- Баффи, этот дом, кажется, пустой…и достаточно большой, чтобы…
- Здесь все дома пустые, Ксандер! – намеренно делая ударение на каждом слове, раздраженно произнесла Фейт.
- Похоже, приближение Апокалипсиса ощущали не только в Саннидейле – город пуст… - Джайлз озвучил очевидное.
- А, кстати, где мы? – поинтересовалась Дон.
- Сейчас посмотрю по карте, - отозвалась Уиллоу, - Баффи, ты не помнишь, где она? Последний раз я видела ее у тебя в руках!
Так и не дождавшись ответа, рыжеволосая девушка направилась к автобусу, который был припаркован неподалеку.
- Ну что, переночуем здесь? – подала голос Рона.
- Км, я не знаю…Баффи? – наблюдатель повернулся к своей подопечной.
- Давайте остановимся хоть где-нибудь! Я больше не могу, я устала и хочу есть, - пожаловалась одна из новообращенных истребительниц.
- А мне надо в туалет, - поддержал ее Эндрю.
- И поспать бы не мешало, - протянул Ксандер, - но дверь, кажется, заперта…
Может, поищем что-нибудь другое… Как думаешь, Бафф?
Никто не ответил.
- Черт возьми, да что с вами происходит? – вмешалась Фейт. – Вуд истекает кровью, ему нужны лекарства и покой! Так что я не собираюсь больше ничего искать!
С этими словами девушка одним ударом выбила входную дверь, а затем так же легко подхватила раненного друга и направилась в дом. Ошеломленные столь бурной реакцией брюнетки, путники еще некоторое время просто стояли молча.
- Я думаю, Фейт права, - наконец, пришел в себя Джайлз. – Баффи, ты ведь не против?

В который раз ответа не последовало. За последние два часа истребительница не произнесла ни одного «полноценного» предложения, не высказала ни одной мысли! Лишь иногда она рассеянно кивала, ободряюще улыбалась Дон или односложно отвечала «да»/»нет». Уставшие и взволнованные, ее друзья не обратили на это внимания.
Но сейчас все с интересом смотрели на худенькую блондинку, прислонившуюся к дереву. Даже Фейт обернулась.
- Би, проклятье, ты нас слышишь? О чем ты вообще думаешь?
В это время из автобуса донесся ликующий голос Уиллоу:
- Биг Бэнд!! Это Биг Бэнд!
«Путешественники» устремили полные непонимания взгляды на рыжеволосую колдунью, которая, высунувшись из окна, счастливо улыбалась.

Надо сказать, погода в тот день стояла ветреная, расстояние от автобуса до дома было приличным, поэтому вполне закономерно, что уставшим путникам послышалось то, что послышалось. Баффи, вздрогнув, подняла голову - по всей видимости, крик одной из девушек возымел действие (какой конкретно, стало понятно уже через мгновение).

- Что ты сказала, Уилл? – сипло спросила «главная» истребительница.
- Да, Уиллоу… ммм… мы тебя не совсем поняли, ты уверена, что… - растерянный больше других, Ксандер никак не мог подобрать нужных слов.
- Конечно. Ты сомневаешься во мне? - довольная собой, ведьма уже вышла из автобуса и направлялась к друзьям, размахивая географической картой.
- Нет, но…откуда ты можешь знать, что Баффи…км… - конфуз Харриса был на лицо.
- Ошибки не может быть! Я проверила три раза! – перебила его Уилл. – Мы в Биг Бэнде.
Но, вопреки ожиданиям, слова Розенберг ситуацию не прояснили. Осмысленности во взглядах мужчин и женщин не появилось ни капли. Баффи не сводила глаз с подруги. Полные немой грусти, два зеленых озера… они казались огромными на фоне худого, невероятно бледного лица. Но рыжая ведьма не заметила этого. Увлеченная своей находкой, девушка продолжала радостно улыбаться.
- Вот, смотрите! Мы проехали сто шестьдесят километров, двигались на юг, на трассе А-25 свернули направо, на развилке С-17 повернули налево, значит, мы в Биг Бэнде! – закончив пространные объяснения, Уиллоу торжествующе указала на крошечную точку на карте.
Облегченно вздохнув, Джайлз привычным жестом протер очки и негромко произнес:
- Как я мог забыть об этом городе…
- Так это город? – Дон как-то невесело усмехнулась.
- Город? Что за дурацкое название? – бормотал Ксандер. - А я уже подумал, что…
Встретившись взглядом с Баффи, парень замолчал. Блондинка, видимо, не настроенная играть в «гляделки», похлопала Харриса по плечу и направилась к стоящей на пороге Фейт.
- Идемте в дом! – уверенным голосом скомандовала «главная». Усталые путники поспешили за ней.











