Мы пьем с тобою виски и бурбон.

На столике в офисе Пуфа стоят две бутылки и два бокала. Я устраиваюсь в кресле. Ты, аккуратно расправив юбку, садишься на диване.

Я наливаю себе виски – не жалея, у Персика хорошие запасы, не бросая льда, старательно не смотря в твою сторону – и пью жадными глотками, делая большие перерывы между порциями алкоголя.

Ты почти не притрагиваешься к стакану – больше водишь тонким пальчиком по стеклу, лишь иногда делая маленькие деликатные глотки бурбона.

Я не знаю, смотришь ли ты на меня. Хотя… Нет. Знаю. Ты смотришь. Иногда. Но твой взгляд прожигает меня до самого сердца, до того уголка, где свернулась душа, испуганная холодностью нашей встречи.

Ты не зовешь меня по имени, а от меня требуется только побыть рядом с тобой, пока не придет Персик со своего гребанного совещания, которое для него важней, чем… ты… А потом я сбегу в тренировочный зал к Иллирии и попытаюсь забыть, что ты приезжала. Как будто тебя и не было.

Я злюсь, накручиваю себя, питаю свою уверенность в себе гневом на своего Гранд-Сира и себя и почти готов уже посмотреть на тебя, но тут дверь резко открывается, в офис входит курьер, кладет на столик письма, кивает мне и уходит.

А по всему офису разносится пьянящий запах бурбона, смешанный с будоражащим ароматом каких-то незнакомых мне духов, почти скрывающих твой естественный запах… И что-то еще…

Против воли я вдыхаю полной грудью. Ноздри трепещут. Запах бурбона. Запах твоей кожи. И твоей крови. Кто тебя ранил, любимая?

А предательница-память отзывается насмешливо твоим голосом на грани мгновения иступленного и всеобъемлющего наслаждения:

– Спа-а-айк!..

Я резко поворачиваю голову и смотрю прямо в твои глаза. Ты усмехаешься – зло, резко, незнакомо. Жестоко. Обиженно… Ты потираешь запястье и смотришь на меня с обидой в глазах, старательно замаскированной под злобу.

Я не отвожу взгляд, слушая свою память, что упорно напоминает твоим голосом крики страсти. И ты опускаешь взгляд. Дыхание твое сбивается. Сердце пропускает удар. А потом ты тихо произносишь:

– Кожа. Бурбон. И запах сигарет…

Я смотрю на тебя, сглатываю тяжело, не зная, что ответить. А ты поднимаешь на меня глаза и почти по слогам спрашиваешь:

– Ты об этом хотел мне напомнить, Спайк?

Я не отвечаю. Не потому, что мне нечего сказать, а потому, что слов слишком много, и все они рвутся изнутри, но ни звука не может сорваться с моего языка. Даже странно. Я смотрю на тебя. Я дышу тобой, дышу старательно забытым запахом бурбона, смешанным с ароматом твоей кожи и капелькой всегда недоступной для меня крови.

Ты протягиваешь руку и берешь мой стакан. Я смотрю на тебя, хочу что-то спросить, но по-прежнему молчу. Ты вертишь стакан в руке, находишь отпечаток губ и смотришь на меня. В это мгновение я рад, что мне не нужно дышать, потому что иначе бы я задохнулся. А ты прикасаешься своими губами к стакану там, где еще минуту назад были мои губы, отпиваешь виски, осторожно ставишь стакан на столик и толкаешь свой, с бурбоном в мою сторону.

И это, черт побери!, почти сносит мне голову. Под твоим прожигающим, с легкой поволокой взглядом я беру стакан и повторяю твои действия. И мне кажется или стекло действительно теплее там, где его касались твои губы? И это так походит на поцелуй – странный, растянутый во времени, но поцелуй… И туман собирается у меня в голове, а ты смотришь на меня таким знакомым взглядом невинной соблазнительницы…

Ты пьешь виски, мелкими деликатными глотками, после каждого облизываешь губы и старательно не смотришь на меня.

Я пью бурбон и не могу отвести от тебя взгляд. Хочется плюнуть на все, сгрести тебя в объятья и целовать – до одури, до невозможности, чтобы ты выгибалась в моих руках и кричала исступленно «Спа-а-айк!..», но…

Время заканчивается, и ты уходишь на супер-важное совещание с Пуфом, а я иду в тренировочный зал, где впервые умудряюсь достать Иллирию.

И гораздо позже, в незнакомом мне баре я заказываю бурбон. И не замечаю тебя, пока ты не перехватываешь стакан и не выпиваешь его залпом. Я смотрю на тебя, заглядываю в твои слегка пьяные и счастливые глаза и пропадаю.

Мы пьем с тобой бурбон и уже никуда не спешим.

Ни в баре, ни в гостинице. Все время принадлежит нам.

Мы с тобой пьем бурбон.

Мы… С тобой…

Ты… Со мной…