Воспоминания усиливают контраст с реальностью. Не дает покоя даже сон, он ехидной тварью издевается надо мной, показывая всю мою прошлую жизнь, жизнь в которой была мама, друзья, школа, любовь и дело. Дело истребительницы.
Что от этого осталось? Ангелус, был не прав. Если убрать семью и друзей останусь - я. Но кто я, без своей силы в чужом мире? НИКТО. Возможно, они правы… Я не могу смириться с мыслью, что силы истребительницы у меня больше нет.
Я всегда побеждала ценой жизни, своей, любимого, делая всё для спасения мира. Это моя работа, судьба и долг. Но теперь в этом месте, моя жизнь ничего не стоит.
Даже смерть потеряла свой природный дар. Многие умирают, не выдерживая трудов, некоторых самых буйных убивают, и их сбрасывают в огромный котлован. Эти монстры сильны и жестоки - демоны с жёлтой кожей, красными глазами и несколькими алыми линиями на лбу и щеках. Монстры из другого мира дикого и чужого людям. Мира, где нет истребительницы, есть только слабая семнадцатилетняя беспризорная девушка.
Время потеряло здесь свой ход, оно растянулось бесчисленным множеством острых секунд. Я единственная из всех, кто потерял больше всех. Хм… Баффи - истребительница вампиров. Это уже анекдот.
Я боюсь потерять себя, мой мир растворяется в кошмаре состоящего из болезненных солнечных воспоминаний и непосильного труда. Дикий контрастный, причиняющий боль, коктейль, который может заглушить только забытье.
Нас заставляют искать какие-то камни, скорее всего это алмазы, я не знаю, являются ли белые мутные камни алмазами, не представляю себе алмаз в не ограненном виде. Сегодня днем меня ужаснула собственная мысль, - «Была бы у меня сила, я бы справилась с этой жесткой породой и так бы не устала». Ведь самое страшное это забыть себя, я вижу тех, кто находиться здесь давно, единственное спасение их только смерть, ведь они уже мертвы – сумасшествие и безвольное подчинение заставило всех их быть серыми тенями этого ада.
И я твержу себе, всегда повторяю про себя «Я БАФФИ», чтобы не забыть свое имя, чтобы не потерять с себя, держаться и искать выход, найти хоть лазейку, и… не терять надежду.
Желания здесь - они утрачивают свою силу. Одно простое желание выбраться отсюда - становиться иллюзией, как вера в Санта-Клауса. Кто в семнадцать лет верит в чудеса? Желания – еда, нормальная еда, а не липкая субстанция которой нас все же иногда, но кормят, тоже пропадает. Сон меня пугает, он не дает отдыха, только передышку. Единственное желание сейчас не слышать эти душераздирающие крики, плач, ор, безумные возгласы.
Слезы – слишком большая роскошь для меня, хотя может мне стало бы легче? Но с тех пор, как я здесь, как, ни странно я, ни разу не плакала. Однажды непроизвольно из моих уст раздался выклик, когда боль от удара монстра пронзил мою спину, при моей попытке действовать, атаковать. Слезы для меня - это первый признак поражения.
От усталости невозможно уснуть, боль в мышцах, в спине, не дают забыться.
Я уже около часа смотрю в темноту, которая поглощает свет масляных ламп, остаются бледные блики, отражающие тела людей, устало спящих, на гладко каменных койках камеры, впитавшая за столетия слезы и кровь.
Ангел если был он сейчас рядом, с ним… нет, не думать о нем, нельзя раскисать.
Из глубины коридора усеянными железными решетками камер раздался звук шагов – прибыла новая партия. Новые отверженные планеты Земли оказались здесь, чтобы забыться. Монстр волочит что-то черное, тусклый свет не дает разглядеть мужчина эта или женщина. Лязг железных замков пронзает слух, монстр только один, обычно они не ходят поодиночке. Возможно, это шанс? Мои мышцы непроизвольно напряглись, многочасовые тренировки не прошли даром, вмиг усталость отступает, давая телу уловить момент для атаки, да, моя сила пропала, но не навыки боя, правильно поставленный удар, не нуждается в силе, дело в умении и в эффекте неожиданности.
Монстр входит, протаскивая нового раба. Самое время. Дыхание замедлилось, привычная концентрация, как всегда перед боем.
За секунду до моего рывка, раздаются еще одни шаги. С двоими мне не справиться, с одним, и то была слабая надежда, момент упущен, монстр выходит, кидая новенького, на бетонный пол (я смогла рассмотреть мужской силуэт), и закрывает за собой дверь. Черная тень с трудом приподнимается. В блике света алая жидкость падает на пол.
Блеклый свет настигает лицо мужчины. Светлые, окрашенные волосы зачесанные назад и…
Это вампир, вампир из прошлого, я узнала его. Сердце мое учащенно забилось. Опасность. Он мечтал убить меня, и почти сделал это. Теперь я беззащитна, я сильнее вжалась в койку. Он убьет меня. Только не так, не здесь. Но, с другой стороны - не прятаться ли мне от него вечность? И я не привыкла этого делать и сейчас не собираюсь.
Затем пришла еще мысль, которая прогоняла эту вечную фразу монстров - «Ты НИКТО», он, знает кто я, и кем я являюсь, он как часть моего прошлого, не лучшая часть, как гнилая нить. Я приподнялась, открывая лицо.
- Истребительница,- удивлено и с неподдельной радостью подлетел он ко мне, резко зажал мое горло смертоносной хваткой, я не ожидала от него такой быстрой атаки. Судя по тому, что его волокли в камеру, и по сочащейся крови из разбитой губы, ему явно хорошо досталось.
- Спайк,- прохрипела я.
- Хоть какие-то плюсы.
