Здесь, в этом пекле, плавится асфальт,
И жар сквозь обувь обжигает ноги.
Кругом безумье, горе и печаль,
И воздух жжет эссенцией тревоги.

Здесь каждый миг так долог, словно год.
Здесь каждый взгляд исполнен дикой злобы.
Мучений вечность каждого здесь ждет,
Сюда людей греха приводят тропы.

Мечтают все отсюда убежать,
Лишь я один стремлюсь спуститься глубже,
Все дальше, дальше в тьмы и мрака Падь,
За ней, любимой, я ведь ей так нужен.

За той, что жизнь бесстрашно отдала,
Мир наш от разрушения спасая.
За той, которую страшилась мгла,
Перед её сияньем отступая.

За той, что Свет не принял в Райский Сад,
Считая подвиг за самоубийство,
За ней одной, я отправляюсь в Ад,
Дорогою опасной и тернистой.

Казалось, никогда её друзья
Придти к единому не смогут мненью
И пренебречь законами бытья,
Отправив меня в Ад за смертной тенью.

Терзали неизвестность их и страх,
Но узы дружбы оказались крепче,
И в круг шагнул я с лентой на глазах,
И зашипели, словно змеи, свечи.

Я чувствовал, как в бездну я лечу.
Я снял повязку, лишь упав на землю,
Под ноги бросил черную парчу,
Свилась шипящей коброй лента в петлю.

Я оглядел с опаской Царство Хель,
Но боль потери страх давно спалила,
Всё замела отчаянья метель,
Когда моя любовь себя убила.

Ногою отшвырнул я прочь змею,
Шагнул вперёд отчаянно и смело.
Верну я ту, что сильно так люблю,
Или умру, не в силах выйграть дело.

Но у меня нет права проиграть,
Цена победы велика безмерно,
Пусть противостоит мне Ада рать,
Я знаю, этот путь один лишь верный.

Переступил порог я первых врат,
Передо мной – пылающая бездна.
"Ну, здравствуй-здравствуй, мой Кровавый Ад,
Встречай гостей, уж окажи любезность".

В мгновенье рядом полк нечистых сил.
"Какая честь, меня, наверно, ждали:?" -
Сквозь зубы я у демонов спросил.
Мой юмор они поняли едва ли.

Сразиться с каждой тварью я готов,
И пусть их когти очень больно ранят.
Но, знаю, будет мой велик улов
На сотню жизней вражьих меньше станет.

Я прямо встал и крикнул: "Подходи".
А сталь меча мне холодила кожу.
Я всё решил: назад мне нет пути,
А это значит, я прорваться должен.

Я головы рубил, шагал вперёд,
Теряя кровь и получая раны.
Моя надежда, свет мой, не умрет,
Я выйграю вновь, поздно или рано.

Часы летели, падали враги,
Но о себе давала знать усталость.
И приходили новые полки.
Да сколько ж их у дьявола осталось?!

Вперёд я шёл, как будто бы сквозь строй.
Вперёд бежал, остаток сил спасая…
Но больно жалил в спину адский рой,
Зубами острыми терзая и кусая.

Рекою кровь, моя, моих врагов,
Без сил одно упасть не позволяет,
Воспоминанья и обрывки снов,
Меня от смерти здесь оберегают.

Цепляюсь я за прошлого туман,
Любимой образ в сердце оживляя,
И я бегу, к ещё одним вратам,
Вновь на земле след кровью оставляя.

Прорваться смог – и замер в тот же миг.
Ад приготовил новое заданье.
А впереди лишь пропасть в сотни лиг.
Пройти я должен это испытанье.

По брёвнышку над пропастью огня
Скользил так долго, оступаясь часто,
Не ведал я: прошел ли час, полдня?
И бездны край узреть мечтал напрасно.

Почти сорвался я в один момент,
И пламя опалило своим жаром,
Но у меня есть веский аргумент:
Я долгий путь сюда прошёл не даром.

Одной рукой за тонкое бревно
Держась, я попытался подтянуться.
От дыма пред глазами так темно,
Все как в кошмаре, хочется проснуться.

Нет, никогда! Пройти обязан путь,
Неважно сколько боли дальше будет.
Все раны заживут когда-нибудь,
И сердце боль былую позабудет.

Я выбрался наверх, но брошен меч,
Упал на дно, увы, исчез навеки.
Оружье не сумел я уберечь,
Его забрали огненные реки.

Но сила моих рук еще при мне,
И ловкость, да и опыт не отнять им,
Так пусть метал расплавится в огне,
Свободны руки – это очень кстати.