После многочасового марафона в виде изучения нового жилища, поиска еды и медикаментов, оказания помощи пострадавшим, распределения спальных мест (а также неизменно сопровождающих подобные процессы споров и дискуссий) спасители мира, наконец, разбрелись по комнатам. Дом погрузился в тишину.

«Новенькие» истребительницы, за исключением Кеннеди, расположились в гостиной и уснули почти сразу.

Вуд дремал в объятиях Фейт, вздрагивая и постанывая время от времени. В такие моменты девушка успокаивала его, заботливо стирая со лба капельки пота и поправляя одеяло. Ей было не до сна. Мысли о будущем не давали покоя. Да, брюнетке было о чем задуматься: она больше не единственная истребительница (хотя, по правде, единственной она никогда не была, но все же…), а значит, впереди, возможно, поиски новой работы. Кроме того, Фейт тревожили неоднозначные отношения с темнокожим директором: есть ли у них будущее, а главное, нужно ли это ей.

Уиллоу тоже не спала. Осторожно выскользнув из постели, пытаясь не разбудить Кеннеди, она подошла к распахнутому окну. Ей открылся изумительный, волшебный вид: безоблачное звездное небо и полная луна…
Сердце предательски дрогнуло от внезапно нахлынувших воспоминаний.
Казалось, совсем недавно они с Тарой любовались этой красотой… Но Тара ушла, а с ней тепло, умиротворение, гармония…
Неожиданно Уиллоу вспомнила о Ксандере. Он больше всех пострадал в этой войне: лишился глаза и любимой женщины. Аня была удивительной, особенной, настоящей. И хоть девушки не были подругами, Уилл скучала. Сейчас, как никогда, не хватало оптимизма и жизнерадостности (без сомнения самого очаровательного!) бывшего демона мести.

Ксандер неподвижно сидел в кресле с бутылкой пива в руках. Его единственный глаз был закрыт. Но он не спал. Даже если бы захотел, ему вряд ли бы это удалось. И дело было совсем не в похрапывающем в нескольких метрах Эндрю, просто измученный мозг отказывался отключаться.
Конечно, он думал об Ане, о своей прошлой трусости и глупости, а еще об одиноком, пустом будущем…

Джайлз устроился на мягком уголке в кухне. На столе стояла полупустая бутылка виски. Нет, наблюдатель не праздновал. Ему было больно: очередной Апокалипсис, очередная нелегкая победа, очередные потери…
К тому же, мужчину волновали непростые отношения с Баффи. После его неудачной попытки избавиться от Спайка, девушка держалась довольно сдержанно.
Баффи была самым близким человеком для Джайлза…после Дженни, которую он потерял. Терять Баффи Руперт не собирался.

Дон спала беспокойно, ее мучили кошмары: вампиры, убивающие Аню, Спайк, рассыпающийся на солнце и Баффи, прыгающая с вышки со словами «Дон, прости, я должна».
- Баффи, нет!
Девочка проснулась в холодном поту. Осмотревшись, она облегченно вздохнула - это всего лишь сон. Но сестры рядом не было. Нахмурив брови, младшая Саммерс начала натягивать куртку – нехорошие предчувствия наполнили душу. Прежде чем выйти из комнаты, Дон подошла к окну, собираясь его закрыть, нужно было «утихомирить» сквозняк. Ее внимание привлекла одинокая фигурка во дворе дома напротив.
На крыльце, на ступеньках, прислонившись спиной к перилам, обхватив руками колени, сидела девушка. Баффи.

Постояв еще немного, Дон отправилась в постель, так и не решившись спуститься к сестре.

* * *

Ветер разыгрался не на шутку: верхушки деревьев угрожающе раскачивались, начался листопад, бумажные пакеты, пластмассовые бутылки и прочий легкий мусор кубарем катились по земле. Баффи Саммерс, волосы которой тоже были вовлечены в игру ветра, а тоненькая блуза, казалось, вот-вот слетит, продолжала сидеть неподвижно. Безразличие блондинки объяснялось просто: она была далеко… в прошлом.

Воспоминания сменяли друг друга, как картинки в журнале:

«…Любовь - это не разум, дети, это кровь... кровь, кричащая внутри вас, она заставляет подчиняться ей. Может быть, я и люблю стерву, но, в конце концов, я все-таки достаточно мужчина, чтобы признать это..."