- Хотел убить истребительницу? Её здесь нет, я просто Баффи.
- Где здесь? - спросил он, и его хватка ослабла, давая мне возможность дышать и говорить.
- Мы в другом мире, и у меня нет силы истребительницы, – я сказала правду, так как не находила причин врать, при первом же моем ударе он сам догадался бы.
- У меня тоже, - сказал он с долей грустной иронии, и отпустил мое горло.
- Черт!- неосознанно вырвалось у меня, даже не знаю, почему толи от радости, что я не заперта в камере с вампиром, толи или от горя, что этот вампир, ставшим моим временем союзником в прошлом, лишен силы.
- Да, я человек, - уточнил он долей грусти в голосе.
- Ну, ты это переживешь,- не вытерпела я сказать острую фразочку, хотя внутри как никто другой поняла его, и знала, как нелегко осознавать, что потерял часть себя, это как внезапно ослепнуть, лишиться слуха – стать инвалидом. Странно испытывать чувство сопереживания к нечисти.
- Как и ты, милая? - едкий взгляд прошелся по моей одежде ставший обносками.
- Человек для тебя слишком громкое слово, озлобленный клоун, могло бы подойти, дети таких бояться. Но заметь, только дети.
- Истребительница,- резко, с угрозой в голосе произнес он, приблизившись почти вплотную, в его взгляде застыл холодный огонь,- тебе лучше замолчать, ты всего лишь семнадцатилетняя девочка, а я мужчина, и силы у нас не очень равны.
- Точно,- подметила я, и с размаху ударила его в пах. - Спасибо, что напомнил про мужское достоинство, - произнесла я напоследок загибающемуся экс-вампиру.
Сон пришел легкий, быстрый и даже за все это время я немного улыбнулась, вспоминая свою маленькую победу. И наступило осознание того что хотя я, и не наделена силой, но я все еще истребительница. Истребительница это не только сила, это характер.

Множество однотипных ударов кирками по каменной породе раздаётся по всему слабоосвещенному тоннелю, который состоит из нескольких уровней. На каждом уровне ведутся работы. Здесь нет неба и солнца, тоннель накрывает черный сталактитовый небосвод, с необъяснимой силой давящий на меня. Я задыхаюсь, словно нахожусь в огромном муравейнике. В прошлой жизни никогда не придавала такого значения ветру, солнцу и голубому своду небес, принимая их как должный, неоспоримый факт. Только находясь здесь, я научилась ценить такие простые, но важные вещи…
Я вновь и вновь повторяю однообразные, причиняющие тупую боль движения, оббивая твердые каменные стены. Мышцы от непреходящей усталости плохо слушаются. С трудом совершаю взмах, удар… и так бесконечно. Отупляющие монотонные удары, сливающиеся в унисон с множеством других. Симфония рабства – звуки откалывающейся породы, звон цепей, сковывающих нас, удары и крики надсмотрщиков, тяжелый скрежет тачек, увозящих отработанную породу.
- Саммерс! - услышав свою фамилию, я непроизвольно оглянулась. Напротив, на отсек выше - из-за тесноты тоннеля кажется, что рядом - находился вампир, окликнувший меня.
- Ты! - сразу грозно крикнул демон – надсмотрщик, подлетев ко мне. - Ты кто?
Они заставляют нас забыть себя, сделаться жалкими рабами, забыть жизнь, так они заглушают возможность бунта. Я хорошо помню тот момент, первый момент, когда мне задали самый страшный вопрос этого мира этого мира - «кто ты?».
И как я прицелила удар, уверенная в своих силах и победе, четко осознавая – я избранная, истребительница, а не та девушка, которой хотела казаться, сбежав из дома.
Моя судьба истребительницы лишает выбора - я хотела дарить любовь, а подарила смерть; хотела стать поддержкой и хорошей дочерью, а стала разочарованием; спасала мир, но подвергала близких людей опасности.
Спасибо судьбе за этот, наверное, последний, жестокий урок. Насколько правдиво выражение: «будьте осторожны с желаниями - они могут сбыться». Тогда я ответила: - «я Баффи - истребительница вампиров». В следующий миг от удара я отлетела в сторону, как беспомощный котенок, меня пронзила боль, но сильнее боли был ужас непонимания происходящего. Состояние беспомощности, неведомое ранее, заставило меня произнести эти слова. Нет, конечно, не сразу. Но, в конце концов, это стало походить на безумство - испытывать новые порции ударов, которые пронзают болью от несказанной фразы.
- Я никто, - тихо пролепетала я, чувствуя тяжелый взгляд экс-вампира, кожей ощущая его удивление. Он поймёт, позже.
- Продолжай работать, - приказал демон, удовлетворённый моим ответом, и быстро поднялся по железной лестнице к блондину. - Ты что сказал?! - разъяренно заорал он на крашенного, заглушая удары металла о камень.
- Пупсик, я решил пофлиртовать с той знакомой блондиночкой, если ты не против? - в его голосе звучал вызов и насмешка.
До меня донёсся звук удара и сдавленный хрип.
- Ты кто? – повторил демон.
- Я Спайк, - с вызовом произнес блондин. Я оглянулась - экс-вампир пытался нанести удар – сильный и мощный для мужчины, но слабый и немощный против монстра.
Надсмотрщик снова ударил.
- Ты кто?
- Ты что, тупой? - он хрипло кашлянул, и кажется, сплюнул, - или глухой?
Опять удар.
- Ты кто?
- Спайк,- хрипло, еле слышно произносит он, до последнего…
Я продолжала делать свою работу, неосознанно вздрагивая при каждом новом звуке избиения. Впервые за время, проведённое здесь, я ощутила другие чувства, кроме тревоги за себя, погружения в свои страдания и боль - сопереживание, сочувствие и гордость за безумца. И это странно, ведь вампир является моим врагом, но неосознанно он раскалывает глухую скорлупу, в которую я себя загнала.

Два дня я не видела пергидрольного парня.
Нас подобно стаду загоняли в камеры, и я никогда не знала, где окажусь следующей ночью.
Сегодня мы со Спайком оказались в одном помещении. Он сидел на полу, облокотившись о бетонную стену, мрачная тень окутывала его фигуру, застыв незримым покрывалом, скрывая лицо.
- Ты что, мазохист? - спросила я, встав напротив него.
- Саммерс, как мне тебя не хватало,- устало, но с сарказмом произнес он, поднял на меня избитое лицо.
- Могу добавить, - не сдавалась я.
- Вот как только выйдем отсюда, тогда посмотрим, кто кого, - заверил меня Спайк.
- С удовольствием, - произнеся эти слова, я отошла в противоположный конец камеры. Нашла свободную койку, намереваясь отдохнуть.
Через некоторое время экс - вампир незаметно приблизился ко мне. От неожиданного прикосновения к плечу я вздрогнула - здесь привыкаешь быть всегда начеку, не ожидая от прикосновения ничего, кроме опасности.
- Я не человек, - сказал блондин, присев рядом.
- Тебя, видимо, хорошо по голове стукнули.
- Истребительница, - сквозь зубы произнёс он, - я не человек в теологическом смысле.
- В каком? Спайк, если ты рехнулся, лучше разговаривай сам с собой, это помогает.
- У меня нет души, - произнес экс-вампир.
- Я рада за тебя, а у меня она есть, и она устала. Возможно, твоя душа такая маленькая и прогнившая, что ты её даже не замечаешь?
- Твой пушистый Ангелок заметил, а я НЕТ? Чем я хуже него, не умею строить из себя несчастного щенка?
- Не смей о нем так говорить! – взорвалась я.
- Позже будешь брызгать своими розовыми разрушенными мечтами. Ты хоть понимаешь, что это значит - отсутствие у меня души?
- Что ты, как был кретином, так им и остался, - заверила я его.
- Ну, почему из всех чертовых потенциальных истребительниц сила досталась именно тебе! - от ярости на его скулах заходили желваки.
- Спайк, ты что-то хотел? - наигранно мило поинтересовалась я.
- Ты физику знаешь?
- Ты подошел спросить, знаю ли я физику? – у меня открылся рот от удивления, и я поняла, что вампир определенно спятил, намного раньше, чем другие.
- Закон сохранения энергии, - он старался сохранять невозмутимый тон. Было видно, что ему это удаётся с трудом.
- Хватит загадок! - я не понимала, чего он хочет добиться этим разговором.
- Разве твой наблюдатель не инструктировал тебя касательно других миров?
- Спайк,- произнесла я, теряя терпение.
- О, да блондинке некогда было учить уроки, она гуляла по кладбищу, убивая моих друзей. Так вот, раскрою тебе маленький секрет - энергия сохраняется, даже при переходе в другой мир. Сила не может при переходе в друге измерения вот так взять и раствориться в пространстве, она сосредоточена в тебе. Тут задачка с одной неизвестной. Моя сила вампира трансформировалась, и я стал человеком. Но души у меня, как не было, так и нет - по взмаху волшебной палочки она не образовалась. То же самое произошло и в твоём случае, истребительница, твоя сила с тобой, как и душа, которая никуда не делась. Милая, у нас одинаковый диагноз. Мы не потеряли силу, она еще с нами, только в изменённом виде.
- Что? – с удивлением произнесла я.
- Наша сила с нами, но она изменилась, стала другой. И теперь нужно понять, как ею пользоваться, и главное обнаружить её в себе. Только тогда мы сможем выбраться.
- Зачем ты мне это говоришь? - я была в полном замешательстве от услышанного.
- Ну, я обещал себе убить истребительницу, и слово сдержу, - озорно произнес блондин, и в первый раз я не почувствовала вызова в его взгляде при произношении угроз в мой адрес, и он с легкостью добавил.- Кроме того, вдвоём всегда легче.
- Резонный аргумент, - заметила я.

Осталось пять сигарет, вряд ли эти заботливые красавчики подарят мне пачку «Мальборо».
Это все Дру - если бы она простила меня за то, что я сорвал её с Ангелусом план, заключив сделку с истребительницей! Но она, прикоснувшись к моему лицу, проговорила только: «бедный Спайк, нам надо проститься», и оставила меня одного впервые за столетие. Потом были бутылки, сигареты и туман, не унимающий боль потери.
Никогда не ожидал, что запой может привести меня к такому тяжелому похмелью. Почему это на бутылках с виски не написано большими буквами: «Алкоголь может доставить вас в другой мир и обеспечить тяжелое похмелье в мрачных каменоломнях»?
И как меня занесло в это место? Кажется, я отключился на одном из темных переулков Лос-Анджелеса. Что было дальше? Очнувшись на холодном бетоне, я понял, что ослеп. Для вампира никогда не бывает непроницаемой ночи. Если бы не верная зажигалка, вспышкой озарившая помещение, я не увидел бы еще несколько людей, жмущихся, словно загнанные звери, по углам камеры.
Тяжело в темноте людей. Я лишился вампирского зрения, и теперь все казалось как в тумане – смазанным и тусклым, к тому же при жизни я страдал близорукостью, что усиливало расплывчатость картинки. Я и забыл, как это быть человеком.
