1. Установленная связь
Сквозь стекло самовольно проникали лучи солнца, озаряя салон автобуса мягким светом и назревающим теплом. Баффи задумчиво смотрела в окно, за которым укоренялся рассвет.
Годы пунктуально преодолевали свой марафон, ведущий в небытие, а воспоминаниям никак не удавалось нагнать их в этом забеге. Ассоциации, которые теребили ее чувства каждый раз, когда она видела автобус, послушно поселись в самом неприметном углу ее разума, стараясь не докучать по пустякам. Но стоило ей сейчас позволить себе заснуть, как Баффи мгновенно потеряет контроль над ситуацией, и ее взору предстанет жаркое беспощадное калифорнийское солнце впереди и огромный кратер за спиной…
Впрочем, единственное, что сейчас заботило ее – дело, которым следовало заполнить настоящее.
Ее телефонная книга насчитывала не так много имен, перелистывая которые она испытывала разнообразные эмоции, кроме, разве что, равнодушия: «Ангел» - «удалить»; «Дон»; «Эндрю»; «Фэйт»; «Джайлс»; « Ксандр»; «Робин Вуд»; «Уиллоу» - «позвонить»…
- Алло!
- Привет, Уилл!
- Баффи! Как дела?
- На этот раз – наилучшим образом,– иронично вздохнула. – У Джайлса нет ни единого повода придраться к моей компетенции.
Акцентировавшись на последнем слове, Баффи лишилась официальной интонации и ненавязчиво проговорила:
- Девушки возвращаются. А я еду в Германию.
- В Германию? Ты же собиралась в отпуск? Или это – он и есть?
- Не знаю. Думаю, и то, и другое. Ты можешь определить, где конкретно находиться Спайк? Только, это срочно надо! Автобус скоро приедет в Берлин…
- Хорошо. Я тоже собиралась туда на Вальпургиеву ночь.
- Это что-то наподобие карнавала?
- Нет. Это грандиозное торжество, на которое собираются ведьмы… Мне рассказывала… Тара.
- …понятно… Значит, до встречи в Германии!
- Я позвоню, когда проведу заклинание поиска.
Уиллоу неторопливо положила на стол трубку, отдавая себя грусти и воспоминаниям о Таре.


2. Ностальгия
Не придавая значения живописным достопримечательностям незнакомой для нее Германии, Баффи почти бежала по выровненному асфальту. Пытаясь сократить путь, она, не раздумывая, предпочла изыскано ухоженной аллее безлюдный переулок, по обе стороны которого высился неприглядный бетонный забор.
Когда девушка приблизилась к единственному ответвлению дороги, возбужденное предвкушение встречи стало ослабевать. В Баффи встрепенулась истребительница. Нарастающее чувство тревоги настырно требовало свернуть. Она настороженно посмотрела налево: полуденное солнце раскрыло каждый сантиметр узкой короткой дороги, ведущей к приоткрытой двери какого-то склада.
Несколько зажженных свечей лениво наполняли помещение светом. А две женщины, одна из которых испуганно прибилась к стене, а другая держала ритуальный кинжал, послужили достойными доводами, чтобы Баффи немедленно вступила в бой. Выбив у нападающей кинжал и уклоняясь от встречного удара, истребительница буквально ощутила, как в нее впивается раздраженный взгляд противницы, которая в ту же минуту принялась что-то шептать. Переборов сковавшую ее боль, Баффи ударила женщину локтем, а затем нанесла серию ударов ногами, отбрасывая противницу в сторону двери.
Пол покрывала темнота, и, замешкавшись в поисках отвоеванного ножа, истребительница позволила женщине скрыться.
Другая немка – несколько моложе первой – стояла, не шелохнувшись, произнося фразы, которые Баффи понимала очень обрывисто, насколько ей позволяло знание языка.


