На данный момент, ее вообще не интересовали никакие отошения. За исключением рабочих, дружеских и сугубо- деловых. Все, хватит, надо перестать цепляться за болезненное прошлое, пить вечерами и слушать музыку, очень громкую и очень не похожую на нее. Хватит. Стоп. Баста.
От этого всего слишком больно. Очень пусто и холодно. И все эти свидания, все эти странные знакомства, больше похожие на кастинг на роль главного героя, ни к чему хорошему не приведут. Потому что таких главных героев в ее жизни больше не будет.
Лучше одной.

Лучше иметь собственный дом, служебную квартирку в Риме. Завести планер на столе в собственном кабинете и распланировать по полочкам и по часам день. Работать на настоящей работе, в восстановленном Совете, получать премии и авансы, отпуска и выходные. Она — все еще единственная, все еще истребительница и у нее в подчинении целые корпуса разбросанные по миру.

Ее мир столько раз превращался в пепелище и руины, столько раз Баффи восстанавливала все с нуля, по кирпичикам, по щепкам. Ее сердце шито-перешито разными нитями, потому что столько раз оно разбивалось на осколки и рвалось в клочья. Она была виновата чуть ли не во всех смертных грехах, стольких потеряла, но выбралась. Выжила.
И теперь, ее сердце покрылось толстой коркой льда.
Так проще.
Легче.

Проще смотеть друзьям в глаза, в минуты очень редких встреч. Совсем не страшно, врать по телефону сестре, улыбаясь в трубку и обещая приехать к Рождеству. Баффи может обмануть кого угодно, даже любимого Джайлза, который ушел на заслуженный отдых.
Но разве можно обмануть себя?
Наверное да. Так же проще.

У нее все хорошо, просто замечательно.
Все, как у обычных людей, усталость после рабочего дня, мигрень и тишина уютной, но безликой квартирки.

У нее все хорошо… Было, до этого вечера.
Тишину и уютную темноту комнаты, нарушил телефонный звонок. Пятница, вечер. Какая несправедливость. Поморщившись от головной боли, Баффи встала с дивана и сунув ноги в тапочки прошла к телефону. С очень недовольным видом, она сняла трубку, готовая послать любого, кто посмел потревожить ее отдых.

— Алло. Кто это? Вы в курсе который сейчас час? Я смертельно устала, так что…
В трубке она слышала улицу, проезжали машины, кричала реклама.

— Здравствуй, Баффи.

Головная боль прошла, как будто ее и не было, усталость тяжелой недели сняло как рукой, сердце ухнуло, пропустив удар. Нет. Это категорически, абсолютно, совершенно точно, не может быть реальностью. Этого просто не может быть. Больше никогда.
Но кто же тогда… Кто, по ту сторону трубки, так же, как и она сейчас замер. Почему волоски на ее шее встали дыбом, как всегда, если он рядом?
Нет. Она не верит. Даже головой тряхнула.
Это шутка. Или галлюцинации, она спит. Вспоминая события прошлой недели, Баффи не сумела выхватить никаких страшных демонов и ранений. Рутина, бумаги и самый банальный патруль. Собравшись духом, прошло меньше минуты, а казалось, время застыло, она ответила:

— Это какая-то шутка? Кто бы это не был, ты пожалеешь. Я…
Она ждала всего, чего угодно, но не этого ответа. Не этого голоса, не этой фразы.

— Баффи! Кровавый ад! Я искал тебя так долго.

По ту сторону трубки раздался вздох облегчения, Баффи могла поклясться всем, чем угодно, что он волновался, как мальчишка, что злился и жутко нервничал, сжимая пластик аппарата. Она представляла его глаза, сверкающие лихорадочным блеском, буквально, ощущала его присутствие. Руки тряслись.
Это действительно Спайк.
Вопреки всему? За какие-то немыслимые поступки, подвиги, или в наказание ей, вернулся.
Она же собственными глазами видела его смерть, она оплакала его. Простилась и забыла.

