сейчас она увидит его и на секунду что-то мелькнёт в больших зелёных.
— Уильям.
Не грубое «Спайк», а такое настоящее, с хрипотцой в родном голосе.
— Баффи.
Ловко соскочив со скамьи, полы неизменного черного плаща зашуршали. Встал напротив, в груди защемило.
Даже в темноте с его зрением он видит золото ее волос, зелень глаз, да в них мелькнула искра. На алых губах улыбка, под нежной розовой кожей бьётся венка, разгоняя кровь.
Едва справляясь с собой Спайк подходит ближе. А вот ее выдержка подвела. Баффи буквально падает в его объятия, не издав не звука, словно желая спрятаться в его черном плаще. Укрыться от одиночества и от мира.
А ведь они пообещали, что пока живы никто из них не будет один.
Так значит и вышло.

***

Сделать выбор.
Смотря в чёрное небо, опираясь о перила балкона Баффи вспоминала, как сложно это было двадцать лет назад. И каким все кажется нелепым и смешным. Несмотря на столько потерь и жертв, не смотря на все пережитые апокалипсисы и спасения мира.
Она, наконец сделала выбор.
Долго же она мучалась и мучала их. Пожалуй двух самых любимых мужчин в ее жизни.

Она теперь все поняла. И не боится прожить остаток жизни с тем, кто живёт вечно.
Они оба доказали, что все возможно.
С той самой ночи в ноябре, когда рушился не просто пол старого дома на странной улице, когда рушился ее привычный светлый мир, где было только чёрное и белое, никаких тебе оттенков серого. Все грани стёрлись вместе с его утробным рыком в ее обнаженную грудь, с ударом затылка о бетонную стену и звуком собственного крика боли, страха, наслаждения.
С этим не сравнится ничто после.
Даже все их последующие ночи.

А их было много, очень много.
Сегодня ей достаточно просто нажать кнопку быстрого вызова и встреча будет назначена.
От вместе? Да. Они рядом? Нет.
Их души связаны между собой той самой пресловутой красной нитью.

И пожалуй сегодня ночью, нужно будет сделать решающий шаг.

***

Зачем нужны слова, если и так все понятно.
Он нужен ей, она нужна ему. Идти вот так рука об руку по ночному городу в запахе мокрого асфальта и кожи, идти под черным небом и не расцеплять пальцы.

Спайк посмотрит на нее, прищурив глаза, вскинув рассеченную бровь и Баффи все поймет.
Пусть не разрушающееся здание под снос, а капот его машины, пусть не сыплющаяся с потолка штукатурка, а порывы ветра.
Но это будет напоминание, будет клятвой в верности.
Ночь такая длинная, что укроет их прохладным шелком простыней ее квартиры. И теперь в их распоряжении есть все время мира.
Ну, или часть его.