3. Наваждение
Опустевшая церковь своими возвышающимися окнами и стенами, обилием колон и арок и таинственным рельефом – всем видом устремлялась вверх, протыкая пространство острыми очертаниями. Когда-то здесь могли проводить экскурсии, наглядно описывая каноны немецкой готики, но сейчас стены не были достаточно надежны для человека. А Спайк не был человеком, и куда более его страшило воцарившееся солнце, нежели внезапное обрушение старой церкви.
Вампир быстро освоился, обнаружив в подвале несколько забытых ящиков Кагора. Поначалу, он был уверен, что церковное вино подействует подобно святой воде. Но несколько часов одиночества и искушения подвигли Спайка на эксперимент, который, к его нескончаемой радости, оказался успешным.
Несколько бутылок спустя он пополнил свой блокнот двумя новыми строфами, а самого Спайка посетило неожиданное ощущение… которое он, немедля, поспешил проверить.
- Давно ты здесь, Luv?
- У нас был незаконченный разговор. Я пришла продолжить. Рассказывай, что взбрело тебе в голову?
- Ну, я думал, что ты будешь счастлива. И я не отрицаю, что боялся не выдержать очередного оправдания твоего отказа… Bloody hell, можно подумать, меня это когда-то останавливало, чтобы не приехать и не высказать все, что я думаю по данному поводу. «Вольфрам и Харт» - странное место… С тех пор, как мы оказались там, нас все время искушали, испытывали на прочность, нам навязывали сомнительные ценности. И, когда мы разгромили ВиХ, я почувствовал, как несколько навязчивых идей улетучились из моей головы.
- Хочешь сказать, что ты опять был под воздействием?
- А как, по-твоему, меня угораздило подружиться с твоим Персиком?
- А потом ты собирался меня найти?
- Я нашел.
- Через год! Случайно!
- Думаю, в любом случае уже было поздно. Кстати, ты знаешь, что Ангел стал человеком и забыл все, что было раньше?
- Знаю. И послушай меня!
- Только не говори, что любишь!
- Да какая разница, что я говорю! Я долгое время твердила, что никогда не смогу тебя полюбить, и была уверена, что это так. В Адской пасти я говорила и думала одно и то же. Сейчас я снова не знаю, люблю ли по-настоящему, даже не знаю, что понимать под этим «по-настоящему»… Какая разница, что я говорю? Все время, что бы я ни говорила и ни думала, я чувствовала необходимость в тебе, в том, чтобы ты был рядом, Спайк. Вернись ко мне.


4. Неизменность
Мгновение ностальгии, подобное взрыву праздничной хлопушки, и на них обрушился серпантин новых событий со знакомым подтекстом.
- Она не была похожа на демона. Там горели свечи, и ее глаза почернели, как у Уиллоу, когда та была злой. Она – ведьма. Точно, приехала на Варфоломеевскую ночь, – Спайк с высокомерной иронией посмотрел на Баффи, но предпочел промолчать и дослушать. – Нет… Уилл сказала по-другому. Варпургирская?
- Вальпургиева.
- Да. Ты знаешь что-нибудь?
- Ведьмы в Германии устраивают традиционный шабаш. Со свободным входом для нечисти. Хотя, существует фэйс-контроль…
- Но Уиллоу будет там и не допустит ничего плохого. Мы ей поможем.
- В таком случае, нам до рассвета нужно попасть в район Броккен и найти гостиницу, где есть темные шторы.
«И крепкая кровать…» - мысленно добавил он.

Потоки наслаждения, преобразуясь в нежные стоны, омывали просторы гостиничного номера и все увереннее стремились за его пределы. Не замечая времени, невзирая на условности прошлого, они жадно возмещали все упущенные в разлуке моменты близости и, одновременно с тем, трепетной нежностью ежесекундно выказывали свое раскаяние за всю боль, причиненную друг другу.
Не смыкая глаз, Спайк наблюдал за упоенно улыбающейся Баффи, перенимая дрожь ее удовлетворения. Каждый ее усталый выдох внушал вампиру уверенность, что только он знает, что нужно ей, что только ему она позволит сделать себя счастливой.

- Еще не темнеет?
- Начинает… Послушай, luv, сегодня Вальпургиева ночь. Там соберутся ведьмы, оборотни, демоны… Это их законный праздник. Присутствие истребительницы напряжет обстановку.
- Я останусь здесь из-за того, что в моем присутствии они будут скованно себя чувствовать? – усмехнулась Баффи.
- Ты ничего не поняла. – Мягко перебил ее Спайк. – В эту ночь создания тьмы становятся сильнее. Я уже почувствовал прилив сил, хотя время только близится к вечеру. Ты права, у Рыжей все под контролем. Ей даже не понадобиться моя помощь. Но я намерен прикрывать нашу ведьму. Поспи.
- Уговорил, но при условии…
- Все, что пожелаешь, милая.
- Ты сейчас же найдешь достойное применение своему нахлынувшему приливу сил…