— Баффи, ты здесь?
Снова этот голос.
Саммерс замерла, и не выдохнуть, не пошевелиться. Ледяная корка вокруг сердца треснула, или это она уже ломает телефон? Спайк. Спайк.
Усталость снова навалилась, задрожали колени. Этот звонок, буквально с того света, выбил землю у нее из-под ног.

— Не смей вешать трубку, Истребительница. Я не послушал никого и нашел тебя. Я искал тебя почти год!
Год. Он был жив год.
Баффи судорожно вздохнула и потеряла сознание.

Если бы с трубкой телефона, она, подошла к окну, слегка отодвинув штору, то внизу, через улицу под фонарем, в телефонной будке заметила бы силуэт в неизменном черном плаще, выбеленную макушку и знакомую до боли машину, чуть поодаль.
Все стало бы проще и возможно, она, не дав ему и слова сказать, бросилась бы из квартиры, прямо под начинающийся дождь. И смогла б коснуться своего «призрака», но этого не случилось.
Да, и он если честно, не так себе все представлял.

Спайк гнал машину, прокручивая в голове по сотому разу, все возможные варианты их встречи. Телефонного разговора ни в одном из вариантов, как ни странно, не было. Зачем ему ей звонить, если можно просто притормозить возле ее дома, подняться по ступенькам и в ее духе, выбить дверь с ноги. Или просто, дождаться ее возле подъезда, и встать перед ней нерушимой гранитной скалой. Выйти из темного переулка, бросив окурок к ногам…
Можно подарить ей цветы, поцеловать, наговорить всякой романтической ерунды, но это не про них.
Это никогда не было про них.

Поэтому, чертыхнувшись, он выбежал из телефонной будки, перебежал дорогу и бросился в сторону подъезда. Спайк и не задумывался о том, что она может быть не одна, что не впустит его в свой дом, что вообще не желает его видеть. Влюбленные и сумасшедшие — это один диагноз. А после этого нелепого развода в ночном клубе Рима, когда они с Ангелом чуть не потеряли голову от ревности к Бессмертному, ему вообще было плевать.
Хватит.

Стоп. Надоело верить советам, глупым словам, о том, что нужно жить дальше. Бесит.
Больше он не отступит. Не струсит и не позволит ей уйти из его жизни.
Не просто так, его вернули. Не просто так, он работал на адвокатов дьявола, потеряв друзей. Потеряв Ангела.
Неизветность сводила его с ума.
И поэтому, он решился и нашел ее. Послав Эндрю куда подальше, напугав его до чертиков, но выбив из него все данные.

На нужном этаже, вампир вышиб ногой дверь. Пофиг. Починит. И уже был готов наткнуться на невидимое препятствие, на секунду замер. Препятствия не было, значит это не ее квартира, наверное это все Совет, не важно.
Осторожно он сделал шаг.
Стук ее сердца, как долго он мечтал его услышать… Он не спутает этот звук ни с чем другим, у людей при виде опасного хищника, незнакомца, сердце стучит бешенно, отбивая чечетку, но не у нее. Спокойный, ровный ритм. Слегка сбивается, но абсолютно точно, она в доме одна.

— Истребительница? Ты что серьезно, рухнула в обморок?

— Ты?!
Его грубо толкнули к стене, удар в челюсть и крепкая хватка не дали ему опомнится.

— Позволь все обьясни…

— Заткнись! — Баффи рычала, плакала, и продожала его бить. Она говорила, как ей было страшно, как было больно потерять его, с каждым ударом она осыпала его проклятьями. Не давая и слова сказать. — Как ты мог, как ты вообще смог вернуться и не сообщить мне? Да хоть кому-нибудь. Сукин сын! Ненавижу! Боже, как же я тебя ненавижу!

— Так пусти меня! — Не выдержал вампир, увернувшись от очередного удара. — Или позволь мне все обьяснить.