«…Баффи, ты выйдешь за меня…»

«…Я только о тебе могу думать, ты мне снишься, ты в моих кишках, моём горле, я тону в тебе, Саммерс!»

«... Итак, ты говоришь, что сильная и могущественная ведьма будет просто ждать, пока ты разрешишь пролить ей несколько капель божественной крови?»

«…Я знаю, что ты никогда не любила меня. Я знаю, что я монстр, но ты относилась ко мне как к человеку…»

«…Солнце скрылось, и она явилась. Пришла спеть мне серенаду, pet?»

«…Прекрати приходить на мою могилу, дай мне упокоиться с миром…»
(строка из песни «Let me rest in peace»)

«…Это ведь то, чего ты хотела, верно?
- Скажи мне, что с тобой случилось.
- Почему мужчина делает то, чего не должен? Ради нее.
- Твоя душа. Ты вернул свою душу…»

«…И я кристально ясно вижу, чем именно ты являешься. Ты - адская женщина. Ты - единственная, Баффи.»

«…А я не хочу так классно выглядеть и быть таким атлетичным. У каждого свой крест…»

«…Прошлая ночь была… Боже, я - просто ничтожество. Это была лучшая ночь в моей жизни… Может, это не так много для тебя значит, но…Я никогда не был близок к кому-то. Менее всего к тебе. До прошлой ночи. Все, что я делал, было… Я обнимал тебя, смотрел, как ты спишь. И это было лучшей ночью в моей жизни… Ты была там со мной?
- Была.
- Что это значит для тебя?
- Не знаю. Это должно что-то значить?
- Нет. Не сейчас.
- Может быть…»

- Нет, не может быть… уже ничего не может быть, никогда… - прошептала девушка, сидящая на ступеньках.
Его больше нет.
Она действительно тогда не знала, что для нее значит Спайк, не знала она и сейчас.
Закрыв глаза, Баффи увидела его последние секунды.

«…Нет, не любишь. Но спасибо, что говоришь…»

Зачем она это сказала? Из жалости? В качестве моральной поддержки? Из чувства долга или, может, вины? Или все же ее к этому побудило что-то другое… Доверие, привязанность, дружба…
Ответить на этот вопрос истребительница не могла… Но в одном она была уверена: она не солгала тогда Ангелу – Спайк действительно в ее сердце…
И не только в сердце…

Его образ запечатлелся навсегда в сокровенных уголках души, в мельчайших крупинках сознания… Враг, убийца, очипованнный неудачник, «товарищ по оружию», друг, любовник… Он был… всем и одновременно никем! Такой близкий и такой далекий!
Воспоминания о нем хранила каждая клеточка ее тела: нос, уже привыкший к его запаху; уши, которым не доставало колких шуточек и ласковых словечек; кожа, тоскующая по теплым (именно теплым!) прикосновениям прохладных пальцев…
Глаза тоже помнили. Отличная зрительная память истребительницы… этот бесценный дар сейчас казался пыткой. Боль, накапливаясь и разрастаясь, не находила выхода, наполняя собой каждую частичку этой маленькой, сильной женщины. Она не могла сейчас позволить себе эту слабость. А, точнее, Баффи боялась, что если прольет хотя бы одну слезинку, уже не сможет остановиться…

Будто почувствовав ее настроение, на помощь пришла сама Природа. Начался дождь, постепенно перерастающий в ливень, его сопровождали гром и молния. Небо буквально разрывалось…должно быть, в знак солидарности…оно оплакивало утрату. Капли хлестали по рукам и лицу девушки. Вода смывала боль, даря свежесть и облегчение…

Обессиленная, Баффи, наконец, вошла в дом. Переодевшись в сухое, она забралась под одеяло и, прежде чем хотя бы на несколько часов забыться сном, подумала: «Спайк сегодня спас всех нас, спас мир. Интересно, кроме меня, об этом кто-нибудь помнит?»



Об этом помнили все. Мысль о Спайке посетила в ту ночь каждого.

Руперт налил себе еще виски. На душе было скверно.

"... Это и есть знаменитая команда, которой удавалось разрушить все мои зловещие планы? Я начинаю стыдиться сам себя..."

«…Спайк побывал у ветеринара, и теперь он не может гоняться за другими щенками…» (Спайк о своём чипе)

«…О, бедный Наблюдатель. Вся жизнь пролетела перед глазами? Чашечка чая, чашечка чая, почти потрахался, чашечка чая?» (реплика Спайка после того, как он спас Джайлза на кладбище)

На лице пожилого наблюдателя появилась невеселая, горькая улыбка: он будет помнить…

Харрис терпеть не мог вампиров. Должно быть, он не переваривал их на клеточном уровне. И Спайк, по его мнению, был самым неприятным представителем их рода.

