– Ты уверен, милый, что тебе нужно именно это?
– Да, абсолютно, я долго думал. Вы все получили то, за что боролись… Мне предоставили выбор. И я хочу почувствовать всю прелесть свободы, прежде, чем им надоест упражняться в великодушии.
– Вот, – мужчина протянул одушевлённому вампиру клочок бумаги. – Ксандер подыскал замечательное тайное место. А Ковен спрятал здание за очень надёжный магический барьер. Здесь координаты школы. Но даже с ними, и без чертовского везения тебе вряд ли удастся найти их. Я желаю тебе удачи, старый враг и партнёр. Надеюсь на то, что ты будешь счастлив с ней. И она с тобой. Хотя, признаюсь, идея того, что вы будете вместе, до сих пор вызывает у меня нервный смех!
Вампир с душой ничего не ответил провожающим его бывшим коллегам и настоящим друзьям. Он сел за руль старенького Понтиака с облупившейся краской на крыльях и поехал на восток.
Стоявшие на руинах Города Ангелов четверо, двое мужчин и две женщины, провожали красные огни стоп-сигналов его железного коня до тех пор, пока они не скрылись в дыму пожаров, охвативших переживший Апокалипсис город.
– Ты уверена, богиня, что он доберётся без приключений?
– Я на двое суток закляла его на исполнение всех произнесённых желаний. Ему стоит только выехать из Лос-Анджелеса и пожелать оказаться в Школе Истребительниц, – и он уже там!
– Да? А ему ты об этом сказала?
– Разве не сказала?
– Вот чёрт! А кто сообщил наши координаты демонам Тайкос?
На синеволосую богиню, вампира и двух их спутников надвигались больше двух дюжин огнедышащих демонов… Звонок ничего не подозревающему другу, счастливому обладателю дара исполнять желания, пришлось отложить на неопределённое время.


– Проклятье! Куда этот одноглазый хомяк-переросток мог их запрятать? И ещё ведьма! Чтоб она там обыкалась!
Мужчина оглядывал окрестности в поисках поворота, обозначенного на карте. Он стоял на холме и, по идее, перед ним должен был открываться потрясающий вид на школу Истребительниц… Но долина была пуста. Вампир сел за руль, завёл мотор и поехал дальше. Играть в идиота и отказываться от любимой особенно теперь, когда все грехи были искуплены и долги розданы, он не собирался…


– «Какой чудесный день, какой чудесный пень…» – рыжая девушка бегала по двору с лейкой в руках, поливая засохшую корягу.
Баффи с кружкой кофе в руках сидела на ступеньках и равнодушно наблюдала за подругой.
– Уилл, зачем тебе сдался этот пень?
– Баффстер, не будь букой, а? Такой день замечательный, солнышко светит, птички поют…
– У меня нет настроения! Ты же знаешь…
– Да-да-да… У тебя нет настроения, с тех пор, как Спайк погиб… Но, Баффи, ведь жизнь прекрасна. Она продолжается, не смотря ни на что, продолжается… Как бы я хотела, чтобы ты чувствовала то же, что и я! Как бы я хотела, чтобы все чувствовали то же, что и я и…
И тут ведьма икнула… затем ещё раз, а потом ещё и ещё…
Баффи озадаченно посмотрела на подругу. А потом икнула. Икота никак не думала униматься и Баффи, всё ещё держащая на коленях чашку кофе облилась, обожглась и потеряла последние остатки хорошего настроения.
– У-ик!-ик!-ллоу! Пре-ик!-рат-ик! Всё это нем-ик!-ик!-но!
– Бафф-ик! – помотала головой подпрыгивающая от икоты ведьмочка. – Не-ик! Не суще-ик!-ик!-ет лекарства от ик-ик-ик!! От ЭТО-ик-ГО! Оно дол-ик!-жно как-ик! само пройт-ик!
Какое-то время девушки сидели на крыльце одноэтажного здания Школы Истребительниц, смотрели на бескрайние степи, окрашиваемые лучами только поднимающегося из-за горизонта тёплого канзасского солнца… и икали. То порознь, то в унисон… Наверное, это могло продолжаться ещё долго. Или не долго.
Но когда громкоговоритель, установленный Ксандером на высоком столбе посреди двора и используемый как в летних лагерях: в качестве будильника, и иногда, музыкального сопровождения (если Баффи вопреки своему плохому настроению не была против или вообще куда-то уезжала), включился, и начал играть «побудку» с заиканиями…
У старшей истребительницы сдали нервы. Вообще, она старалась держать себя в руках, с тех пор, как Спайк погиб, но даже Баффи не могла всё всегда держать под контролем. Особенно себя. Загоняя до полусмерти пока ещё только потенциальных и уже истребительниц, она словно искупляла вину.
За то, что была стервой, за то, что не верила, за то, что презирала, унижала, любила… и врала. Всем. Даже себе. Особенно – себе!
– У-ик!-ик!-лоу, прекратик! это-ик! Я ик!.. Я не вык-дер-ик!-жу! Найд-ик! Заго-ик!-вор, за-ик!-нание, ре-ик!-туал-ик! Мне-ик! всё равно-ик! Я могу вы-ик!-ик!-ржать что этот блонд-ик!-тый поддон-ик! не ик! не повер-ик! что я лю-лю-блю его, но чтобы икать как заве-ик!-дённая… – расстроенная Баффи перескакивала с одного на другое, вовсе не замечая этого.
Уиллоу горестно икнула (вообще-то она хотела вздохнуть, но получилось то, что получилось). О том, что происходит с её подругой, ведьма знала давно. Задолго до того, как Баффи призналась. Задолго до смерти Спайка. Знала и молчала. Может быть зря? Кто теперь скажет, что было правильным?
Рыжая ведьма встала, собираясь направиться в библиотеку – поискать средство от икоты, когда, на порог испуганно крича, и икая на весь двор, заглушая даже звук громкоговорителя, вылетела Элиссон, потенциалка десяти лет от роду. Глаза у девчушки были круглыми от испуга. Заикаясь, она выпалила:
– Б-б-баффи, т-т-там ик!..
– Кто т-ик!-ам? – уточнила истребительница.
– В-в-в комнат-ик Кса-ик! шорох. Раз-ик!-буд-ик! нас. Мы-ик! пош-ик!-ли пос-мот-реть. А Ксана не-ик! Вместо не-ик!-го на грома-ик! Ик! ик!
Элиссон попыталась что-то изобразить, она размахивала руками, подпрыгивала и красноречиво икала. Бестолку. Баффи и Уиллоу икая, одновременно покачали головами. Они ничего не поняли. Тогда Элиссон потащила их за собой, через лабиринт полутёмных коридоров и толпу только проснувшихся и ничего не понимающих юных истребительниц, к комнате Ксандера.