Саммерс отступила. Все еще с ненавистью глядя на ночного гостя. Разбитая губа, рассеченная бровь и синяк на всю челюсть. Горящие глаза, не голубые, янтарные — вампирские. Он не сводил с нее взгляд, не менял облик. Просто молчал.
Время снова замерло. Баффи дрожала, болела рука, костяшки пальцев содраны, она в шоке. Злилась, радовалась, не знала как обьяснить, все это.
Даже подумала позвонить в Совет. Но…это было бы очень глупым решением.
Вот же он, стоит перед ней, чуть выше нее на голову, пытается улыбнуться, решается заговорить. Ее вампир. Хотя, принадлежит ли он ей? Принадлежал ли?
Узкий коридор стал слишком узким, выломанная дверь не внушала доверия и не было чувства спокойствия.

— Баффи.
— Чшшш. — Не выдержав, Саммерс подняла руку и коснулась ладонью его лица. Прикрыв глаза, она провела пальцами по линии скул, по лбу, коснулась волос и закусив губу, коснулась его губ. — Это правда.

— Ну надо же, ничего не меняется. — Спайк хмыкнул, перехватив ее ладонь. — Сначала она меня бьет, потом плачет и вот, все это.

— Ты, расскажешь мне все. Ты больше никогда не изчезнешь и не пропадешь. Ты меня понял? Если понадобится, я прикую тебя к батарее.

Она действительно плакала. И ненавидела пятницу, ненавидела Ангела и Эндрю, или всех кто знал о Спайке и не сказал. Саммерс уткнулась в его рубашку, просунув руки под кожу плаща. Обняла. Живой.
Ей мучительно, до покалывания на кончиках губ, хотелось его поцеловать, сколько они так стояли не имело значения.
Ей понадобится все время мира, чтобы впустить это недоразумение в ее такую, новую четко-распланированную жизнь.

Но у нее все хорошо. Сейчас. И будет еще лучше.
Спайк словно прочитав ее мысли, толкнул Баффи к противоположной стене, она ударилась, кажется упала картина. Вцепившись в его плечи, Баффи скинула его пальто.

— Я расскажу тебе все. И никуда не денусь, если сама меня не выгонишь.

Жаркий поцелуй развеял по ветру все сомнения, вкус его губ, крови, сигарет и крепкого алкоголя, никто и никогда не целовал ее так. Никто и никогда не имел над ней такую власть. Сердце Баффи уже не покрывала ледяная корка, оно пылало.
Подумаешь, какая-то выбитая дверь.
В его обьятиях вообще плевать на всех.

У всего есть своя история. У каждого человека, у каждой вещи. История городов объединяет в себе истории многих людей, на протяжении многих лет. Города возводят, они разрастаются и их, как и судьбы людей живущих в них, объединяют дороги, переплетаясь и сводя людей в центре, или разводя жителей в разные стороны.
Города хранят свои легенды, бережно оберегая своих героев и память о них.
Героям ставят памятники, в их честь называют улицы и своих детей. А есть герои, которым не нужны памятники и одноименные улицы. Достаточно, что их подвиг, будут помнить приближенные к ним. Достаточно герою иметь рядом с собой любимого человека. И больше никогда не терять никого.

Города разрушаются войнами, стихийными бедствиям, эпидемиями. И проходят годы, прежде, чем отстроить заново погибший город. Нужно собрать средства, решить кучу проблем и поднять архивы.
Но стоит ли?
Если город разрушен и никому не нужен, он становится признаком и его объезжают стороной.

Итак, это история о городах.
О трёх разных городах, связанных между собой не просто судьбами и дорогами.
Это история о девушке и вампирах. История о выборе, долге и любви.