5. Затуманенная видимость
Плотный туман поглотил окружение горы, отделяя ее от всего сущего. Он поднимался выше, растворяя в себе лживую мишуру светского праздника: фонари, гирлянды, сувенирные лавки, людей, облаченных в наряды ведьм и различной нежити. Наступила полночь. С пронзительным завыванием зажегся огонь между рогов огромного черепа козла. На вновь освещенной территории не было ни людей, ни человеческих украшений – лишь те, кому полагалось здесь находиться.
Ведьмы поочередно зажигали свечи от источника огня и составляли из них кольцо, окружающее центральную фигуру – горящий скелет животного. Внешнее кольцо собиралось из самих ведьм, рассаженных согласно расстановке свечей. Поодаль от них стояли все остальные гости.
Какой-то демон важно произнес приветственную речь, затем заставил подняться одну из ведьм, которая, как отметил Спайк, идеально подходила под описание той, с кем недавно сражалась Баффи. Демон презрительно посмотрел на нее и строго произнес: «Ты нарушила наши традиции, лишила себя права возглавить наше мероприятие, запугала и вынудила скрыться единственную достойную этой чести. К счастью, нас посетила могущественная ведьма, – он повернулся к Уиллоу, подовая знак, чтобы та также встала на ноги, – и мы можем поручить это ей. Не согласитесь ли Вы стать хозяйкой сегодняшней ночи?» Уиллоу настороженно вспомнила, до чего ее доводит злоупотребление магией, но все-таки одобрительно кивнула.
В то же мгновение демон резко перевел взгляд на провинившуюся женщину, и она полетела в огонь. Пламя над козлом всколыхнулось, изгибаясь под ужасающие крики горящей женщины. Уиллоу уже собралась что-либо предпринять, но огонь успокоился. И из него вышла Тара.


6. Сны
Баффи приоткрыла глаза, поежившись от похолодевшего воздуха. На улице стелился прозрачный горный туман, а взбесившийся ветер гнал белеющую пелену в открытое окно комнаты.
На полу образовалось какое-то движение. Змея. Равномерно извиваясь, змея медленно огибала кровать, завораживая грациозностью повторяющихся движений. Когда животное остановилось, Баффи слегка наклонилась и заглянула в наполненные сумасшествием желтеющие змеиные глаза.
Женщина проснулась, нервно посмотрев налево, где находилась змея из сновидения. Рядом с кроватью стояла сосредоточенная Друсилла, передавая все тот же сумасшедший взгляд. Вампиресса, загадочно улыбаясь, стала раскачиваться из стороны в сторону, отчего Баффи ощущала сильную сонливость.
Не раздумывая, истребительница спрыгнула на противоположную Друсилле сторону и присела, вспомнив, что под кроватью должен быть кол. Оружие закатилось туда, когда она и Спайк не то выясняли отношения, не то старались эти отношения разнообразить. Неожиданный удар ногой опрокинул на спину, завязшую в воспоминаниях истребительницу. Перекатываясь под кроватью, Баффи подобрала заветный кол и оказалась на ногах, как только достигла другой стороны. Друсилла прыжком преодолела разделявшую их преграду, замахнулась рукой и с хохотом осыпала пол собственным прахом. Вздохнув, истребительница опустила кол, но мгновенно взвизгнула от резкой боли, пронзившей ее шею.
Друсилла подавляюще медлительно пила кровь блондинки, все еще находившейся в своей постели. Она оттолкнула Баффи к подушке и осуждающе покачала головой: «Детям пора спать. Тебе понравилась колыбельная?»


7. Стечение обстоятельств
Стоило Спайку раскрыть дверь, как его наповал сразила тревога: посреди кровати в невинной позе лежала Баффи, создающая видимость сна. Ее сердце… Дыхание… Спайк бросился к ней, растерянно обнимая безжизненное тело любимой.
Не было ни единого сомнения – он видел следы зубов, он чувствовал знакомый запах той, кто сделал это, той кого он обязан найти…
Возле убитой женщины виднелся вырванный из его блокнота листок со стихотворением, на оборотной стороне которого были небрежно выведены слова: