Баффи шла по тихому кладбищу, нервно сжимая в руках бумажный пакет. Можно было бы отправить кого-то другого – вон, даже Ксандер был готов. Всего-то надо проверить Спайка и отнести ему крови. Обычная благодарность.
Но только Спайк был влюблен в нее.
Ладони вспотели, и Баффи, переложив пакет сначала в одну руку, потом в другую, по очереди нервно отерла их о пальто. Странно, почему она волнуется? Как будто не ходила уже сотню раз этой дорогой, не врывалась в склеп Спайка так, что дверь едва не слетала с петель. Это же Спайк, белобрысая заноза в заднице, который еще не стал прахом только потому, что не может никому причинить вреда. Спайк, который по какой-то неведомой причине стал одержим ею. Беспомощный враг.
Нет. Больше не враг. Баффи не могла подобрать новое определение, но врагом Спайк больше не был. Не после того, как он позволил Глори пытать себя, чтобы защитить Дон. Ради нее, Баффи. Она с трудом могла в это поверить – и не могла не поверить, она же сама слышала это, видела лицо Спайка, когда он говорил, что пусть лучше Глори убьет его. Баффи была так убеждена, что Спайк предал ее, не моргнув глазом, что все его речи про любовь, про чувства, которые пробудились в его холодном сердце – все это самообман. Что угодно, только не любовь. Вампиры не умеют любить и точка.
Ну, каждый может ошибаться.
Баффи поверила, и от этого испытала такую огромную благодарность, что поцеловала эти разбитые губы. Она признала его поступок, пообещала, что никогда об этом не забудет, – и, наверное, это были самые трудные слова, что ей приходилось произносить.

Баффи взяла себя в руки, глубоко вдохнула и открыла дверь склепа. Спайк все так же лежал на саркофаге, должно быть, он не шевелился с тех пор, как она ушла. Баффи взглянула на сплошь усыпанное разноцветными синяками тело. Она никогда не думала, что вампира можно избить до такого состояния.
– Спайк, – тихо позвала она, опуская пакет на продавленное кресло.
Никакой реакции.
Тогда Баффи подошла к саркофагу и легонько тронула Спайка за плечо. Тот чуть повернул голову и приоткрыл не заплывший глаз. Она отчего-то вспомнила, как Спайк говорил с ней, когда думал, будто она робот. Он говорил, как будто это была не секс-игрушка, а настоящая она. Почти настоящая.
– Привет, – прошептал Спайк. – Баффи…
И даже сейчас ее имя слетело с его губ, словно молитва.
– Я принесла немного крови, – пробормотала Баффи, пытаясь скрыть внезапно нахлынувшую неловкость. Надо было соглашаться на предложение Ксандера. Она снова украдкой вытерла липкие ладони.
Спайк сделал усилие и приподнялся, зашипев от боли.
– Лежи, – велела Баффи, опустив руку ему на плечо. Под пальцами ощущались стальные мускулы. Как там сказал Ксандер? Компактный, но мускулистый? Что-то вроде того.
Баффи достала пакет с кровью и соломинку, чтобы Спайку было удобнее пить, потом, приподняв его голову, она смотрела, как стремительно убывает красная жидкость. Даже раненый, вампир оказался способен осушить пакет меньше чем за минуту. Пальцы Баффи запутались в жестких от геля волосах, и она отстраненно удивилась, зачем Спайку так зализывать волосы, если он все равно не может увидеть себя в зеркале.
– Спасибо, – проговорил Спайк, выпуская соломинку изо рта. Потом прищурил глаз: – Что-то ты слишком добрая. Может, я все-таки дождался своего робота?
Баффи усмехнулась:
– Не повезло тебе, я все та же «не такая хорошая» Баффи.
Она опустила его голову обратно на саркофаг и подумала, что ему, наверное, очень неудобно лежать сейчас на камне. Будь на его месте Ангел, она могла бы привести его домой, вымыть, уложить в мягкую постель… Воображение моментально нарисовало ей обнаженного, теплого от воды Спайка под душем, и ее руке, все еще придерживающей его затылок, стало так горячо, словно прохладная кожа вампира запустила неведомую химическую реакцию.
Баффи отдернула руку и заметила, что Спайк пристально на нее смотрит. К щекам прилила кровь.
– Спайк, а почему Глори велела тебя схватить? – спросила Баффи, чтобы разбавить напряжение.
Спайк усмехнулся:
– Ее уродцы видели, как бот обо мне заботится, и решили, что я Ключ.
– О. Не слишком ли высокая плата за заботу?
– Не за заботу. – Спайк помолчал. – И не слишком высокая. За то, что ты больше меня не ненавидишь.
Баффи сглотнула. Позволить пытать себя лишь ради того, чтобы тебя не возненавидели… Ей стало стыдно.
Повинуясь внезапному порыву, Баффи наклонилась и поцеловала его. Спайк удивленно распахнул глаз – и тут же закрыл его. Он лежал неподвижно, позволяя ей целовать себя, словно боялся спугнуть. Или проснуться. Баффи не осмелилась углубить поцелуй, не желая причинить еще больше боли, но все же провела языком по вспухшей губе. И наконец отстранилась, думая, что и без того поцелуй вышел слишком долгим.
– Баффи… – прошептал Спайк, и в груди у Баффи возник странный трепет. Да, это любовь, это она звучит в каждой букве ее имени.
– Тебе удобно? – задала Баффи самый глупый, наверное, вопрос. Конечно же, ему неудобно лежать здесь.