Саннидейл.
Когда-то, кажется целую вечность назад, это был милый солнечный калифорнийский городок, со своей главной улицей, со школой, колледжем. В этом городе был парк, кинотеатр, ночной клуб, самый популярный среди молодежи — «Бронза». Этот город называли столицей кладбищ.
Их там было пять или шесть.
Все потому, что город стоял на адской пасти. И буквально притягивал все сверхъестественное, что было на всем калифорнийском побережье и …Чуть дальше.
В этот город, как-то так получилось, приехала девушка.
Совсем юная, шестнадцатилетняя Баффи Саммерс. Не очень-то ей и хотелось переезжать из модного Лос Анджелеса, в какое-то захолустье. Но так было нужно, а ведь всего-то подожгла спортивный зал школы из-за вампиров.
Никто не погиб, она же наоборот спасла людей.

В Саннидейле Баффи нашла друзей, нашла первую любовь, ее хрупкое девичье сердце растоптали, но она смогла собрать осколки снова, как закаляется сталь. Единственная в своем поколении, смогла убить, все разрушить, умереть и собрать снова. Баффи выстроила вокруг себя стену, пока… В одном из переулков не встретилась со своей судьбой.
Но не покорилась. Да кто вообще это такая- судьба? Каждый творит свою историю и судьбу. Зачем ей покоряться судьбе, зачем ей отвечать на вызов наглого парня в темном переулке? Да к тому же ещё и вампира?
Тогда почему не убила? Почему замерла в свете этих глаз, от этой улыбки и почему смотрела на него, как кролик на змею?
Не покорилась, все это глупости.
Она сама покорила. Его.
Запустив механизм, впустив в город тень, опасность, смерть.

Он называл себя истребитель Истребительниц, по нему даже диссертации писали. Его боялись, им восхищались. Он был сумасшедшим, до одури романтичным и вопреки всему, любившим жизнь.
Саммерс должна была быть третьей в его послужном списке, но что-то сложилось не так.
Знал ли он? Мог ли подумать, о том, что ради этой дерзкой девчонки в белом топике с соблазнительным вырезом, ради этих огромных зелёных глаз с вызовом смотрящих на него, он сгорит? Конечно нет.
Спайк пообещал ей убить ее, скрывшись в темноте улицы он слышал ее сердце, стук своих шагов в унисон.

А ведь у нее был Ангел, почти хранитель. Спайк знал Ангела, как Ангелуса, как своего Сира, как опаснейшего убийцу, проклятого цыганами… Какое Баффи было дело до чокнутого вампира блондина? Какое ей было дело до его скул, до ледяных голубых глаз, до кривой улыбки и наклона головы? Абсолютно никакого, вот только эти глаза сверкнувшие в темноте холодным огнем снились ей каждую ночь. От встречи до встречи.

С Ангелом было все просто.
Спайк же ломал ее систему. И когда один из них попрощался с ней в тумане одной из главных улиц Саннидейла, а другой просто исчез, стало легче, не на долго, но легче.
Это позволило поступить в колледж и встретить верного Райли. И даже надежда на нормальность с ним, казалась не такой уж и глупой.
Но это же адская пасть, это же Саннидейл.

Случился чип.
И случилось это чёртово заклинание, где можно было быть счастливой даже с вампиром.
Город смеялся над ними, раскрывая не только адскую пасть, но и все свои тайны.

Отвоевать душу? Да пожалуйста, как два пальца об асфальт. Он же виноват, он же недостаточно хорош для нее. Он причинил ей боль.
Добровольно повиснуть на кресте? Сколько угодно.
Зато потом, его будут знать, как вампира не боящегося распятия. У него теперь пожизненно — иммунитет. И к святой воде, он ее литрами пил, когда душу получал.
Что, гранд Сир? Завидуешь? Смотри, я просто хочу жить. Я люблю этот мир. Я люблю ее.

У нее теперь шрам на всю ладонь.
Она ненавидит медальоны и украшения. Зато на огонь смотрит часами. Щелкает «Zippo» и улыбается сквозь слезы.

Этого города больше нет.
Дыра. Кратер. Пустота.
Обнесен забором и колючей проволокой. Рядом вышки, наблюдательные пункты. Цветы на решетках и надпись на новой таблице с придорожного столба.
«Добро пожаловать в Саннидейл.» Только «дейл» зачеркнуто и исправлено на «ад»
Ирония.
Когда он приехал он сшиб табличку, когда пал город, столб рухнул вместе с ним.

Лос-Анджелес.
Город падших ангелов говорите? Ну-ну. Упали видимо не все. Один из них вот стоит перед ним и не понимает.
Как вообще такое возможно?
Расслабься Лиам, я тут не на долго, вот только обрету свое тело и свалю искать свою девочку.
И дальше по нарастающей. Цель — выжить, вывести Ангела из себя и получать от этого удовольствие. Почему бы и не подраться?

Его Сир, все равно проиграет. Тут, как две стороны одной медали. Гордость за то, что уложил Ангела на лопатки, и сожаление что Баффи не принадлежит никому из них.

И будь проклят Эндрю. В старину гонцам с плохими вестями отрубали язык, Спайку хотелось перегрызть парнишке горло.
И пусть рухнет вечный город Рим, как рухнул Саннидейл. Пусть рухнет любой город, где будет она. Без него.
И будь проклят тот день, когда он влюбился в нее.

А потом, он снова, вроде как умер.
Как рыцарь в сверкающих доспехах…и дракон кстати, тоже был.

Их мир пал. Больше нет родного города. Больше нет Саннидейла, нет и Лос Анджелеса, половина города на холмах, просто развалилась. Превратилась в груду камней.

Год после его смерти она не жила, год после его воскрешения она старалась держаться, жить нормально.
Сейчас, когда вся команда Ангела погибла, Спайк остановил очередной апокалипсис, они буквально остались одни во всем мире.

Не зная, о том, что живы.
Не желая или боясь, снова встретиться друг с другом.
Но города же как люди, могут помогать. Города возводят и разрушают не просто так.
Города помнят каждого своего героя.

Сан Франциско
Говорят, чтобы уйти и окончательно забыть что-то, люди сжигают мосты. Если все мосты сожжены, значит пути назад нет.
Сжигая последнюю связь с городом, человек надеется, что начнет с чистого листа.
Но не стоит забывать, что это не просто.

Не всякий мост можно сжечь.
Не каждый город будет чистым листом. Иногда, нужно просто осмотреться по сторонам. Вдруг, тебе дадут шанс?

Стоя на самой высокой точке, самого известного моста через залив, Баффи Саммерс ждала. Наслаждаясь головокружительным видом, вдыхая полной грудью воздух свободы. Раскрывая руки, словно в полёте. Она не сорвётся. А если сорвётся — ее поймают. Иначе и быть не может.
Зачем тогда этот мост, эти Золотые ворота?

Город давал ей шанс, возможность выбора. Город спал и ждал новостей. Его ночные улицы замерли в ожидании, и когда в тишине раздались гулкие шаги, вспыхнул огонек зажигалки «Zippo» Баффи спустилась вниз.
Говорят, красная нить соединяет сердца двух человек и ведёт их через время, через расстояние друг к другу. Чем больше испытаний, тем крепче эта нить.

Город давал шанс и ему. Разве зря он вернулся? Зря продолжил борьбу ради спасения души? После всего того, что они пережили.
Ветер трепал ее волосы, она шла по улицам необычно тихого города, прислушиваясь к собственным шагам, пока не почувствовала себя так, как не чувствовала уже очень давно.
Баффи Саммерс знала, что он рядом.
Всегда знала.
И он тихо вышел ей навстречу в неизменно черном плаще, бросая окурок к ее ногам, а ему хотелось бросить к ее ногам весь мир.
Романтика это не про них.

— Здравствуй, Спайк.
В этих простых словах было все. В каждом шаге ближе к нему, было все.

— Привет, Истребительница.
Коснуться ее волос, взять за руку. И все, для начала.
Просто пойти держась за руки.
Каждый день.
Всегда.

Их окружала темнота и практически гробовая тишина, если бы не завывание ветра, дыхание и тихий стук сердца. Все вокруг замерло, опустело, не только город, а казалось, целый мир.
Баффи не могла уснуть, лежала максимально неподвижно, смотря в темный потолок, это напомнило ей одну из последних ночей в Саннидейле. Как дежавю, как временная шутка.

Когда-то солнечный, тихий городок, был эвакуирован, буквально за сутки. Она и отряд новобранцев - истребительниц провожали жителей из города. Если бы не Спайк, если бы не холодный мрамор его кожи рядом, Баффи просто не представляла, как справится со всем этим.
А она старалась, очень старалась. Прежде всего вернуть его, прежнего. Он вроде бы был с ней, прикрывал спину, как раньше. Но в то же время, был далеко. После боя в ЛА…
Он дарил подарки, очень внезапно, подбадривал и вдохновлял, и это радовало ее уставшую, сломленную. Но он стал другим, Саммерс делила с ним постель, ее сердца хватало на двоих, ее тепла было достаточно, чтобы согреть его, ее знаний хватало, чтобы залечить его раны, на прежде идеальном, мраморном теле. Ожоги и шрамы ее ни капли не смущали.
Что-то надломилось, перегорело.
Это пугало ее, но ей было необходимо держать его за руку, касаться его. Ей были нужны его обьятия, как тогда, в Саннидейле.
— Ты была там, со мной?

— Да, была.

Как и сейчас, и навсегда.

***
Это стало игрой, опасной, выматывающей, требующей максимума от них обоих. После того, что случилось в Лос-Анджелесе с командой Ангела, после того ада на земле, оставалось только держаться друг за друга.
После хаоса в ЛА и зачистки, Баффи была вынуждена спасать не только себя и девочек, но и израненного, потерявшего море крови Спайка. Не было времени порадоваться встрече с ним, не было времени оплакать мертвых, только схватить его в охапку, затащить в вертолет и свалить с места, которое раньше было городом.

С тех пор, она потеряла счет времени, городки менялись, как картинки на слайдах, посдедний эвакуирован несколько месяцев назад.
Да, Ангел и «Вольфрам и Харт» развязали не шуточную войну, последствия которой, еще долго разгребать и устранять. Демоны и не думали сдаваться, будучи под контролем у адвокатов, а потом и у Ангела, они, после разгрома всех боссов, буквально сорвались с цепи.
И периодически наступали, как красные мундиры, из одной известной песенки. Такое бывало и прежде. Не новость. Это просто нужно победить, перебороть и пережить.
Пережить.
Выжить.
Спасти.

Сейчас, они со Спайком жили в маленьком, скромно- обставленном доме на краю города, названия Баффи не помнила, да и не важно. Домик был бы уютным и вполне, можно было бы остановится и пожить, если бы не тот кошмар, накатывающий волнами на них, на нее.
В этом домике была кухня, гостиная, на втором этаже спальня и ванная.
Она возненавидела эту ванную, этот бьющий по глазам черно-белый кафель. Но больше всего Баффи Энн Саммерс злилась на Ангела, «Вольфрам и Харт», за то, что сотворили такое с ним…

Это все душа.
Выстраданная, отвоеванная, заплатанная душа, ее воина, ее чемпиона.
Это все она, мечущаяся и рвущаяса наружу, причиняющая невыносимую боль, и одновремнно дарующая спокойствие, временное, хрупкое.
В такие минуты, покоя и тишины, он становился собой. Баффи облегченно выдыхала, просыпаясь утром и ловя в его глазах лучики света.

— Привет, это снова ты? — Спрашивала она и гладила его по волосам.