«… - Ты знаешь, если мы хотим, чтобы она была точно такой же…
- Она никогда не будет точно такой же…» (о Баффиботе)

«... Она мне нравилась. Понимаешь, тупица? Она была приличной дамой. У неё всегда находилась чашка горячего шоколада для меня, и она никогда не относилась ко мне как к уроду...»
(о маме Баффи)

Глотнув уже теплое пиво, Ксандер с тоской посмотрел в окно. Он будет помнить, несмотря ни на что, он будет помнить…

Уиллоу лежала на кровати, тщетно пытаясь уснуть. Девушка в очередной раз закрыла глаза, но мозг не спешил отключаться. Она уже почти мечтала о снотворном…

«... Всему виной было то проклятое перемирие, которое я заключил с Баффи. Дру сказала, что я стал слишком мягок. Что во мне стало недостаточно демона, которого она раньше любила. Хотя я говорил, что это ничего не меняет, что я по-прежнему думаю только о ней, но ей было уже всё равно… Я застал её в парке на скамейке с демоном Хаоса. Ты когда-нибудь видела демонов Хаоса? Они все в слизи и с рогами... И она сделала это только для того, чтобы мне стало больно. Так вот, я ей говорю: "Мне это надоело". А она говорит: "Хорошо". И я говорю: "Ну и ладно! У меня ещё целая вечность впереди". А она сказала... она сказала, что мы по-прежнему можем оставаться хорошими друзьями... Боже, я так несчастлив! ...»

Напуганная маленькая колдунья тогда была поражена - взрослый мужчина (безжалостный убийца!) так отчаянно страдал из-за потери любимой…
При этом, он абсолютно не скрывал своих чувств, не боялся выглядеть глупым, смешным… В тот вечер она подумала, что вряд ли еще когда-нибудь увидит подобное…
Но ведьма – не прорицательница! Уилл ошиблась.
Почти через три года она увидела… увидела больше, чем могла себе представить…
Когда Баффи умерла…он изменился, замкнулся. Одержимый безопасностью Дон, вампир выполнял почти все ее прихоти, терпел насмешки и неуважение со стороны «Скуби» и патрулировал, патрулировал, патрулировал…
Боль сквозила в каждом его движении, в каждом слове, в каждом ненужном вдохе…

«…Прости, что сомневалась в тебе, Спайк. Ты знаешь, я восхищаюсь твоим разумом, почти так же как восхищаюсь твоим великолепно накаченным прессом (говорит БаффиБот).
- Рыжая, я же просил тебя, сделать все, чтобы она прекратила так делать (с болью Спайк обращается к Уиллоу)…»

Она будет вспоминать о нем, вспоминать с особой теплотой и нежностью.



- Дон его никогда не забудет. Для Эндрю он почти кумир, - размышляла Баффи в постели перед сном, - а остальным не позволю забыть я. Он это заслужил. Я буду помнить, Спайк, помнить и…








Где-то за пределами человеческого понимания.

- Как умирают вампиры?
- Вампиры умирают от кола в сердце, от «передозировки» святой водой, от длительного контакта с солнечным светом…
- Я спрашиваю, как.
- Как? По традиции быстро.
- И, что, это у всех так?
- Ну, наверное. Это нормальный ход вещей. А что?
- Да ничего…просто… А от любви?
-…………………………………..
- Ты меня слышишь?
- От любви даже люди не умирают, как правило.
- А он, кажется, умирает… Вопреки всем правилам, нормам и традициям.

Саннидейл. Адская Пасть.

Вампир умирал. Свет сжигал его, разъедая сначала одежду, а потом мягкие ткани и кости, не оставляя надежды… Хотя, нет, так умирают нормальные, обычные вампиры. Процесс «умирания» этого редкого экземпляра происходил с точностью до наоборот: мужчина горел изнутри под действием древнего амулета, «проснувшейся» души и ожившего на мгновение мертвого сердца.
Он знал, что это должно было случиться когда-нибудь. Ничто не вечно. А уже менее всего - нежизнь вампира. Да и для чего вечность тому, для кого единственный способ быть счастливым – это любить страдания.* Вечность пустоты и одиночества?
Умирать было не страшно, как и в первый раз. Только боль сильнее и сейчас он умирал почти счастливым… Он превращался в прах с улыбкой на губах, мужеством в глазах и сладкой горечью где-то на корне языка.
В этой смерти было больше смысла.

