— Нам повезло, что всех их похоронили на одном кладбище, — оптимистично произнёс Ксандер, запихивая в рот целую горсть чипсов.

— Повезло, — хмуро согласилась Баффи.

«Самое жестокое убийство за последнюю неделю», «Кровь на льду», «Трагедия, потрясшая Саннидейл»... Громкие заголовки местных газет никого особо не трогали. Баффи искренне сомневалась, что жителей этого города ещё может что-то потрясти. Подумаешь, целая хоккейная команда была обнаружена мёртвой с характерными следами на шее. Случались вещи и похуже. Пообсуждали пару часов и забыли. И только одной Баффи, как всегда, предстояло разбираться с последствиями. Точнее, не совсем одной. К сожалению.

С тех пор как она вернулась, друзья редко предлагали составить ей компанию. Конечно, они же, должно быть, устали бороться с демонами и защищать город, пока Баффи была мертва! Ага-ага.

Но ей самой и правда было проще и спокойнее в одиночестве, когда никто не отвлекал и никого не приходилось защищать.

Уже несколько месяцев Баффи патрулировала либо одна, либо вместе со Спайком. Впрочем, вечера в компании с ним нельзя было назвать патрулированием в общеизвестном смысле этого слова. Но сегодня была особая ситуация, и друзья искренне волновались, что Баффи может не справиться с двумя десятками мощных хоккеистов, если те вдруг решат восстать. Наблюдая за беспечным Ксандером, нервно сжимающей кол Уиллоу (явно чувствовавшей себя неуверенно из-за отказа от магии и присутствия своей бывшей девушки) и сосредоточенно глядящей в землю Тарой, Баффи искренне недоумевала, как они сумели выжить без неё прошлым летом. Ах да, за ними присматривал Спайк...

— Но лучше бы это было другое кладбище, — добавила она.

Баффи не была уверена, хочет ли, чтобы Спайк сегодня присоединился к ним, или надеется на то, что его не окажется дома.

— Давайте остановимся здесь, — предложила она, окинув оценивающим взглядом старинный мавзолей с плоской крышей. — Большую часть хоккейной команды похоронили вон под теми каштанами рядом с их тренером, умершим при нападении зомби в прошлом году. Отсюда будет всё хорошо видно. И само место удачное.

Место, и правда, было очень удачным. Во-первых, в случае одновременной атаки множества противников появлялась возможность отступить к каменной стене и прикрыть тылы. Во-вторых, в критической ситуации можно было забаррикадироваться внутри, а ещё лучше — запереть там кого-то. Например, Ксандера, чтобы не мешался под ногами. В-третьих, они находились достаточно далеко от склепа Спайка, и был шанс, что тот ничего не услышит и не почувствует, даже если решил сегодня провести вечер перед телевизором и не пошёл в бар Вилли.

Впрочем, Баффи знала, что обманывает себя. Ей казалось, что она уже некоторое время ощущает его присутствие. Она оглядывалась по сторонам, но Спайк не спешил показываться. Вероятно, всё ещё злился из-за вчерашнего. И это было к лучшему: Баффи надеялась, что он вмешается, когда понадобится его помощь. А пока она может избегать его гнусных комментариев и грязных намёков.

— Может быть, вы всё же пойдёте домой? — Баффи предприняла ещё одну безнадёжную попытку спровадить своих помощников. — Не факт, что этих парней обратили. Или их вообще убили не вампиры, а какая-нибудь инфекция. А следы на шее — просто совпадение.

— Не волнуйся, Баффстер, мы с тобой до конца! — заверил Ксандер.

Баффи печально вздохнула.

— Взошла на небосвод луна, на кладбище пришла она, — внезапно раздалось откуда-то сверху.

Уиллоу вздрогнула, Ксандер едва не выронил арбалет.

— Спайк? — протянул он недоверчиво. — Где ты?

Все заозирались по сторонам, пытаясь отыскать надоедливого вампира.

— Может, он прячется за надгробием? — предположила Уиллоу.

— Или на дереве, — заметила Тара, почти верно определив направление.

— Спайк, выходи! — потребовала Баффи.

— Мне больше некуда идти, — снова послышался знакомый голос. — Прости, любимая, прости...