— Да. Это я. — Отвечал Спайк и улыбался. Чтобы на секунду замереть, прислушиваясь к монстру внутри, а тот скребся и обиженно рычал. Уступая хозяину право на счастье. Любовь.

— Спайк.

— Да?

— Мне страшно.- Казалось бы, она через столько всего прошла, но такие перемены в нем, после ЛА, ее действительно пугали.

— И мне, лав. Но мы справимся. Всегда справлялись… — А что ему оставалось ответить, он и сам не знал, когда тумблер щелкнет, когда снова монстр будет рвать его душу на части.
Они же победили, заплатив ужасную цену, расплачиваясь до сих пор.
Если не срываться в любой момент, под звуки позывных в скрепящей рации, то все относительно нормально, привычно.

Баффи всегда чутко спала, еще в школе, еще в Саннидейле. Но годы тренировок, годы патрулей и перемены мест, сделали ее сон еще более беспокойным. Она могла в любой момент разомкнуть сонные веки, прислушиваясь к звукам ночи. Она знала, что Спайк рядом, и поудобнее устраиваясь на его груди, будила, словно проверяя:
— Спайк…

— Что? Спи малыш, все в порядке. Я в порядке. — Его рука касалась ее коротких волос, и он чувтвовал, что ей тревожно.

— Я не могу, я опять видела тот бой в переулке ЛА, мне кажется, если проснусь, и тебя не будет рядом, я сойду с ума. А если я снова найду тебя на этом кафеле, я не выдержу. Меня может не хватить на нас двоих.
Я не могу тебя потерять.

— Не потеряешь. — Шептал он, ощущая, как тихо вздрагивают ее хрупкие плечи, на которых опять вся тяжесть мира.
Он говорил ей, что все хорошо, прокручивая в голове имена всех тех, кого они потеряли: Ангел, Гаан, Фред, Уэсли, совсем ни в чем не виноватый Лорн, этот идиот МакДоналд, который старался, как лучше, влюбленная в него Ева, недалекая но добрая Хармони, список был больше, просто Баффи не хотела вспоминать, не могла говорить… Она писала. Вела дневник. И Спайк не просил ее в доступе.

— Обещай! — Голос блондинки срывался, его сильная девочка, обнажала свое сердце в свете свечи на окне. Ее глаза, блестели от слез.

— И умерли они в один день. Это все, что я могу тебе обещать.

— Ты любишь меня? Это правда? — Садась на него верхом, обхватив его талию ногами, не отрывая заплаканных глаз, — спрашивала Баффи.

— Да, это правда — он принимал ее вызов, единственное, что им оставалось это слиться в одно целое, разделяя отмеренное им время.

Пытаясь забыться друг в друге и не вспоминать о тех, кого они потеряли.


— Ты любишь меня? Это правда? — спрашивал Спайк в углу ванной комнаты, на черно-белом кафельном полу. Его трясло, он сжимал зубы до скрипа не выпуская монстра наружу. А монстр рвался, он жаждал крови, указывая на тонкую шею бледной Баффи, на ее тонкие запястья.

— Да, да, — кусая губы и тоже дрожа, отвечала Баффи. Он опять поранил себя, он опять сорвался, она отменила вызов и они остались в доме. Ее девочки справятся, с ними Эндрю. Нежно прикасаясь к его рукам, Саммерс обрабатывала раны, которые вопреки вампирской сущности затягивались медленнее, чем обычно.

— Я могу тебе навредить? Это правда? — Безцветным голосом спрашивал вампир, пряча затравленный взгляд.

— Нет, никогда. Это неправда. — Она мотала головой. Молясь, чтобы этот кошмар отступил, как волны отлива.

— Отвечай! — Утробный рык рвал горло вампира. Баффи дергалась, жмурила глаза.