Самым удивительным было снова дышать, вдыхать кислород, чувствуя, как легкие насыщаются им; непонятный страх, похожий на фобию, возник в первые минуты: вдруг я забуду вдохнуть воздух. Дыхание показалось весьма обременительным занятием. Прислушиваясь к своим ощущениям и приложив руку к груди, я чувствовал быстро бьющееся сердце, удары моего сердца впервые за долгие годы после получения от Друсиллы черного дара. Запахи стали менее ощущаемыми, звуки приглушились, зрение потускнело - весь мир побледнел, будто меня накрыли грязным звуконепроницаемым стеклом.
***
С радостью бы надавал этим психопатам, у которых, наверное, куча комплексов, связанных с именами - не удивлюсь, что их зовут Мусечки, Пусечки или еще того ужасней. Мои креативные рассуждения не отвлекали от жгучей боли, змеей обвившей все тело. С этим надо завязывать. Хм, в следующий раз, так и быть, представлюсь Уильямом. Неосознанно на моем лице появилась усмешка, приносящая болезненные ощущения; надо попытаться удобней сесть, но на бетонном полу это невозможно.
Хорошо хоть, что Ангелус превратился в пыль, судя по тому, что истребительница жива.
Баффи.
Кровь и ад, что со мной происходит?! Откуда это непонятное желание защитить блондинистую капризную девчонку? Истребительница - да она истребительница моих нервов! Несмотря на то, что мы оба стали обыкновенными людьми, это не меняет нашей сути, мы на разных сторонах - свет и тьма.…И час нашей битвы придет… Свет и тьма, но кто сказал, что тьма не может желать свет.…Как и свет тьму?
Нет, абсурд. Я точно хорошо ударился об камни головой.
Во всем виновата эта пульсирующая мышца, качающая кровь, необъяснимо замирающая при взгляде на неё. Это все человеческие слабости, затмевающие сознание, это все неправильно. Отсутствие жажды, слабое тело… я должен выбраться отсюда, чтобы увеличить число истребительниц на моем счету.
Истребительница - я поражаюсь ей, даже в этом убивающем надежду месте осталась сама собой.
Черт возьми!!! Это дерьмовое место - оно выбивает из колеи. Все было так логично и четко до сих пор - я и Дрю. Друсилла показывала мне новые возможности, а я с восхищеньем ими пользовался. Но здесь все иначе: вся вселенная перевернулась и потешается надо мной, скрыв от меня силу и подсунув под нос блондинку с дерзким взглядом.
Как она хороша, когда злиться… губы, ресницы…
О, боже, нет! Это наваждение, очнись!! И где эта чёртова зажигалка? Все, выкурить сигарету и выкинуть эти мысли из головы навсегда...

Найти силу в себе? Этому крашенному экс-упырю легко говорить. Я со злостью нанесла удар по ненавистным камням. Почему ему заодно не выдать мне инструкций? Или, скажем, показать технику нахождения силы тибетских монахов? Вот бы сейчас мои друзья были со мной… наверно бы Уилоу, радостно заявила, о необходимости медитации, вручив мне большой том «интересной» книжки со скучнейшим названием «Раскрой свой внутренний мир». Джайлз бы протер очки, и корректно заявил, что ему срочно нужно к своим книгам, заверив меня, что мне не о чем волноваться - он найдет ответ. Ксан… Ксандер, наверно, предложил что-нибудь неадекватное, сложно предугадать его, но возможно одной из версий было то, что моя сила спрятана в криптоните. Корди бы надменно усмехнувшись дала мне визитку хорошего психолога, а Оз сказал несколько непонятных слов про ментальную сущность. Как мне их всех не хватает, и я с отчаянием обрушила очередной удар.
Ангел? Ангел просто обнял, он посмотрел бы в глаза, и сказал, что все будет хорошо. И от этого как всегда разлилась нежное спокойствие, его уверенность дала бы мне силу.

Найти в себе силу… за все время, что я здесь, я искала душевные силы во всех воспоминания о прошлой жизни, держась за них не отпуская. Только об Ангеле я старалась не думать. Я отгоняю от себя мысли о нем - его глаза, жесты, его… неуловимо в памяти всплывает картинка его последнего взгляда на меня, ни злости, ни упрека, только понимание, его рука тянется ко мне…
Не думать о нем - твержу я как мантру.
Но как я могу искать силу в себе, если я отгораживаюсь от части себя? Мысли об Ангеле имеют горько- сладкий вкус, они приносят теплоту и надежду, одновременно причиняя боль утрат.
А вдруг? У меня появилась идея… сложно сосредоточиться.
Я вспоминала все, впуская Ангела в свои мысли и чувства, я заново проживала нашу историю, историю первой большой любви. И я знала ее финал, это как добровольно идти на казнь по цветущему саду.

Случилось невероятное, мозоли на руке перестали меня беспокоить, магическое тепло окутало мою руку, я закрыла глаза, углубляясь в воспоминания.
Отдернув руку от кирки, она со звоном упала на каменный пол. Я нагнулась поднимая её, и с удивлением обнаружила то деревянная рукоятка немного обуглилась, повторяя обхват моей ладони.
Спайк был прав, от восторга у меня раздался возглас, я быстро оглянулась, не заметил ли кто, но все были покружены в работу. Хм, интересно, а что получилось у умной перегидрольной башки? С самодовольствием я думала о том, как скажу, что я разгадала секрет своей силы. Только это очень странный, необычный ключ. И даже не представляю, как этим пользоваться.
Странно. Вампир, ладно бывший, нет все-таки вампир, просто без силы, мой исконный враг, уже второй раз приходит мне на помощь, когда кажется, что мир поглощает меня, затягивая в лабиринт состоящих из одних только тупиков, и внезапно случается нечто, минотавр, в лице Спайка открывает мне лазейку.

Камера освещалась блеклым светом, превращая уставших людей в тени.
В этот раз первым подошел Спайк, нам очень повезло - мы вторую ночь подряд оказались в одной камере.