Взбираться вверх пришлось мне по скале,
За камни раскаленные хватаясь.
Казалось, что по жалящей игле
В истерзанные руки мне впивалось.

Но "лестницы" финальной той рубеж
Виднелся в окуженье темной дымки,
Я выбрался. Средь гор увидел брешь.
Меж скал вдаль убегали три тропинки.

Как в сказке выбор сделать нужно мне?
Как угадать, чтоб время зря не тратить?
Уверен не могу я быть вполне,
Что к сей развилке сил вернуться хватит.

Ну что ж, я уповаю на судьбу
Или на помощь от звезды счастливой.
Не мешкая, ступил я на тропу
И зашагал вперёд неторопливо.

Я ждал засады, но лишь тишина
Меня в пути том долгом поджидала.
Но, хоть и натерпелся я сполна,
Отсутствие опасностей пугало.

Однако ж ждать мне долго не пришлось,
Дорогу заслонила вновь преграда,
Три ручейка среди камней вилось:
Святой воды не ждал в глубинах Ада.

Ботинки были прожжены насквозь,
За ручейками речка появилась.
Нелепо предсказание сбылось -
За поворотом вся беда таилась.

Текли потоки, пенные, грозясь,
"Святые" брызги кожу обжигали,
Барашки плыли белые, резвясь.
Ну что ж… Меня тут явно очень ждали.

Вперёд, набравшись смелости, шагнул.
От боли губы прикусил до крови.
Как в том потоке я не утонул?
Вода сжигала кожные покровы.

Едва дыша, я реку пересек,
Едва живой, я выбрался на берег,
И всё-таки я справился. Я смог!
Но встать сумею ль? Уж не очень верю.

Не знаю, сколько я часов лежал
На берегу, не в силах шевельнуться.
Усталость вновь сразила наповал,
Но векам я не должен дать сомкнуться.

С трудом поднялся и вперед побрел,
Не ведая, таит что неизвестность,
Какое испытанье рок мне сплел?
Внимательно оглядывал я местность.

И с каждым шагом был мой путь трудней,
Болели дико страшные ожоги.
И шел я день, а может сотню дней,
По бесконечной и пустой дороге.

Забылось все: зачем я шел сюда,
И что в конце концов найти я должен.
Не помнил я: куда? Зачем? Когда?
И кто-то звал меня вперёд. Но кто же?

Был голос тих и очень уж далёк,
Но он взывал ко мне из подсознанья.
Остерегая, чтоб я не обрек
Себя на век по пустоши скитанья.

Был тон столь нежен, ласков и знаком,
И в сердце чувство светлое будил он,
Я должен вспомнить… Вспомнить? Но о ком?
О той, кого лишь сердце не забыло.

И мне казалось, будто бы порой
Её лицо в тумане возникало.
И образ тот, похитив мой покой,
Сорвать смог наважденья покрывало.

Я вспомнил все, избавился от грез,
Ниспосланных врагом наихитрейшим,
Но только осознал – трёхглавый пёс
Возник из темноты с оскалом злейшим.

И там, вдали, последние врата,
Виднелись за спиною у собаки.
Скрывалась в них иная темнота,
И поджидало Зло меня во мраке.

Я подошел поближе, но совсем
Ко мне отнесся Цербер равнодушно,
Показывал мне пёсик видом всем:
«Мне ничего, Спайк, от тебя не нужно».

Пожав плечом, я пересёк черту,
Остановился у подножья трона.
На непрогдлянейшею темноту
Смотря, над ней узрел я блеск короны.

"Ну здравствуй, Спайк", - промолвил Люцифер,
Людской для встречи облик принимая,
Я ждал. «Ну, что ж, отсутствие манер,
Тебе, вампир, я, так и быть, прощаю.

Я ждал тебя, следил который день,
Неплохо ты справлялся с испытаньем,
На демонов моих ты бросил тень,
Преодолев такое расстоянье.

Но, милый друг, ответ дай на вопрос,
Зачем же в гости в Ад решил податься?
Зачем спустился в царства мук и слёз,
Коль тебе даже не за что сражаться?

Я знаю, современный мой Орфей,
Что за своей пришёл ты Эвридикой.
Но есть ли смысл - мой забрать трофей,
Коль не питает тот любви великой?

Надеждой сладкой тешишь ты себя,
В глазах её сейчас предстать героем,
Зачем страдать, нежизнь свою губя?
Коль это будет всё, увы, пустое.

Она тебе не скажет никогда,
Поверь мне, за спасение спасибо!
Она же и проклятье и беда.
Твоя любовь – комедия ошибок.

Поверь, мой друг, ты для неё ничто,
И в прах она легко тебя развеет.
Живёт в её душе, ты знаешь кто,
Забыть его во веки не сумеет».

Я процедил сквозь зубы: «Это ложь».
Он засмеялся громко и свирепо,
Вонзая в спину мне последний нож -
Словам поверил почему-то слепо.

Но ведь не важно, любит или нет,
Мои же чувства из груди не вырвать!
Она – моя звезда, она - мой свет:
Легко между добром и злом мне выбрать.


«Смешной вампир! Скажи, зачем мне врать?
Страшнее лжи бывает часто правда.
Иди домой! К чему тебе страдать?!
Тебе сражаться за неё не надо!»

И я сказал ему: «Мне всё равно!
Не за её любовь пришёл бороться.
Смирился с пораженьем уж давно,
Но нужно знать мне – сердце её бьется.

И нужно знать мне, что она жива,
Пускай мой монолог звучит так жалко».
«Всё это, парень, только лишь слова», -
Я думал вечной будет перепалка.

Но он вздохнул и прошептал: «Дурак»,
Возникли прямо в воздухе три двери.
К одной я подступил всего на шаг,
Но не открыл, предчувствию поверив.

Прислушался я к сердцу своему,
Но не дождался верного ответа,
«Вампир, ты тянешь время. Почему?
Твоя любовь совсем ведь рядом где-то!»

Я обошёл все двери ещё раз,
За каждой ощущал лишь пустоту я.
«Решил ты обмануть меня сейчас?
Не чувствую я за дверьми живую».

«Ты прав, вампир, ну что ж, ты победил,
Прошёл мои все испытанья с честью,
И та, что ты так преданно любил,
Тебя уж ждёт в ей отведённом месте».

Чётвертая тут вдруг возникла дверь,
Вперёд шагнул, уже не сомневаясь.
Недолго, pet, осталось ждать теперь,
К тебе я наконец-то приближаюсь.

Мгновение, казалось, мир исчез,
И только лишь твои глаза остались,
Где нежный изумрудно-яркий блеск,
В котором миллиарды звёзд купались.

Но что с тобой? Твой чистый взор потух,
Я вижу в нём и страхи, и страданья.
Непримиримый словно сломлен дух
Прекрасного и гордого созданья.

Любимая, что ты перенесла?
Какие муки пережить сумела?
Чем встретила тебя обитель зла?
Деяньям тьмы неужто нет предела?

Позвал её я нежно, но она
Как будто бы меня не замечала.
И боль в её глазах была видна,
Терзанье без конца и без начала.

Я подошел поближе и пред ней,
Я на колени тихо опустился,
Боюсь представить, сколько долгих дней
Тебе кошмар реальный этот снился.

«Я здесь с тобой. Всё будет хорошо.
Я здесь. С тобой. Мы выберемся, слышишь!»
Оцепененье словно бы прошло.
«Домой вернемся, милая, увидишь».

В свои ладони руки её взял,
Она же пару слов вслух прошептала:
"Погибли все и их вернуть нельзя", -
Отчаянно она мне повторяла.

«Погибли? Кто?» - растерянно спросил,
Но не со мной сейчас моя родная,
Она во власти темных, адских сил,
Сама себя в чем-то винит, терзаясь.

«Они погибли, да и ты погиб,
Приходите вы все ко мне, виденья!» -
Она кричит, а голос уж охрип,
И на лице ни тени нет сомненья.

«Они погибли… Лишь моя вина.
Я не спасла, я не остановила…
Я здесь одна, я навсегда одна,
А остальных друзей, родных убила!

Да и тебя убила, ты же тень,
Ты образ смутный в череде подобных,
Сюда приходите вы каждый день.
Что б наказать меня…» Что ж… Бесподобно!

Не ожидал такого уж совсем.
Её ладонь я нежно сжал: «Послушай!»
«Меня пытаешь, мучаешь зачем?
Терзая вновь израненную душу?

Тебя же нет, ты морок и туман,
Уйди, исчезни, сгинь, оставь в покое!
«Поверь мне, pet, всё это лишь обман,
Тебе винить себя ни в чём не стоит».

«Я их убила, каждого из них…» -
Она твердит, раскачиваясь мерно.
И от неё не слышу слов других,
Что я - ничто, я - призрак эфемерный.

Не хочет верить, да и смотрит сквозь.
В отчаянье, не знаю, что и делать.
”Pet, расскажи, с чего всё началось?»
Глаза Бафф всё же подняла несмело.

«Я не смогла, не прыгнула в портал,
Я испугалась, в бездну сбросив Донни…»
Она рыдала, я слов новых ждал,
Её тихонько гладя по ладони.


