Я долго жил и много видел:
Жестокость, смерть и страсти пыл,
Тебя любил и ненавидел,
Я много видел, долго жил.

Я долго жил и знаю цену
Слезам, и клятвам, и мечтам.
И страсти жар за чувств замену
Я часто принимал и сам.

Но в этот раз мне страсти мало,
В любви взаимность мне важна,
Но сердце уж давно устало,
Испив отчаянья до дня.

Всегда любил открыто, честно,
Но не был никогда любим.
И это ведь тебе известно
Гораздо лучше, чем другим.

Но ты не хочешь верить правде,
Обман - все чувства без души.
И ты упрямо, словно Авда*,
Не можешь гордость задушить.

И мы горим, мы догораем,
Не в силах волю чувствам дать.
Мы в игры жёсткие играем,
Так, словно легче нам страдать.

А ведь исправить мог бы просто
Все откровенный разговор.
Но ни ответов, ни вопросов -
На сердце горечи затвор.

Я долго жил и научился
Читать людей, как манускрипт
Но мой талант не пригодился,
Нас не избавил от обид.

Что толку в знаньи чьих-то мыслей,
Когда не можешь объяснить?
И отвергать совсем нет смысла,
Что между нами чувства нить.

Но не смогу назвать любовью,
Хоть правда искренне хочу.
Здесь страсть лишь, связанная с болью,
С тоской, присущей палачу.

Так для тебя. Я ж погибаю
В костре желаний и надежд.
Тебе я сердце открываю,
Бровадных нет на нём одежд.

Я долго жил, но не смирился
Я с болью, что вселяет "нет".
За годы все лишь убедился:
Упорство - двигатель побед.

И от любви не отступлюсь я,
Тебе от чувств сбежать не дам.
И, верю я, однажды пустишь
Меня ты в сердце навсегда.


* Авда был епископом в Персии. За разрушение храма огнепоклонников он был приведен на суд к персидскому царю Издегерду I (401 - 402), который повелел восстановить храм. Когда епископ Авда отказался, царь велел воинам разрушить все христианские храмы, преследовать христиан и предавать их на мучения.