Италия. Квартира Баффи.
- Я знаю, как это звучит, но я должен был тебя предупредить. Я очень надеюсь, что ты не убьешь меня сразу, а сначала попытаешься понять…- Эндрю положил телефонную трубку.

Она его не дослушала. Как обычно. В прошлый раз он смолчал, скрыл ото всех правду. То есть, почти ото всех. Наблюдатель знал. Но он посоветовал молчать, чтобы не разрушать и без того покалеченную жизнь Истребительницы. Это было сложное решение, молчание было пыткой, особенно когда он видел пустые глаза Баффи. В его руках был ключ к ее счастью, а может быть и нет. Ведь этот вампир мог сообщить о своем воскрешении, но он не стал этого делать. Значит, он сам не хотел возвращаться. А влезать в эти и без того запутанные отношения Эндрю хотелось меньше всего. В любом случае получит на орехи именно он, с какой стороны не посмотри. Но сегодня был другой случай. Открыв дверь, он замер на пороге. Вот уж кого он точно не ожидал увидеть! Спайк! Ангел! Вместе? Он честно попытался запудрить им мозги, но не вышло. Кроме слова «Баффи» из них ничего не удалось вытянуть. Пришлось говорить правду, что она ушла с Бессмертным. Ну да, он немного приукрасил факты, но по сути же он сказал им то, что должен был.
Когда они зашли позже, чтобы узнать, дома ли Истребительница, Эндрю снова пришлось идти на компромисс с собственной совестью. Еще одна правда. Как только за вампирами захлопнулась дверь, он стал звонить Наблюдателю, но тот был не доступен. Выбора не оставалось. Необходимо было предупредить Баффи. И вот, он сделал доброе дело, а она ему пригрозили оторвать голову и засунуть в …хм… не важно.

«Я пытаюсь казаться веселой. Очень надеясь, что Бессмертный не заметит, что мои руки под столом сжаты в кулаки. Чертов поганец. Он мне ничего не сказал. Знал и не сказал. Я не знаю сейчас что чувствую, потому что все эмоции смешались. Радость, гнев, непонимание, страх. Спайк жив. Столько времени, столько слез и бессонных ночей. Как это понять? Почему он не дал знать о себе? Тем более Ангел все знал, он знал, как со мной связаться. Но никто из них и пальцем ради меня не пошевелил. Это после того, что я сказала в Адской пасти… Это выше моего понимания. Знаю одно, мне чудовищно больно, как будто меня предали. Я все еще улыбаюсь, пытаясь скрыть крик, который рвется изнутри. Странно, что никто его не слышит, он заглушает музыку, разрывая легкие. Что если Спайк не хотел, чтобы я знала? Возможно, я ему больше не нужна. Нет, невозможно, это же Спайк. Он любит меня. Или любил? Я не знаю, что мне думать. Мне так хочется увидеть его. Но у меня задание. Я работаю под прикрытием и мне нельзя рассекречивать свой статус Истребительницы. Почему так все не вовремя.
Как мне уже надоело слушать эти бесконечные рассказы Бессмертного, они у него никогда не заканчиваются. Но сегодня я им рада, потому как это избавило меня от участия в разговоре. У меня не так много времени, что увести Бессмертного отсюда до их прихода. Сам факт знакомства этих вампиров со мной подвергает угрозе нашу миссию, Совет может потерять все, что с таким трудом восстановил, жизни Потенциалок окажутся в опасности. У меня не большой выбор. Нельзя чтобы Бессмертный их увидел.»
Она помнила одну из многочисленных историй о его прошлом. Историю, в которой Ангелус и Уильям были главными героями, а Бессмертный своих слов на ветер не бросает. Он обещал убить вампиров, если те снова станут на его пути и сделает это, Баффи уже достаточно узнала о нем, чтобы не сомневаться в этом.