- Вот видишь, он умирает от любви.
- Нет, он умирает ради любви.
- По-моему, в данном случае это одно и то же.
Послышался тяжелый вздох.






Спайк открыл глаза и… тут же закрыл. Кажется, он успел отвыкнуть от света, за то время пока был… А где он, кстати, был? И где находится сейчас?
Окончательно придя в себя, вампир поднялся и огляделся. Его окружали белые стены. Пол и потолок тоже были белыми. В небольшой комнате, где он себя с удивлением обнаружил, не было ни окон, ни дверей, ни мебели. Электрика тоже отсутствовало, но каким-то таинственным образом помещение освещалось.
«Кровавый ад!» – привычно подумалось ему.
- Нет, это не ад. Пока не ад, – услышал он спокойный негромкий голос у себя за спиной.
Круто развернувшись, Спайк наткнулся на мужчину. Хотя, еще мгновение назад в комнате никого не было. Внешне он выглядел как человек: всё в нём было обычным, таким, как у всех.
Но описать его черты, а тем более запомнить их, вампир бы не смог: загадочный некто не был похож ни на кого.
«Черт! И кто он такой?» - очередная мысль пришла в светловолосую голову.
- Это не важно. Мы здесь не за этим, – прозвучал ответ на вопрос, которого Спайк не задавал вслух.

Фантастическая телепатия незнакомца уже не удивляла, а начинала раздражать.
- Проклятье! Немедленно вылези из моей головы!
И без того неустойчивая нервная система демона требовала щадящей нагрузки.
- Ты молчал. А нам надо поговорить, - просто ответил его собеседник.
- Прекрасно, говори! –пожал плечами вампир, вытаскивая зажигалку из кармана.
- Не кури здесь.
- Почему? – делая первую затяжку, а затем демонстративно выпуская дым в сторону незнакомца, с невинным выражением лица поинтересовался Спайк. – Мы что, в раю?
- Размечтался! – казалось, на непроницаемом лице появилась едва различимая ухмылка. Наверное, это только казалось.
- Мы не в раю и не в аду. Это чистилище? Как у Данте, да? – похоже, с каждой затяжкой Уильяму Кровавому становилось всё веселее и веселее.
- Нет. У тебя там точно табак? Не кури.
Проигнорировав просьбу и колкое замечание , Спайк начал расхаживать по комнате:
- А где тогда?
- Это не имеет значения, - услышал он все тот же беспристрастный, лишенный эмоций голос.
- Как же кроваво интересно всё получается! – саркастически заметил вампир, поднося сигарету ко рту. – Что же тогда имеет значение?
- Где ты будешь завтра.
- И где я буду завтра?
- Я пока не знаю.

Сигарета таинственным образом исчезла. А вместе с ней и загадочный некто.
- Великолепно! Эй, ты, как там тебя? Черт возьми! Сигарету верни!
Тоже мне, фокусник, – засопел Спайк, сообразив, что кричать бесполезно. - Где я, зачем я здесь, он не знает! Что он вообще знает, философ хренов! – еще немного поворчав, вампир опустился на пол.
- Я посланник Высших сил. А ты сейчас находишься на пути к пункту назначения.
Уильям Кровавый поднял глаза – незнакомец стоял буквально у него над головой.
- Значит, я в пути… И что это за пункт? Ад? – устало задал вопрос вампир, прикуривая вторую сигарету.
- Может, и ад, а, может, и… Перестань курить!
Очередная сигарета растворилась в воздухе.
- Эй, полегче, приятель!
- Я посланник.
- А, может, и рай, да? – продолжил Спайк, игнорируя замечание.
- Нет, рая тебе точно не видать, хотя, это не мне решать.
- А кому? – без интереса спросил вампир, отчаянно пытаясь нащупать в кармане зажигалку и смятую пачку Мальборо.
- Твоя участь зависит от выбора воина света. И сигарет там нет, - спокойно произнес посланник и исчез.
- Кровавый ад! – выругался Спайк. – Думаешь, в аду можно достать табак? А почему я не могу курить здесь, как ты там сказал, в пути? И что за воин света? – обиженно произнес раздосадованный вампир, обращаясь «куда-то вверх».
- Потому что я терпеть не могу сигаретный дым! – послышалось «откуда-то сверху».
Спайк хотел сказать, что это злоупотребление служебными полномочиями,
но внезапно к нему пришло осознание услышанного.
«Выбор воина, воина света…»
- Господи, Баффи!!!!

________________________________
* высказывание голливудского актера Вуди Аллена

Продолжение следует...