Вся моя жизнь — холод. Вечный холод внутри. Можно обмануть разум. Можно унять жажду. Сложнее согреть душу, особенно когда ее нет. Год за годом приходят и уходят, колонной теней, одинаково-серых, пустых, безжизненных...
Вся моя жизнь — слова. Причудливые воздушные замки из слов. Они так быстро зарастали плющом одиночества, эти заброшенные замки. И я прятался в их замшелых башнях, наивный и непорочный, как Сигоньяк. Пока не пришла она, моя темная Изабелла. Пришла и показала иную жизнь, и увела за собой. Она всегда не здесь, не со мной, ее не догнать, но не идти за ней невозможно.
Вся моя жизнь — игра. В романтика. Поэтично и беззащитно. В сильного. Уверенно и нагло. В любящего. Заботливо и нежно. В довольного собой. Весело и дерзко. Игра против правил. Игра без правил. Игра по моим правилам.
Вся моя жизнь — театр. Бродячий театр одного актера. Жалкий фигляр в кровавом балагане. Шум ярмарочной толпы. Презрительные взгляды дам из ложи, небрежно наведенный бинокль. Они разглядывают тебя издалека, как диковинную букашку и брезгливо поджимают губы. Они так забавно кричат потом, при личной встрече, только чужим страхом не заполнить дыру в сердце.
Вся моя жизнь — ожидание. Любви, чуда, счастья. Следующей пьесы, последней реплики. Удара, подлости, финала. Но вызов брошен, колокол отбил полночь, перчатка пылится на песке арены и не поднять ее — значит потерять лицо, это недопустимо, немыслимо, неприемлемо. Публика ждет, будь смелее, раб лампы. Твой выход!
Вся моя жизнь — пошлый фарс. Зловещий хохот из-за кулис. Улыбка, больше похожая на оскал. Или оскал, пытающийся прикинутся улыбкой. Не думать. Не сожалеть. Поздно. Одним прыжком — в равнодушные ослепительные огни рампы.
— Угадайте, дети, кто я? Я злой и страшный вампир Бармалей! И мне не надо ни шоколада, ни мармелада, а только маленьких детей! Буду вас кусать, бить и обижать! Приходите, дети, ночью к нам на кладбище гулять!
Опускается занавес и гаснет свет — и никого со мною рядом нет.
Вся моя жизнь — дорога. Вечная и бесконечная дорога. Холодный ливень сменяется обжигающей вьюгой, потом леденящей жарой. Австрия незаметно превращается в Австралию, Анголу, Аргентину, Аризону. Мы в пути, и нет конца скитаньям.
Очередной городок. Снова в толпу, снова на сцену. Но что это? Искра. Крохотная искра запуталась в ее светлых волосах. Жжет, но это так приятно! Давно потерянный кусочек встает на свое место и головоломка складывается. Враг? Убить врага? Да, конечно. Может быть. Потом. Не сейчас. В ней — искра. Тепло, на долю секунды пробившееся сквозь ледяные доспехи. Пусть горит. Пока. Приятно думать, что она горит лишь потому, что я так решил. Какая теплая мысль! Наконец-то...
Вся моя жизнь — любовь...