Цокают копытца мелодично,
Колокольчик весело звенит.
Вместе с настроением отличным
К детям Санта по небу летит.
Сани остановит, то на крыше,
Чтоб спуститься через дымоход
В дом, где воз подарков он неслышно
Вновь под елью бросит в Новый Год,
То он расположится в подлеске,
И, забрав тяжелый свой мешок,
Побредет он, чтобы больше детских
Дар улыбок снова вызвать смог.
Так, рукой махнувши на прощанье,
Он уйдет, оставив нас одних,
Я же - над оленями начальник –
Возвращенья жду его в тени.
Только в этот раз беда случилась,
Прямо на тропе среди ветвей
Злая вдруг блондинка появилась,
Недовольный парень шёл за ней.
Быстро приказал своей команде
Скрыться за раскидистым кустом.
Мы же беззащитные не сладим
С разным беспринципнейшим ворьем.
Зря себя надеждами не тешим,
Зло гуляет точно средь людей,
Путь доверья ныне безуспешен,
Шкурки цельность доброты важней.
Двое же пришедших – безобидны,
Спором чересчур увлечены,
Издали всегда влюблённых видно:
Эти двое точно влюблены.
То ли замечтался я немного,
То ли загляделся я на них,
Только вот блондинка недотрога
Оказалась у копыт моих,
На упряжку глядя с легким шоком,
Впала в ступор девица-краса,
Парень за кустами град упреков
На нее обрушил «за глаза».
Но когда и он нас обнаружил,
Резко отчего–то замолчал,
«Это что за демоны?» Не дружит
С головой красотка, очень жаль.
«Pet, боюсь, что я тебя расстрою,
Только, кажется, запряжено
В эти сани тут оленей трое,
Думал, правда, восемь быть должно».
Парень поумнее, видно, будет,
Только сокращение у нас
Были пять друзей по воле судеб,
Сосланы за леность на Кавказ,
Впрочем, то суть дела не меняет,
Мы упряжка, право, хоть куда,
Лунный лик вновь сани заслоняют,
И внизу мелькают города.
В лирику ударился, простите,
Что ж продолжу далее рассказ,
Вы меня уж строго не судите:
Нервным вечер выдался у нас.
И виной всему вот этот парень,
Что, мне показалось, был умён.
Только, так сложилось, в этой паре
Самым бесшабашным будет он.
И его безумная идея,
Никому по вкусу не пришлась.
Захотелось срочно лиходею,
Упряжь Санты просто так украсть,
Действие сие он обозначил
Словом чудным прям-таки «прокат»
«Нужно облететь же наудачу, -
Заявил он, - круга три подряд».
Дверцы распахнул саней широко
Леди он насильно усадил,
Хоть она и возмущалась громко,
Вожжи всё ж он дёрнул – и вспарил…
В небо понеслась моя упряжка,
Вожжи заколдованы – и вот,
Хоть мне это признавать и тяжко,
Подчиняться должен наш народ
Тем, кто управляет нашей тройкой,
А они – законом волшебства.
Сам ещё не знал парнишка бойкий,
Что творит, не думая сперва.
Девушка от страха завизжала,
Видно, не привыкшая летать.
Ясно же в полете всем сначала
Непривычно время коротать,
Сани, впрочем, скорость набирали,
Устремляясь выше в небосвод,
Прямо курс держали мы на Бали,
Что бы там не думал наш пилот,
Через океан лететь рискнули,
Завернув классический вираж,
Пассажиры чуточку струхнули,
Растеряв за раз ажиотаж.
Пробовал блондин тянуть за вожжи,
Но, увы, сей фокус не прошел.
Напугаем мы его до дрожи,
Впредь он будет думать хорошо.
«Спайк, ну что?! Теперь-то ты доволен?!
Что прикажешь делать нам сейчас?
Тоже мне, блин, Санта поневоле,
Точно ты меня от скуки спас.
И инфаркт, возможно, обеспечил,
Знал же, знал, что высоты боюсь», -
Нос блондина явно покалечен.
Что ж, я этой девушкой горжусь.
Как на место ставит его лихо!
Жаль, что опоздала – на земле
Надо было б всё уладить тихо,
Не летали бы сейчас во мгле,
И не мёрзли б (Так легко одеты,
Были двое глупеньких воров).
«Путники, укройтесь что ли пледом,
Так теплее плыть средь облаков».
Но опередил уж шустрый малый,
Шерстяной он обнаружил дар,
Девушку укутал покрывалом
И наткнулся случаем на бар,
Где свой эль давно укрыли эльфы,
Про запас, как и глинтвейн, и грог,
Собирались полететь мы в Дельфы,
Когда праздник ступит на порог,
Чтобы там отпраздновать успешно
Завершившийся рабочий день.
А теперь ведь выпьют всё, конечно!