После секундного колебания Спайк слабо махнул рукой куда-то вбок:
– Там, в углу валялась подушка… и одеяло, кажется.
На одеяле виднелось засохшее белесое пятно. Несомненно, именно на нем Спайк кувыркался с роботом. На миг Баффи кольнуло что-то, похожее на ревность, она затрясла головой, чтобы отогнать идиотское чувство. Да, в этом склепе она глупеет просто на глазах.
Вернувшись, Баффи спросила:
– Помочь тебе с постелью?
Воображение опять постучалось с непрошенными образами: взять Спайка домой, уложить в свою кровать… Кажется, ее щеки запылали. Вдруг Баффи осознала, что пауза затянулась, а Спайк ей так и не ответил. Оказывается, все это время он смотрел на нее. Смотрел, как на сошедшего с небес ангела… и на самую желанную женщину в мире.
– Э… Спайк, – позвала Баффи.
Это будто вывело того из ступора: Спайк приподнялся на локтях, очевидно намереваясь сесть, но слишком быстро, и вскрикнул от боли. Баффи инстинктивно бросилась к нему и подставила плечо, обхватив рукой за талию. С ее помощью Спайк встал и замер, покачиваясь на нетвердых ногах. Его кожа была ледяной, но ее ладонь от соприкосновения снова запылала огнем.
– Я сам, – тихо проговорил Спайк и попытался нагнуться, чтобы подобрать одеяло. И тут же со стоном ухватился за ребра.
– Не надо, я все сделаю. – Баффи ухватила его покрепче – и уже все ее тело горело – и отвела к креслу. Стоило ей отойти подальше, как жар угас – так же внезапно, как вспыхнул.
– Ты уверена, что ты не бот? – шутливо спросил Спайк.
– Ну уж себя-то я как-нибудь от робота отличу, – бросила Баффи через плечо, направляясь обратно к саркофагу.
Кое-как соорудив постель, Баффи повернулась. Пока она возилась, Спайк успел стянуть рваную футболку. О. Боже. Мой. На груди Спайка, в окружении огромных лиловых синяков, красовалась дыра размером с крупную монету. Кажется, в глубине можно было рассмотреть кусочек легкого. Неудивительно, что Спайк не мог толком согнуться.
– Надо было принести обезболивающее, – пробормотала Баффи, проведя пальцем над раной, но не касаясь ее.
– Все нормально, – ответил Спайк, и в его голосе не было боли. Зато была страсть. Должно быть, он и не мечтал о таком – она, рядом, едва не касается его кожи… Пусть даже из жалости.
Но это была не только жалость. Благодарность. Признательность. И… «Видела бы ты его голым», – сказал робот. Черт, надо было просто оставить кровь и уйти.
Но она зашла уже достаточно далеко, и нет смысла поворачивать назад. Нет, снимать со Спайка джинсы Баффи была не намерена, и в них полежит, а вот ботинки – другое дело. Спайк хрипло вздохнул, когда она опустилась на колени, чтобы развязать шнурки, но Баффи сцепила зубы, твердо решив не замечать его реакцию. Должно быть, робот стоял так же, когда делал… Она тихонько выдохнула, чувствуя, что ее снова охватывает жар. В мозгу возникла картина: робот – или это она сама – плавно опускается на колени, расстегивает ремень, молнию, приспускает джинсы, берет в рот крупный твердый член, ласкает рукой тяжелые тугие яйца…
Баффи сглотнула. Кажется, пора бежать. Она резко встала и отошла. Вот сейчас она выйдет за порог и оставит Спайка тут… Ее настиг звук расстегивающейся ширинки. Наверное, он сам не справится, но Баффи не могла заставить себя обернуться. Шуршание, глухой удар пряжки об пол. И Баффи обернулась.
Спайк стоял перед креслом совершенно обнаженный. Баффи крепко зажмурилась, но укорила себя за трусость. Спайк не должен знать, что ее смущает его вид. Что заводит, как ничто в жизни. Она открыла глаза. Ох. Бедра и ноги Спайка тоже были сплошь покрыты синяками и кровоподтеками.
– А ты думала, Глори решила позаботиться только о верхней половине? – невесело усмехнулся Спайк. Баффи бросила быстрый взгляд на его гениталии – к счастью, нетронутые. – Ну, так далеко она не зашла, – верно расценил ее взгляд Спайк. – Хреновый из нее палач, да?
И смущение куда-то ушло.
Баффи без колебаний протянула Спайку руку и помогла добраться до саркофага, помогла улечься, накрыла… Да, теперь пора было и в самом деле уходить. Она сделала все, для чего пришла, и даже больше. Например, поцелуй точно не входил в планы. И раздевание. Баффи посмотрела на лежащее перед ней тело. Хотя Спайк был укрыт одеялом, она без труда представляла, что под ним скрыто. Если бы она была роботом, она могла бы запустить туда руку и обхватить пальцами член, и пробежаться легкими прикосновениями по всей длине, а потом чуть сжать и двигать рукой вверх-вниз, пока Спайк не начнет дрожать и выгибаться, подаваясь навстречу…
Это было уже слишком. Стараясь справиться с дрожью в коленях, Баффи попятилась назад – и вдруг Спайк поймал ее за руку.
– Что? – она вздрогнула от неожиданности.
– Спасибо, – прошептал Спайк.
– П-пожалуйста.
Баффи приложила все усилия, чтобы не вырвать руку, а медленно вытянуть, и едва ли не пулей выскочила из склепа. Но все равно услышала:
– Спасибо… что хочешь меня.