— Это ложь. Это неправда, Спайк. Я не позволю…- она отвечала тихо, пряча страх, слезы.
Она так много плачет, если наступает такая ночь, но она никогда не покажет это утром, ни одна из ее девочек не увидит свою героиню сломленной. Даже, если кто и в курсе, то никто не посмеет вмешаться. Это табу.
Саммерс и ее вампир справятся.
Должны.
Потому что за ними идут. На край света, по углям.

— Я причинял тебе боль раньше? Это правда?

— Спайк, пожалуйста.

— Отвечай! — Спайк хрипел, его колотило, — иначе он победит.
Ее любимый человек, сидел на холодном кафеле, прячась за сложенные руки, он раскачивался, как пьяный, словно его вернули в подвал школы. Словно, он снова видел призраки прошлого. Спайк хватался за волосы, пытался сорвать свежие бинты.
Ему было больно. Но еще больнее было Баффи.

— Да. И мне больно сейчас, когда я вижу тебя таким.

— Ты боишься? Я знаю, тебе страшно, и кол у тебя под подушкой, это самое верное средство. Если это правда, то убей монстра.
Голос был чужим, холодным.

— Да! Я боюсь… Но я боюсь не тебя, а за тебя. За нас.

Все вокруг них было таким хрупким, таким не прочным. Кол? Какой бред. Она не сможет убить его. В этом ее слабость, она попросит кого-нибудь, но не сможет. Она не должна даже думать об этом.
Наступит утро и ее Уильям снова будет с ней. А Уиллоу будет искать средство, чтобы излечить его душу. Будь проклято это Шаншу, если это такое мучение.

— Я убийца? Это правда? — Нарушая секундное молчание, снова спрашивал Спайк.

— Нет, это ложь. Ты был убийцей, но это было давно, все изменилось. Мы изменились.
Баффи тянулась к нему, сначала осторожно, потом смелее, порывисто обнимая, притягивая к себе, он буквально валился к ней на колени, обнимая в ответ. Часы отмеряли время до рассвета.

Черно-белый кафель не мог подарить тепло, тепло было в ее руках, успокаивающих измученного этой игрой в правду, вампира.
Она говорила и говорила, рассказывая и не двавая ему забыть, все что угодно из прошлого.

Несколькими месяцами ранее.
Нет, Спайк не был сумасшедшим, это просто его душа, снова испытывала его на прочность. Будто там, наверху Высшм силам было мало, не достаточно страданий. Она же истребительница, он вампир. Это же не правильно. Вот вам, получайте, нарушители равновесия.
Высшие силы посылали ей эти кошмарные ночи, но она всегда была рядом. Бросить его- значит проиграть.

Спайк видел смерть Ангела, видел, как осел на каменные плиты Гаан, как умирала Фред, или Иллирия, не важно. Он остался жив. Он хотел умереть, от ран, ожогов, от бессилия. Пламя все еще отражалось в его глазах, дракон все еще был жив и шанса не было. Пока свет прожекторов не высветил улицу, пока богиня не спустилась с небес. В тот момент он поверил. Как в детстве.
Ему хватило сил встать, к ней навстречу, но не было сил порадоваться воссоединению. А он был несказанно рад.

— Баффи…

— Потом, все потом, нам нужно уходить.
Она увозила его с места сражения, оставляя потенциальных истребительниц и Эндрю, оставляла их всех, ради него.

Он, то приходил в сознание, то проваливался в пустоту.
— Я виновен в смерти Ангела? Это правда?

— Нет, не говори так.- Убирая прядь волос с его лба, отвечала Саммерс.

— Ты бросишь меня? — Сквозь гул вертолета спрашивал он.

— Теперь никогда. Это снова ложь.

А он ведь не хотел искать ее, после Рима, после того, как видел с Бессмертным. Она сама нашла его, получив сигнал о всплеске демонической энергии, сложив два и два, она собрала отряд и рванула в Лос-Анджелес, не представляя, что ее там ждет.

Баффи спасала его каждый день, каждую ночь.
Ненавидя эту их опасную игру в правду или ложь.
Это может убить их. Но она не позволит.