«Ты понимаешь, призрак, я сдалась,
Я и тебя в той битве потеряла,
А кровь лилась… Лилась! Лилась? Лилась…»
Она вздохнула вдруг и замолчала.

«О, pet, я жив, клянусь тебе. Хотя…
Сейчас с тобою мы в глубинах Ада,
«Они мертвы и их вернуть нельзя,
Их больше нет – и то моя расплата».

Ну что еще могу я ей сказать,
Чтоб излечить от темного безумства?
За что посмел её так наказать
Хозяин всего этого беспутства?

Я сжал её ладонь в своих руках:
«Ты чувствуешь ведь, Баффи, - я реален».
И выступили слезы на глазах:
«Ты жив? Жив. Я не верила в начале».

Порывисто вскочила, обняла
И долго так меня не отпускала.
«Поверь мне, pet, ты правда всех спасла.»
«Я думала, тебя я потеряла…»

Её слова – надежды глупой суть,
Она в виду другое ведь имела?
Презренье в раз нельзя перечеркнуть,
Да Баффи никогда и не хотела.

«Пойдем, родная, надо поспешить,
Нам отыскать из Ада нужно выход».
«Спайк, подожди, хочу тебя спросить…» -
Сказала неуверенно и тихо.

Но не успел услышать я вопрос,
Раздался треск, земля вдруг задрожала.
Конечно, Люцифер не так уж прост,
Нам не видать счастливого финала.

«Ты ищешь выход? Я могу помочь,
Но, сам же понимаешь, не бесплатно,
Я отпущу на землю света дочь,
Но сам не сможешь ты пойти обратно.

Один из вас останется со мной,
Кто это будет - выбирайте сами», -
С улыбкой возвестил нам демон злой,
Надежду отобрав опять словами.

«А что тут думать? Здесь я остаюсь,
Знал изначально, что мне не вернуться,
Мне всё равно, я смерти не боюсь!»
Себе позволил дьявол улыбнуться.

«Ну хорошо, согласен на обмен!» -
Мне протянул с усмешкою он руку.
«Я твою сущность заберу взамен
Того, что в мир живых верну подругу».

«Будь посему», - и руку я пожал,
«Прощайтесь, детки», - Дьявол приказал нам.
«Не надо!» - её голос так дрожал.
«Не делай этого!» - она шептала.

«Поверь мне, pet, всё будет хорошо!»
Она качала головой: «Не будет!»
«Весь год я за тобою следом шел,
Но не сейчас… И кто меня осудит?»

«Спайк, это бред, я не уйду одна,
Тем болеё, ты совершил Поступок».
«Иди домой! Ты всем… Ты Дон нужна!»
«Спайк, прекрати! Не надо! Это глупо!»

«Поторопитесь!» - крикнул Люцифер,
Над головою поднимая факел.
«И так я с вами мягок не в пример,
Сентиментальным что-то стал во мраке».

«Прощай, родная», - нежно прошептал,
Но все же, если умирать так с песней:
Я Баффи обнял и поцеловал,
Решив узнать, как это: быть с ней вместе.

Я думал, Баффи оттолкнет опять,
Она лишь притянула меня ближе,
О, как же больно снова потерять!
Жестоко наказал меня Всевышний.

«Ну, голубки, огонь уже готов,
Или хотите вы вдвоем остаться?
В костер шагайте, право, меньше слов,
За ручки даже можете держаться...

«Прощай, родная», - миг, последний взгляд.
Не наглядеться - вечности мне мало,
Случилось так: никто не виноват,
Фортуна карты перетасовала.

И с губ её последнеё: «Прошу…»
Сорвалось и застыло на мгновенье.
«Эй, голубки! Я всё-таки спешу!»
Я сделал шаг, все поборов сомненья.

Бежали слёзы по её щекам,
И взгляд её я чувствовал спиною.
Я сделал выбор, я решил всё сам.
И мне не важно, будет что со мною.

Секунда - она кинулась вперёд,
Меня ещё остановить пытаясь.
Но дьявол шансов лишних не даёт.
Шепнул одно лишь слово, усмехаясь.

И перед ней невидимый барьер
Возник, путь к эшафоту преграждая.
И опустил свой факел Люцифер,
У ног моих солому поджигая.

И я стоял, смотря в её глаза,
Старалась к Баффи всё ещё прорваться.
Катилась по щеке моей слеза.
Одежда начинала загораться.

«Я говорила, помнишь, нет причин,
Компании твоей была б чтоб рада,
Но ты один из всех моих мужчин,
Отправился за мной в глубины Ада.

