Спайк стоит за ее спиной и разглядывает что-то, потом подходит и проводит открытой ладонью по ее плечу. Шрам под его ладонью чуть шершавый. Рана заживала плохо, долго и все время пыталась открыться снова. Уиллоу изобрела три новых противоядия, пока пыталась вылечить ее.

– Откуда этот? – голос Спайка чуть хриплый, а ладонь кажется холодней, чем обычно.

– Ритуальный нож, – бормочет Баффи в ответ и трется щекой о его ладонь, а потом снова начинает перебирать оружие, разложенное на столе.

– А этот? – его ладонь чуть отодвигает лямку майки, и кончики пальцев касаются ровного полумесяца.

– Чокнутые охотники за сверхъестественным, – вздыхает она, поворачиваясь к нему лицом. – Разве это так важно?

– Да, – серьезно отвечает вампир, кладя ладонь на ее щеку и медленно спуская ее к шее, где пересекаются в странном узоре укусы Ангела и Мастера. – Я должен знать о каждом твоем шраме, любимая.

– Зачем? – Баффи оглядывается на мгновение. – Не понимаю…

– Чтобы знать, что ты получила в этой войне… – Спайк обнимает ее – крепко, так, словно она вот-вот ускользнет из его рук. – Эта война человечества против демонов, милая. И мы опять будем на передовой.

– Знаю, – отвечает Баффи, кладя свои руки поверх его и прижимаясь к нему всем телом. – Но иначе…

– Нельзя, – соглашается он, а потом вздыхает – полной грудью. – Поэтому я хочу увидеть каждый шрам, запомнить его, чтобы потом понять – что тебе досталось от этой войны, от очередного сражения… Что я пропустил, когда не спас…

Его пальцы холодней, чем обычно. А еще он дышит – ей. Баффи послушно рассказывает ему о каждом своем шраме. Ей ничего не стоит рассказать. А вот ему спрашивать тяжело. Но он спрашивает, и она отвечает.

– А этот откуда? – тихо спрашивает вампир, держа ее ладонь и внимательно разглядывая.

– От тебя, – отвечает Баффи, всматриваясь в его лицо. – Ты тогда горел…

– А ты взяла меня за руку, – кивает Спайк, переплетая их пальцы.

От запястья до начала мизинца у него по левой ладони бежит бледный шрам от ожога, как зеркальное отражение ее шрама на правой. Белоснежные шрамы словно сплетаются. Спайк чуть шевелит ладонью и кажется, что узоры от бывших ожогов танцуют.

– Это второй твой шрам, что я видела, – тихо говорит Баффи.

– У меня появилось еще несколько, – бормочет Спайк, целуя ее пальцы.

– Расскажешь, откуда они? – Баффи кладет свою ладонь ему на грудь и осторожно скользит ей вверх, к его шее. – И где они…

– Если ты хочешь, – соглашается Спайк.

Он стягивает водолазку и поворачивается к ней спиной. Ее пальцы кажутся горячей, чем обычно. Когда она касается рваных шрамов на его спине, он вздрагивает.

– Уиллоу может их убрать, – тихо говорит Баффи.

– Почему же ты не убрала свои? – так же тихо спрашивает Спайк, снова вздрагивая.

Баффи не отвечает, скользя горячими пальцами по его спине. Она спрашивает о том, откуда у него эти шрамы, а он отвечает. А потом она осторожно целует каждый его шрам.

– Зачем? – тихо спрашивает Спайк.

– Чтобы помнить, – отвечает Баффи. – И знать, что я пропустила и когда не спасла…

Он не отвечает, только вздрагивает от горячих губ, касающихся его шрамов.