— Хватит прятаться! — возмутился Ксандер.

— Я не прячусь и не трус, — с крыши мавзолея свесилась белокурая голова. — Намотай себе на ус.

— Какой ещё ус? — опешил тот.

— Спайк, ты пьян? — прищурилась Уиллоу.

— Да, и что с того, что пьян? Пьянство — это ли изъян?

— Почему он говорит в рифму? — удивилась Тара.

— Тихо! — Баффи предупреждающе поднесла палец к губам.

Земля сразу на двух, нет, на трёх могилах начала шевелиться. Первого вампира Баффи успела распылить, едва верхняя часть его тела оказалась на поверхности. Двое других сумели выбраться.

Стрела, выпущенная Ксандером, просвистела над головой Баффи, не задев нападавшего.

— Вот это меткость! Впечатлён! — сообщил Спайк. — В постели также меток он?

— Эй! — от возмущения Ксандер выпустил стрелу вообще в другом направлении, едва не попав в Уиллоу.

— Может быть, это какое-то заклинание? — протянула Тара, мельком взглянув на Уиллоу.

— Я ничего не делала! — принялась оправдываться та. — Честно, детка, я в завязке уже несколько недель.

— Не магия сердце пронзила моё — любовь в него ткнула своё остриё!

— Ребят, осторожнее! — крикнула Баффи, сражающаяся уже с четырьмя мускулистыми хоккеистами. Ещё двое спешили к ним с севера, а друзья беспечно обсуждали эту стихотворную чушь. — Спайк, не хочешь помочь? — сердито спросила она, получив болезненный удар кулаком в плечо.

— А разве я не помогаю? — он сел на крыше, свесив ноги, и поднёс к губам бутылку виски. — Я ваши уши услаждаю!

Тара наложила на одного из вампиров замедляющее заклинание, но даже в таком темпе Уиллоу никак не могла с ним справиться и попасть колом в сердце.

— И с какой стати он решил напиться именно сегодня, когда его помощь нам бы не помешала?.. — пробормотал Ксандер, с восьмой попытки всё же пристреливший очередного замедленного Тарой противника.

— Мою вы помощь отвергали, — с пафосом заявил Спайк, снова приложившись к бутылке, — не раз, не два, а тысяч много.

— О! — удивилась Уиллоу. — Кажется, рифмы закончились.

— Чего вы, идиоты, ждали? Своей идите-ка дорогой...

— А нет, просто перешёл к полноценным четверостишиям, — покачала она головой.

— Либо заткнись, либо помоги! — возмутилась Баффи.

Она уже превратила в прах пятерых, но вампиры всё ещё наступали. На друзей не было никакой надежды.

Спайк поднялся на ноги и покачиваясь подошёл к краю крыши, чтобы задумчиво посмотреть вниз.

— Только не прыгай! — испугалась Тара. — Шею свернёшь!

— Да если б мог, я б прыгнул в бездну. Разбился насмерть я б о скалы. Но я вампир и вновь... воскресну. Овалы?.. Шпалы?.. Капиталы?..

— Это же сколько надо было выпить?! — осуждающе покачала головой Уиллоу.

— Ребята, сзади! — крикнула Баффи на мгновение отрываясь от собственной схватки, чтобы предупредить друзей.

— Может, его просто Шекспир покусал? — рассмеялся Ксандер.

— Я не Шекспир, хоть имя и одно. Мой стиль иной. Мои стихи...

— О! Я, кажется, знаю, чем заканчивается эта строчка, — хохотнул Ксандер, едва не пропустив удар в лицо.

— ...давно в моей звучали только голове, — возмущённо продолжил Спайк. — Я тайно упражнялся в мастерстве.

— И что же подвигло тебя сделать тайное явным? — поморщилась Уиллоу. Снова промахнувшись, она попала ногой по надгробию и заработала сильный ушиб. Даже замедленный Тарой противник все равно был шустрее неё.

— Если ты правда упражнялся, почитай что-нибудь красивое, — предложил Ксандер.

Спайк расправил плечи. Выставил правую ногу вперёд, вскинул голову и прокричал в небо:

— Твои глаза как изумруды.

Чисты, прекрасны, но пусты.