Я не забуду это никогда…
Спасибо и…» - она вновь замолчала.
«Спайк, ты герой!» «Нет, luv!» - ответил. «Да!
Как жаль, что раньше я не замечала…»

А после всё заполонила боль,
Но я всё ж слышал слов её обрывки,
Хоть над сознаньем и терял контроль,
Не мог я отвести взгляд от улыбки

Её прощальной. И в последний миг
Я видел, что шептали эти губы,
И жизнь моя - её улыбки блик.
Кровавый Ад! Она сказала: любит!

И всё же боль затмила мир вокруг,
Глаза мои немая тьма застлала.
Явилась смерть – спасение от мук,
Но моя смерть – жизни её начало.

Я не жалею, я и не страшусь,
И в небытье спокойно отправляюсь,
Но в ложке меда капелькою грусть:
Вовек с любимой я не повстречаюсь.

Ну вот и все. Конец и пустота.
Моя нежизнь во мраке растворилась.
Прощай, моя любовь, моя мечта,
Которая почти осуществилась.

Я в комнате очнулся на полу.
Так неужели ничего не вышло?
И разве странный мой круиз во мглу
Бессмысленнен? Все это больно, слишком.

Но что случилось, что пошло не так?
Мог клятву не сдержать хозяин Ада,
И зря тогда в костер я сделал шаг,
Исчезла вновь из рук моя награда.

Её я снова, снова потерял,
Но если буду я об этом думать,
Существованья моего запал
Погаснет, я уйду в рассвет без шума.

Я должен знать, что там произошло,
Я должен знать, случилось что с тобою,
Сейчас, пока светило не взошло,
Я выясню, кто стал всему виною.

Пойду обратно, ведьму расспрошу,
Вернусь к исходной, все начну сначала,
Я Адский Край один опустошу,
Коль Люциферу показалась мало.

Спешу скорее нанести визит,
Один момент – неверье, боль и слезы,
Казалось, сердце сделало кульбит,
Но это что реальность или грезы?

Миг от надежды я не мертв едва,
Моя любовь стоит передо мною,
«Моя любимая, ты… Ты жива?»
Я выйграл в битве с роком и судьбою?

Она взглянула странно на меня,
Сказала: «Да», - с значительной прохладой.
Я к ней шагнул, хотел её обнять.
«Ты что?» - смотрела на меня с досадой.

«Я… Ты… Я…» Слов не мог я подобрать,
В глазах её застыло снисхожденье.
«Спасибо, Спайк, я очень рада знать:
Тебе моё приятно возвращенье.

Прости, я, правда, очень тороплюсь», -
А на лице дежурная улыбка.
Мне кажется, от боли я смеюсь,
Размыт мой глупый мир в сознанье зыбком.

В глазах я вижу жалость и упрёк,
Так смотрят свысока на бедных психов.
Вся эта её вежливость намёк,
Что лучше мне уйти отсюда тихо.

Что лучше ничего не говорить,
Она вернулась, встало всё на место.
Всё снова стало так, как должно быть.
И взгляд твердит: из разного мы теста.

Сказав «до встречи» прочь она ушла,
Не соизволив даже обернуться,
Ни одного мне шанса не дала,
А я стоял не в силах шелохнуться.

«Она… она не помнит ничего,
Прыжок в портал – и ничего уж боле.
Мы думаем, что это оттого,
Что пережить пришлось ей много боли».

Конечно. Тара. Лишь она одна,
Ко мне из всех всегда была лояльна.
«Спасибо» - улыбнулась мне она,
Кивнув мне благодарно и печально.

И вновь остался у дверей стоять.
Один, в тени под деревом у дома.
Что ж, Баффи, как же больно мне узнать,
Что миру чувство юмора знакомо.

Не знаю: тут причастен дьявол был?
Иль просто так само всё получилось?
И счастлив тот, кто просто всё забыл.
И счастлив тот, чьё сердце не разбилось.

Но помню я… Пусть помню только я…
И ни на что не обменял бы память.
Ах, как она смотрела на меня!
Когда меня сжигало Ада пламя.

Ну вот и всё, я даже и не друг.
Остался я вещицею бездушной.
Её друзья спасли её от мук,
Решили: обо мне ей знать не нужно.

Я правда рад: она забыла Ад.
Забыла боль, и страхи, и сомненья.
Я правда рад… Я правда очень рад.
Ведь ни к чему ей лишние волненья.

Не благодарна? Это не беда,
Спускался в Ад совсем не за наградой.
И пусть она не вспомнит никогда,
Она жива, мне большего не надо.

Вспоминая Ад - продолжение истории