Дверь в комнату Ксандера была открыта нараспашку и пять молодых истребительниц испуганно таращились на что-то. Баффи похвалила себя, всё-таки кое-что она успела втолковать молодёжи, и они не забывали прихватить оружие. У двоих были деревянные колы, третья выставила впереди себя секиру, у четвёртой было аж три ножа, по одному в руках, и ещё один – в зубах. Последняя держала перед собой табуретку…
Баффи отодвинула учениц в сторону и заглянула в комнату. На полу, рядом с кроватью Ксандера, валялся огромный хомяк. В пижаме с Симпсонами. И с повязкой на левом глазу. Хомяк почти успешно изображал обморок. Впечатление портило то, что он не переставая икал.
– У-ик!-ллоу, – с притворной строгостью обратилась к ведьме Баффи, – Ксанд-ик! тебя вчера ни-ик!-ик!-чем не раздражал??


Библиотека школы истребительниц напоминала одновременно долину, по которой прошёлся ураган, и коридор больницы, куда разом обратилась пять с лишним десятков икающих пациентов. И один огромный хомяк.
– О, да! – воскликнула Уиллоу, хватаясь за огромный фолиант и от радости забыв даже икнуть. И тут же рухнула назад в кресло. Видимо что-то в очередной раз пошло не так:
– О, нет!
Оказалось, что заклинаний от икоты – превеликое множество. Но одни из них нужно было произносить при полной луне, обмазавшись кровью девственниц, для других использовались травы, уже давно исчезнувшие с лица земли, и прочее и прочее…
– Это нуж-ик! про-ик!-знос-ик! твёрдым голосом, – ведьма захлопнула очередную книгу. – Ни-ик!-как-ик! р-ик!-туалов, но одна не-ик!-верная бу-ик!-ва и всё вокруг на несколько м-ик!-ль разнесёт на атомы!
– Ксан, не-ик!-нет! – Баффи вырвала из рук друга наполовину сжёванный фолиант. – Э-ик!-то надо чи-ик!-тать, а не же-вать!
Ксандер горестно вздохнул, и что-то пропищал на своём хомячьем языке. Его коротенькие лапки, в общем-то, не приспособленные для того, чтобы держать ручку, сжали фломастер и накарябали на листе блокнота.
«Простите! Всё время хочу есть. И дёсны чешутся!»
Баффи икнула, а затем протянула благодарно попискивающему другу стопку рекламных буклетов. Всё равно от них нужно было избавиться…