- Чудесное место, не правда ли? - произнес он таким тоном, как будто мы находимся в лучшем ресторане Манхеттена.
- Я напишу жалобу шеф - повару, - ответила я, вспоминая свой обед, состоящей из серовато - грязной субстанции, с примесью строительной пыли.
- Как снова хочется крови, вкусной, божественной крови, - закатил он глаза – видимо, от приятных воспоминаний.
- Спайк, ты отвратителен, - не сдержалась я, но все равно мне не терпелось похвастаться своим секретом силы, и я непринужденно спросила: - Ну и как у тебя с силой?
- С силой? - как будто, между прочим, переспросил он.
Я посмотрела на него с огромным желанием прогнать его беспечную улыбочку - методом удара в нос.
- Милая, что так страстно прожигаешь мое тело взглядом?
- Просто отойди от меня! - во мне нарастало буйство злости.
- Истребительница, с тобой когда-нибудь бывает легко? - спросил блондин с серьезным видом.
- Бывает, но на тебя эта легкость не распространится, - пообещала я.
- Черт с тобой! - резко сказал он, и сквозь зубы проговорил: - Смотри.
Он глубоко вздохнул - создавалось впечатление, что он прогоняет ярость, протянул вперед руку, ладонью вверх. Я с удивлением посмотрела на него - внезапно в темноте камеры мелькнула искра над его ладонью, холодным светом с непривычки ослепив меня, затем еще одна. Искры становились всё более устойчивыми, зарождаясь, они сплетались, образовывая плазменную сферу, от которой веяло холодом. Он открыл глаза.
Его лицо, его самодовольное лицо освещалось синим хладным светом, в голубых глазах , казавшихся индиговыми от сияния сферы, застыла нескрываемая гордость.
- Это поразительно! - не сдержалась я, за что тут же отругала себя.
- Ты еще все шоу не видела, - довольно произнес он. Я почувствовала себя семилетней девочкой перед фокусником, приглашенным на мой день рождения.
Он аккуратно развернул ладонь вниз - шар повторил его движение, плавно сполз с руки, повис в воздухе под ней, и легкая улыбка прошла по губам вампира.
- Отойди, - сказал он.
Я отстранилась на шаг назад.
Резко он сжал ладонь в кулак, оборвав невидимые нити, связывающие его с шаром, плазменная сфера упала на пол, разбившись, заморозив площадь радиусом около полуметра.
- Хорошая боевая сила? Надо только потренироваться, - прокомментировал он.
- Как? - только и смогла вымолвить я.
- Совершенно случайно, - таким тоном, будто выиграл Оскар, сказал он, и дополнил: - Вдохновение.
- Что? - не поняла я.
- Да, оно самое, вдохновение, - чуть смутившись, произнес Спайк. - Когда, как это говорят, приходит муза, или я вспоминаю те чувства и те мысли, которые привели меня к написанию стихов, азарт творит - появляется шар.
- Что? – изумилась ещё больше и еще раз повторила вопрос я, открывая новую грань косящего под брутального панка Спайка.
- Шар, при вдохновении появляется, - не понял он причину моего вопроса он.
- Ты пишешь стихи?- уточнила я.
- Я вообще очень разносторонний,- не похвастался.- Ну что у тебя там?
- Ну, не знаю, я попробую, - замешкалась я после такого представления.
- Истребительница, только не говори, что после убийства моих друзей ты приходишь домой и сочиняешь сонеты.
- Не мешай,- огрызнулась я.
- Все-таки сонеты? - подстегивал экс-упырь меня.
- Любовь, - сухо ответила я.
- О, как это банально: принцесса пробуждается от поцелуя.
- И не только, - пролепетала я, приоткрывая карты.
- Сексуальное удовольствие, вожделение, - заигрывающим, с азартом тоном констатировал он.
- Из твоих уст это звучит мерзко!
- Зато правда, - нисколько не обидевшись, слегка пожав плечами, произнес он.
Я закрыла глаза, попыталась унестись подальше от этого места, туда, где за стеклами лил беспощадно дождь, мокрая одежда прилипла к телу, и весь мир превратился только в маленькую комнату. Чувственные пальцы Ангела дотронулись до меня, дрожь пробежала по моему телу.
Мягкие губы коснулись кожи, нежно и настойчиво поцеловали меня, горячее дыхание обожгло шею…
- Что ТЫ ДЕЛАЕШЬ??!!! - я открыла глаза, оглянувшись с яростью взглянув на стоящего позади меня блондина.
- Помогаю НАМ выбраться отсюда, - и я, проследив за его взглядом, увидела, что над моей рукой горел пожаром светящийся, извергающий пламя шар. Вмиг злость и непонятная неловкость сменились чувством победы. Я попробовала повторить манипуляцию, которую проделывал Спайк.
Шар упал, и, вспыхнув искрами, расползся по каменной поверхности, обжигая и раскаляя пол.
Спайк, быстро среагировав, стал затаптывать военными ботинками мой костер, оглядываясь вокруг и опасаясь, что кто-нибудь увидит световое шоу. К счастью, люди спали крепко, измотанные тяжким трудом.
Затушив костер, он произнес:
- Спокойной ночи, любимая, завтра вечером мы, надеюсь, сможем поспать в другом месте.
- Поспать? - повторила я его слова. И почему-то очень сильно смутилась
- На кроватке, помнишь, обнимешь свою любимую мягкую игрушку, могу поспорить - она у тебя есть.
Я ничего не ответила и спешно ушла искать свободную койку для ночлега.

Непонятное чувство, забытое, вполне естественное в моей реальности –прикосновения – шуточные, нежные, подбадривающие, утешающие. Здесь их нет. Неосознанно я коснулась рукой шеи - казалось, на ней еще горел поцелуй, который, обжигая, приносил тепло. Как странно здесь, в полноценном аду, ощутить нежное прикосновение губ: это дико, это неестественно, но этого так не хватает - нет, не поцелуев. Здесь особая нехватка поддержки.