Я, как мальчишка, верю в чудо.

Не признаю той пустоты.

— А это было уже не так плохо, — прокомментировала Тара. — Чьи это стихи? Твои?

Баффи взволнованно покосилась на неё. Пока что Тара единственная реально помогала сражаться. Без её заклинаний рассеянные Ксандер и Уиллоу вряд ли справились бы. Если она тоже увлечётся абсурдной беседой с пьяным Спайком, им придётся несладко.

— Да прям, — рассмеялся Ксандер. — Небось цитирует нам того же Шекспира. Или какого-нибудь... Эйнштейна.

— Эйнштейн — это физик, Ксан, — поправила Уиллоу.

— Твои слова сильнее ранят,

Чем хлёсткие удары рук.

Который день, как на вулкане:

Ни бойфренд твой, ни враг, ни друг.

— Шекспир вряд ли бы использовал слово «бойфренд», — засомневалась Тара.

— Какой-то современный поэт? — предположила Уиллоу. — Запомни пару строк, я потом поищу автора в интернете.

Спайк возмущённо хмыкнул.

— Я люблю тебя. Безответно?

Ты что хочешь со мною сделай!

Я забыть пытался всё тщетно

Эту родинку под грудью левой...

— Родинку под левой грудью? — растерянно переспросил Ксандер, осторожно выглядывая из-за памятника и ища взглядом своего последнего противника. — Как у Баффи?

— Откуда ты знаешь?.. — поразилась та. — В смысле, Ксан, с чего ты взял, что у меня есть такая родинка?

— Вообще-то, мы все вместе не раз на пляж ездили, — напомнил он.

— И я не замечала, что у Баффи там родинка... — протянула Уиллоу.

— Она совсем-совсем маленькая, — пояснил Ксандер, покраснев. — Мне как-то абсолютно случайно бросилось в глаза...

Он был чертовски рад, что его невеста сегодня осталась дома.

— А вот откуда о родинке знает Спайк? — Ксандер попытался привлечь всеобщее внимание к более важному факту. — Ни разу не видел его на пляже, потому что вампиры, напомню, не загорают.

— Совпадение, — отмахнулась Баффи.

Но в голову закралось подозрение, что стихи и правда могли принадлежать Спайку. Было страшно думать о том, что этот пьяный идиот ещё может выдать.

— Свечи почти угасли.

Ты наконец уснула.

Я был безмерно счастлив.

В спину мне нож воткнула...

— Эй! — перебил Ксандер. — Я хотел дальше. Про грудь. В смысле про родинку.

Спайк его вряд ли слышал. Он уже не выкрикивал — читал с чувством, будто бы забыл, где находится. Полностью погрузившись в свои мысли, продекламировал несколько несвязных между собой четверостиший с разными ритмом и рифмой и вдруг выдал:

— Карандаш скрипит на бумаге.

Разбудить тебя опасаюсь.

Ещё виски остался во фляге —

Даст мне смелости. Попытаюсь

Свои мысли облечь я в строки.

Никогда не любил так сильно!

Рядом мы, но так одиноки:

Поведенье твоё стабильно.

Ты со мной до изнеможенья,

Но проснёшься, нас отрицая.

Будет полон твой взгляд презренья.

И опустится вновь глухая

Тишина, когда хлопнешь дверью.

Ты сбежишь, припечатав словом.

Сам уже я едва ли верю,

Что во взгляде твоём суровом

Я когда-то увижу нежность.

Баффи, я для тебя игрушка?

Напускная твоя безгрешность —

Для тебя и меня ловушка.

Карандаш скрипит на бумаге.

Ты ушла, а я продолжаю.

Ещё виски остался во фляге…

Оболью листы. И сжигаю.

— Баффи? Вы слышали? — крикнул Ксандер. — Там точно было имя Баффи.

Она бросила умоляющий взгляд на Тару, единственную поверенную её тайны.

— Спайк мог бы просто вставить в стихотворение имя, которое легло в ритм, — та попыталась хоть чем-то помочь. — Практически любое бы подошло. Баффи, Тара, Аня.

— Причём тут Аня? — возмутился Ксандер.