Баффи должна была предупредить Эндрю, чтобы тот держал свой рот на замке в отношении ее и Бессмертного. Она извинилась, встала из-за стола и пошла к выходу на улицу. И тут же поняла, что опоздала. Она заметила, как два вампира пробираются к стойке бара сквозь толпу танцующих людей. На миг Баффи замерла. Спайк. Ее Спайк. Это невозможно, он здесь, всего в нескольких метрах. Они не заметили ее. Хотелось забыть про все и броситься ему на шею, целовать, кричать, что она любит его. Не важно, что Ангел рядом, не важно все на этом свете. Она вздрогнула. Бессмертный стоял рядом, он взял ее за руку и спросил, все ли в порядке. Видимо, по ее лицу этого нельзя было сказать. Он начал всматриваться в толпу, пытаясь разглядеть то, на что смотрела она. Этого нельзя было допустить.
Баффи улыбнулась и потянула Бессмертного на танцплощадку, стараясь оказаться подальше от Спайка и Ангела. Она намеренно повернулась к ним спиной, надеясь, что в толпе они не узнают ее. Она молила Бога об этом, сердце стучало так, что заглушало музыку. Спайк так близко, стоит всего лишь обернуться и сделать несколько шагов, и она окажется в его объятьях. За что ей такая мука? Она не знала, что происходит за ее спиной. Нужно было танцевать и улыбаться, отвлекать Бессмертного на себя. Все, лишь бы он не заметил двух вампиров у стойки бара. Баффи не знала, сколько прошло времени, минута или час. Каждое движение давалось с трудом, коленки предательски дрожали, хотелось упасть и расплакаться у всех на глазах. Но она продолжала двигаться и улыбаться. Ей казалось, что она чувствует спиной прожигающий насквозь взгляд голубых глаз. Обвиняющий взгляд. А она не могла оправдаться. Видимость веселья – это все, что она могла предпринять. Баффи даже не почувствовала, как слезы побежали по щекам. Она танцевала и плакала. Думая лишь о том, насколько ей хватит сил продержаться. Спасительный полумрак клуба скрывал ее лицо от Бессмертного, но кое-кто уже начал на нее странно поглядывать. Но Баффи было все равно. Бессмертный был рядом, значит он, может быть, не заметит вампиров. Нужно только дождаться удобного момента и уйти вместе с ее спутником незамеченными. Потом, дома она сможет дать волю слезам и подумать, что делать с ее жизнью. У нее есть долг Истребительницы, обязанности перед Советом. Она должна это выдержать и потом найти Спайка и все ему объяснить. Если, конечно, он захочет потом ее слушать… Если он вообще захочет быть с ней… Ведь если бы он хотел, то обязательно вернулся, ведь Спайк всегда к ней возвращался. Может быть, дело в этом. Баффи упрямо смахнула набегающие слезы. Не сейчас. Не думать. За ее спиной послышался шум, похоже, в клубе началась драка. Она рискнула обернуться, но со своего места ничего не увидела. Это был удобный момент. Она кивнула Бессмертному и направилась в сторону выхода, стараясь не смотреть по сторонам. Ее спутник следовал за ней. Уже на улице она облегченно вздохнула. Бессмертный предложил проводить ее домой, но она отказалась, сославшись на дела. Ночной Рим располагал к прогулкам, поэтому, оставшись одна, она медленно пошла по пустынной улице. Домой не хотелось, не хотелось выслушивать ненужные объяснения Эндрю. Поэтому она направилась в офис, замаскированный центр обучения Истребительниц. Столько боли скопилось в душе. Столько слов хотелось сказать ему. «Это моя работа, это моя жизнь, в конце концов, это мой долг. Я буду сильной, я смогу. Слишком многие люди зависят от меня, слишком много поставлено на карту. Я прошу лишь об одном, дождись меня. У тебя впереди вечность, я приду, обязательно приду. И если ты меня уже не любишь, я хочу услышать это от тебя, глядя в глаза. У тебя будет выбор. И я буду надеяться, что ты выберешь меня».