Странное двуликое чувство овладело мной - тепло и нежность поцелуя моего врага. Он мечтает убить меня, все делает ради своей собственной выгоды. И ужасно признавать, что мне так сильно не хватало тепла. Доля ненависти к себе проснулась от понимания: я хочу тепла, даже от бездушной твари… это затмевает мрак холодных катакомб.
Я приподнялась, оглядела черные силуэты людей, толстые прутья камеры, блики масляной лампочки на стенах - к сожалению, пейзаж не удивлял разнообразием, все предметы окутывала черная съедающая темнота…
Тошнотворный запах, царящий вокруг немытых тел, запекшаяся кровь - и к этому привыкаешь. Но сейчас я задыхалась по другой причине: воздуха переставало хватать в горле от осознания того, что это закончится. Странная реакция? Нет, только по окончании кошмарных событий в жизни приходит осознание ужаса, который человек пережил. Я невольно поймала себя на мысли, что смотрю на это так, будто все уже закончилось.
Я встала с койки и аккуратно пошла по довольно большой камере, где располагалась около шестидесяти человек. На дальней койке я увидела силуэт, который неосознанно искала. Спайк не спал, он сидел, прислонившись к бетонной стене, маленький огонек от сигареты освещал его лицо. И, кажется, он что-то мурлыкал себе под нос с закрытыми глазами, поэтому я тихо приблизилась, сжигаемая девичьим любопытством. Мелодия слилась в слова:
Навсегда ты останешься в моем сердце…
И я буду любить тебя…
Навсегда мы вместе…
Как же я люблю тебя…
Вместе, потому что…
Жизнь без тебя…
Будет причинять мне боль…
Я не смогла сдержать смешок - позитивная и веселая песня, которую поёт панк!
Он резко открыл глаза.
- Сегодня у меня прямо день сюрпризов, что, по своей психопатке слезы льешь? - мне надо было поддеть его - сама не знаю зачем.
- Истребительница, тебе никто не говорил, что нельзя вваливаться без предупреждения?
- Я не вижу здесь двери.
- Сомневаюсь, что дверь тебя остановила бы…
- Не нарывайся.
- А то что? Что ты мне сделаешь? - он едко усмехнулся и выкинул окурок, и вдруг сменил тему. – Милая, почему ты не спишь?
- Меня зовут Баффи, никакая я тебе не «милая», - сказала я, и в моем голосе невольно прозвучала капризная нотка.
- Завтра сложный день, тебе надо поспать, - серьезно проговорил он, что слегка удивило меня. Нет, пожалуй, я даже опешила от такой заботы.
- Что за песня? – я быстро перевела тему.
- «I say a little prayer for you», перед тем, как меня сюда притащили, в одном из баров вертели по ящику этот новый фильмец – «Свадьба лучшего друга», вот мелодия и не выходит из головы, - будничным тоном, словно мы старые друзья, сказал Спайк. Это неправильно.
- Не говори со мной так, как будто я тебя не истреблю из-за того, что ты фанат Джулии Робертс! - резко вспылила я и отправилась к себе. Я была зла на него, на себя, на всю эту ситуацию, сама не понимая почему. Он выругался мне вслед, употребив излюбленное выражение - «кровь и ад», но я сделала вид, что не расслышала.
***
- Милая, проснись, - мягкий мужской голос, словно обволакивая, выводил меня из страны грез.
- Еще пять минут, - сказала я, и автоматически стала искать руками подушку. Конечно, в камере её сложно было найти, и я открыла глаза.
- Если хочешь, можешь навсегда здесь остаться, - прокомментировал Спайк и добавил. - Пора.
- Тебе никто не говорил, что сон перед битвой важней всего? Да, у тебя же вся информация перекисью сжигается.
- Кровь и ад, женщина, ты можешь меня выслушать! - произнес на повышенных тонах вампир. Спайка, кажется, уже достал мой характер, «может, нужно будет попробовать метод психологического истребления?» - подумала ведьмочка внутри меня, ведь как ни странно, за долгое время я проснулась в относительно хорошем настроении.
- Давай, - и я изобразила лицо психиатра, слушающего пациента.
- Когда они будут открывать камеры, нападём. Ну, этому не мне тебя учить, главное: тебе следует настроиться.
- Я настроена, - быстро произнесла я, понимая, к чему он клонит. - Ты за собой следи, я за собой. Дай мне пять минут.
Он демонстративно отошел на пару шагов.
Я попыталась сосредоточиться, закрыла глаза, представила Ангела… взгляд, каким он смотрел на меня…Мои мысли прервал знакомый до боли лязг поворачивающегося ключа. Я быстро попыталась сосредоточиться: мне нужна была сила для боя. Спайк не растерялся - он быстро зародил ледяной шар, с эмоциональным усилием, читавшимся на лице, поразил одного из трех монстров.
У меня ничего не получалось - этот проклятый шар не хотел появляться. Я не стала терять драгоценное время нашей неожиданной, даже для меня, атаки, и направилась к последнему монстру, который удачно увернулся от шара Спайка, и теперь несся на него, пока экс–вампир растил новый ледяной заряд. Я вовремя успела настигнуть врага; опять же, сыграв на эффекте неожиданности, я смогла нанести серию ударов – несильных, но хорошо оточенных, правильно поставленных и в нужные места. Конечно, почти сразу я полетела кубарем на пол, но, несмотря на это, сыграла определенную роль в этой пьесе. Спайк заморозил своим шаром противника и быстро подбежал ко мне, подавая руку.