— Ни при чём, так же, как и Баффи, — заверила Тара. — Ксандер, кстати, тоже подошло бы. По ритму.

— Ну уж нет, — не согласился тот.

Ксандер огляделся по сторонам. Вампиры, кажется, закончились. Только Баффи всё ещё сражалась с последним двухметровым громилой. Она как раз замахнулась, метя колом в сердце, но хоккеист перехватил её руку.

— Ну, погоди, дай послушать-то, — пробасил он.

Спайк же вошёл во вкус:

— Я люблю тебя, Баффи, слышишь? Для тебя это просто секс...

— Баффи — это же ты, правильно? — уточнил хоккеист, и она поняла, что точно не даст ему дослушать до конца.

Она полностью сосредоточилась на схватке, но отдельные слова и фразы до неё долетали. И совсем не нравились ей.

А вот друзья, словно преданные фанаты, собрались перед мавзолеем и с любопытством смотрели вверх.

Баффи наконец удалось одолеть последнего вампира, когда Спайк как раз закончил:

— Для тебя я бездушный демон, ничего не меняет ночь.

Все взгляды тут же устремились на неё.

— Это очень странно, — недоверчиво протянул Ксандер. — С чего вдруг Спайк стал вставлять твоё имя в стихи про секс?

— Поэтическое преувеличение? — предположила Баффи. — Просто его мечты?

— Непонятные какие-то мечты, — поддержала его Уиллоу. — Обычно все мечтают о взаимной любви, а не о том, чтобы их использовали в качестве... э-э-э, как он там это назвал?

— Ну это же Спайк, — пожала плечами Баффи. — У него всегда были странные наклонности.

Тот охотно продолжил её мысль:

— Я, наверное, мазохист:

Кто б ещё врага полюбил?

Путь к мечте непрост и тернист.

Я любимой совсем не мил.

Что-то нужно? Ударит в нос.

Благодарность за помощь? Нет.

Да, бездушный я кровосос.

Пару ласковых брошу вслед:

«Уходи, видеть не хочу!»

«Возвращайся, прошу, скорей...» —

От отчаяния рычу.

Как пёс верный жду у дверей.

— Это очень грустно, — Уиллоу смахнула слезу.

Баффи тоже как-то вдруг стало не по себе.

— Ребят, пойдёмте, — поторопила она. — Мы тут закончили.

— А как же Спайк? — с укором спросила Тара.

— А что Спайк? — не поняла Баффи. — Он...

Уиллоу шикнула на неё и, поднеся палец к губам, одарила строгим взглядом.

— Она прыгнула. С башни. Вниз.

Мне казалось, я умер с ней.

Её сладкий ждал парадиз,

Но решеньем её друзей

Возвратилась в наш ад земной.

Ей так трудно и больно жить.

Каждый день — бесконечный бой.

Должен был её защитить

От жестокости бытия.

Чем помог я? Испортил всё.

Что поделать, таков уж я.

И я просто люблю её.

— Кажется, бесполезно и дальше притворяться, что Спайк декламирует нам чужие стихи, — вздохнула Уиллоу.

— Про башню, парадиз и друзей он вряд ли бы где-то сумел вычитать, — неохотно согласился Ксандер. — Не знал, что Спайк умеет... такое.

— Он говорил мне, что был плохим поэтом при жизни,— призналась Баффи. — Кроваво-ужасным.

— Может, это и не шедевры, но точно не ужасно, — возразила Уиллоу.

— Если бы мне писали такие стихи, я была бы тронута, — поддержала Тара.

— Я тронута. А теперь пойдёмте домой? — Баффи старалась скрыть неловкость за равнодушием.

Спайк как раз удачно замолчал. Он поднял пустую бутылку, поднёс к губам и запрокинул голову, надеясь, что там осталась хоть пара капель, а затем поморщился и разочарованно швырнул её на землю. И тут же наклонился за следующей. Тоже пустой. Повторил свои действия и поднял третью.

— Сколько же он выпил? — протянул Ксандер с уважением.

— Мы не можем оставить его здесь в таком состоянии, — настаивала Тара. — Вдруг на него нападут демоны? Или ещё что-нибудь случится.

— Здесь на крыше я встречу рассвет.