Видно, не счастливый я олень.
«Нет, я пить не буду! Спайк, на место
Положи немедленно ты всё!»
«Не упрямься, Баффи, неизвестно,
Сколько проведем в пути еще,
Нужно, дорогая, нам согреться,
Чтоб совсем уж не окоченеть,
Заработать остановку сердца
Можно, коли просто так сидеть».
«Правильно, умнее в хлам напиться,
Чтоб заснуть и выпасть из саней!»
«Luv, ты не умеешь веселиться!
Выпей, может, станешь подобрей!»
«А тебе всё только бы смеяться!»
- Кажется, обиделась она.
«Строишь вечно из себя паяца».
«Детка, ну а это чья вина?
Все мои насмешки есть защита,
Раз в негодность привели клыки,
Мое сердце, что не из гранита,
Ты упорно режешь на куски.
Чем могу ответить на упрёки?
Чем сокрыть все раны и всю боль?
Из меня ты жизненные соки
Выжимаешь все. Сказать позволь:
Я не скоморох и насмешник,
Я мужчина, знаешь, а не шут,
Может быть плохой, жестокий, грешный,
Не из тех, кого годами ждут…»
«Спайк, молчи, к чему все это снова?
Что в ответ услышать жаждешь ты?»
«Видишь, ни единого ты слова
Не желаешь слышать. Прямоты
Выдержать не можешь. Лишь усмешки,
Не по силам правда для души?»
Отвернулася красотка в спешке.
Нет, придумать ложь ты не спеши!
Знаешь – заколдованы ведь сани:
Только правду можно говорить.
Кто в них сел – в полёте тот не станет
Больше отпираться и юлить.
Он во всём признаться будет должен,
Нет, не вырвется ни слова лжи,
На детектор действие похоже,
Заблуждений рушит рубежи,
Что ж прими прививку от иллюзий,
Парня осчастливь иль огорчи,
Он вопросов круг предельно сузил,
Ты, давай-ка, дева, не молчи.
«Спайк, хотела б я сейчас заметить,
Что с тобой ругаюсь и грублю,
Учиняю ссоры, драки эти,
Оттого, что я тебя люблю…»
И глаза широко распахнула,
В страхе рот ладошкою зажав,
Что сказать: сболтнула, так сболтнула,
Птичку съест сейчас, кажись, удав.
«Ты… меня… Прости… Я не расслышал…»
Парень в шоке? Эй, дружок, держись!
Подлетаем уже к нужной крыше,
Не свались, коль ценишь свою жизнь!
«Я тебя совсем не ненавижу»,
- Извернулась девушка. Умна!
Начали спускаться сани ниже,
Вскрикнула, вцепившись в борт она.
«Баффи, о другом мы говорили!» -
Возразил настойчивый наш друг.
Сели. Ну чего же вы застыли?
Дымохода ждёт вас тёмный круг!
«Баффи, объяснись же наконец-то!»
Вылетела дева из саней.
Право эти двое впали в детство,
Впрочем, им, наверное, видней,
Хочется побегать друг от дружки,
Пусть резвятся - им я не судья,
Главное положат пусть игрушки,
В дом под елку, а не то моя
Встанет под вопрос, увы, карьера,
Да и факт наличья Рождества,
Не должна детей угаснуть вера
В праздник, полный чар и волшебства!
Девушка, волнуясь, огляделась.
Боязно на крыше ей стоять.
Растеряла, видно, свою смелость.
Ну а парень мог бы хоть обнять!
Успокоить, всё уладить миром.
А не дёргать вожжи без конца!
Если б мы летели над Помиром,
Угрожал бы сбросить наглеца,
Ну давай, слезай-ка шустрый парень,
Забирай увесистый мешок,
Пока мама деток в будуаре,
Папа скрылся с пивом в уголок,
Можете проникнуть в дом вы тайно,
Провернуть по-быстрому дела,
Хватит этих церемоний чайных!
Не хватает никакого зла!
«Ну, взгляни! Взгляни, чего добился!
Мы на крыше, чёрте знает где!»
«Я, luv, так давно не веселился,
Даже рад я этой чехарде,
Мы вдвоем и нет альтернативы,
От меня не сможешь ты сбежать,
Пусть и зла, как жгучая крапива
Раз иной, второй, или раз пять
Ты. Все это впрямь уже не важно,
Лучшим день бы вряд ли мог стать наш», -
К ней шагнул по крыше он отважно.
Не робей! Иди на абордаж!
Но она, конечно, оттолкнула!
Что ж исчерпан сантиментов час,
Чтобы на ветру-то не продуло,
Я найду занятие для вас!
Вмиг копытом я ударил санки:
Накренились, и на белый снег
Вылетели мячик, куклы, танки
– И картина – позапрошлый век.