- Ты в порядке? - заботливо спросил он, помогая мне подняться. «Что с ним, с вампиром, убившим двух истребительниц? Боится, что меня замочит кто-то другой? Не дождется!» - пронеслось в голове, но моя интуиция твердила, что я ошибаюсь в своих выводах. Все-таки, какие странные существа - девушки… и я не исключение.
- В полном, - после минутной заминки уверенно проговорила я.
- Хорошо, тогда пошли, - он взял меня за руку.
От потасовки люди просыпались, испуганно оглядывались - слишком долго они мечтали даже о шансе сбежать, и не могли так сразу поверить, что однажды утром злополучная камера откроется. Резкий рывок к выходу одного из парней дал людям импульс, и как магнитом потянул заключенных за собой.
- Нет, подожди, - я начала судорожно оглядывать поле битвы, пробираясь сквозь испуганных людей, создавших давку около двери.
- Кровь и ад, - выругавшись, слегка подняв глаза вверх, Спайк, видимо, взывал к кровавым небесам. Может, небеса его услышат, но вот я точно нет. - Что тебе надо, истребительница?
- Связка ключей, - сказала я, осматривая темное помещение. - Она была у этого замороженного парня, наверное, выпала, - указала я на статую монстра.
- Истребительница, всех не спасти!
- Я тебя не заставляю, иди спасай свою прическу, - со злобой сказала я, ведь на долю секунды в бою я забыла, кем он является.
Экс-вампир застыл, словно решая что-то про себя, но через секунду резко развернулся и пошел прочь.
- Я не сомневалась в тебе, - прошептала я в пустоту.

Связка ключей нашлась под одной из коек; немыслимым чудом на ощупь я достала её, и, не теряя времени, бросилась открывать камеры.
Еще десять однотипных камер, расположенных вдоль каменного коридора; тяжелые замки с глухим скрежетом поддавались мне. Лязг замков открывающихся дверей, столпотворение и необъятная паника, вызванная смятением.
Вскоре была отперта последняя дверь.
В этой камере я увидела старика, сидевшего с загнанным видом, обхватив колени руками. Я не смогла оставить его здесь.
- Идёмте к выходу, - подошла я к нему и попыталась взять за руку.
- Я никто, я никто… - судорожно повторял он, как магическое заклинание
- Времени мало! - сказала я, но кажется, он не услышал.
Необычный звук оглушил все вокруг. «Тревога» - догадалась я. Попыталась взять его за руку, но старичок со страхом дернулся и поспешил отползти от меня подальше, дрожа от страха.
Я услышала тяжёлую глухую поступь - демоны двигались к камерам. Сколько их? Я терялась в догадках.
Страх овладел мной, я выбежала из камеры, оглянувшись на пустой пока коридор, бегом направилась к выходу. Сердце отчаянно билось: истребительница во мне не привыкла убегать, я остановилась. Звуки приближались, их заглушали удары сердца о рёбра в собственном теле. Вот решающие тамтамы битвы - казалось, тело мое окаменело, дыхание замерло навечно. Мне предстояло столкнуться лицом к лицу со своими страхами, но я точно знала: во мне есть сила.
Внезапно сильные руки крепко обняли меня, я вздрогнула от неожиданности.
- Милая, а у тебя тут весело, - сказал Спайк, дерзко смотря на меня. И тут же, не давая мне сказать ни слова, с жадностью впился губами в мой рот. Волна бешенства, накатившаяся на меня, быстро прошла под его мягким, но одновременно страстным поцелуем, я сдалась, и как только я прикрыла глаза, он, оторвавшись от меня, сказал, словно боясь своих слов:
- Любимая…- и это было не очередной коронной присказкой, а словом, сказанным с чувством и нежностью, - действуй.
Огромный шар огнем парил над моей рукой, я знала, что должна делать. Спайк расправил ладонь, и в тот же момент у него в руках оказался шар не меньше моего.
Возникла странная магнитная реакция огня и льда, они сплелись, образовав огромную, горящую пламенем боевую сферу. Я почувствовала непонятное объединение льда и пламени, соединение инь и янь. Непонятный магический эффект теплой волной окутал меня, наши силы объединились и сплелись. В этот момент казалось, что я и Спайк составляем одну сущность, это объединение – высшее, новое, приносящее наслаждение.
Что-то происходит, раскалывает, разбивает то, что всегда было пустотой, открывая свет и тепло души, малую толику – частицу, но в бездне она ярко обжигает и осветляет. Больно, не та боль…внутри… человек внутри кричит - ему нужен этот свет. Что это? Голоса и лики прошлых деяний, они режут грудь. Осколок света растворяется, но он сделал достаточно, чтобы подтопить ледяные залы.
На инстинктивном уровне я бросила огромную сферу в почти настигших нас монстров, и огненно-ледяная волна разрушительной силой прошла по коридору, уничтожая их… не причиняя нам со Спайком никакого вреда.
Мы побежали к свободе.
Около выхода в наш мир валялись несколько обледеневших фигур – это были стражи, охранявшие врата. Я невольно подумала: если бы Спайк остался со мной, то людей задержали бы на выходе.

Лос-Анджелес.

Ночной воздух, знакомый воздух города приятно обволакивал, миллионы ночных огней заворожено приветствовали нас. Мы выбрались из огненно-ледяного царства последними.
Мы стояли друг напротив друга, кажется, каждый из нас прислушивался к своим ощущениям. Никто не мог ничего сказать, машины и люди проходили мимо, этот мир не казался реальным; похожим на антураж. Наконец Спайк принял вампирский образ, от чего я невольно вздрогнула: я опять забыла, кто он. А я истребительница - сила снова стала привычной, как мне её не хватало... Все встало на свои места. Наконец он сказал:
- Истребительница, мы сделали это!