Вряд ли солнце больней твоих слов.

Знай, твой маленький грязный секрет

Вновь на всё для тебя был готов...

— Баффи? — Уиллоу умоляюще взглянула на неё.

— Спайк, слезай! — потребовала та.

— Дай надежды всего лишь глоток,

Что твоё безразличье — обман,

Что я вовсе не так одинок,

Но презренье (больней, чем орга́н)

Перебило мне снова хребет.

Мне от боли душевной не встать...

— У тебя нет души, — напомнила Баффи. — Спускайся, идиот!

— Предсказуем, конечно, ответ…

В моём склепе большая кровать,

Ровный пол, есть ковёр, саркофаг.

Это всё, что тебя привлекло...

— Он снова про секс, да? — насупился Ксандер. — Ты... с ним спишь?

Спайк продолжал сыпать откровениями:

— Ну и пусть тебя трахает враг,

Наплевать тебе. «Мне повезло», —

Так я думал, наивный дурак.

Ты забыться пыталась. Хоть с кем.

— Хоть с кем? — переспросил Ксандер, отчего-то побагровев. — Как это, хоть с кем?

— Немедленно слезай, иначе я... — Баффи начала прикидывать, как лучше забраться наверх. Не взлетел же Спайк туда. Наверное, лез по стене. Значит, где-то должен быть удобный выступ.

— Не ко мне ты спустилась во мрак.

Я тебе безразличен. Совсем.

— Баффи? — Ксандер всё ещё ждал ответа.

— Да, я спала с ним. Доволен? — она сердито обернулась к друзьям.

— Он сказал «хоть с кем», — зачем-то снова повторил тот. — Как так? Не понимаю... Почему тогда с ним?

— В версии Спайка всё звучит совсем безнадёжно, — Уиллоу смотрела на Баффи как-то странно: не то сочувственно, не то осуждающе.

— Я ведь даже любви не просил!

Уважения не заслужу?

Продолжать этот фарс нет уж сил.

До рассвета я здесь посижу.

И правда уселся на крыше, вместо того, чтобы внять уговорам и слезть.

— Хоть с кем, — как заезженная пластинка продолжал твердить Ксандер. — Хоть с кем.

— Я не знаю, почему он так сказал, — не выдержала Баффи, и сама оскорблённая этими словами. — Может, просто для рифмы.

Разве она была похожа на одну из тех девиц, которые прыгают в постель к первому встречному? Конечно, Баффи вроде как сама пыталась убедить Спайка, что между ними ничего нет, кроме секса. Да и сам секс — случайность и больше не повторится. И каждый последний раз точно был последним-препоследним. Но это «хоть с кем» прозвучало отчего-то совсем обидно. Если бы она хотела, то завела бы роман на работе. Некоторые парни из «Дворца двойного мяса» та-а-ак на неё смотрели. Да и приятель Ксандера, которого тот притащил на её день рождения, был весьма ничего. А уж подцепить кого-нибудь в «Бронзе» на одну ночь было совсем плёвым делом. Кто в здравом уме заводит отношения без обязательств с тем, кто в тебя по уши влюблён?

Не то чтобы у них со Спайком были отношения. И не то чтобы она так уж сильно верила в его любовь...

— Баффи, если тебе нужна наша помощь, мы всегда готовы, — подала голос Уиллоу.

— Мне не нужна помощь, — она покачала головой. — Сейчас я залезу наверх и стащу оттуда этого пьяницу.

— Я не это имела в ви... — начала Уиллоу, но Тара сжала её плечо и слегка покачала головой.

— Не сейчас, — шепнула она.

— В часы минуты превращались,

Я ждал до самого утра.

Вчера навеки попрощались.

Но это было ведь вчера.

Ты каждый раз кричала: «Точка!»

И возвращалась каждый раз.

Баффи нахмурилась, он будто читал её мысли.

— Не расставание — отсрочка.

Я верю в нас... Ты веришь в нас?

Она начала карабкаться вверх и была уже в двух метрах от земли, когда один из камней под её рукой покачнулся и вылетел.

Баффи сорвалась вниз, без труда приземлившись на ноги.

— Хожу по комнате кругами...

Спайк, и правда, поднялся и принялся кружить по крыше.