День клонился к вечеру. Уиллоу чуть не кусала локти от бессилия. Ни одного заклинания, которое могло бы им помочь. И не только заклинания…
Девушки и хомяк перепробовали всё: пить воду, задерживать дыхание, пугаться, пугаться во время питья воды, задерживать дыхание и пугаться…
Не помогло.
Ксандер предложил позвонить Джайлзу, и обрадованная Баффи тут же набрала знакомый номер. Новый глава Совета наблюдателей даже сказал пару раз «Алло!», но истребительница, как назло, разыкалась сильнее обычного, и Руперт с возгласом: «Прекратите икать мне в ухо!» бросил трубку.
В конце концов уже на закате, одна из потенциалок предложила «скорого-ик!-кой пересылать ик!-коту на других», вроде как помогает…
И вот уже на протяжении часа в полутёмной библиотеке раздавались прерываемые икотой современные скороговорки типа: «Тридцать три нефтеналивных танкера разворачивались-разворачивались в Мексиканском заливе, да не развернулись», «Спайк спросил у Ангела: Сколько стоит утка? Ангел долго думал и ответил: Чё?»* или «Четыре черненьких чумазеньких чрезвычайно глупых демона чертили чёрными чернилами план очередного апокалипсиса»…
Баффи, как заведённая повторяла, впрочем, без особой надежды на успех: «Икота-икота, иди на Форда, с Форда на Ангела с Ангела – на Паркера, с Паркера на Райли, а с Райли на Спайка…»
И вот когда данный тезис был – с перерывами на икоту – произнесён в сто, а может, и в двести первый раз… Грохот распахнутой пинком библиотечной двери заставил заседавших в потёмках девушек (и одного хомяка) подпрыгнуть:
– Истребительница, ты что офонарела совсем ик?! – достойное приветственных фанфар (но несправедливо обойдённое ими) появление в дверном проёме мужественной фигуры светловолосого вампира в кожаном плаще было смазано икотой.
– Спа-ик!-ик!? Ик? Ик-ик-икак давно тыик? жив?? – глаза Баффи сначала удивлённо расширились, потом подозрительно сощурились, и под конец гневно заметали молнии. Правда, у старшей истребительницы не получилось долго сердиться на «внезапно воскресшего»…
Во-первых, она всё же слишком сильно увязла в нём, в своих чувствах к нему, чтобы сердиться…
А, во-вторых, даже если и сердишься до такой степени, что готова вытрясти из него душу… или выбить мозги (душу всё-таки немножко жалко, хотя голову тоже, но это всё же лучше, чем пнуть между ног… там вообще и обидно, и орган рабочий…) то сделать это очень сложно по причине того, что из-за икоты наведение кулака на цель постоянно сбивается…
Баффи стояла посреди библиотеки, занеся кулак для удара в нос вампира, и безрезультатно пыталась не икать. Спайк, замер с возмущённо-обалдело-идиотически-счастливым лицом прямо напротив и тоже старался не икать… В конце концов, Баффи не выдержала и, смеясь сквозь слёзы бросилась к своему вампиру с поцелуями.


Через пять минут мучений (вампир и истребительница никак не могли совпасть по интервалу икоты и всё время промахивались мимо друг друга), Спайк возопил:
– А ну, лежать, бояться, деньги не прятать!!! Я к ней в любви признаваться приехал, а не соревнования устраивать кто кого и насколько переикает!
Спайк озадаченно заткнулся. Потому, что Баффи легла на пол, вытаращила глаза, имитируя страх, и, под конец, неестественно изогнувшись, выудила из заднего кармана мелочь общим номиналом в четверть доллара и протянула их вампиру:
– Это всё, у меня больше с собой ничего нет!
– Баффи, детка… Ты чего, а? – Спайк поднял Баффи на ноги, ненадолго. Стоило вампиру чуть ослабить объятия, как истребительница плашмя рухнула на пол.
– Сп-ик!-айк, – Уиллоу подозрительно сощурилась. – Ну-ка, сдел-ик!-ай та-ик! ик!-щё раз!


– «Какой чудесный день, какой чудесный пень!» – Баффи и Уиллоу вприпрыжку бегали по двору школы истребительниц и, размахивая пластиковыми лейками, поливали зацветающую корягу.
– Как думаешь, надолго их хватит? – Спайк привалился к косяку двери и, сонно щурясь на восходящее солнце, неторопливо пил кофе. – Ночь-то была не из спокойных…
– Чего, прости, ты говоришь? – Ксандер, сидящий у другого косяка, дожёвывал рекламный буклет дорогущего суши-ресторана. – У этих суши с угрём – потрясающий вкус! Ты не хочешь?
Вампир отрицательно покачал головой, сделав мысленную пометку: ведьме нужно будет намекнуть на то, что над вкусовыми рецепторами Харриса нужно основательно поработать. Может, даже с помощью магии. В Ксандере осталось слишком от хомяка…
Ночь действительно была беспокойная: сначала разобраться в том, каких таких желаний ты впопыхах назагадывал, потом отменить их, и, в конце концов, пожелать что-нибудь для себя… например не бояться солнца… и возможность иметь детей. А что ещё нужно скромному вампиру для счастья?
Правильно, чтобы любимая женщина била (зачёркнуто) была рядом.
Спайк потёр саднящую скулу, на которой начал расплываться багровый синяк, и улыбнулся: он был дома, Баффи была с ним, а пару сломанных костей, синяков и ссадин можно и перетерпеть. Это совсем не великая цена за вправленные мозги!

____________________
* - наверняка, истребительницами был переделан американский стих-считалка «Джон спросил у Джона: Сколько стоит утка?..»