- Да…
Мы молчали, кажется, столетия прошли, прежде чем он приблизился ко мне почти вплотную и проговорил:
- Хочешь меня убить? - внимательные голубые глаза оценивали каждую эмоцию на моем лице.
- В следующий раз, я очень устала, - сказала я, и казалось, он обрадовался такому ходу событий - не из-за того, что не намечается драка, а именно моему ответу.
Опять непонятная неловкость, каждый мог идти своей дорогой, но мы стояли на улице мегаполиса, как будто много чего надо нам сказать друг другу - истребительница вампиров и вампир, убивающий истребительниц.
- Тебя проводить? - неожиданно, слегка неуверенно, но по-джентльменски предложил он.
- Нет, я сама. И знаешь что, что бы там ни было, это НЕ ТАК, - слова у меня получались спутанными, но во мне говорили эмоции. Я сама не знала, что было там, и мне надо это пережить. - Причиной всему это место.
- Да, возможно, - как-то тихо добавил он.
- Это все неправильно, - и, развернувшись, я пошла прочь. Пройдя улицу, я оглянулась и, не видя преследования, побежала, убегая от этого места, от него и от мыслей, хлеставших меня.

Саннидейл.
Цифры… Прошло два года с тех пор, как я вернулась домой. Трижды разрывала отношения: сначала уехал Ангел, потом был Паркер, месяц назад Райли сказал мне: «Баффи, я не чувствую, что ты моя», и уехал из города. Чем же я так отпугиваю мужчин?
Два года прошло, почему же я вспоминаю то ужасное место? Неправильная Баффи. Забыть все, что с ним связано.
Все это цифры… у меня появилась сестра, и с ней - множество проблем.
Каждый день я хожу в патруль, скольких вампиров я убила? Кто считает. Скольких оставила в живых... не хочу думать об этом.
Прошло два года… разрушенная школа, разрушенная Инициатива, разрушенные отношения – может, меня надо было назвать: «Баффи – истребительница всего»?
Два года, а как будто это было вчера - странные, несвязанные сны преследуют меня, они дают непонятные подсказки и в них - блики не моих историй. Джайлз ссылается на память прошлых истребительниц, хотя я хорошо понимаю на инстинктивном уровне, что это не так – возможно, он думал бы иначе, расскажи я полностью историю, произошедшую со мной. Я сказала о другом мире, но не сказала о Спайке, не сказала о трансформации моей силы. Упомянула только, что туда попала, время там идет иначе, и соврала, что я сама со всем справилась. Почему я скрыла? Я представила реакцию моего наблюдателя, друзей, узнающих о нашем со Спайком временном союзе, о моей изменившийся силе, и как она работала…Мне кажется, им хватило и одного Ангела.
Сны - не кошмары и, чтобы не происходило - я чувствую непонятное внутреннее спокойствие от них. Чаще всего мне снится ночная пустыня, непонятные бедуины, шаман, говорящий о чем-то своем. Увы, смысл слов я не запоминаю, зато во сне я хорошо понимаю его. Странные пещеры и непонятные древние символы и рисунки, яркий свет. Потом бои с демонами, которых я никогда не видела. Все в темных ночных, но отчетливых красках.
Только однажды ночью я проснулась от своего крика – грудь обжигало.
Затем сны изменились - они стали менее красочными: разрушенные подвалы, темные леса, канализации; непонятные странные сны, без прежних красок, но вселяющие благодать – странно.
И вот уже три ночи подряд мне снится ночная дорога, огни шоссе, и сон навеял на меня состояние непонятного волнения.
Стук в дверь отвлекает меня от этих мыслей.
- Баффстер, ну хватит уже, «Бронза» ждет! - наигранно радостным тоном произнес Харрис.
- Ксан, я устала.
- Ну, давай, тебе надо взбодриться, - присел на краешек кровати Ксандер. - Весь мир не улетел с Райли.
- Я не о Райли, я обо всем! - я села рядом, надув губы, и чуть заметно улыбнулась ему: «старый добрый Ксан, обладает удивительным даром поднимать настроение одним своим появлением».
- Мы ждем тебя в машине! - улыбнулся он глазами.
- Да-да, иду.
- И я захвачу печенье из гостиной? - спросил Ксан.
- Да. Конечно.
- И давай недолго, а то знаешь, Аня…- замялся он.
- Я пулей, - заверила я.
Не знаю, почему я чувствовала, что этот вечер какой-то другой и отличается от всех. Я не любила сюрпризы настолько сильно, насколько ждала их. И моё нежелание идти в «Бронзу» было связано только с этим.

***
- Баффи, ты что, решила здесь развлекаться? - неподдельно искренне, но с долей удивления спросила Аня.
- Да. Иду, - я вышла из машины и захлопнула дверь.
Старые места приятны тем, что в них ты себя чувствуешь комфортно, какое настроение у тебя бы ни было, какие бы трудности и сомнения не сжигали тебя. Но это явно не про меня. Неужели я запаниковала?
Глубоко вздохнув, я вошла в зал.
Как по волшебству заиграла знакомая мелодия, среди танцующих стоял Спайк, явно призывно смотревший на меня. Слегка оглянувшись, я обнаружила друзей: Уиллоу радостно махала, призывая меня присоединиться к их компании.
Но, возможно, мне впервые в жизни стало наплевать на свои действия. Лос-Анджелес особым острым осколком остался сидеть в моем сердце, чтобы позволить рассудку заглушить все несказанное между нами.
Я медленно приближалась к нему. Я не знаю, что будет дальше – возможно, я его убью, возможно - он меня, а быть может, мы поменяем все законы вселенной… Я не знаю этого наверняка, но одно знаю точно: мы будем танцевать.