— Ты в этот раз была так зла...

Он покачнулся на самом краю, но устоял.

— Спайк... — в отчаянии простонала Баффи, наблюдая за его идиотской выходкой.

Лезть наверх уже, наверное, не имело смысла. Стоило попросить Тару что-то придумать, как-то его подстраховать.

— Я терпеливо ждал часами...

Спайк рухнул с крыши лицом вниз прямо в грязь. Плашмя. Повезло, что не на стёкла от сброшенных им бутылок.

Баффи, не задумываясь, кинулась к нему. Прыжок с высоты не убил бы вампира, но он вполне мог себе что-то сломать. Она опустилась рядом со Спайком на колени и аккуратно перевернула его на спину.

— Мой падший ангел, ты пришла? — с улыбкой спросил он и протянул перепачканную ладонь, чтобы коснуться её лица.



Баффи следовало бы отстраниться, но она не стала.

— Я никуда и не уходила, — напомнила она, небрежно смахнув комочек грязи с кончика его носа. — Мы все стояли внизу и слушали твои пьяные речи.

Он продолжал счастливо и абсолютно блаженно улыбаться, поглаживая большим пальцем её щёку.

— Вставай, горе моё, — вздохнула Баффи.

— Твоё? — радостно переспросил Спайк.

— Чьё же ещё? — задала она риторический вопрос, поднялась сама и протянула ему руку.

Подруги всё-таки наконец соизволили помочь. Кое-как втроём они водрузили Спайка на ноги. Ксандер продолжал стоять в стороне с хмурым видом. Баффи закинула руку Спайка себе на плечо и приобняла за талию.

— Идите домой, я отведу его в склеп.

— Я прослежу, чтобы Дон вовремя ушла в школу, — пообещала Тара.

— Но она же не останется с ним до... — начал было ошарашенный Ксандер, однако покачал головой и замолчал.

Сегодняшний вечер принёс и так слишком много откровений.

***

Спайк открыл глаза и застонал. Даже полумрак склепа резал глаза. Он с трудом заставил себя встать и поплёлся наверх. Оказавшись в гостиной, зажмурился и потряс головой, не сразу поверив в представшую перед ним невероятную картину: на диване, подложив руку под голову, спала Баффи.

— Истребительница? — неуверенно позвал Спайк, прочистив пересохшее горло. — Ты что тут делаешь?

Она заворочалась, зевнула и сердито уставилась на него.

— Проснулся наконец? Больше не тянет выйти погреться на солнышке?

— А я что собирался? — Спайк потёр гудящие виски.

— Ничего не помнишь? — спросила Баффи будто бы даже сочувственно.

Он покачал головой.

— Ты вчера устроил нам вечер поэзии.

— Кому это вам? — Спайк сглотнул.

— Мне, Уиллоу, Ксандеру и Таре.

— И что именно я делал? — уточнил он настороженно.

— Нёс всякую чушь, типа «Луна взошла, она пришла».

— А-а, — протянул Спайк с облегчением. — Извини, выпил вчера лишнего.

— Мы заметили, — хмыкнула Баффи и безжалостно продолжила: — Потом ты стал читать кое-что более красивое. Уиллоу и Таре так понравилось, что они захотели даже поискать в интернете, кто автор.

— Твои друзья... Значит, они не... — забормотал он бессвязно, всё ещё пытаясь определить, насколько серьёзной была передряга, в которую он угодил.

— Хочешь спросить, догадались ли они, что это твои стихи и что они обо мне? — жёстко спросила Баффи. — Естественно догадались. Многое из того, что ты говорил, было очень личным и очень жестоким.

Спайк хотел сказать, что многое из того, что она делала в последнее время было очень жестоким, но вовремя прикусил язык. И не пожалел. Баффи не собиралась смеяться над ним.

— Но остальное было чувственно, нежно и очень трогательно, — Баффи отвела взгляд. — И я подумала, что... с радостью бы послушала что-то ещё. Только, может быть, не такое трагичное.

Спайк развёл руками.

— В моей жизни в последнее время мало поводов для веселья.

— Давай попробуем исправить это вместе, — чуть слышно пробормотала она, глядя в пол.