«Это что? Зачем?» Эх, растерялась
Наша гостья. Что ж, всё впереди!
Что, решила в сказку ты попала?
Нет уж поработай-ка иди.
Посему собравши все сюрпризы,
Игнорируя упрямо дымоход,
ИО Санты боком по карнизу
Поздравлять пошли честной народ.
Подползли к окну без приключений,
Умудрились не свалиться, что ж,
Обошлось бы – никаких сомнений!
«Спайк смотри-ка ты, куда ползёшь!»
Спор они затеяли по новой,
Дорого ж им обойдётся спор!
Вдруг услышит папочка суровый
И решит схватиться за топор,
Думая, что в дом проникли воры,
Как тогда беды да избежать?
В нашем деле сразу разговоры
Нужно непременно пресекать.
Не подумав, пара продолжала:
«Не щипайся, Спайк! Совсем ты псих?!»
«Я тебя держу, чтоб не упала,
Не сломала ножек ты своих».
Паренек ответствовал с улыбкой,
Вовремя он вывернуться смог,
(Пусть и не признается под пыткой,
Что все это ловкий ведь предлог)
Наконец-то в дом они залезли,
Только облегчённо я вздохнул…
Двое странных из виду исчезли,
Из дому разнесся тихий гул,
Пять минут уже я весь извелся,
Вдруг поймали этих горе–Сант,
Вот же мне на голову нашёлся
Неживой британский эмигрант!
Вылезли несносные воришки,
Громкий шёпот чётко слышу я.
«Баффи, ты была небрежна слишком,
Пострадала сильно чешуя
Милого дракончика-игрушки,
Жестко с ним расправилась за что?»
«Кто ему спалил в камине ушки,
С ёлкою перевернув ведро?
Хорошо, огонь совсем был слабый,
Я успела быстро потушить!»
«Ох, не нужно «если бы, да кабы»,
Ушки можно новые пришить».
«Ушки можно, но вот как исправить
Сбитый безнадежно пылесос?»
«Жаждешь ты ему компресс поставить?
Сбегаю за марлей, не вопрос,
Но считаю, офис-службы Санты
Возместят фактический ущерб,
До момента как пробьют куранты,
И луны зажжется в небе серп».
«Нет, вину свою должны загладить,
И послать семье несчастной чек».
Трудно с этой девочкой поладить.
Хорошо, вампир – не человек
И, терпя извечные капризы,
Он не заработает инфаркт.
И врачи не впишут в эпикризы,
Или на поля больничных карт,
Что скончался от любовной муки
Представитель горестный мужчин,
Так и не сумев всю власть взять в руки,
До почтенных не дожил седин.
Препираясь, вновь залезли в сани,
Отвернулась девочка, молчит.
Больше говорить она не станет –
Знает ведь, что тайн не сохранит.
У вампира же другие планы.
«Что же напугало тебя там?
И зачем цветок швырнула в пламя?
Чем же провинился так тюльпан?»
«Не желаю потакать я кражам,
Ведь из вазы ты цветок украл…»
Не сумела мысль закончить сразу,
Ох, не любят сани тех, кто врал!
Выпалила на одном дыханьи,
Правду всю открыла в тот же миг:
«При словах любовь и брак в сознанье
У меня твой образ лишь возник.
Тяготит, увы, мой выбор странный,
С правдой сей смириться тяжело,
Да еще и ты такой упрямый,
Кружишь вечно рядом как назло.
Я от чувств избавиться пытаюсь,
Вытравить волнующую блажь,
Только вот как сильно ни стараюсь,
Не могу оставить свой «багаж»,
А сейчас не знаю, что ж измыслить,
Не сбежать никак – мы над землей,
В поднебесье снежном мы зависли,
И по жизни впрямь «висим» с тобой.
Я могла бы вновь тебя ударить,
Оскорбить, унизить, растоптать,
Но забыть признанье не заставить,
Я же не желаю отступать,
И теперь в подзвездном королевстве,
Раз олени сбились на аллюр,
Честно я скажу, совсем как в детстве,
Спайк, тебя я, видимо, люблю».
Вовсе это не большая новость!
Я и сам раз сотню был влюблён.
Только для вампира это слово
Значит много – дико счастлив он.
Он её целует. Наконец-то.
Сани на снижение идут.
Мы вернулись снова, на то место,
Где их, видимо, давно уж ждут.
«Ну же, выходите! Торопитесь!
Но не слышит пара слов моих…
«С мыслями, воришки, соберитесь,
Шли б домой вы на своих двоих.
Ну же прекратите поцелуи!
Все-таки прервались наконец.
"Санта, мы свободны, аллилуйя,
Все идите, воры, под венец".
Взмыли снова сани в зимний морок,
Звезды, облака и волшебство,
Чудо - тех найти, кто стал бы дорог,
Отыскать душевное родство.